Она не могла узнать о моём отъезде, так ведь?

– А как тогда? Я уезжаю через восемь дней, а ты хочешь это время проводить вместе, а потом просто жить дальше и делать вид, что ничего не было, возвращаясь к прежней жизни? Знаешь, это странно.

О чём, черт возьми, она говорит?

– Куда это ты уезжаешь?

– Я еду обратно в Лондон. Моя практика здесь длится уже третий месяц, я же приехала сюда только на время практики.

– Вот это новость, а сказать раньше не могла? – возмущаюсь я.

– Вот так вот ты меня слушаешь, я говорила несколько раз.

– Если бы ты сказала, я бы сейчас так не возмущался, – злюсь я.

Мы снова на эмоциях.

Я не помню, чтобы она мне это говорила.

– Я говорила, просто ты не слушал!

– Хорошо, я во всём виноват, ты же всё время права!

– Мудак!

– Твою ж мать, заканчивай!

– Так я ещё и не начинала.

– Эрин! Всё, спокойно! Давай не будем ссориться, когда нам и так мало времени осталось? Пошли, нам ещё надо испробовать несколько других аттракционов. – Пытаюсь взять ситуацию в свои руки.

Протягиваю руку, и Эрин со сжатыми губами смотрит на неё. Спустя пару секунд она тяжело вздыхает и берёт меня за руку.



Глава 18

За всё утро на работе я не встречала Гарри. Надеюсь, что Джейсон не был с ним слишком жесток. Я бы не хотела последние четыре дня на работе провести в напряженной атмосфере. По возвращении с обеда я обнаружила Джейсона за моим рабочим столом, он упорно что-то разглядывал.

– Здравствуйте! Как раз хотела вам показать, что вот это. – Я указываю на свои эскизы и технические рисунки. – И вот это, уже готово. Для этого платья мне осталось лишь пришить рукава.

– Я и не сомневался, что ты всё успеваешь, и даже больше. Ты молодец, и я рад, что ты попалась именно мне.

Его слова греют душу. Я благодарна Джейсону за замечательное отношение ко мне. Знаю, что он рисковал, когда принимал меня на практику. Без допущения ошибок не обошлось, но он всегда мне помогал, так что иметь начальника лучше, чем Джейсон, я и мечтать не могла.

– Есть ли бумаги, которые я должен подписать за предыдущую неделю?

– Спасибо вам за поддержку и наставления. То, что вы творите, это неописуемая красота и техника. Для меня честь работать с вами, – искренне говорю я, – я занесу вам документы на подпись в последний рабочий день, в четверг.

– Да брось! Ты и сама всегда справлялась. Ты талант, и не позволяй себе усомниться в этом.

Он расплывается в улыбке.

– Джейсон? – обращаюсь к нему, прежде чем он уходит.

– Да?

– А что с Гарри?

– Не волнуйся, он взял отпуск, и ему это пойдёт на пользу.

Я с ним так и не поговорила.

Марк

– Вадим хочет с тобой поговорить.

Алекс протягивает мне телефон, когда я выхожу из комнаты звукозаписи, снимая наушники.

– Да? – отвечаю я.

– Включи камеру! – командует Вадим.

– Зачем?

– Включай! – просит он.

Включаю переднюю камеру и ловлю холодный взгляд менеджера.

– Вот так-то лучше. А теперь расскажи мне, как проходит подготовка к турне? Ты на студии?

– Да, всё хорошо, уже с восьми утра на студии, а ты в городе? – спрашиваю я.

– Нет, я в Шанхае. Как там продвигается работа с Самантой?

– Пока что нормально, работаем. Мы успеем, она довольно-таки хороша, – отвечаю я, откидываясь на спинку дивана.

– Хорошо. Может, есть что-то ещё, чем ты хотел бы поделиться?

– Да вроде нет.

Я чешу затылок.

– Ты уверен?

Не понимаю, к чему он клонит.

– Ну да, а что?

– А это что такое?

Вадим разворачивает экран своего настольного компьютера, и моё сердце пропускает удар. На экране появляется фотография Эрин в парке аттракционов. Она смеётся.

Красивая фотография.

– Вадим, я не...

Прежде чем я успеваю сказать, что не знаю, кто это, на экране появляется следующий снимок. На нём изображены мы вместе с Эрин. В этом момент она кормила меня сахарной ватой. На следующей фотографии мы целуемся.

Чёрт! Кто этот сукин сын, что сделал эти фотографии?

– Эрин Мелисса Илнюс, девятнадцать лет. Практикантка моего приятеля Джейсона. Я сразу должен был понять, что ты не просто так смылся с юбилея моего друга. Ты ушёл вместе с ней. Что тебе мешает трахать своих девочек у себя дома, зачем гулять с ними там, где много людей? Сидели бы дома! – орёт он.

Я тру переносицу в надежде придумать, что делать.

– Насколько это большая проблема?

– Да настолько, что твой тур может отмениться. Ты только одним местом думаешь?

– Вадим, просто займись этим и всё!

– Тому, кто прислал мне фотографии, я заплачу, чтобы снимки замяли, но ты больше не должен с ней видеться. Вообще! Любой скандал, мол, «Мастер смерти влюбился в обычную смертную» мне к чертям не сдались, Марк! У тебя тур на носу! Ты должен вернуться на сцену после долгосрочного перерыва. Если ты не сделаешь всё, что от тебя зависит, то я тебя больше не смогу вытянуть со дна. Тебе двадцать два года, засранец! Трахайся себе на здоровье, но не выходи с ними на публику!

Вадим в гневе, и это не самое лучшее зрелище.

– Чёрт возьми, что ты так завёлся? Вернусь я на сцену! Эрин никак не влияет на меня! Она уезжает через несколько дней, можешь не переживать на этот счёт, – ору я в ответ.

Кровь кипит.

Всё, что этого козла интересует, так это деньги и как можно больше денег. Он завёлся лишь из-за того, что если вдруг появится новость, что у меня отношения с обычной девушкой, то меня воспримут иначе. Следственно, Вадим станет получать меньше, ведь часто пытается свести меня с другими знаменитостями в попытках получить деньги за пиар.

Вот отец обрадуется, если у меня всё прогорит.

После напряженного разговора с Вадимом, я не мог собраться и продолжить запись. Мы решили закончить пораньше, и я поехал домой.

Схватив блокнот со стола, стал пролистывать записи, которые оставил. Они про Эрин, и мне, несомненно, нужно пополнить то, что уже есть. Не знаю, почему вдруг занялся этим. Я пишу песню о чувствах к девушке, как банально! Никогда бы не подумал, что напишу что-то подобное. Не думаю, что когда-нибудь кто-нибудь её услышит, ведь она не для этого. Эта песня лишь для меня одного.

Но, кажется, она и ещё кое-кого касается...

Шесть дней до её отлёта и восемь дней до начала гастролей. Похоже, Нью-Йорк свёл двух совершенно разных людей и так же просто разбрасывает их по миру.

Следующие два дня мы безвылазно сидели на студии звукозаписи, и я сблизился с Самантой. Работать с ней было уже намного проще, ибо мы поняли, какая техника друг у друга.

– Готово, получилось круто! Я уверен, что зайдёт, – хвалит Вильгельм, куря айкос.

Кажется, за то время, что играла песня, а это ровно три минуты и тридцать девять секунд, он скурил семь сигарет.

На следующий день началась съёмка клипа, и я уже сорвался на режиссёра, ибо сценарий клипа для моей песни к самой песне абсолютно не подходит.

– Твой менеджер всё одобрил, и я делаю так, как я задумал с самого начала, – раздражённо отвечает режиссёр, швыряя беретику на пол.

– Мне всё равно, что одобрил Вадим! Это моя песня! Кто вообще придумал снимать в парке? В песне нет ни единого слова, которое у меня могло бы вызвать ассоциацию с парком и природой. Эта песня о нынешнем музыкальном ощущении в творческой среде!

Я в бешенстве.

Понабирают с улицы «знаменитых» режиссёров, а ты потом страдай.

– Нужно ехать в церковь! В закрытую церковь сразу же за городом, и нет, использовать зелёный фон в этой песне я не хочу. Чёрт, делай то, за что тебе платят деньги, – я продолжаю кричать я.

Жирный режиссёр уже собирается что-то ответить, как вдруг к нему подбегает ассистентка и что-то шепчет в ухо. Его лицо моментально меняется.

Он ковыляет ко мне.

– Простите меня, пожалуйста, я совсем не понимал, о чём это говорю. Я всё перепутал и не знал, как так получилось, что я разговаривал с вами таким тоном. Мы, конечно же, поедем в церковь, но только завтра. На сегодня мы можем снять другую сцену, которая в скейт-парке, если вы, конечно, не против, – говорит он.

Он начал извиняться только после того, как его ассистентка рассказала ему, кто я такой?

Вадим с ума сошёл, когда решил нанять на работу человека, который не знает самого артиста и его творчество?

Вернувшись домой в час ночи, я рухнул на кровать. Мы с Эрин не виделись уже три дня, и мне чертовски интересно, чем сейчас занята её голова.

В попытках отвлечься занимаюсь доработкой песни.

Бросаю короткий взгляд в сторону телефона, когда на него приходит сообщение, но решаю проигнорировать и не отрываться от работы. Завершив песню, проверяю телефон, прежде чем пойти спать, и замечаю два сообщения от Эрин.

«Привет. Знаю, что поздно уже, но я уверена, что ты ещё не спишь».

«Я улетаю через два дня, может, мы хотя бы нормально попрощаемся?»

Печатаю ответ.

« Ты ещё не спишь?»

Ответ приходит через пару секунд.

«Не сплю. Ждала твоего ответа».

Прочитав сообщение, я улыбнулся. Мне не хватает её. За эти дни работы я совсем замотался и даже не созванивался с ней. Слегка опасаюсь, что, если мы встретимся с Эрин, нас снова могут сфотографировать. Вадим уже не будет церемониться со мной и прикрывать мой зад, хотя это одна из его обязанностей.

Отправляю следующее сообщение.

«Ты завтра работаешь?»

«Нет, сегодня был последний рабочий день».

«Какие у тебя планы на завтра?»

«Вечером прощальный ужин с командой. Днём я планировала что-то ещё из сувениров купить семье и отправить им посылку, когда приеду в Лондон».

«Ладно, тогда собирайся. Я приеду за тобой через пятнадцать минут».

«Слишком поздно и предсказуемо, Марк».

Не успев ничего ответить, слышу, как раздаётся звонок.

Не может быть. Первые мысли слишком нереальны.

Быстро направляюсь к двери и слегка приоткрыв её, с трудом верю своим глазам.

Мы пялимся друг на друга, при этом широко улыбаясь, как два идиота, и, когда мы начинаем смеяться, она наконец заходит в квартиру.

– Привет, я тебя не отвлекаю? Может, ты был занят? – смеётся она.

– Даже при самой высокой занятости я бы предпочёл тебя.

– Слегка переборщил, – смеётся она.

– Проходи. Может, чаю, или желаешь чего-нибудь покрепче?

Эрин одним лишь своим взглядом даёт понять, что она пришла сюда не чай попить.

Мы выпиваем по бокалу вина и разговариваем о произошедшем за последние три дня, что мы не виделись. У неё закончилась практика, и Джейсон в восторге от неё и её работ. Он предложил ей устроиться к нему на работу после того, как она закончит свой университет.

Я слушал её как зачарованный.

Кажется, наконец могу признаться, что мне её не хватало. Один лишь её голос уже многое значит для меня. Её смех бесценен, улыбка завораживает, взгляд убивает, а её мимика – это нечто. Такого располагающего к себе человека я никогда раньше не встречал.

– Алло, Марк, ты меня слушаешь?

Эрин выдёргивает меня из мыслей и размахивает руками перед моим лицом.

– Да, конечно, слушаю. Чем хочешь заняться? Как насчёт фильма? – спрашиваю я, и Эрин смешно хмурится.

Она ставит бокал на стол и нежно проводит рукой по моей щеке.

– Не угадал...я хочу заняться этим, – её губы накрывают мои.

В следующую секунду я как будто зверею и превращаю невинный поцелуй в самый что ни на есть страстный.

Я целую её с залпом. Страстно. Окутываю её своими губами так, будто бы я море, которому нет равных в блаженстве. Я целую её так, будто это мой первый и последний поцелуй, который у меня когда-либо случился. Не робея, я ныряю под её тёплую блузку руками, обволакивая её собой всю.

Мы переместились в спальню, не отрываясь друг от друга. Как будто если отстранимся друг от друга, то взорвётся бомба.

Обнимаю и сжимаю её так, будто я её воздух, а она моя жизнедеятельность.

Я чувствую её дыхание на своих губах. Чувствую, как блузка, которая ей была как раз, в миг стала сдавливать ей грудь. Как её сердце прыгнуло куда-то к горлу, и она в унисон целует меня, отдаваясь мне полностью. Чувствую, будто бабочки в её животе замахали крыльями. Настолько хорошо я её чувствую.

Своим поцелуем я вызываю её на любовную дуэль. Наблюдаю за тем, как она в пламени страсти, в потере разума и контроля показывает своё сумасшедшее владение своим телом.