— Это правда! Мы очень благодарны тебе. Я знаю, что Марк бы не приехал, если бы не ты,— искренне говорит Наталья и на её глазах блестят слёзы.

Я тяжело сглатываю ком в горле и сдерживаюсь не выпустить слезу. Мне захотелось возразить и сказать, что Марк сам захотел приехать, но понимаю, что врать, хоть и во благо, будет лишним.

— Эрин?

Я оборачиваюсь на голос Марка и не успеваю втянуть воздух в лёгкие, чтобы ответить его родителям, как вдруг он становится рядом со мной.

— Если вы вдруг соберётесь приехать в Лондон, то мы будем рады, если вы заглянете к нам,— говорит Марк и я выпучиваю глаза.

— Вы вместе живёте?— спрашивает Максим.

Я удивлена и потрясена одновременно. Марк пригласил родителей приехать к нам в гости. Невероятно. Его голос звучит уверенно и чётко, будто он уверен в своих словах или же просто давно прокручивал эти слова и вдруг набрался смелости произнести из вслух. Марк очень смелый и уверенный в себе, но, когда дело касается членов его семьи, он другой.

— Да, мы купили двухэтажный дом в Кенсингтоне,— поясняет Марк.

— В той части, где...

— Да, где твой друг Джеймс Дайсон живёт, — говорит Марк,— его вилла в пяти минутах ходьбы от нашего дома.

— Ничего себе! Вы молодцы!— отвечает Максим и Марк неловко кивает головой,— мы рады, Марк, что ты счастлив и у тебя всё хорошо.

Марк улыбается и притягивает меня за талию к себе.

— Да, у меня всё хорошо...я счастлив!— говорит он и я поднимаю взгляд.

Его родители очаровательно улыбаются, стоя в обнимку и я мысленно умиляюсь трогательности момента.

— Спасибо за приглашение, сынок! Мы обязательно приедем к вам,— улыбается Наталья.

Родители Марка счастливы. Марк себе даже не представляет, как обрадовал их. Всю дорогу до аэропорта, он сжимал мою ладонь в своей и я не прекращала хвалить его.

***

По возвращению в Лондон, я начала усердно учится и мы с Селеной приступили к осуществлению совместного проекта. Марк уехал почти на месяц в Нью-Йорк для того, чтобы записать песню и я всячески пыталась не сойти с ума в его отсутствие. У меня появилось больше времени на учёбу и, поэтому это было всё, чем я занималась на протяжении месяца. Я стала скучать по нему уже на второй день, поэтому мы часто созванивались. Видеть лицо Марка на маленьком экране телефона давало возможность мне не задохнуться, ведь в связи с усердной учёбой, я забывала даже выходить на улицу. Он буквально уговаривал меня отвлечься от работы и немного отдохнуть. Так как Марк оставил мне машину, я могла свободно передвигаться по городу и изредка ездить на встречи с профессором в университет.

Через неделю после возвращения Марка в Лондон, нам назначили интервью и мы отправились на студию.

— Не волнуйся ты так!— говорит Марк, кладя руку на моё колено.

Я судорожно трясу ногой всегда, когда волнуюсь.

— Вопросы нам известны, так что не переживай. В основном допрашивать будут меня.

— Как тут не волноваться?— возмущаюсь я и бросаю взгляд на улыбчивого Марка,— я никогда прежде не давала интервью'

— Ну ладно, ладно!— смеётся он.

Я тяжело вздыхаю и сжимаю в руках ремень безопасности, пытаясь усмириться чувство паники. Я бросаю взволнованный взгляд на Марка. Он выглядит расслабленно. В лице нет ни капельки напряжения, а у меня всё тело напряжено.

— Ну что, готова?

Я смотрю на Марка с расширенными глазами.

— Нет!— восклицаю я.

Он усмехается, и мы выходим из машины.

***

Мы зашли на студию и я почувствовала себя гораздо спокойнее, когда познакомилась со всей съёмочной группой. Команда состоит из трёх людей: журналистка по имени Ксения, оператор и стилист. Как мне сказали, обычно их съёмочная группа больше, но так как это эксклюзивное интервью в другой стране, они в таком узком составе.

Атмосфера студии мне импонирует. Белые стены и большие окна, поэтому всё помещение заполнено светом, а голубые кресла придают нежности и уюта окружающей среды. По обе стороны от нас расположены камеры и дополнительное освящение. Так как вокруг нас не так много людей и присутствует очень расслабленная и весёлая атмосфера, моё тело расслабилось и у меня появлялись силы улыбаться. Интервью будет разделено на две части; первая часть отдельно с Марком о его творчестве, а вторая с моим участием.

Интервью началось с приветствия и вопросов к Марку по поводу его творчества, первого мирового турне и восприятию музыкальной сферы в наше время. Марк отвечал уверенно, но не всегда развёрнуто и, когда его просили объяснить его ответ или пополнить примерами, он слегка раздражался, но это раздражение видела только я.

— Какие у тебя сейчас отношения с Вадимом Ершовым? — спрашивает журналистка.

— Никакие. После разрыва контракта, мы больше не общались,— отвечает он.

— Что ты можешь сказать о том, как он оклеветал тебя после разрыва сотрудничества? Ты ожидал что-то такое с его стороны? Почему ты так долго не давал опровержение слухам?

Я наблюдаю за лицом Марка, и моё сердце колотится с бешеной скоростью. Хоть бы он не дал волю эмоциям и не разнёс студию к чертям.

— Что могу сказать? — невозмутимость в его голосе потрясла меня,— Было неожиданно, ведь мне казалось, что мы разошлись спокойно. Я так долго не давал опровержение только потому, что у меня были дела поважнее. Это было дело приоритетов.

— У тебя сейчас новый менеджер. Расскажи о вашем сотрудничестве.

— Сейчас я работаю с давним знакомым Рафаэлем Гри. Он работал с моим другом поэтому, когда связался со мной и предложил сотрудничество, я согласился. Мне нужен был менеджер, который будет понимать меня, а не принижать. С Рафой мне комфортно.

— Вадим подал на тебя в суд. Это был пиар ход? Если нет, то, кто в итоге выиграл?

— Ему захотелось пиара напоследок и он мог получить его только за мой счёт. Победителем вышел я, ведь избавился от того, кто не заслуживал того, что имел,— отвечает он.

Стержень в голосе Марка вызывает восхищение.

— Какие планы на будущее?— спрашивает Ксения, проедая Марка взглядом.

— Работа, работа и ещё раз работа. Прежде всего работа над собой, над отношениями и над вторым альбомом.

— Второй альбом уже в производстве?

— Да, у меня есть уже несколько треков. Один из них уже записан.

— Марк, ты в целом предпочитаешь не рассказывать о своей личной жизни? — спрашивает журналистка.

— Да, я сторонник того, чтобы особо не выносить на общее обозрение личную жизнь.

Ответив ещё на несколько опросов, мы с Марком вышли из студии, чтобы поговорить наедине. Я протягиваю ему пластиковую бутылку воды и оглядываюсь на съёмочную группу. Журналистка, словив, мой взгляд, отворачивается и начинает обсуждать что-то с оператором.

— Ты в порядке?— обеспокоено спрашиваю я.

Марк опустошает половину бутылку и тяжело вздыхает.

— Да, очень отвык от всего этого. А ты как, готова?

— Марк...— говорю я, изучая бутылку в его руках,— мы ведь не будем обязаны давать и другие интервью после этого?

— Нет, я согласился на это только потому что я доверяю Рафе. Если ты не захочешь участвовать в этом, я полностью тебя поддержу,— Марк поднимает ладонь и смотрит на меня.

Я хлопаю по его ладони, и наши пальцы сплетаются. Мы отсоединяем, а затем снова сплетаем пальцы вместе. Я тепло улыбаюсь ему и Марк уверяет меня, что всё пройдёт хорошо.

Расположившись на кресле рядом с Марком, к моей одежде прицепили крошечный микрофон и я устремила взгляд на журналистку. Такое чувство, что её улыбка совсем скоро разорвётся в уголках рта. Люди так не улыбаются. Во всяком случае, не по собственному желанию.

— Марк, ранее ты сказал, что не сторонник публичных отношений, но на днях официально заявил о том, что твоё сердце занято и вот она, твоя прекрасная спутница!

Женщина поправляет свои каштановые локоны и ладонью указывает на меня.

— Публичное заявление об отношениях это одно, а публичные отношения это уже другое дело,— отвечает он и журналистка сжимает губы, выдавливая улыбку.

— Сейчас вы главная новость этого года. О вас говорят буквально все и то, что вы даёте эксклюзивного интервью именно нам, меня приятно удивляет. Какова оказалась реакция фанатов?

— По правде говоря, мы не ожидали, что вызовем такой резонанс. Скажу так, я в очередной раз убедился в том, что у меня лучшая публика. Конечно, не обошлось без завистников, но поддержка и хорошие слова от искренних людей, полностью затмили негатив,— отвечает Марк и я улыбаюсь.

— Эрин, расскажи, пожалуйста, как вы познакомились?

Я ощущаю на себе тяжёлый и сверкающий взгляд глаз, цвета морской волны, пронзающих меня насквозь.

— Мы познакомились на выставке фотографий в Нью-Йорке. Я загораживала вид на картину и как-то слово за слово...мы начали общаться,— отвечаю я.

— Я позвал её на выставку на следующий день, а в итоге мы весь день просидели в кафе, обсуждая книги,— добавляет Марк.

— А до знакомства лично, как ты относилась к его творчеству?

— Мне не было известно, кто он такой и узнала я о том, что он музыкант спустя почти три месяца после знакомства,— отвечаю я и глаза журналистки лезут на лоб.

— Ничего себе! А как так получилось, что ты узнала через месяцы после знакомства? Марк, ты так хорошо скрывался?— спрашивает журналистка.

— Марк был невероятно скрытный, но благодаря этому, я узнала его настоящего.

— А мне нравилось общаться с человеком, кому ничего не известно обо мне,— добавляет Марк, улыбаясь мне.

— Какова была твоя реакция, когда узнала, кем является Марк на самом деле?

— Сказать, что я была удивлена, это ничего не сказать. Я узнала совершенно случайно. Мои подруги очень любят его музыку. Я, как сейчас ещё помню, мы были в университете, я работала, а подруги активно что-то обсуждали, как оказалось, они говорили о Марке и так получилось, что они включили мне его песни, а я сразу же попросила выключить,— смеюсь я,— я узнала его по голосу и потом увидела его фотографию. Я была потрясена и мне было сложно поверить в то, что, как оказалось, я ничего не знала о человеке, который мне понравился. А буквально через пару дней, мы с друзьями побывали на его концерте в Лондоне, во время его гастролей.

— Как ты сейчас относишься к его творчеству? Есть любимые песни?— улыбается журналистка.

Марк подавляет смех.

— Она не любит мою музыку!— выпаливает он, смеясь.

Глаза журналистки расширяются от удивления.

— Вовсе нет!— протестую я,— мне нравится «Король», «Не забывай» и наша песня. В целом, мне нравится то, чем занимается Марк и я знаю наизусть почти все его песни. Большая часть из них очень мрачные. Мне так же нравятся три другие его песни, которые будут во втором альбоме.

— Ты сказал «Наша песня»? Я не припомню такую песню у Мастера Смерти,— спрашивает журналистка.

Мы с Марком переглядываемся и улыбаемся.

— Это песня, которую я исполнил в Лондоне после официального выступления. Песня называется «Я пропал» и она про Эрин и меня, про наши отношения,— обьясняет Марк.

— Все думали, что та песня о Саманте Рейгон, а она оказывается о вас!— журналистка удивлённо смотрит на нас и хихикает.

— Мало кому в принципе известно о чём и о ком мои песни.

Во время интервью, я почувствовала себя раскрепощеннее, когда речь зашла о музыке Марка. Мы ответили на несколько вопросов про то, как отпраздновали Новый год. Так же рассказали, как отпраздновали двадцать третий день рождения Марка и про первый публичный выход на благотворительный вечер с семьёй. Мы о многом умолчали, ведь миру не обязательно знать всё.


Глава 97

Мои пальцы настолько измотаны, что кажется у меня появляются уже мозоли на мозолях. Шёл десятый час за написанием теоретической части последнего задания. Защита нашего проекта с Селеной состоится через два дня и мы закончили работу уже на прошлой неделе, но с остальными заданиями я знатно так затянула. Вернее с описанием работ и оформлением.

Приступив к написанию последнего абзаца, я устанавливаю будильник на девять часов вечера; ставлю установку завершить работу через два часа.

Перед глазами вдруг появляется тарелка с едой. Я шустро отбрасываю пальцы с клавиатуры.

— Ну, Марк!— недовольно пищу я, убирая тарелку с клавиатуры ноутбука,— я же работаю!

Нахмурившись, раздражённо вздыхаю и Марк хлопает крышкой ноутбука.

— Ты есть вообще собираешься?— его серьёзный голос заставляет меня злится.

— Да, закончу и поем,— рычу я и, собравшись уже открыть компьютер, Марк выхватывает его и прячет за спиной,— хэй! Ты серьёзно?