Джил Мансел - Мой лучший любовник

Они вместе направились по улице Принцессы Виктории в сторону гостиницы «Эйвонское ущелье». Сюзи дергала бахрому своего серебристо-белого шарфа из ангоры и исподтишка бросала взгляды на стройные ноги идущей рядом Мерль, пытаясь выяснить, похожи ли они на ноги Люсиль.

Наконец она больше не смогла терпеть и выпалила:

— Вы ее тетя?

Мерль подняла выщипанную бровь.

— Чья тетя? Люсиль?

— Она мне не говорила, что у нее есть тетя, но я не могу представить, кем вы еще можете быть. Вилльям Эймори был вашим братом?

Сказав это, Сюзи поняла, что есть масса других вариантов. Этой женщине, Мерль, было примерно пятьдесят с лишним лет. Она могла являться сестрой Вилльяма Эймори или кузиной. Или даже — черт! — его женой.

— Я не родственница Люсиль, — объяснила ей Мерль с улыбкой. — Я была близкой подругой вашей матери.

Сюзи заморгала; она явно не ожидала такого.

— Моей матери?

— Да. Бланш.

Мерль спокойно кивнула Сюзи и продолжила:

— Конечно, это было много лет назад. Мы жили напротив друг друга. Вернее, я жила напротив Вилльяма и Люсиль, но с Бланш мы все равно сблизились.

Святые угодники, испуганно подумала Сюзи, очень надеюсь, что вы не собираетесь мне сообщить, что были лесбийской подругой моей матери.

— У нас не было секретов друг от друга, — говорила Мерль. — Она мне доверяла, и я ей тоже. В то время у меня была связь с женатым мужчиной, поэтому нам двоим было чем поделиться. И в отличие от многих, мы не судили друг друга.

Сюзи заморгала: боже, она так боялась спрашивать.

— И… с кем у вас была связь?

Пожалуйста, только не с моим отцом.

— О, ты о нем не слышала. Один профессор из университета. — С грустной улыбкой Мерль заметила: — Боюсь, в те времена меня могли бы назвать блудницей. Чтобы перейти к настоящему моменту, могу только сказать, что последние пять лет я жила в Швейцарии. Я вернулась сюда совсем недавно. Когда на прошлой неделе я увидела в газетах историю о Харри Фицаллене, меня это заинтересовало, потому что его семью я тоже знала, ведь они жили рядом с Вилльямом и Люсиль. — Она помолчала. — Можешь представить, как я изумилась, когда поняла, что в статье говорилось о разрыве вашей помолвки.

Нос Сюзи порозовел от холода: она набирала в легкие воздух, который выдыхала в виде облачка пара. Зная, что это звучит смешно, но не в силах промолчать, она заявила:

— Вообще-то это я разорвала помолвку.

Было похоже, что Мерль с трудом удалось сдержать улыбку.

Сюзи стала возмущенно настаивать:

— Это правда.

— Не беспокойся, я тебе верю. Харри всегда мечтал быть в центре внимания. — Они повернули направо и направились в сторону моста, а Мерль продолжила: — Когда ему было восемь, он нашел мою кошку. Незадолго до этого она пропала, и я очень боялась, что ее переехала машина. В награду я дала Харри пять фунтов, а он убедил какого-то парня из «Бристоль джорнел» приехать и это сфотографировать. Но через неделю его брат Лео появился на ступеньках моего дома и вернул пять фунтов. Как выяснилось, он узнал, что Харри сам похитил мою кошку и держал ее в гараже отца. Ты знакома с Лео? — неожиданно спросила Мерль. — Со старшим братом Харри?

— О да. — Сюзи глубоко вздохнула, радуясь ледяному ветру, обдувающему ее щеки. — Я знакома с Лео.

— Естественно, я была заинтригована. Особенно после того, как увидела одну фотографию в газете. Она была сделана в ночь того происшествия с Харри, — объяснила Мерль. — Ты первый раз приехала к нему в больницу… босая, растрепанная…

— Я помню ту ночь. — Сюзи говорила с большим чувством. Как она могла забыть такое?!

— Там, в больнице, рядом с тобой была Люсиль. Я ее сразу узнала и поняла, что вы нашли друг друга. — Мерль взглянула на Сюзи и печально улыбнулась. — Я тотчас позвонила по номеру Бланш — торопилась рассказать ей, как я рада, что все так отлично обернулось. И тогда я выяснила, что она недавно умерла. Ответившая по телефону девушка все мне рассказала.

Девушка. Она имела в виду Габриеллу, поняла Сюзи.

— У нее случился сердечный приступ. Во сне.

— Бедная Люсиль. Наверное, ей было очень тяжело. Конечно, — поспешно поправилась она, — вам обеим было тяжело.

Меняя тему разговора, Сюзи проговорила:

— Дом купил Лео Фицаллен. Вы говорили по телефону с его невестой.

— Правда? Она мне объяснила, что, если я хочу связаться с кем-то из детей Бланш, мне лучше позвонить в «Кертис и К°». Но мне нужно было поговорить с тобой лично. Я бы хотела также встретиться с Люсиль, если она здесь.

Они достигли холма, который вел к мосту. Жесткая от мороза трава хрустела под неудобными высокими каблуками Сюзи. Отбросив замерзшими пальцами волосы с лица, Сюзи сказала:

— Люсиль сейчас здесь нет. Она… уехала.

Мерль выглядела удивленной.

— Вы не поладили?

— Нет… То есть да, мы быстро сдружились, но ей нужно было передохнуть.

Передохнуть от меня, грустно подумала Сюзи. Потому что я такая идиотка. Я ее выжила. И теперь не знаю, захочет ли она вернуться.

— Передохнуть?..

— Я во всем виновата, — пробормотала Сюзи, сгорая от стыда.

— Бланш всегда была уверена, что вы быстро найдете общий язык. — Голос Мерль стал ласковым. — Она об этом мечтала.

О боже, снова нужно объяснять. Пока они с трудом взбирались к скале Сент-Винсент и обсерватории, Сюзи кратко рассказала о похоронах Бланш, неожиданном появлении Люсиль и последующем оглашении завещания.

Когда она закончила. Мерль быстро кивнула:

— Бланш предполагала, что Джулия будет реагировать именно так. А теперь посмотри, какой вид. Можно ли вообразить более красивое зрелище? Вот, я привезла кое-что для тебя и Люсиль. И для Джулии, если ты решишь, что ей это будет интересно. Солнце начинает подниматься. Может, сядем вон на ту скамейку? Я буду любоваться видом, а ты почитаешь.

Говоря это. Мерль достала из сумки пачку писем и протянула их Сюзи.

— Не перевязаны красной лентой. Значит, не любовные послания, — пошутила Сюзи, снимая неромантичную резинку, которой они были перетянуты.

— Вообще-то, тебя ждет сюрприз, — заметила Мерль, усаживаясь на промерзшую деревянную скамью и все больше кутаясь в пальто. — На мой взгляд, они очень похожи на любовные письма.

Прошло несколько минут, и Сюзи забыла, что Мерль сидит рядом. Только когда Сюзи энное количество раз громко шмыгнула носом и кто-то незаметно сунул ей в руку бумажные платки, она вспомнила, что на скамейке не одна.

Знакомые черные каракули Бланш покрывали одну за другой кобальтово-синие страницы. Сюзи читала письмо, которое было написано пятнадцать лет назад. Обрывки предложений прыгали перед ее глазами, а их смысл разбивал ей сердце.

О, Мерль, не знаю, как переживу, я так люблю всех моих детей. Когда я смотрю на мою любимую Сюзи, а потом на Люсиль, как я могу выбрать между ними? Знаю, если я попытаюсь бросить Ральфа, он будет бороться за опеку над детьми и, конечно, победит. Мне невыносима мысль, что я потеряю моих малышей, без них я не смогу жить. Поэтому я ничего не меняю, и мне кажется, что я горю в аду… Мои дети — вся моя жизнь, что я могу поделать?

— О боже, — прошептала Сюзи, и слова беспомощно расплылись перед ее глазами. — Я этого не знала, просто не знала. Я считала, что она несчастлива из-за нас.

— Нет, — возразила Мерль. — Из-за вашего отца.

— Но если бы ушла от него, потеряла бы нас? Мерль кивнула.

— Она разрывалась на части. Ее жизнь походила на агонию. Я считала, что у меня проблемы, — печально добавила она, — но мои не шли ни в какое сравнение с ее.

— Но она могла бы нам рассказать, когда умер отец. — Говоря это, Сюзи уже предполагала, какой последует ответ. Они с Люсиль уже это проходили.

— Бланш знала, что Джулия будет переживать. — Мерль пожала плечами. — Она хотела признаться тебе, но догадывалась, что ты не сможешь хранить все в секрете.

Сюзи покачала головой.

— Жаль, что она мне не доверилась. Может, я лучше умею хранить тайны, чем некоторые полагают.

— Однако, — Мерль говорила ласково, — поправь, если я ошибаюсь, но разве не ты выступила в школе и объявила всем детям, что Санта-Клауса не существует?

Сюзи вспыхнула и возмущенно заявила:

— Но мне тогда было всего шесть лет!

— Точно. И остальным в классе тоже. — Стараясь не улыбаться, Мерль продолжила: — Это называется «не держать язык за зубами». Бланш считала, что у тебя много талантов, но благоразумия явно недостает.

Сюзи вытерла глаза, высморкалась и тяжело вздохнула.

— Знаете, теперь все стало по-другому. Я прочла письма, поговорила с вами о том, что чувствовала мама. Правда, вы не представляете, насколько мне стало легче.

— Что ж, мне очень приятно это слышать, — сказала Мерль с улыбкой. — Потому что по тебе это очень заметно.

Сюзи показала пачку писем.

— Можно мне их оставить?

— Конечно. Я не смела их выбрасывать. Ты покажешь их Люсиль, да?

Если когда-нибудь найду ее.

А вслух Сюзи сказала:

— Я постараюсь.

Когда они спускались вниз по Сион-Хилл. Мерль заметила:

— Ты действительно выглядишь гораздо лучше.

— Вы меня обрадовали. Последние пару недель были кошмарными. Даже не представляете. — С грустной улыбкой Сюзи поглубже засунула свои заледеневшие руки в карманы пальто. — Раньше я считала, что у меня есть все, но за последнее время мне удалось превратить мое существование в полное свинство.

Мерль казалась удивленной.

— Нет новых мужчин, стоящих в очереди, чтобы занять место Харри?

— Нет.

— Что, ни одного? У такой яркой девушки, как ты? Перестань, наверняка есть красавец, на которого ты положила глаз.

— Нет, — ответила Сюзи, качая головой и думая, если бы вы только знали…

Но хотя ей понравилась Мерль, она ни за что не хотела ей признаться, что только один человек теперь мог заставить ее сердце биться, как барабан Армии Спасения, и этим мужчиной был Лео Фицаллен.

Потому что Лео совсем ею не интересовался. И, если честно, с чего бы ему обращать на нее внимание? Он уже принадлежал другой. Он должен был скоро жениться на Габриелле, девушке, у которой — надо признаться — действительно все было.

Включая — черт, черт, проклятье! — Лео.

На следующий день по дороге на одну из встреч Сюзи заехала в бар «Альфа». Когда она появилась, Лео говорил по телефону и, по-видимому, был удивлен ее приходу. Дремавший под столом Бакстер приветственно залаял и вскочил. Скуля от восторга, он нежно зарылся головой в ее ладони и так сильно завилял хвостом, что чуть не потерял равновесие на полированном дубовом паркете.

«Вот это я называю совпадением… вуф, вуф… ведь вчера вечером мы были у твоего офиса! Ты узнала мой лай, когда он тебе звонил, чтобы ты не целовала другого парня? Ты догадалась, что это я?»

— Эй, что ты мне рассказываешь? О чем речь? — ворковала Сюзи, радуясь его приветливому лаю.

Лео про себя благодарил Бога за то, что она не могла разобрать речь Бакстера-болтуна, который старался ей все выложить.

— Он интересуется, не пробежишь ли ты с ним миль пять?

— О, дорогой, я занята, иначе я бы обязательно пробежала. — Глядя на него с сожалением, Сюзи села и размотала шарф. Она улыбнулась Лео — в какой-то момент он даже решил, что она назвала его «дорогим», — и продолжила: — Я забежала на минутку, просто проезжала мимо, и мне захотелось тебе сказать, что я гораздо лучше себя чувствую. После той истории с коробкой, зарытой в твоем саду, — объяснила Сюзи, потому что Лео явно терялся в догадках. — Когда я разревелась при тебе, как младенец.

Лео быстро кивнул. Как он мог забыть?!

— Что ж, я рад.

— Я встретила Мерль Денисон.

— Мерль? Боже мой. Как она?

Сюзи кратко поведала о событиях прошедшего дня. Она рассказала Лео о письмах и умудрилась ни разу не заплакать.

— Видишь? Все эти годы я чувствовала себя нелюбимой, но все зря. Пустая трата времени. Бедная мама… представляешь, что она должна была чувствовать? Боже, подумать только, через что ей пришлось пройти…

— Значит, теперь ты во всем разобралась, — заметил Лео.

— Но Люсиль исчезла.

При упоминании имени Люсиль Бакстер снова залаял.

«Именно она! Люсиль! Куда, черт возьми, она подевалась? Называет себя профессионалом по выгулу собак, а я ее уже несколько недель не видел».

— Знаю, дорогой, ты без нее соскучился, верно? Я тоже. — Сюзи нежно почесала его за лохматым ухом и грустно признала: — Она уехала, бросила нас, и в этом виновата я. Я просто умираю из-за того, что не могу извиниться перед ней.