Маша Драч - Мой Куратор

— Издеваешься?! — метнувшись к нему, я подняла край футболки и нарочно ткнула пальцев в огромный багровый синяк, проступивший на правом боку Макса. — А это что?!

— Не имей мне мозги! — он оттолкнул меня от себя и продолжил заниматься своим делом.

— Я боюсь за тебя, а тебе плевать! С Лизой ведь дела обстоят лучше, чем раньше, зачем так надрываться?!

— Так надо, — сухо ответил Макс. — Ты просто должна мне верить.

— Да я уже не знаю, во что мне верить и верить ли вообще! Ты изменился, стал совсем другим! Я тебя не узнаю.

— Сонь, занимайся своими делами, а я займусь своими, ладно? — Максим глянул на меня так, будто устал от этого разговора.

— Тогда зачем мы вообще съезжались, если каждый должен заниматься своим делом? — мой голос сорвался.

— Не драматизируй. Всё будет нормально, только нужно подождать.

— Я не хочу опять и опять видеть твое побитое лицо, не хочу перебинтовывать сбитые костяшки, понимаешь? Не хочу слушать грязные сплетни, которые ходят по университету.

— Так не делай этого, черт подери! — взрывается Макс и, подхватив сумку, уходит из квартиры, громко хлопнув входной дверью.

Я всю ночь прождала его, забыв про билеты на экзамен, и, конечно же, ни разу не сомкнув глаз. В груди жгла необъяснимая боль, а ощущение стремительно разваливающегося мира вокруг меня, заставляло глаза наполниться слезами.

Всё это было ужасно, но не ужасней того, что ожидало меня впереди. Максим как обычно пришел под утро и как обычно с жуткими последствиями после боя. Если бы он не выглядел таким уставшим и опустошенным, то я бы сама непременно надавала тумаков за выплаканные слезы и вымотанные нервы. Но я была такой же обессиленной, как и Макс.

Он с моей помощью опустился в ванну, заполненную горячей водой. Я осторожно промыла его лицо, руки и ноги. Максим молчал, лишь иногда хмурился, когда было слишком трудно терпеть боль. А я вообще не показывала эмоций, хотя моя боль была не меньшей.

— Ты спала? — вдруг тихо спросил Макс, когда я уже и не надеялась услышать от него хоть слово.

— Нет, — мой голос звучал отчужденно и сухо.

— У тебя сегодня экзамен, — он смотрел на воду, вибрирующую от каждого его движения.

— Разберусь, — буркнула я, хотя на самом деле у меня был полный завал.

— Загляни в мою сумку, — просит, но на меня не поднимает взгляд.

Я подошла к сумке, что лежала на входе в ванную, открыла ее и увидела смятую тетрадку с подцепленной за край обложки ручкой.

— Это? — беру тетрадку и показываю ее Максиму.

— Ага, — он секунду смотрит в мою сторону и опять переводит взгляд на воду.

— И что там? — я вернулась на свое место.

— Посмотри.

Открываю тетрадь и вижу красивый ровный почерк Макса. Несколько мгновений мне не удавалось сфокусироваться на написанном тексте, но потом я начала понимать, что в тетрадке хранятся ответы на все билеты сегодняшнего экзамена.

— Когда ты успел? — ошарашенно спросила я.

— В перерывах между парами, — он улыбается, но улыбка эта вымученная, горькая, болезненная. — Прости меня, — смотреть в эти виноватые глаза слишком трудно и больно. — Я был не прав.

— И ты меня прости, — я отложила тетрадь и крепко обняла Макс, наплевав, что могу намочить вещи.

Он увлек меня за собой в воду. Я взвизгнула, не ожидая, такой резкой смены температуры и влажности.

— Соня, я очень тебя люблю, и я не хочу тебя потерять, не хочу упасть в твоих глазах. Ты только верь, всего лишь верь мне, — Максим говорил быстро, будто боясь не успеть. Его хаотичные поцелуи лишали меня возможности дышать. Я отвечала, целовала так же сумбурно, но со всей любовью и нежностью.

— Я тоже люблю тебя, очень люблю, — захлёбываясь водой и воздухом шептала я.

— Просто… Просто я пока что не могу выйти из игры, понимаешь? — Макс поправил мои слипшиеся на лбу пряди волос. — Мне нужно сыграть больше боев, чем я запланировал, но как только выполню этот план раз и навсегда завяжу с этим всем, слышишь меня?

— Слышу. Хорошо. Конечно, я поддержу тебя, но прошу, не лги мне, не надо, это убивает меня.

Он ничего не ответил, лишь обжег вымученным взглядом и увлек в еще один глубокий и влажный поцелуй. В тот день, я всё-таки написала экзамен, а уже к вечеру узнала, что сдала его на высший балл.

Время шло и между нами всё вроде бы наладилось. Сессионный период успешно подошел к концу, а впереди теперь ожидали новогодние праздники. Их я каждый год проводила дома, но в этот раз всё пошло не по давно сложившемуся плану. Как-то днем мне позвонила мама и призналась в том, что познакомилась с очаровательным мужчиной, и он приглашает ее вместе с моим братом — Кириллом на небольшие каникулы в горнолыжную базу. Такая новость меня огорошила, особенно, удивило то, что на этот Новый год мы все вместе не соберёмся — поездка выпадает прямо на тридцатое число.

Я думала, что смогу приехать домой с Максом и познакомить его с моей семьей, но, кажется, теперь это нужно отложить на неопределённое время.

— Не грусти, малыш, — ласково произнес Максим, когда я закончила говорить с мамой по телефону. — Проведем праздники вместе, разве этого плохо? — он присел на корточки рядом со мной, я погладила его по голове, отмечая про себя, что синяки после последнего боя уже почти сошли.

— Нет, не плохо, просто, — я замолчала и хмуро посмотрела на потухший телефон в своих руках.

— Что?

— Мои родители развелись не так давно, и я всё думала, что они перебесятся и в конечном итоге сойдутся, — про маму и папу я почти ни с кем никогда не говорила, поэтому даже одно-единственное предложение далось с невероятным трудом. — А тут мама заявляет, что у нее уже есть другой человек.

— А что в этом плохого? Разве твоя мать не заслуживает счастья? — серьезным тоном спросил Макс.

— Заслуживает, конечно, заслуживает, но, — я не знала, как выразить свою мысль. — Я люблю и маму, и папу, но развод случился именно из-за мамы.

— И тебя это злит?

— Злит, — призналась я. — Долго пыталась себя переломать и убедить в том, что не злюсь, но всё равно не получилось, — тяжело вздыхаю. — У нее уже был другой мужчина, и я уверенна, что именно с ним она теперь. Из-за него мои родители и развелись.

— Послушай меня. В разводе и ссоре всегда виноваты двое. Часто случается так, что люди решив жить вместе, через какое-то время понимают всю неправильность совершенного поступка. Иногда даже наличие детей не помогает отстраниться от правды и внутренних переживаний. Ты не должна, банально не имеешь никакого права держать зло на мать. Она у тебя одна и на всю жизнь. Она выносила тебя, подарила жизнь, и это перекрывает уже любые ее человеческие недостатки.

— Да, но как же я? Как же мои чувства?

— Соня, ты уже взрослая молодая женщина. Детский эгоизм должен остаться давно позади. Или ты бы чувствовала себя лучше, зная и наблюдая за ежедневными страданиями своих родителей, которые играют роль примерной счастливой семьи только из-за детей?

— Нет, — немного помолчав, ответила я.

— Ну вот, — Макс заправил прядь волос мне за ухо. — Пусть поедут и отдохнут, а мы проведем каникулы вместе, к тому же у нас еще предстоит много работы, связанной с твоей дипломной.

— Да, наверное, ты прав, — поразмыслив, подытожила я.

— Я рад, что ты поняла меня, — Максим улыбнулся.

— Иногда мне кажется, что ты мой учитель не только в университете, но и в жизни.

Я снова была счастлива, так по-детски и так искренне. Все новогодние каникулы я провела вместе с Максом. Он предлагал мне пригласить подруг, но я отказалась, рядом с ним мне никто другой нужен не был. Максим с удивительной легкостью заполнял собой всю ту пустоту, что когда-то жила во мне. Он был для меня и другом, и любовником и просто человеком, который разделяет мои мысли, радости и печали.

Новогоднюю ночь мы встретили вместе с Лизой, чтобы скрасить ее одиночество, да и вообще, такие праздники всегда лучше встречать в кругу родных и близких людей. Насколько мне было известно, уже в январе Лиза отправиться на операцию, первый взнос Макс сделал, донор есть, теперь всё в руках докторов.

Мне становилось не по себе, только от одной мысли об операции и всём, что с ней связано, Лиза же выглядела совершенно спокойно и ей невозможно не восхищаться.

— Я не боюсь, — честно призналась она, когда мы в очередной раз были у нее в гостях. Макс на кухне присматривал за курицей в духовке, а я составила компанию его сестре. — Самое худшее уже случилось, и я просто хочу поскорей избавиться от этой болезни.

— Всё будет хорошо, — ободряюще произнесла я. — У докторов оптимистические прогнозы, да и твое здоровье вроде бы держится на одном уровне.

— Меня больше всего беспокоит Максим, — вдруг призналась Лиза, понизив голос до шёпота.

— Почему? — я тоже начала говорить тише.

— Мне известно, каким образом он зарабатывает деньги на мою операцию. Это ужасно, я чувствую себя из-за этого паршиво. Пыталась с ним поговорить на эту тему, но, думаю, ты уже знаешь, насколько Макс бывает упертым.

— Да, этого у него не отнять, — я невесело улыбнулась.

— Мы с ним обсуждали этот вопрос. Максимка занимался боями и в прошлом. Там всё хорошо, ровно до того момента, пока не проиграешь. Достаточно раз не выстоять и ты попадаешь на счетчик, так сказать, отрабатывать те деньги, которые люди поставили на тебя. Я не хочу, чтобы всё дошло до этого. Очевидно, что если так часто выходить на ринг, тут никаких сил не наберешься. Меня Максим слушать не хочет, может, ты поговоришь с ним? — Лиза с надеждой посмотрела на меня. — Пусть он перестанет изнурять себя, я не хочу ценой его здоровья поправить свое.

Я ничего не ответила, шокированная тем, что услышала. Макс никогда мне не рассказывал про все эти нюансы. Может, он не хотел меня впутывать или старался защитить, но это делать бессмысленно, когда мы уже, так сказать, в одной лодке.

Этот краткий разговор с Лизой отпечатался у меня где-то под коркой. Эфемерное счастье, навеянное праздниками, быстро порвалось по шву и лопнуло, будто мыльный пузырь.

Как-то несколькими днями позже, я сидела на диване, окруженная учебниками и с ноутбуком на коленях, пытаясь сдвинуть с мертвой точки свою дипломную работу.

Макс по обыкновению, отодвинув в сторону журнальный столик, отжимался разными способами, чтобы поддерживать себя в отличной физической форме, даже когда нет возможности посетить спортзал.

— Когда у тебя следующий бой? — не выдержав внутреннего напряжения, что не давало мне покоя последние несколько дней, наконец-то, спросила я.

— Завтра, — не прекращая упражняться, ответил Максим.

— И ты не можешь оказаться? — я прикусила кончик карандаша.

— Не вижу смысла.

— Почему? Тебе отдых не помешает.

— Потом отдохну.

— Ты все бои выиграл? — резко спросила я, понимая, что тактика подходить издалека заведет меня в тупик.

— Какое это имеет значение? — Макс поднялся и немного настороженно посмотрел на меня.

— Просто ответь, — я отложила карандаш в сторону, чтобы не испортить его окончательно.

Повисла пауза. Она оказалась настолько тяжелой и неприятной, что вдруг захотелось вскрикнуть, только бы не слышать эту тишину. Ответ уже не имел значения, я всё поняла по глазам, и это было убийственно.

— Один проиграл, — тихо признался Макс, и это признание оказалось сродни точному выстрелу в висок.

— Боже, — выдавила я из себя, медленно поднимаясь с дивана. Горло неожиданно сковал болезненный спазм, захотелось расплакаться, но слез не было. — И когда бы ты мне в этом признался? — шепчу, голос вдруг куда-то исчез.

Максим молчит, опустив взгляд вниз, будто провинившийся школьник. Мне его и жаль, и в то же время хочется схватить до боли в пальцах и встряхнуть, мол, что же ты делаешь, куда же ты нас ведешь?!

— Тебе Лиза рассказала про условия игры? — бесцветным голосом спросил Макс.

— Да, ведь больше это сделать, как оказалось, некому, — зло проговорила я.

— Я не хотел тебя тревожить, думал, что сам разберусь.

— Когда же ты уже поймешь, что мы вместе? — в отчаянье спросила я. — Ты обещал мне не лгать, а что вышло по итогу?

— Я тебе не лгал! — повысив голос, запротестовал Максим. — Просто не посчитал нужным беспокоить тебя. Я оплошал, это факт. Может, из-за усталости сдал позиции, не знаю. Теперь я на счетчике и мне крайне необходимо как можно быстрей отбить деньги. Зная это, тебе стало легче?

— Нет, уже нет. Когда ты проиграл бой?

— Еще до Нового года, — нехотя отвечает.

— И столько времени ты молчал?! — моему удивлению нет границ, кажется, что глаза сейчас просто повылазят из орбит. — Смотрел мне в глаза и просто молчал? Макс, ты страшный человек.