Конни Брокуэй - Мой милый враг

Тереза слабо улыбнулась:

— Честное слово, мисс Бид, я не знаю, что такое на меня нашло.

— Вот как? — Лили окинула всех присутствующих ледяным взглядом. — Не знаю, стоит ли мне высказывать свою догадку на этот счет. Отпусти ее, Бернард. А что до вас, мистер Торн, то в ваших услугах нет необходимости. С девушкой все будет в порядке. Не правда ли, Тереза?

Бернард неловким движением поставил Терезу на ноги. Та чуть заметно ухмыльнулась и нервно отерла руки о фартук.

— Да, мэм. Мне уже лучше. Полагаю, всему виной жара, мэм.

— Жара? Фи! До чего же хрупкими стали женщины в наши дни! — заявила Полли. — На мой взгляд, тут дело в тех противоестественных приспособлениях, которые они носят под одеждой, чтобы казаться стройнее. Корсеты, турнюры и всякое такое. А вы что думаете, мистер Торн?

Торна смутил оборот, который принял их разговор. До сих пор женская одежда мало занимала его мысли. Ладно, допустим, будучи подростком, он часто предавался размышлениям на эту тему, но никогда не думал, что эти приспособления как-то влияют на здоровье женщин.

— Я вообще ничего не думаю.

— Чего и следовало ожидать, — пробормотала Лили.

— Я имею в виду, — произнес он, сдерживаясь, чтобы не ответить ей грубостью, — что у меня нет определенного мнения на сей счет.

— Зато у меня есть, — заявила мисс Мейкпис. — Если женщины перестанут носить весь этот хлам, то обнаружат, что способны на многое. По правде говоря, я подозреваю, что корсеты были нарочно изобретены мужчинами, чтобы женщины не могли убедиться в том, что за исключением некоторых неизбежных функций, связанных с воспроизведением потомства, мужчины в общем и целом совершенно бесполезны.

— Это самый совершенный образчик чеп… то есть тщеславия, какой мне когда-либо приходилось выслушивать, — отозвался Эйвери.

— На мой взгляд, мисс Мейкпис затронула очень важный вопрос, — заметила Лили. — Если не считать тяжелого физического труда, требующего большой мускульной силы, женщина вполне способна делать то же самое, что и мужчина.

— Умоляю вас, — произнес Эйвери, — давайте оставим этот разговор!

— Вы хотите доказательств?

— Прошу вас, не будем сейчас это обсуждать.

— Ха! Мужчины всегда так говорят, когда им больше нечего возразить.

Терпение его лопнуло.

— Но откуда вам знать, что говорят мужчины, мисс Бид? Мне казалось, что вы до сих пор предпочитали держаться как можно дальше от мужского общества.

— О!

— Женщины всегда так говорят, когда им больше нечего возразить, — буркнул он.

Франциска, подоспевшая к месту действия последней, без сил рухнула на траву, подперев ладонью подбородок. Эвелин, бросив беспокойный взгляд по сторонам, уселась рядом с ней, сложив руки на коленях. Тереза, всеми забытая, переминалась с ноги на ногу.

— Стало быть, вы боитесь принять мой вызов?

В течение десяти долгих секунд, отмеренных ударами их сердец, они молча стояли друг против друга, исполненные пыла, решимости и откровенного, неприкрытого гнева, который словно пронизывал пространство между ними.

— Нет, — наконец ответил Эйвери. — Я джентльмен и потому не желаю ввязываться в смехотворный поединок, который поставит нас обоих в глупое положение. — Он повернулся, собираясь уходить.

— Трус.

Эйвери вскинул голову, однако не стал отвечать ей ударом на удар. Он должен был оставаться джентльменом.

— Зачем вы пришли сюда? — обратился он к Терезе.

— Что? Ах да. Я хотела сообщить вам, что к нам только что прибыли гости. Джентльмен и две юные леди из высшего общества. Говорят, что хотят видеть мистера Торна.

— Джентльмен, Тереза? — переспросила Лили с напускным благоговением в голосе. — Да еще из высшего общества? Бог ты мой, какая нежданная удача!

Надменно вздернув подбородок, она развернулась и направилась к дому. Эйвери помог Франциске подняться на ноги, Бернард оказал ту же самую услугу своей матери, а Хоб снова принялся толкать инвалидную коляску мисс Мейкпис. Прибыв в гостиную, они застали там Лили в обществе молодого брюнета с пышными усами и двух прелестных белокурых девушек со свежими личиками.

— Прошу прощения, мисс Бид, за столь неслыханную дерзость, но мы с сестрами случайно проезжали мимо и решили, что если вы дома, то не откажетесь нас принять, — произнес гость.

Хорошо откормленный, холеный малый, подумал Эйвери. Нелепые усы. Модные ботинки.

— Сестрами? — Нотка фальши в простом вопросе Лили неприятно поразила Эйвери. — Как чудесно, как великодушно с вашей стороны, что вы вспомнили о нас, — продолжала она неуверенно. — Я даже не предполагала, что вы… я имею в виду ваши сестры… Ну и ну! Похоже, это неделя приятных неожиданностей. Бернард только что вернулся к нам на летние каникулы.

До сих пор он еще ни разу не слышал от нее ни одного неискреннего слова, и теперь его раздражал ее высокопарный тон.

Две миловидные барышни хихикнули, прикрыв рты затянутыми в перчатки пальцами. Лили гордо выпрямилась.

— Позвольте представить вам Эйвери Торна. — Она ткнула пальцем в его сторону, даже не потрудившись повернуться к нему лицом. — Он сейчас находится у нас в гостях. Мистер Торн, это наш сосед, мистер Мартин Камфилд.

Мужчины кивнули друг другу в знак приветствия.

Камфилд? — подумал Эйвери. Тот самый малый, который хочет расширить свою ферму за счет моей?

Молодой человек внимательнее присмотрелся к своему собеседнику. Тот носил пиджак, сшитый на заказ лучшим портным. Глаза у него были светлыми, волосы густыми, а усы слишком пышными. До сих пор Эйвери никогда не замечал, до какой степени глупо выглядел мужчина с обильной порослью на лице, хотя, судя по тем нежным взорам которые бросали в сторону Мартина некоторые из присутствующих дам, большинство из них придерживались на этот счет иного мнения.

Камфилд улыбнулся — по крайней мере так показалось Эйвери, поскольку за густой щетиной его усов на миг блеснули зубы.

— Мисс Бид, — произнес он наконец, — у вас необычайно здоровый вид.

Здоровый? Вид у Лили был просто ошеломляющий, а отнюдь не здоровый. На ее щеке появилась ямочка. До сих пор Эйвери даже понятия не имел, что у нее есть ямочка. О черт!

— Благодарю вас, сэр.

Мартин улыбался, и Лили улыбалась ему в ответ. Все время, пока продолжалось это нелепое гримасничанье, Эйвери наблюдал за выражением лица Бернарда. Лили продемонстрировала крайнюю бесчувственность, поскольку не хотела замечать, каких усилий стоило мальчику сдерживать себя, пока она строила глазки этому Камфидцу.

— Кто эти девушки? — спросил Эйвери, придя на выручку Бернарду, поскольку Лили явно была слишком очарована гостем, чтобы заметить переживания подростка.

— Девушки? — отозвался Камфилд растерянно.

— Да. Девушки, которых вы привели в этот дом. Полагаю, вы подобрали их не у парадного входа? — обратился к нему Эйвери.

— А! — Сконфуженный, Мартин махнул рукой в сторону двух юных прелестниц. — Прошу извинить меня, мисс Бид. Разрешите представить вам двух моих сестер, Молли и Мэри? — спросил он вежливо.

Молодые дамы холодно обменялись любезностями с Лили, после чего Камфилд познакомил их по очереди с каждым из присутствующих и в конце концов снова оказался рядом с Эйвери. Как только с формальностями было покончено, Камфилд оставил сестер на попечение Эйвери, а сам снова подошел к Лили.

— О, мистер Торн, — произнесла одна из молодых особ, — Должна признаться, мы так рады наконец с вами встретиться!

— Гм…

Взгляд Эйвери был устремлен в угол гостиной, где Камфилд, похоже, успел полностью завладеть вниманием Лили. Бедняга Бернард стоял рядом с угрюмым видом, словно щенок, которого грубо оторвали от материнской груди.

— Вы должны дать нам слово, что приедете на наш небольшой бал в следующий понедельник, — вступила в разговор другая.

— О да, непременно!

Лили в это время наклонилась к Камфилду, как будто для того, чтобы лучше слышать. Право же, этому человеку незачем было понижать свой голос так, что Лили теперь приходилось напрягать слух, чтобы разобрать его слова.

— Пожалуйста! — взмолилась та из двух девушек, у которой были более светлые волосы.

— О чем вы?

— О нашем приеме! — ответила ее сестра, ткнув в его сторону пальчиком с розовым ногтем. — Ах вы, озорник! Скажите нам, что согласны.

Камфилд уже стоял почти вплотную к Лили. Каков наглец!

— Если вы приедете к нам, нам станут завидовать все наши знакомые. — Золотистые колечки волос у нее так и подпрыгивали от восторга.

— Это еще почему? Обе дружно захихикали.

— Фи, сэр! — протянула одна из барышень. Дьявольщина, подумал Эйвери. Пусть они милы, но ведь надо же обладать и умом!

— Прошу вас, выражайтесь яснее, мисс… э-э… мисс?

— Ну… вы сами понимаете, сэр, что ваша исключительная недоступность для широкой публики…

— Мисс Камфилд, — раздраженно перебил он ее, — право же, я ума не приложу, о чем вы тут болтаете.

Новый приступ веселья. Эйвери оглянулся, надеясь изобрести какой-нибудь способ от них отделаться. Лили тут не поможет — она была слишком занята, обхаживая этого усатого малого, вознамерившегося отнять у него Милл-Хаус.

— До сих пор вы не принимали ничьих приглашений! — продолжала первая из двух барышень.

— Даже от лорда Джессупа! — подхватила вторая.

— А, вот оно что! Да, я не отвечаю на приглашения. Это дело мисс Бид. Если она по небрежности пропустила ваше, я советую вам обсудить это с ней. Кстати, это не такая плохая мысль. Пойдемте, я…

Он вдруг остановился. Две белокурые вертихвостки переглянулись с испуганным видом.

— Что-нибудь не так?

— Видите ли… — Младшая из двух барышень Камфилд выдавила из себя улыбку. — Дело в том, что я не уверена, был ли у мисс Бид случай проявить подобную небрежность.

— Будьте любезны объяснить, что вы имеете в виду. Ее сестра, поморщившись, ответила:

— В приглашениях могло не значиться… ее имя.

Выражение его лица тут же стало жестким и непроницаемым. Молодые женщины попятились, движимые неким внутренним чутьем, которое хотя и успело порядком притупиться за многие поколения жизни в холе и неге, все же оставалось достаточно острым, чтобы вовремя распознать угрозу.

Эйвери через силу улыбнулся:

— Ясно. Надеюсь, однако, что к вашему приглашению это не относится. Я прав?

— О, мы как раз обсуждали этот вопрос, когда ехали сюда… то есть, я хотела сказать, проезжали мимо, — смущенно сказала одна из девушек. — Вы должны понять, что обстоятельства жизни мисс Бид, не говоря уже о ее незаконном проис…

— На вашем месте я бы не стал продолжать, — посоветовал Эйвери.

Его собеседница побледнела и оглянулась по сторонам в поисках брата, чувствуя себя до крайности неловко и в то же время не желая отказываться от столь желанной добычи, какую он представлял собой в их глазах, пусть даже и производил на них устрашающее впечатление. Во всяком случае, они оставили свои ужимки.

— Мне бы очень хотелось присутствовать на вашем балу.

Они одновременно улыбнулись. Пусть для них он являлся всего-навсего средством набить себе цену в глазах общества, но зато уж он позаботится, чтобы они заплатили по счету сполна.

— Само собой, я никуда не поеду без своих кузин.

— Разумеется, нет, — тут же согласилась одна из них.

— И без мисс Бид.

На сей раз они не колебались ни мгновения.

— О, разумеется! О чем речь? Мы бы не согласились ни на что другое.

— Тем лучше, — отозвался он, — потому что я тоже н согласился бы ни на что другое.

— Что ты сделал со своей щекой? — Лили приподняла кончиками пальцев подбородок Бернарда и уставилась на багровую ссадину, пересекавшую его лицо.

Стоя в коридоре в потоке солнечного света, проникавшего через открытую парадную дверь, девушка заметила, как бледное лицо мальчика слегка порозовело.

— Да так, пустяки, — ответил он. — Я хотел сказать, что прошлой ночью мы пытались вскарабкаться на кедр. В какой-то момент моя хватка ослабла, и я поцарапал себе кожу о кору дерева.

— Кто это «мы»? — Она опустила руку.

— Кузен Эйвери и я.

— А зачем вам с мистером Торном понадобилось лазать по деревьям?

Румянец на его щеках стал ярче.

— Он просто показывал мне, как ему еще подростком удавалось выбраться из комнаты, когда все остальные в доме уже спали.

— Гм… Иными словами, потихоньку улизнуть. Внезапно смущение Бернарда исчезло, и он взглянул на нее с по-мальчишески озорной ухмылкой.

— Да, — ответил он с той блистательной самоуверенностью, которую она до сих пор считала невозможной. — Наверное, вы правы.

За это короткое мгновение ребяческой беззаботности Лили была от души признательна Эйвери Торну.

Эйвери обращался с Бернардом не как с равным, но и не как с неким пустым сосудом, который следовало заполнить человеческой премудростью. Накануне Лили не раз имела случай убедиться, что он не только охотно беседовал с Бернардом, но и прислушивался к его мнению. Видя такое внимание к себе, мальчик буквально расцветал на глазах.