Воспоминания всплыли в голове так отчетливо, как будто я никуда и не уезжала на три года.

Ничего не изменилось. Грузовик по-прежнему стоял на своем месте, и березы никто не спилил. Их ветви стали переплетаться еще теснее.

Я подошла к воротам школы.

Все приятные чувства вмиг испарились, уступив место страху и отчаянию.

Я смотрела на трехэтажное кирпичное здание. Моя школа. Сколько я проучилась в ней? Пять лет? Она совсем не изменилась. Как будто я была здесь вчера.

На территории школы было уже довольно много народу. Я не пошла внутрь, вместо этого отошла подальше от ворот и спряталась за гаражи. Мне нужно было дождаться Дашку. Она обещала прийти в половину, но уже без двадцати.

Ждать пришлось недолго. Я увидела знакомый серый форд – машина Дашкиного отца. Как-то он подвозил подругу ко мне, поэтому мне запомнилась эта машина. Она остановилась у ворот. Дашка вышла. Длинные стройные ноги, черные туфли на шпильках, облегающая черная юбка и укороченная кожаная куртка. Длинные волосы тщательно расчесаны, гладкие, блестящие, волосок к волоску.

Я вышла из своего укрытия.

– Тамаська! – закричала Дашка и кинулась обнимать меня. На каблуках она была на целую голову выше меня.

– Тшш, – шикнула я, пытаясь высунуть нос из могучей Дашкиной груди. – Пойдем внутрь. Не хочется торчать у ворот у всех на виду.

Мы зашли на территорию. Дашка подвела меня к нашему классу. Некоторых я узнала сразу, некоторых нет. Из колонок доносилась песня «Учат в школе».

– О, смотрите, это Томка! – ко мне подошла Светка. Светка в начальной школе была старостой класса. Она изменилась, всегда в школе была пухляшкой, а сейчас стала худой, как скелетина. Но я узнала ее без труда. Те же желтые волосы, та же улыбка и курносый нос.

Ко мне повернулись десятки голов.

– Всем привет, – растерянно улыбнулась я и помахала рукой.

Раздался гул разномастных голосов:

– О, это Томка!

– Томка, привет!

– Ты чего такая мелкая, все не растешь? Ешь растишку и морковку!

– Морковку люблю, а вот творог терпеть не могу, – засмеялась я.

Я расслабилась, волнение прошло. Мне было безумно приятно, что они помнят меня. И что рады моему появлению.

Музыка стихла. Начиналась торжественная линейка.

На крыльцо вышли несколько учеников и учителей. Директор в микрофон поздравил всех учеников с наступившим учебным годом.

– До свидания, лето! Здравствуй, родная школа! Настала долгожданная школьная пора. С праздником, дорогие ребята, уважаемые учителя, мамы и папы! С Днем знаний! С новыми надеждами и успехами!

Он передал микрофон старшекласснику.

– Школа, внимание! – медленно и четко произнес он. – Для вноса государственного флага российской Федерации, флага области и нашего города стоять смирно! Внести флаги!

Заиграл торжественный марш.

Трое ребят-старшеклассников торжественно выносили флаги. У меня закружилась голова. Посередине, чуть впереди всех, шел Стас. Он нес флаг России. Выглядел он бесподобно. Дорогой черный костюм, белая рубашка. Пиджак облегал его фигуру, подчеркивая широкие плечи и узкую талию. Светлые вьющиеся волосы слегка растрепаны, в ярко голубых глазах – гордость, уверенность, власть. Белоснежная улыбка ослепляла. Он очень изменился.

Я спряталась за какого-то высокого мальчика, чтобы меня не было видно в толпе. Хотя я уверена, что он уже знает о том, что я переехала сюда. И снова пришла в старую школу. Бабушка наверняка сказала тете Тане из соседнего дома. А тетя Таня для всех соседей – что-то типа радиостанции. Сарафанное радио.

Я смотрела на Стаса. Почему-то все плохие вещи стали забываться со временем. Я испытывала к нему страх, но не ненависть. Интересно, какой будет наша встреча? Что он скажет мне? Помнит ли он меня? А может быть, он все забыл? Стоит ли мне опасаться его? Сможет ли он причинить мне боль? Я не знала ответы. А вопросов было много.

После торжественной части нас повели в кабинеты. Классная руководительница, низенькая и полная физичка Инна Александровна, поставила меня перед всем классом.

– Дети! Какая хорошая новость! Тамарочка Мицкевич снова переехала к нам!

По классу пробежался одобренный гул. Я улыбнулась. Никаких перешептываний и любопытных взглядов и тычков. У меня появилась возможность начать школьную жизнь с чистого листа.

Классная стала говорить что-то о новых школьных правилах, о расписании и распорядках.

Через некоторое время нас отпустили.

– Погнали в Толькин двор отмечать! – крикнул на весь класс Егор Опанасюк, высоченный парень со смешными ушами, торчащими, как спутниковые антенны. Я помнила Егора. В начальной школе мы дружили. Если можно назвать дружбой плевание друг в друга ягодами из компота. Он состоял в компании Стаса. Интересно, он до сих пор гуляет в этой компании? Если так, то надо держаться от него подальше.

– Так!! – взревела Инна Александровна, – Опанасюк!!! Чтобы никаких «отмечать!»

– Понял, понял! – Егор развел руки в стороны, – все по домам, по стакану молока, печеньке и баиньки!!

– Вы до инфаркта меня доведете, – ворчала учительница.

Мы вышли из класса. Я с опаской посмотрела по сторонам – никого.

– Дашка, Том, вы идете? – подошел к нам сзади Егор.

Я смотрела на Егора. Мне хотелось, чтобы он сказал что-нибудь. Хотя бы то, что он помнит меня. Но он смотрел и будто не узнавал.

– Куда ж вы без нас, – Дашка кокетливо встряхнула волосы, потом взглянула на меня, – Тамась, идем?

– Идем, – кивнула я.

– Цапля, ты куда пошел? – заорал Егор, видя, как какой-то паренек пытается сбежать, – с нами пойдешь!

– Я не могу, у меня бабушка…

– Бабушки в такое время смотрят Битву экстрасенсов. Им не до внуков. Погнали, цапля!

Цапля смущенно топтался на месте. Я не узнавала его. Крепкий низкорослый парнишка с пухлыми щеками. Очевидно, он пришел в класс после моего ухода. Он смотрел испуганно и как-то затравленно. Я удивилась. Чего он боится?

– Это, кстати, Рома, – представил мне его Егор. Рому я видела впервые. Я с любопытством смотрела на этого коренастого паренька с коротким ежиком на голове, даже не подозревая о том, что скоро этот мальчик станет моим другом. И братом по несчастьям.

И Рома согласился. Мы пошли в Толин двор – я, Дашка, Егор, Рома и еще ребята, всего нас было около десяти человек.

Толин двор оказался самым ближайшим двором к школе. Я пока что не знала, кто такой Толя. Тут же был магазин.

– Так… – Егор критически оценил обстановку, – кастинг на покупателей бухла объявляется открытым. Чур я жюри. Так, Вован, ты самый высокий, кастинг ты прошел успешно. Дашка, выходи вперед, у тебя самые большие сиськи.

Дашка подошла к Вове. Я пошла за ней, но Егор остановил:

– Томас, стоять на месте, с твоим ростом и детской рожей тебе даже пряник не продадут.

Я поджала губы. Все засмеялись.

– Рома, выходи вперед, – продолжил Егор, – у тебя плечи – два метра вширь, точно прокатит. Лан, хватит.

– Эй, я тоже пойду! – завозмущалась Светка.

– Ну, уж нет! – покачал головой Егор, – ты нам все испортишь. Нету сисек – нету тебе доверия старшины-продавщицы. Итак. Заказывайте, кому что. И скидывайте бабосы.

– Мне тоже, что и себе, – сказала я Дашке, протягивая деньги. Мама оставила мне не слишком много – она не очень-то балует дочь деньгами, но вот от бабушки и дедушки частенько перепадает.

Ребята вернулись, гремя бутылками в черных пакетиках.

Дашка протянула мне редс.

– Я нам по три взяла, – сказала она и отдала сдачу. – И еще сухарики. И кальмары.

Мы расселись на лавочке. Все не влезли. Егор заботливо уступил Дашке место.

Я бросила на траву рюкзак и села на него.

– Томас, ты можешь косить под пацана, – Егор натянул на меня капюшон. – Вот так вообще похожа на мальчика. Ну, на очень хорошенького мальчика. У тебя рожа – унисекс.

– Знаю, – усмехнулась я.

– Не обижай мою Тамаську! – оскорбилась Дашка. – И ничего она не похожа на пацана.

– А вот и похожа, – начал спорить Егор.

– А вот и нет.

Вдалеке послышались чьи-то шаги и голоса. Кто-то приближался к нам. Подул ветер. Запахло врагом. Я почувствовала его. Не видела, кто шел, но знала, что он среди них. Я сжалась, низко опустила голову. Я в капюшоне, он не узнает меня. Я прижала бутылку к груди – как будто она могла мне помочь.

Ребята посмотрели в сторону идущих. Их лица стали серьезными. Ромка вскочил с места.

– Сиди ты, – Егор положил ему руку на плечо и с силой усадил обратно, – они не тронут тебя.

Лицо Ромки стало очень бледным. Он боялся.

Егор с опаской посмотрел на меня, и тут же отвел взгляд в сторону. Мне не понравилось, как он на меня посмотрел.

Со спины подошли люди.

– Здорово всем, – сверху надо мной послышался голос. Не понадобилось и секунды на то, чтобы понять, кому принадлежит этот голос. Низкий, чуть с хрипоцой. Я попыталась уменьшиться и врасти в траву.

– Здорово, – Егор протянул руку.

Я не видела тех, кто стоит за спиной. И не хотела видеть. Судя по разговору, их было человек пять-семь.

– О, Дынька, и ты здесь?

К Дашке подошел парень. Я видела его со спины. Сногсшибательный черный костюм, светлые вьющиеся волосы.

Он потрепал Дашку за шеки.

– У меня имя есть, – огрызнулась она и шлепнула его по рукам.

– Дашка-Дынька, какая разница? Как поживают твои дыньки? – он ущипнул ее за грудь.

– Дурак, – взвизгнула она и двинула его кулачком. Он засмеялся.

Все затихли. Атмосфера стояла немного напряженная.

Стас подошел к Ромке.

– О, моя шляпа, ты тоже здесь! Отъел щеки за лето, а? – он грубо ущипнул Ромку за щеку. Ромка сжался и закрылся руками.

– Моя жирная шляпа, – издевательски произнес Стас и погладил Ромку по голове. Потом повернулся к Егору. – Егорыч, погнали к Ваську на дачу, а? Чего ты тут торчишь с этими детишками? Хватай Дашку и дуйте к нам. У нас там круто будет.

Стас все еще стоял ко мне спиной.

– Да не, я пас, – ответил Егор.

– Дынька? Погнали на дачу? – Стас ущипнул Дашку за коленку.

– Да никогда в жизни, – кокетливо ответила Дашка.

– Ну, как хотите, – Стас сделал шаг назад и… Споткнулся об меня. Перелетел через меня и упал на траву. Я вжала плечи.

– Твою ж мать! – выругался он. – И что у нас тут за грибок?

Он сел передо мной на корточки.

Я увидела его лицо. Лицо монстра. Огромные голубые глаза. Прозрачные, холодные глаза. Уголки век чуть вздернуты вверх. Полные губы плотно сжаты. Он сидел ко мне, повернувшись полубоком. Я видела левое ухо. Правое, со шрамом и татуировкой, было скрыто.

– Опа! Это не грибок, – он растянулся в улыбке, обнажив ряд белоснежных крупных зубов. Я не понимала, узнал он меня или нет. – Это человечек. Кто ты, гномик? Мальчик или девочка?

Я молчала.

– Отвечай, когда старшие с тобой разговаривают. А то злобный дядя сделает тебе больно. Очень больно, – последние слова он прошипел.

Я задрожала.

– Девочка, – пискнула я.

– Стас, не пугай народ, а? – устало сказал Егор.

– Отвали, – он грубо отмахнулся. Протянул ко мне руки и осторожно снял капюшон. – Вот, теперь я вижу, что девочка.

Он пристально смотрел мне в глаза.

«Я знаю тебя. Я помню, что ты сделала. И я не простил. И никогда не прощу», – вот что говорил мне его взгляд.

– Ты что, новенькая? – спросил он.

«Зачем? Зачем ты ведешь эту игру? – отвечала я взглядом. – Мы оба знаем, что ты все помнишь. Зачем ты мучаешь меня?»

– Да.

– Как тебя зовут?

«Ты помнишь. Ты же все помнишь».

– Тома.

– Та-ма-ра, – пропел он по слогам и улыбнулся, – что ж, буду иметь в виду. Рад познакомиться, Та-ма-ра, – он протянул руку. Я неуверенно протянула в ответ свою. Он взял мою ладонь и сжал. Сжал так сильно, что мне стало больно. Он с силой сдавливал руку. Мне казалось, что я слышу треск костей.

«Я помню. Я знаю. Я не простил. Это – только начало. Добро пожаловать в ад», – вот что говорила мне его акулья улыбка.

Он отпустил меня. Никто не заметил, что между нами произошло. Никто, кроме Егора. Он подошел к Стасу и потряс его за плечо.

– Стас, не пугай новенькую. Ладно, мы все закаленные к твоим шуточкам, но она пока свежачок.