– Ты с ума сошла?! Я никуда не поеду, – кричит она.

– У нас ужин с командой, и я тут ни при чем. Чего ты на меня наезжаешь? Я тебе помогла раздеться, когда ты в стельку пьяная завалилась домой. Оставила стакан воды возле твоей кровати и таблетку от головы, а ты на меня повышаешь голос. Я уже и о благодарности с твоей стороны не говорю, – говорю я.

Не знаю почему, но похоже, что я ей не нравилась с самого начала, ибо ко мне отношение у неё резко ухудшилось.

– А я просила тебя это делать? Не притворяйся, что мы подруги.

Вот это поворот. У меня пропал дар речи. Не знаю, что и ответить.

Марк замечает, что я в растерянности.

– Что такое? – шепчет он.

Игнорирую его.

– Знаешь что, Вероник? Делай как знаешь. Только вот о помощи больше не проси. – Я бросаю трубку и смотрю на землю под ногами.

В Нью-Йорке теплеет, и зима отступает. Дороги становятся грязными из-за тающего снега, и сказка перетекает в реальность.

– Что случилось? – спрашивает Марк, и я неохотно поднимаю взгляд на него.

– Просто, кажется, я была слишком глупа, чтобы понять, как ко мне относятся по-настоящему, – медленно говорю я и пинаю маленький камень в кусты, – а что важнее всего, я даже не знаю, чем заслужила такое отношение к себе, – выдыхаю я и снова опускаю голову.

– Тебе, кажется, нужно быть на третьей авеню через полчаса, я правильно понял? – спрашивает Марк.

Рада, что он не решает мусолить эту тему, допрашивая меня.

– Э-э, что? – растерянно отвечаю я, – то есть да. Может, ты знаешь номер такси? Мне нельзя опоздать на ужин с командой по практике и профессором.

– Я вызову такси, вот, – Марк протягивает мне телефон, – пиши адрес, куда тебе надо.

Через пару минут мы садимся в такси.

– Забей. Не стоит переживать по поводу человека, которого ты не волнуешь, – говорит Марк.

Я перевожу взгляд с окна на него и осознаю, что его слова немного ранили меня.

Я ничего не отвечаю и всю дорогу смотрю в окно. Я просто хочу оказаться дома, принять ванну и забыть, забыть о разговоре с Вероникой. Я не то чтобы считала её подругой, мы просто общались с начала учёбы и сблизились перед поездкой, а тут будто всё начало меняться спустя пару дней после прилёта в Нью-Йорк. Самое главное – так это то, что я даже не понимаю, почему так получилось.

Что я сделала?

– Мы приехали, – сообщает таксист, разворачиваясь к нам.

– Спасибо.

Я протягиваю купюру водителю.

– Вы уже оплатили поездку, – говорит он.

Я бросаю взгляд на Марка и протягиваю деньги ему.

– Ты чего? Нам было по пути, – он дотрагивается до моей руки, опуская её.

Он не принимает денег.

– Возьми, пожалуйста, – я оставляю купюру на сиденье и выхожу из машины.

Перед тем как закрыть дверь, останавливаюсь.

– Извини, – смотрю на небо и снова на него, – спасибо за сегодня, было приятно познакомиться.

Хлопаю дверью, и Марк выскакивает из машины, протягивая свой телефон.

– Оставь мне свой номер.

Я смотрю на телефон, как будто впервые вижу такую вещь, и не понимаю, для чего он вообще нужен

– Зачем?

– Просто так, – Марк пожимает плечами, и я неохотно записываю свой номер.

– Ещё увидимся, Эрин!

Он возвращается в машину, и я провожаю её взглядом, затем делаю глубокий вздох и захожу в ресторан.

Меня встречает официант.

– Я Эрин Ильнюс, меня ожидают, – сообщаю мужчине, и он забирает моё пальто.

Поправляю платье, когда прохожу в зал, следуя за официантом.

Подхожу к столу, и профессор оживляется.

– Здравствуй, Эрин. А где Вероника? – смеётся она.

– Добрый вечер. Вероника плохо себя чувствует и она не смогла прийти.

Как только я сажусь за стол, меня накрывает осознание того, что ужин будет долгим.

Мы обсуждали успехи за первый рабочий месяц, процесс и всё, что только можно было обсудить. В перерыве между горячим и десертом я вышла в туалет, но как только вышла оттуда, увидела балкон, куда выходят курить, и решила подышать воздухом.

Холодный ветер дунул мне в лицо и откинул волосы назад. Минусовая температура, а я стою в платье и в тонких колготках, но не могу сказать, что мне холодно. Внутри меня всё горит, а снаружи прохладно.

Телефон вдруг вибрирует, и я открываю сообщения от незнакомого номера.

«Как проходит ужин?»

«Марк?»

«Я, я, так как ужин?»

«Ужасно, то есть нормально. Вероника не пришла».

«Разве за столом можно сидеть в телефоне?»

«Я вышла на балкон для курильщиков».

«Не замёрзнешь?»

Тяжело вздыхаю.

«Мне всё равно».

«Не хочешь возвращаться в зал?»

«Это на дне моего списка желаний на этот момент».

«Что же на первом месте твоего списка?»

«Выбраться отсюда».

«И что ещё?»

«Хочу на мост».

«Бруклинский?»

«Бинго».

Ожидаю какого-то ответа от Марка на последнее сообщение, но он молчит.

Я делаю последний вздох и возвращаюсь в зал.

– Эрин, чего ты так долго? – спрашивает женщина, имя которой я так и не запомнила.

– Извините.

Выдавливаю из себя уставшую улыбку.

Телефон снова вибрирует, и я судорожно вытягиваю его из сумочки.

«Выходи, я внизу».

Я улыбаюсь и обращаюсь ко всем, сидящим за столом.

– Извините, пожалуйста, я неважно себя чувствую, я хотела бы отправиться домой.

– Ты приболела? – спрашивает профессор Лайма.

– Не знаю, может, это усталость, у меня была тяжёлая неделя, и я не выспалась сегодня, – вру я.

Все желают мне сил и хорошего отдыха. Я накидываю пальто и выбегаю на улицу.

Закрыв за собой дверь, замечаю мужской силуэт, подойдя ближе, понимаю, что это Марк.

Он облокачивается о чёрный автомобиль, и я подхожу к нему.

– Почему ты приехал? – спрашиваю я.

– Ты сказала, что не хочешь там находиться, вот я и здесь, – отвечает он.

Не знаю почему, но я рада, что он приехал.

Мы садимся в машину, и я решаюсь узнать, куда мы направляемся.

– Бруклин, – коротко отвечает он.

Я не в силах сейчас упрямиться, поэтому расслабляюсь и откидываю голову назад.

Примерно через полчаса мы останавливаемся, и Марк заглушает мотор.

– Мы на месте, – он выходит из машины, и я следую за ним.

– Что мы тут делаем?

– Ты хотела на бруклинский мост. Вот он. Надо лишь немного пройтись, – не дождавшись моей реакции, он вырывается вперёд.

Я смотрю на его спину, стоя на месте, и наблюдаю за тем, как он отдаляется от меня.

Он резко останавливается и поворачивается ко мне.

– Ты идёшь?

И я иду.

Марк.

Забавно, я теперь знаю её имя. Эрин.

Меня потрясла лёгкость и открытость, которая просто вырывается наружу из неё.

Поразительно, что она спросила моё имя. Она меня не узнала? Думал, меня будет тяжело не узнать, ведь даже в парке нашлись девушки, которые догадались, кто я.

Лишь бы не появились фотографии в сети.

Я должен скрываться лучше.

О чем я думал, когда попросил её номер? Я правда собираюсь с ней общаться? Нужно ли мне общение с очередной девушкой?


Зачем приехал? Зачем? Сам не могу дать ответы на эти вопросы.

Перевожу взгляд на небо и чувствую холодок на носу.

Белые хлопья падают на лицо, и холодный ветерок обдувает девушку, стоящую передо мной. Не могу оторвать глаз.

Эрин вытягивает руку за перила моста и наблюдает за падением снежинок в её маленькую ладошку. Она разглядывает снежинки, как будто это сверхважное дело, которое ей просто необходимо выполнить.


Она замечает снежинки на своём красном пальто, и как только до них дотрагивается, то они тают у неё на глазах.

Девушка поднимает голову и пытается поймать хлопья языком, но как только она пропускает снежинку и та попадает ей в глаз, она смешно жмурится. Эрин улыбается, как ребёнок, первому снегу. Она продолжает прыгать из стороны в сторону в попытках съесть как можно больше пушинок.

Становится тепло на душе, когда она улыбается или смеётся, будто от её счастья зависит и моё.

Эрин не замечает ничего вокруг. Она девушка, которая всего пару часов назад разочаровалась в человеке, считая его другом и совсем не понимая, что она сделала не так. Изменения отразились на её лице. С плохим настроением она отсидела на ужине с людьми, с которыми не знакома, но должна была общаться. Девушка, которая обрадовалась лишь тому, что увидела снег и что у неё появилась возможность ловить снежинки.

Она задевает меня в погоне за снежными хлопьями и спотыкается о свою же ногу. Я подхватываю её правой рукой.

– Ой, прости!

Она восстанавливает равновесие, поправляет шапку и начинает смеяться.

Я начинаю смеяться вместе с ней, и мы смотрим друг на друга.

Этот момент длится целую вечность.

Мне показалось, что время остановилось.

По возвращении в машину я включаю обогреватель и завожу двигатель.

– Где ты живёшь?

– А метро уже не идёт? – спрашивает она

– Не идёт.

– Я могу вызвать такси, – предлагает она.

– Мы уже сидим в моей машине, всё, что тебе нужно, так это сказать адрес, и я отвезу тебя.

Я включаю радио и сдвигаю машину с места. На протяжении всей дороги мы не разговаривали.

Я останавливаю машину возле многоэтажного здания и поворачиваю голову, чтобы сказать Эрин, что мы приехали. Она не двигается. Привстаю с места и смотрю на девушку. Её глаза закрыты, и я обращаю внимание на её длинные ресницы.

Улыбка на моих губах появляется вне зависимости от моего желания. Я выхожу из машины и подхожу к дверце справа, открываю её и легонького дотрагиваюсь до девушки. Она медленно открывает глаза.

Увидев меня, она широко открывает.

– Я уснула?

Эрин начинает осматриваться вокруг. Увидев знакомое здание, хватает сумку и выпрыгивает из машины.

– Спасибо, что подвёз и приехал, когда мне нужно было сбежать, – говорит она.

– Без проблем.

– Спокойной ночи, Марк, – она улыбается.

Я смотрю, как её силуэт становится всё меньше и меньше и в итоге пропадает, когда она заходит в здание.


Глава 10

По возвращении домой я увидела, что Вероника уже спала, поэтому разговор у нас не состоялся. Проснувшись утром, выхожу из душа и замечаю, что осталась одна. Пока меня не было, Ника незаметно ушла.

Может, это даже к лучшему? Мне всё ещё хотелось бы узнать причину, почему она вдруг стала себя так вести, но если она будет избегать меня, то, может, и мне стоит просто двигаться дальше?

Весь выходной день провожу дома за чтением книги, а под вечер поступает звонок от папы. Я хотела пообщаться с мамой и выговориться, но папа позвонил первым. Поэтому решаю не отталкивать его, ведь у нас и так в последнее время туго с общением.

Папе я не рассказывала о своих переживаниях, ведь в этом нет никакого смысла.

Он не поймёт.

У нас с ним дружеские отношения, не как у отца с дочерью.

Марк

– Марк, чего не пьёшь? У тебя всё хорошо? – спрашивает Алекс.

Сегодня весь день мы записывали новый трек, ибо были проблемы со звуком, и нужно было записывать звук снова и снова.

Я, черт возьми, задолбался!

– Не лезет, – огрызаюсь я.

Друзья вдруг замерли и переглянулись между собой.

– Чувак, что с тобой? Ты никогда от виски не отказывался и сегодня в студии ты собраться не мог, – взволнованно спрашивает Вилл, делая глоток спиртного.

Ладно. Возможно, я был немного не в настроении сегодня, когда записывал песню, и дело было совсем не в Вильгельме.

– Да, нормально всё. Я просто устал, – отвечаю я.

Закрываю глаза и откидываюсь на диване рядом с Томасом, который заказывает еду с доставкой.

– От чего? – смеётся Вилл, и парни присоединяются к нему.

Меня ничуть не задевает то, что они смеются. Я сам не знаю, от чего устал и что со мной.

– Слушайте, мы так давно не выбирались никуда. Надо бы в клуб в пятницу смотаться, – предлагает Вилл.

– Ну да, мы же давно не развлекались. Так ведь, Марк? – с намёком спрашивает Алекс.

Я встаю с дивана.

– Не знаю. Я домой. Завтра меня не беспокоить. Я буду в зале.

Хватаю телефон, который выпал у меня из кармана штанов, когда я вставал, и засовываю его обратно. Все в недоумении переглядываются между собой, но я не в настроении реагировать на их слова в целом, поэтому прощаюсь со всеми.