Мэри Патни - Мой любимый шпион

– Как вы сами сказали, возможно всякое. – Сюзанна искоса взглянула на мужа. – Вы намерены рассказать об этом Киркланду?

Симон утвердительно кивнул.

– Но сначала я изучу записи лорда Фокстона. Может, найду в них какую-нибудь зацепку, которая подскажет, как действовать дальше.

– А у вас не найдется портрета Лукаса, который вы могли бы дать Киркланду на время? Он может пригодиться.

– Превосходная мысль, – подтвердил Симон. – У меня есть миниатюра, сходство которой с оригиналом несомненно. Я возьму ее с собой.

Несколько кварталов они проехали молча, потом Сюзанна бесстрастным тоном осведомилась:

– А вы не отмените поездку в поместье, чтобы вплотную заняться расследованием?

К нему тотчас вернулись мучительные воспоминания о том, каким теплым и податливым было сегодня утром тело Сюзанны.

– Я ни в коем случае не хочу лишаться медового месяца, ma chérie, – отозвался он. – А вы?

Глаза Сюзанны просияли.

– Я с нетерпением жду тех нескольких дней, когда вы сможете остаться со мной в поместье. Нам предстоит еще так много узнать друг о друге…

Симон же твердо решил, что будет упиваться каждой минутой их общения.

Поездка в Уайт-Хорс выпала на облачный, но сухой день. Ближе к вечеру, когда наконец-то выглянуло солнце, Симон объявил:

– Сhérie, прямо за этим поворотом начинаются мои земли.

С Сюзанны, задремавшей было в углу экипажа, от этих слов сон будто рукой сняло.

– Отлично! После ленча времени прошло немало, я уже не прочь выпить чаю.

– Сделаем здесь короткую остановку. Отсюда открывается живописный вид на долину.

Симон подал знак кучеру придержать лошадей, едва крутой поворот остался позади. Экипаж покачнулся, останавливаясь на обочине. Симон открыл дверцу, спустил подножку и предложил жене руку, помогая выйти.

Сюзанна улыбнулась, радуясь возможности размять ноги, и вдруг в изумлении ахнула. Раньше она не задумывалась о названии поместья, но теперь оно обрело смысл. Вид был и впрямь живописный: перед ней расстилалась долина с полями, похожими на стеганое лоскутное одеяло, живыми изгородями, рощами и маленькой речушкой, вьющейся среди деревьев. А напротив того места, где сейчас стояла Сюзанна, была изображена огромная белая лошадь.

– Что это?.. Никогда не видела ничего подобного!

– Позвольте представить вам белую лошадь, в честь которой названа долина. Эти холмы, Беркшир-Даунс, образованы меловыми породами. Фигура лошади вырезана глубоко в дерне, и выемка заполнена толченым белым мелом.

– Поразительно! – Сюзанна разглядывала белую фигуру, прекрасно передававшую движение скачущей галопом лошади. – А почему она не зарастает?

– Растения постоянно выпалывают, чтобы фигура виделась отчетливо. – Симон указал на белую лошадь. – Она видна из всех окон по фасаду дома. Это сродни чуду – просыпаться утром и видеть, как творение мастеров древности мчится через долину.

– Буду ждать, когда смогу убедиться в этом сама. – Сюзанна забралась в экипаж. – Ах, мне не терпится увидеть дом!

– Осталось недолго, – заверил Симон. – Многие из слуг с семьями живут здесь с тех пор, как мой дед купил это поместье, и гордятся тем, что содержат все в полном порядке. Мистер и миссис Стэнли – дворецкий и экономка, мистер Рупер – старший конюх. Благодаря им мне живется гораздо проще, и они с радостью встретят и вас.

Дорога тянулась вдоль каменной изгороди. Еще поворот, и экипаж проехал между двумя каменными столбами и очутился на длинной подъездной аллее, обсаженной с обеих сторон деревьями и ведущей к величественному особняку.

Сюзанна с улыбкой разглядывала его. Казалось, это возведенное из золотисто-коричневатого камня строение с шиферной крышей выросло из холма само по себе. В отличие от вместительных, широко раскинувшихся дворцов, в которых ей доводилось жить во Франции, этот дом выглядел не надменным, а приветливым.

– Кажется, Уайт-Хорс придется мне по душе. Когда можно побывать в конюшнях?

Симон усмехнулся ее нетерпению.

– Сразу же, как приедем. Хотя для долгой верховой прогулки уже слишком поздно. Зато вы уже сейчас сможете выбрать себе лошадь на завтра.

Сюзанна чуть не захлебнулась восторгом. Чем больше времени она проводила с Симоном, тем чаще чувствовала себя помолодевшей.

Слугам заранее сообщили о приезде хозяев, и как только экипаж подкатил к дому, встречать их выбежала небольшая группа во главе с супружеской парой средних лет, явно пользовавшейся авторитетом. Симон помог жене выйти из экипажа и официальным тоном произнес:

– Мистер и миссис Стэнли, позвольте представить вам мою жену, мадам Сюзанну Дюваль.

– Ах вы, негодник, наконец-то соизволили вернуться! – Миссис Стэнли заключила Симона в объятия, затем повернулась к Сюзанне и учтиво присела. – Добро пожаловать в Уайт-Хорс, мэм. Настоящему дому нужна хозяйка и полная детская ребятишек.

Прием, оказанный экономкой хозяину, явно свидетельствовал о том, что в этом доме она служила уже давно. Внутренне содрогнувшись при упоминании о детях, Сюзанна протянула женщине руку.

– Я очень рада, что приехала сюда! Мой муж чрезвычайно высоко отзывается о вас и других слугах.

Экономка одобрительно кивнула.

– Я ведь всю свою жизнь провела здесь, в Уайт-Хорсе. А это мистер Стэнли, дворецкий.

Ее муж поклонился. Он держался более сдержанно, чем его жена, и при этом внимательно изучал молодую хозяйку.

– Добро пожаловать в Уайт-Хорс, мадам, – сказал мистер Стэнли.

Симон двинулся вдоль шеренги слуг, выстроившихся перед домом, и с улыбкой произнес:

– Понадобится знакомиться заново. Некоторых из вас я узнал, а другие в мой прошлый приезд были еще детьми и с тех пор изменились.

Состоялась церемония представления. Слуг в доме было не так уж много, но почти сразу стало ясно, что, как ни старайся, с первого раза всех не запомнишь. И было очевидно, что все слуги в поместье очень довольны своим положением – как и говорил Симон.

После знакомства со слугами Симон повел жену в дом.

– Расположение спален здесь такое же, как в городском особняке. Спальня хозяйки – слева, хозяина – справа, а между ними гостиная. Но здесь комнаты, разумеется, просторнее.

Сюзанна бросила на него быстрый взгляд.

– А в какой из спален кровать шире? – спросила она.

Симон ласково ей улыбнулся.

– Обе постели достаточно вместительны для двоих, миледи, так что не беспокойтесь.

Сюзанна вспыхнула, немного смущаясь, ведь всего за две ночи она привыкла делить постель с Симоном. Ей нравилось чувствовать рядом его горячее сильное тело, нравилось засыпать в его объятиях. Ей всегда казалось, что страсть мимолетна, и она постоянно ощущала грусть и опустошенность, когда Жан-Луи, выполнив супружеский долг, удалялся в свои покои или же куда-нибудь уезжал – возможно, к любовнице. Впрочем, ей даже не хотелось знать, куда.

Но сейчас оказалось, что брак, опирающийся на прочный фундамент дружбы и не имеющий таких недостатков, как неукротимые страсти, может быть удовольствием – как и предсказывал Симон. Его сходство с Жаном-Луи исчерпывалось внешностью, в остальном же они были совершенно разными. В отличие от своего кузена Симон видел в супруге личность и заботился о ней. Не зная прежде такого отношения со стороны мужчины, Сюзанна даже представить не могла, насколько это приятно.

– Я быстро сполоснусь, – сказала она, – а потом – на конюшню, хорошо?

– Как пожелаете, миледи. Жду вас в гостиной. – Симон галантно распахнул перед женой дверь ее спальни. – Не сомневаюсь, что вы найдете эту комнату удобной, разве что слегка поблекшей. Заодно подумайте, что бы вы хотели изменить в обстановке.

Сюзанна заглянула в спальню. Там не мешало бы освежить портьеры и выбрать ткани поновее, но благодаря теплым цветам и мягкому ковру в комнате было на редкость уютно. Кровать под пологом и впрямь оказалась достаточно широкой для двоих, и на ней хватило бы места также кошке и собаке. Обернувшись, Сюзанна порывисто обняла Симона и выпалила:

– Нам будет очень уютно здесь, вот увидите!

Муж ответил ей продолжительными дружескими объятиями.

– До встречи, миледи. – И вышел, чтобы не мешать ей осваиваться в новых покоях.

Сюзанна осталась чрезвычайно довольна увиденным. Гардеробная оказалась достаточно просторной, на мягких креслах и на диване было удобно сидеть, а из окон открывался великолепный вид на белую лошадь.

После осмотра комнаты Сюзанне понадобилось всего несколько минут, чтобы освежиться. Прочные короткие сапожки и накидка, которые она надела в дорогу, годились и для конюшни.

Открыв дверь гостиной, она увидела, что Симон, заложив руки за спину, стоял у широкого окна и смотрел на белую лошадь на противоположной стороне узкой долины. Сюзанна помедлила в дверях, восхищаясь его широкими плечами и осанкой.

Он не обернулся, услышав, что она входит в комнату, и проговорил в задумчивости:

– На рассвете от этой лошади невозможно отвести взгляд. Особенно при легком тумане, когда фигура постепенно проступает сквозь него с восходом солнца. Лошадь будто выходит из тени на свет.

Сюзанна подошла к мужу и пробормотала:

– Словно какое-то волшебство…

Его рука легла ей на талию. Стоя рядом с Симоном и глядя на дивные зеленые холмы Англии, Сюзанна легко могла поверить, что именно здесь ее настоящий дом, обретенный, наконец, после долгих скитаний.

– Может, пора взглянуть на лошадей? – спросила она.

– Похоже, вы истосковались по верховой езде, – с усмешкой заметил Симон.

Они спустились на первый этаж и вышли через заднюю дверь. По дороге к конюшням Сюзанна взяла мужа за руку.

– Если бы мы были англичанами и держались за руки прилюдно, нас сочли бы излишне смелыми, – сказала она с улыбкой. – А так мы можем ссылаться на наше французское происхождение, чтобы никого не шокировать.

– Я француз лишь наполовину, но во время медового месяца нам незачем оправдываться перед кем бы то ни было. – Симон тоже улыбнулся.

– Французского в вас предостаточно, – промурлыкала Сюзанна на родном языке.

Муж сжал ее руку и сказал:

– Даже не знаю, что нас ждет в конюшне. Думаю – в основном рабочие лошади, но должна быть и пара неплохих верховых.

Широкие двустворчатые двери были открыты настежь, и из конюшни привычно попахивало сеном и лошадьми. Навстречу супругам вышел жилистый мужчина.

– Рупер! – обрадовался Симон. – Рад снова видеть вас. Моя жена ждет возможности проехаться верхом завтра утром, и я, признаться, разделяю ее нетерпение. Что вы можете нам предложить?

Старший конюх улыбнулся и, почтительно прикоснувшись к полям своей шляпы, проговорил:

– Добро пожаловать, мадам Дюваль. Думаю, полковник, я найду подходящих животных.

Конюшня была чрезвычайно опрятной, денники – просторными, а тщательно вычищенные лошади лоснились. У Сюзанны вырвался радостный вздох. В детстве она подолгу пропадала в конюшне при доме родителей, но потом, когда вышла замуж и стала графиней, ее ребяческие увлечения вызывали резкое недовольство мужа. А в гареме ее вообще не подпускали к лошадям. Сейчас же она твердо вознамерилась наверстать упущенное.

Симон молчком сунул ей горсть нарезанной моркови, и Сюзанна протянула угощение рослому жеребцу, потянувшемуся к ней, чтобы обнюхать.

– Такой славный… – заворковала Сюзанна, почесав коня за ухом.

Тот радостно фыркнул и получил еще кусочек морковки, а взяв лакомство с протянутой ладони Сюзанны, в знак признательности ткнулся в нее головой, чуть не сбив с ног.

Симон поддержал ее и заметил:

– Умение ладить с лошадьми вы не утратили. Скоро стемнеет. Не желаете взглянуть на верховых лошадей, а потом вернуться в дом?

– Разумеется! – Улыбнувшись старшему конюху, Сюзанна сказала: – Ваши подопечные превосходно выхолены, мистер Рупер.

Даже при угасающем свете дня было видно, как покраснел старший конюх, чрезвычайно довольный похвалой.

– Мы стараемся изо всех сил, мэм. Верховые лошади в том конце.

Супруги проследовали за конюхом по проходу между денниками. Сюзанна невольно затаила дыхание, увидев в дальнем конце конюшни изящную, серую в яблоках кобылку, потом воскликнула:

– Какая же она прелесть!

Кобылка повернула голову, окинув гостей взглядом влажных темных глаз. Сюзанна порывисто открыла дверцу и вошла в денник, проигнорировав резкий окрик Симона.

– Ничего она мне не сделает – ведь правда же, девочка? – Сюзанна протянула кобыле морковку, и та изящным движением приняла угощение. – Как ее зовут, мистер Рупер?

– Луна, – ответил старший конюх. – Ведь и впрямь серебристая как луна, верно?

– Полагаю, это и есть то животное, которое вы нашли в ответ на мою просьбу подыскать верховую лошадь для моей жены? – Скрестив руки на груди и прислонившись к перегородке денника, Симон наблюдал за происходящим.