– Меня зовут Эрих Ремер. Из-за вашей армии я мог остаться без руки.

На светлом лице Эриха появилась лёгкая игривая улыбка. Взгляд голубых глаз пронзал Таню насквозь, и она еле сдерживалась, чтобы не улыбнуться в ответ.

– Ты хорошо говоришь по-русски. Даже шутить умеешь.

– Конечно хорошо, ведь в детстве мама всегда, в тайне от отца, говорила со мной на русском. Я унаследовал и её чувство юмора.

Тане вновь захотелось засмеяться, ведь Эрих казался ей таким близким человеком, на время она даже забыла о том, что перевязывает руку собственному врагу.

– У нас не принято помогать врагам.

– У нас тоже. Наша задача уничтожить всех русских, не оставляя им ни малейшего шанса на победу, но ты ведь станешь исключением, правда, Таня?

– Я? Исключением? Ты наверно забыл, что на дворе война. Ты знаешь сколько наших полегло?

– А наших думаешь меньше?

– Ты жестокий, если убиваешь невинных людей.

– У меня не было выбора. С призывниками в Германии разговор короткий.

Сладкая улыбка белоснежных зуб, на лице Эриха, сменилась на серьёзность. Его тон стал более грубым, он дёрнулся, как ошпаренный и вырвал свои руки из нежных Таниных. Она и сама сменила милость на гнев. Ей казалось, что Эрих вот-вот достанет из сумки оружие и пристрелит её, однако он не спешил этого делать.

– Почему ты не убиваешь меня?

Решительно спросила Таня.

– Ты ждёшь этого? Я не стану поступать так со своей спасительницей.

– Спасительницей? Я не спасала тебя.

– Ты ошибаешься. Я мог умереть здесь от потери крови, но твоя умелая перевязка предотвратила это.

Танино сердце вновь оттаяло. До сегодняшнего дня, она и подумать не могла, что будет лично знакома с человеком, который находится по ту сторону баррикады. И хотя Таня даже не догадывалась о том, что товарищи по службе называли Эриха «безжалостным и хладнокровным», ей определённо казалось, что он хороший человек. Её женское чутьё подсказывало, что этот парень добрый и отзывчивый. Его выдала улыбка, такая искренняя и нежная. Тане было безумно любопытно, о чём же сейчас думает этот удивительный парень, которого она уже совсем перестала бояться. Эрих смотрел в её карие глаза и видел своё отражение. Таких красивых девушек, как Таня, в Германии просто не существовало. Его завораживала манера её общения и ему не хотелось, чтобы секунды, проведённые с ней, когда-нибудь заканчивались.

Темнело. Звуки выстрелов были прекращены, но это не давало право думать, что война окончена. Кровавая вода Волги бурлила. Число жертв было огромным. Один день казался солдатам целой вечностью. Таня и Эрих находились в полной растерянности, ведь выходить из леса было опасно, особенно вдвоём.

– Ты понимаешь, что нас не должны видеть вместе? Мы оба можем пострадать.

– Ты хочешь бросить меня здесь одного?

– Нет, Эрих, я не хочу тебя бросать. Я просто не знаю куда нам сейчас идти.

– Давай останемся здесь до рассвета, а рано утром побежим в наши лагеря. Кстати, где расположен ваш лагерь?

Таня громко засмеялась и её вновь охватил приступ испуга. Она не могла доверять Эриху, поскольку он был немцем, и плевать на то, что он понимал её с полуслова.

– Ты шутишь? Я не скажу тебе где находится наш лагерь. Почему я должна тебе верить?

– Ты боишься, что я обману тебя и мы с отрядом нападём на вас завтра?

– Даже так. Я не могу верить тебе. Прости.

– Чем я могу доказать тебе то, что не наврежу ни тебе, ни твоим товарищам?

– Не знаю, забудь! Давай просто насладимся тишиной.

– Давай.

Лёгкая прохлада колыхала ветви деревьев, из-за этого создавался лёгкий лесной шум. Сквозь верхушки деревьев виднелось звёздное небо. Таня и Эрих лежали рядом, смотрели ввысь и каждый из них думал о чём-то своём.

– Meine Eltern lieben die Sterne. (Мои родители любят звёзды)

Таня улыбнулась и взглянула на лежащего рядом Эриха.

– Что ты сказал?

– Прости, всё время забываю, что ты совсем не знаешь немецкий. Говорю, что мои родители любят звёзды.

– Правда? Это очень мило.

– Да, но не эти звёзды, а те, которые на погонах. Меня с детства мечтали сделать военным. Знаешь, я рос в маленькой семье с жёсткими порядками. Мой отец – полковник в отставке, а мать– простая домохозяйка. Меня всегда приучали к дисциплине, а когда мне исполнилось десять лет, я был отдан в спортивную школу. Я всегда уважал законы своих родителей, но иногда мне хотелось простой человеческой любви, а не вечных нравоучений.

– А я воспитывалась в детском доме. Мои родители погибли, когда я была ещё совсем младенцем. Иногда я просто мечтала, чтобы кто-нибудь давал мне советы и учил жизни.

– Интересно получается! Я рос в полноценной семье, а ты – нет, но мы оба не знаем, что означает искренность и любовь.

– В этом ты прав!

От усталости Танины глаза сами-собой закрывались. Она уже едва слышала голос Эриха. Продолжать свою речь он не стал, ведь одного взгляда на усыпающую Таню, было достаточно для того, чтобы самому погрузиться в сладкий сон. Вот так, на сырой земле, положив под голову собственную одежду, засыпали в ту ночь, два совершенно разных человека. Разные судьбы и политические взгляды не помешали этим двоим завязать разговор. В лесу зародилась абсолютная тишина. Эрих и Таня мгновенно засыпали, а некогда былой страх между ними, напрочь исчез.


ГЛАВА III

Лесное щебетание птиц было звонким и пронзительным. Запах свежести витал в воздухе. Где-то вдалеке виднелся рассвет, который уже долгое время никому не приносил радости. По Таниному телу пробежала лёгкая дрожь. Это было связано с утренней прохладой и ночёвкой под открытым небом. Таня широко открыла глаза и слегка потёрла их руками. Впервые за долгое время ей удалось выспаться. Она осмотрелась по сторонам и на лице её появилась улыбка, когда она заметила сидящего в стороне Эриха. Он разжёг небольшой костёр посреди их маленькой поляны и что-то нашёптывал себе под нос. Он выглядел таким добрым и заботливым, что Таня даже представить не могла, как он безжалостно обстреливал русские деревни. Вчерашний день, изменил многое в её голове, и она понимала, что уже никогда не сможет забыть эту встречу.

– Доброе утро, Эрих. Что ты делаешь?

Эрих обернулся и на его лице появилась улыбка. На щеках образовались лёгкие ямочки, которые свели бы с ума любую девушку. Он смотрел на Таню, затаив дыхание. Её большие карие глаза с густыми чёрными ресницами, были устремлены прямо на него. Слегка растрёпанная, но такая живая, она улыбалась и с интересом смотрела то на него, то на пылающий огонь.

– Доброе утро, моя спасительница. Я разжёг нам костёр, чтобы хоть как-то согреться. Ты хочешь есть?

– Хочу!

Эрих потянулся к своему небольшому, изодранному рюкзаку и вынул оттуда два ломтика хлеба и маленькую фляжку с водой. Один кусок белого хлеба он оставил себе, а другой протянул Тане.

– Вот, держи! Это всё чем я могу тебя угостить.

– Спасибо тебе большое.

Ребята принялись есть, предварительно, устроившись поудобнее возле костра. Время незаметно летело, а они не прекращали разговаривать друг с другом. Слегка перекусив и потушив огонь, пылающий рядом с ними, между ребятами возникла немая пауза. Они с трепетом смотрели друг другу в глаза, а тем временем в лесу поднимался ветер. Эрих акцентировал своё внимание на грациозных чертах Таниного лица, и уже через пару секунд его голубые, как небо глаза, опустились до самого контура её губ. Затаив дыхание, Таня закусила нижнюю губу, а ладонью пригладила прядь, развивающихся от ветра волос. Её зрачки бегали из стороны в сторону, словно маленькие солнечные зайчики. Это очень забавляло Эриха, и он мог бы ещё долго этим любоваться.

– Нам пора уходить!

Сухо произнёс он и на лице его виднелась печаль. За короткий промежуток времени, Эрих сумел распознать в Тане родственную душу и ему не хотелось расставаться с ней, но выбора у него не было. К всеобщему сожалению, в Москву он прибыл не погостить, и это было самым большим разочарованием в этой истории.

– Хочешь я скажу где находится наш лагерь?

Взволнованно произнесла Таня и её вопрос озадачил Эриха.

– Ты ведь боялась говорить, я знаю это.

– Никогда тебя больше не увидеть – вот чего я по-настоящему боюсь.

Эти слова звучали сладким звоном в ушах молодого солдата. Он чувствовал невероятное притяжение к этой русской красавице. Только в это мгновенье Эрих понял, что война может не только отобрать счастье, но и подарить его. Это звучало безумно, но являлось чистейшей правдой, ведь если бы ни этот ужасный замысел атаковать ворота Москвы, пройдясь именно по этой дороге, именно через этот лес, Эрих никогда бы не повстречал именно эту девушку.

– Я тоже этого боюсь!

– Тогда запоминай! За лесом есть посёлок – Приволжье называется, там на окраине, где начинаются поля, наши сидят в засаде. Если сможешь, приходи в полночь, я буду ждать тебя.

– Я обязательно приду, а теперь побежали скорее отсюда.

Эрих встал на ноги, оттряхнул свой китель и протянул Тане руку. Она без раздумий вцепилась в него и ощутила на себе шероховатость его ладоней. Быстрыми шагами они стали выходить из леса, а дальше и вовсе разбежались по разным сторонам.


Вернувшись в лагерь, Таня заметно начала волноваться. Она наперёд знала, как именно будет оправдывать своё отсутствие перед Зинаидой Ивановной, но всё же её сердце стучало как у воробья. Посёлок Приволжье был небольшим и на удивление уцелевшим. В ряд, по широкой дороге стояли маленькие домики с низкими окнами. Огороды выглядели несчастными, урожая совсем не было, да и жителей в этой деревне с каждым днём становилось всё меньше и меньше. Наша медицинская дружина обосновалась в небольшом кирпичном доме, который с виду напоминал сарай. Здесь жила сестра Зинаиды Ивановны. В её тесных комнатушках были размещены девочки, у которых даже в мыслях не было жаловаться на жильё. Таня подошла к кирпичному дому и постучала по чёрной двери, на пороге появилась Зинаида Ивановна, и Таня, опустив глаза, приготовилась слушать выговор в свой адрес. Но госпожа Широкова не спешила этого делать, напротив, она с облегчением вздохнула и обняла Таню.

– Танечка, милая, ты жива! Мы так испугались вчера, когда не досчитали в дружине одну из наших лучших медсестёр.

– Простите меня, Зинаида Ивановна, я помогала одному очень хорошему человеку.

– Это хорошо, что ты помогала! Я горжусь тобой! Чего мы стоим на пороге, проходи в дом, сейчас всё расскажешь. Тебе надо поесть и как следует отдохнуть перед совершением новых героических подвигов.

Таня была приятно удивлена такой реакцией своей наставницы. Она прикрыла за собой дверь и направилась вслед за Зинаидой Ивановной, которая вела её на маленькую угловатую кухню.

Сегодня не намечались никакие военные операции и девочки могли не рисковать своими жизнями, дабы спасти кого-то из «своих». Было принято единогласное решение о том, чтобы весь день провести в этом стареньком доме на окраине Приволжья. Ото всех сторон доносились возгласы, болтающих девчушек. Они сидели в общей комнате и плели друг другу косы, рассказывая при этом забавные истории из жизни. Радоваться в дни войны было нечему, поэтому девочки вспоминали хорошие события, пережитые ими ещё в довоенное время. Большая часть времени уделялась рассказам и историям, связанным с детством. Кто-то вспоминал хорошее, кто-то плохое, а Таня и вовсе не участвовала в разговоре. Такие темы она конечно-же не любила и старалась обходить их стороной, однако иногда даже ей приходилось задумываться над тем, каким же на самом деле было её детство. Девочки, привыкшие к Таниному безучастию в этой теме, попросту не втягивали её в разговор. Они сидели на полу, укрывшись свои кофтами, а Таня лежала в стороне, на узкой железной койке. Все её мысли занимал лишь один человек. Им являлся Эрих, человек, которого она едва знала. Таня вспоминала их знакомство, то, как впервые увидела его белоснежную улыбку и услышала хриплый голос. Его речь была красивой независимо от того, на каком языке он говорил. Таню привлекала его логика и всё его мировоззрение в целом. Ещё вчера, её так пугало знакомство с ним, ведь он немец, враг для её родины, а уже сегодня она понимала, что готова побежать за этим человеком на край света. Поверить в любовь с первого взгляда всегда сложно, но Таня отчётливо понимала, что её чувства взаимны. Она молилась, чтобы единственный день, который девочки по праву называли выходным, пронёсся быстрее урагана. Она поглядывала на старые настенные часы и ждала, чтобы на дворе стемнело. Таня знала, что в полночь сюда явится Эрих, её любимый солдат. За окном уже начинало темнеть, а галдёж в комнате так и не прекращался.

– А спать сегодня кто-нибудь собирается?

Громко спросила Таня и слегка приподняла одну бровь. Но девочки будто вовсе её не слышали, они продолжали хохотать и разговаривать друг с другом. Тогда Таня погасила свет во всей комнате и пожелала всем доброй ночи.