Мэри Патни - Мой любимый шпион

– Да-да, постарайтесь запомнить. – Симон отпустил Морле, и тот со стоном осел на пол.

Симон обнял Сюзанну за талию, и только тут она заметила, что их обступили гости и хозяева дома, привлеченные воплями Морле. В числе собравшихся был и де Шорри. Граф многозначительно вздохнул, глядя на Морле: расстегнутые штаны не оставляли сомнений в его намерениях.

– Полковник, мадам, прошу прощения за то, что это случилось в моем доме, – проговорил де Шорри.

Среди зрителей были и женщины. Одна из них, помоложе, выступила вперед, с размаху пнула Морле в бок и вполголоса выругалась. Другая плюнула в него и выпалила:

– Спасибо, мадам Дюваль!

Обе женщины резко развернулись и направились к лестнице.

– Видимо, у этого Морле есть привычка приставать к молодым дамам, – произнес Симон. – Отвратительная привычка. – Он подхватил Сюзанну на руки и добавил: – Мне пора отвезти жену домой. Благодарю вас за в целом весьма приятный вечер, месье граф.

Симон нес Сюзанну по лестнице на руках, и гости расступались перед ними. Она могла бы спуститься и сама, но в надежных объятиях мужа ей было так хорошо, что не хотелось отказываться от удовольствия. Уткнувшись лицом в его плечо, она пробормотала:

– Я так рада, что вы научили меня защищаться.

– А я рад, что вы так хорошо все усвоили!

У двери Симон поставил жену на ноги, дворецкий тотчас же подал им накидку и вызвал экипаж.

Сюзанне не терпелось уехать, но после инцидента с Морле ее мысли обрели новое направление.

Как только они очутились в экипаже, Симон привлек жену к себе, усадил на колени, крепко обнял и сказал с усмешкой:

– Женщины чуть не разразились аплодисментами, увидев, как вы с ним обошлись.

– Хотелось бы надеяться, что в результате теперь ему откажут от дома все знакомые, но, увы, я уверена, что ничего подобного не случится. – Сюзанна поджала губы. – Подумать только! Он ведь считает себя джентльменом! Этот гнусный cochon!

– Не надо так обижать свиней. Хотите, я вызову его на дуэль? – предложил Симон. – Это будет по-джентльменски, и от отсутствия такого человека мир только выиграет.

– Но вас могут ранить! – ужаснулась Сюзанна.

– Обещаю, что этого не случится. Впрочем, дуэль привлечет слишком много внимания.

Сюзанна догадалась, что насчет дуэли с Морле Симон отчасти пошутил. Но лишь отчасти. Меняя тему, она спросила:

– Но как получилось, что вы подоспели так быстро?

– Я заметил, что вы уходите наверх. И вас долго не было. А потом я услышал вопль Морле и понял, что дело плохо. – Симон коснулся губами волос жены. – Вы справились прекрасно, однако жаль, что возникла такая…

– А мне ничуть не жаль, – перебила Сюзанна и тут же с удивлением поняла, что и впрямь ни о чем не жалеет. – Я чувствую себя очень даже неплохо. Мне удалось вернуться в общество эмигрантов, повидаться с давней подругой… и впервые в жизни отбиться от мужчины, который домогался меня. Я сражалась – и победила! Как будто вдруг стала сильной…

– Вы и в самом деле сильная, ma chérie. И становитесь все сильнее.

– Ох, милорд… Знаете, меня поразило, как быстро вы из обходительного джентльмена превратились в безжалостного мстителя, когда прижали негодяя к стене.

– Просто армейский опыт. – Симон ласково улыбнулся жене и откинул с ее лба прядь волос. – Так с вами все хорошо? Вас не будут мучить кошмары?

– Нет, вряд ли. А если и будут, то вы ведь рядом. – Сюзанна заставила себя улыбнуться, хотя ей сейчас было очень не по себе.

– Хорошо, что вы по-прежнему согласны делить со мной ложе, несмотря на новое свидетельство моей мужской жестокости, – криво усмехнувшись, проговорил Симон.

– Милорд, обобщения ошибочны. Не все мужчины варвары и не все женщины добродетельны. Лучше судить по их собственным поступкам. Но… не будем больше об этом. Вы узнали сегодня что-нибудь интересное?

– Увы, одни банальности. Почти все, с кем я беседовал, убеждены, что рано или поздно Наполеон вырвется из заточения. Мнения разделились лишь насчет времени и места, а также насчет того, сколько бед он причинит в случае побега. А что говорили женщины?

Сюзанна презрительно фыркнула.

– Если у них и есть собственное мнение в политических вопросах, то скорее всего оно совпадает с мнением их мужей, а сами они гораздо больше интересуются жизнью в гареме. Слишком уж много нелепых слухов ходит об этом! Но я, конечно, не стала объяснять, что страшнее всего в гареме скука. Порой мне казалось, что стены рушатся, падают прямо на меня. И при этом знать, что я скорее всего никогда больше не… – Сюзанна умолкла, и ее передернуло.

– Поверьте, я прекрасно вас понимаю, – тихо сказал Симон.

Тем временем они подъехали к дому, и Сюзанна, зевая и прикрывая рот ладонью, попросила:

– Не надо больше о гаремах, хорошо? Я ужасно хочу спать.

– И я тоже, – отозвался Симон. – Будем надеяться, что завтрашний день будет спокойнее.

Сюзанна ужасно устала, однако уснула не сразу – ее одолевали всевозможные мысли, никак не вылетавшие из головы. Когда пришел Симон, она перевернулась на другой бок, прижалась к его груди, но по-прежнему продолжала вспоминать события минувшего вечера. Морле сболтнул спьяну, что якобы слышал, будто женщины из гарема умеют как-то по-особенному ублажить мужчину. И его не обманули. Сюзанна и впрямь знала, как доставить мужчине удовольствие, и это искусство не раз спасало ей жизнь.

Эти ее навыки стали неотъемлемой частью гаремного существования, но теперь… Теперь она свободна и в безопасности, под надежной защитой Симона. Он обеспечил ей все и не попросил взамен ничего – только составлять ему компанию, что было и ей самой в радость.

«Пора отблагодарить его», – решила Сюзанна. Собравшись с духом, она сунула руку под одеяло на той стороне кровати, которую занимал Симон. Он спал в свободной льняной рубахе и таких же панталонах, и чувствовалось, что тело его горячее и мускулистое. И было очень приятно проводить ладонью по широкой груди мужа. Прикосновения… Они оба так любили их… И на ощупь он оказался восхитительным.

Внезапно пальцы Симона сомкнулись на ее руке.

– Сюзанна, что вы делаете? – прохрипел он.

– Этот мерзавец Морле навел меня на мысль, что я могу доставить вам удовольствие и без близости в полном смысле этого слова, – объяснила Сюзанна. – Мне хочется угодить вам. И хочется сделать первый шаг к избавлению от цепей, сковывающих меня.

Последовало долгое молчание. Сюзанна чувствовала, как пульсировала жилка на руке мужа.

– Это весьма… заманчиво, – пробормотал он наконец. – Но я не хочу, чтобы вы терпели то, что вызывает у вас отвращение.

– Мне кажется, это придаст мне сил, – тихо проговорила Сюзанна. – И я стану сильной и свободной. Так вы позволите?

– Да, конечно, – внезапно осипшим голосом ответил Симон.

Он выпустил руку жены, и та, скользнув пальцами по бедру мужа, продолжила изучать его тело. «Превосходный образец мужского племени!» – мысленно воскликнула она. Его дыхание участилось, когда она, наконец, добралась до цели, обнаружила, что Симон возбужден. Он тихо вскрикнул и напрягся всем телом. Она же с удовольствием обнаружила, что не испытывает ни страха, ни отвращения, поскольку действовала по своей воле, а рядом с ней был Симон – лучший из мужчин.

Ее пальцы, обхватившие горячую мужскую плоть, тотчас же обрели давние навыки; Сюзанна быстро поняла, какой ритм усиливает возбуждение мужа. Он задрожал всем телом, и она решила довести его до экстаза, что и проделала своими ловкими пальцами.

– Сюзанна!.. – со стоном выдохнул Симон. – Боже мой, Сюзанна!.. – Он с силой прижал ее к себе, продолжая содрогаться.

Еще готовясь ко сну, Сюзанна положила под подушку носовой платок – на случай, если ей все-таки хватит смелости порадовать мужа. И вот сейчас, когда он уже был готов взорваться, она выдернула из-под подушки платок и перехватила горячую, полную жизни струю. Он снова застонал, раз за разом повторяя ее имя, обнимая так крепко, словно от этого зависела его жизнь.

Постепенно напряжение стало отступать, и он, ослабив объятия, наконец проговорил:

– Спасибо вам, mon ange, мой чудесный ночной ангел. Надеюсь, я ничем вас не расстроил?

– Нет, нисколько. Я была только рада. – Сюзанна улеглась поудобнее, весьма довольная собой, и, улыбнувшись в темноте, добавила: – Вы ведь понимаете, что это означает?

– Ну… многое, очень многое… – неуверенно пробормотал Симон. – А что имеете в виду вы?

– Что мы можем обойтись и без сандвича из одеял!

– Совершенно верно! – Симон негромко рассмеялся. – Сможете составить мне компанию под моими одеялами? Боюсь, мне не хватит сил пошевелиться.

Безмерно удовлетворенная, Сюзанна перекатилась по постели и, запустив руки под одеяла, добралась до мужа. Тот устроил ее поудобнее и поцеловал в висок.

– Спокойной ночи, mon ange.

Она замурлыкала в ответ, положила ладонь на грудь мужа и, убаюканная биением его сердце, вскоре погрузилась в глубокий сон.

Симон проснулся с ощущением покоя и умиротворенности – такой безмерной, что она казалась сном. Неужели минувшая ночь ему не приснилась? Нет, Сюзанна пригрелась в его объятиях. И даже улыбалась во сне.

Просыпаясь, она заворочалась и потянулась всем телом, напоминая прелестную гибкую кошечку. Симон прошептал:

– На этой неделе прибудут наши новые слуги. Скажем им, чтобы ни в коем случае не входили в наши спальни без стука.

– Даже утром, с горячим шоколадом? – Сюзанна лукаво улыбнулась.

– Даже в этом случае, – решительно подтвердил Симон. – Эти моменты блаженства слишком драгоценны.

Некоторое время они лежали в благостном молчании, и Симон легонько поглаживал жену по спине. Потом его ладонь, скользнув по ее бедру, осторожно подобралась к животу, и в тот же миг, вздрогнув всем телом, Сюзанна пробормотала:

– К этому я не готова…

– Прошу прощения. – Симон мгновенно убрал руку.

– Незачем извиняться. Ведь даже я сама не знаю, что именно может меня напугать.

Сюзанна пыталась говорить спокойно, но он по голосу чувствовал, как жена встревожена. Что ж, она и без того за недолгое время проделала огромный путь, и даже если она никогда не согласится на более интимную близость, то он все равно может считать себя счастливейшим из смертных.

– Встаем к завтраку? – Симон поцеловал ее в лоб. – Мне говорили, мадам Мерсье наняла помощницу, у которой круассаны получаются такими воздушными, что едва не взлетают над тарелкой.

– Нам непременно надо их попробовать! – заявила Сюзанна, вскакивая с постели. – Круассаны с апельсиновым джемом будут идеальным сочетанием французской выпечки и британских сладостей.

– Не забудьте про кофе, – с веселой улыбкой добавил Симон.

За круассанами, джемом и кофе супруги просматривали газеты. В саду за окном, под весенним солнцем, распускались нарциссы, и Симону казалось, что такие минуты простых семейных радостей вполне можно было бы считать по-настоящему счастливыми.

– Интересно, сколько продлится наш медовый месяц. Когда-нибудь мне предстоит вернуться к своим обязанностям, но я не тороплюсь.

– Вы имеете в виду компании, совладельцем которых являетесь? – Сюзанна поднесла ко рту второй круассан.

– Да. И еще поместья. Все управляющие очень добросовестны, но мне все равно надо уделять им внимание – наезжать с осмотрами и встречаться с работниками. Это моя обязанность.

Горничная внесла на серебряном подносе письмо для Симона. Не успела она удалиться, как он сломал печать.

– Большой мир напоминает о себе, – объявил он, просмотрев короткое послание. – Это от Киркланда. Он ждет нас с визитом сегодня утром, если это удобно. Нас обоих.

– Полагаю, ему не терпится выяснить, не слышали ли мы чего-нибудь любопытного вчера вечером.

– Скорее всего, – кивнул Симон, но шпионское чутье подсказывало ему, что у Киркланда было на уме и что-то другое.

Лорд Киркланд радушно встретил гостей и провел к себе в кабинет, где сразу позвонил, чтобы подали чай и кофе. Вскоре угощение принесли, и Симон проговорил:

– К сожалению, особо примечательных откровений я от эмигрантов так и не услышал. Я успел поговорить с большинством из них, и все они, похоже, считают, что бегство Наполеона с Эльбы лишь вопрос времени. А когда это может случиться и что будет дальше… – Симон пожал плечами. – Никто этого не знает. Мы узнали также, что Морле – редкостный мерзавец, которого не следует подпускать к женщинам. Но я не увидел и не почувствовал никаких признаков, что в этих кругах действует опасный шпион.

– Спасибо, что проверили их. Но даже если среди тех, с кем вы встречались, есть опытные шпионы… В общем, события развиваются с такой быстротой, что это уже не имеет значения, – заявил Киркланд. – И я пригласил вас сюда не только в связи с эмигрантами. Вы спрашивали, не могу ли я разузнать что-нибудь о судьбе вашего кузена Лукаса Мандевилла.