Женщина улыбается мне, когда я облегчённо вздыхаю и прощаюсь с ней, благодаря за всё.

Раскрывая дверь, прохожу внутрь комнаты. Влеку за собой чемоданы и облокачиваю сумки о стену. Комната примерно такого же размера, как кабинет коменданта, но в этой кажется больше места за счёт отсутствия лишней мебели. В комнате присутствует кровать, широкое окно с видом на задний двор. Небольшой шкаф, тумбочка возле кровати и стол в углу комнаты с настольной лампой.

Меня более чем устраивают мои апартаменты, и особенно радует, что у меня личная ванная комната.

Позвонив маме, я продемонстрировала ей свою комнату и начала рассказывать, как добралась. Мама раз десять повторила, что уже успела соскучиться. Мы общались на протяжении получаса, и параллельно разговору я распаковывала чемоданы.

На следующий день отправилась в магазин, чтобы купить немного вещей для комнаты. Купила мягкий плед, голубой пушистый ковёр, постельное бельё и туалетные принадлежности. Забежав в магазин для художников, прихватила парочку холстов и масленые краски. Остальные необходимые вещи куплю в процессе.

***

Пообщалась с директором университета, он предложил мне отправиться на встречу с учителями. Каждый год в университет прибывают новые студенты из всех уголков мира, поэтому университет предоставляет возможность студентам познакомиться с учителями и задать интересующие вопросы.

Директор познакомил меня со студенческим консультантом, который помогает новым студентам во всех возникающих вопросах. Парень по имени Майк закончил этот университет восемь лет назад и учился на актёрском факультете, но из-за большой любви к этому месту вновь вернулся.

Майк устроил мне экскурсию по учебному заведению, и я должна отметить тот факт, что университет огромен. Он состоит из четырёх этажей, но кажется выше из-за потолков. Внутри все стены белые, что напоминает мой колледж, так как и там всё было белое. В колледже меня это напрягало.

Создавалось впечатление, будто находишься в психбольнице, но, несмотря на то, что здесь всё такое же белоснежное, мне комфортно находиться в стенах этого университета.

Вернувшись в общежитие, я созвонилась со своей подругой детства, Милой.

– Ничего себе, это невероятно, Эрин, – говорит Мила.

Подруга поддерживает меня, когда я делюсь впечатлениями об университете и устраиваю тур по своему жилищу.

– Через сколько дней начинается учёба?

– Через неделю, – отвечаю я, садясь на кровать.

– Удачи! У тебя всё получится. Как бы сильно я по тебе не скучала сейчас, я всё равно хочу, чтобы у тебя всё получилось.

Мила всегда была моей второй половинкой, которая до безумия отличалась от меня.


Мой круг общения значительно сузился за последние четыре года, но Мила была со мной с самого детства. Несмотря на то, что мы могли не общаться месяцами и годами, в конечном итоге мы встречались и как будто не расставались вовсе.

Весь следующий день я гуляла по Лондону, посетив Национальную галерею. Кажется, я побывала там уже раз шесть, если не больше.

На пятый полноценный день я отправилась в университет, чтобы познакомиться с учителями и встретиться с однокурсниками.


Наш курс состоит из шестидесяти человек, и все невероятно разные. Каждый приехал со своего уголка на планете. У каждого своя история жизни, но всех объединяет желание и цели, которые связаны с развитием в сфере моды и дизайна.

Во время ознакомления я заговорила с высокой шатенкой. Если бы встретила такую девушку в своей школе или где-либо вне университета, подумала бы, что она модель и до безумия самовлюблённая. Познакомившись, я поняла, что у меня даже не возникает похожей мысли.

Девушку зовут Вероника, и она итальянка. Она познакомила меня с другой девочкой, которая была не менее стройной и немного ниже Вероники по росту. Девушка из Нидерландов по имени Кайла. Кайла создаёт впечатление жизнерадостный и весёлой девушки. Меня особо привлекли её волосы цвета спелой пшеницы и короткая стрижка.

Всех потенциальных моделей решили запихнуть в мой курс, чтобы я погрязла в комплексах?

Чувствую, что обучение здесь будет интересным, судя по рассказам учителей и по перечислению некоторых работ, которые нам нужно будет сделать за три года. Четвёртый год является самым ответственным. Коллекция одежды минимум из восьми комплектов. По большому счёту, учёба идёт три года, но после второго курса можно взять год практики. Это по желанию. Кто-то предпочитает пройти интернатуру у дизайнера, а кто-то – погреть косточки на Бали, а затем вернуться на учёбу и сшить коллекцию.

Мне уже не терпится начать. Учёба начинается через три дня, и я жду не дождусь, когда начну работать.

На следующий день Вероника с Кайлой составили мне компанию: мы гуляли по Лондону и поужинали в кафе.

Рада, что являюсь общительным человеком и с лёгкостью нахожу общий язык.

Появление приятельниц очень радует, особенно на новом месте, будучи вдали от родных и привычной обстановки. Особенно непривычно общаться исключительно на английском языке.

***

В первый учебный день я проснулась раньше своего будильника и поспешила принять душ. Думаю, мне необходим коврик для йоги для возобновления утренней зарядки.

За двадцать минут до начала первого занятия я разместилась на первых рядах в аудитории. Кайла и Ника зазывали меня на последний ряд, но я отказалась. В конечном итоге за пару минут до начала пары девочки подсели ко мне.

В кабинет заходит сравнительно полная женщина в чёрной хламиде, и все вдруг прекращают общаться. Кажется, никто даже не дышит.

Что вдруг вызвало такую реакцию у однокурсников?

Я слегка тыкаю локтем Веронику в левый бок.

– Кто она? Почему все так реагируют? – максимально тихо шепчу я.

Стараюсь не отводить взгляд с этой женщины. Она медленно направляется к столу и облокачивается на него, вставая перед всеми.

Все те, кто изначально сели на ряды дальше десятого, вдруг переместились на первые, вторые и третьи.

Вероника удивлённо начинает смотреть на меня, и я уже пожалела, что задала вопрос.

Её взгляд будто кричит: ты что, с Луны свалилась? Как можно не знать, кто это?

Как будто это базовая информация, которая доступна всем жителям этой планеты.

Она несколько секунд молчит, как бы убеждаясь в степени серьёзности моего вопроса.

– Что? Ну как же, эта женщина и есть мода. Она одна из самых знаменитых персон в мире моды. Луис Уилсон. Она была учителем Александра Маккуина. Работала по всему миру, дружит с семьей Бекхэм, Миуччией Прада, работала с Диор и многими другими. Она – легенда моды, – закончив свой восторженный рассказ об этой женщине, Вероника ожидает моей реакции.

Не оправдывая её ожиданий, произношу лишь восторженное слово, которое никогда бы не подумала, что смогу произнести в такой ситуации.

– Ого.

Ощущаю, как мои щёки начинают гореть, и чувство стыда подкралось ко мне незаметно. Я знала, что преподаватели здесь – специалисты своего дела, но я не углублялась. Не знаю, какой путь они прошли и чего добились.

После часового вступления Луис произвела на меня очень сильное впечатление.

Сразу ясно, что с ней будет сложно и на уступки она не пойдёт ни при каких условиях. Мне даже стало немного интересно, что же будет дальше и каким будет наш процесс работы.

Профессор, осматривая всех осуждающим взглядом, тяжело выдохнула.

– Я вас не знаю, но вы знаете меня. Вам ещё не известно, на что я способна. Я не собираюсь бегать за вами. Учиться или не учиться – это лишь ваш выбор. Ведь это нужно вам, а не мне. А если вы не готовы к тому, чтобы выслушать критику, получить совет, быть оскорблённым, как вам покажется на момент моего высказывания, переделывать работу по десять раз, а то и больше, чтобы достичь желаемого результата, идти по головам других, работать по пятнадцать часов, то вам здесь делать нечего. Если вы не уверены в себе, то я не смогу быть уверена в вас, так что если думаете, что не сможете выдержать нагрузку, то, пожалуйста, не тратьте своё и моё время. Уйдите сейчас!

Я пребываю в легком шоке от её пламенной речи и представить не могу, за что она нас уже невзлюбила. Учитель должен вдохновлять, а не втаптывать в землю. Я видела, как учителя унижают студентов в моей прошлой школе. Такое случалось по отношению к моим однокурсникам. Не представляю, что чувствуют студенты в момент, когда им говорят, что они ни на что не способны и должны искать другое занятие.

Я осматриваю своих однокурсников, и моё сердце останавливается. Две девушки встают со своих мест и направляются в сторону дверей. Я вижу слёзы в глазах одной из них и понимаю, что для них это конец.

Теперь нас пятьдесят восемь.

Понятия не имею, что меня ждёт дальше, но мне становится страшно. Я не знаю, чего ожидать от этого университета и Луис.

Во мне что-то пошатнулось.

Остаток дня профессор осматривала папки с работами каждого однокурсника. Мы разложили их на столе и все молча наблюдали за ней.

Однокурсники тихо возмущались и закатывали глаза, смотря на то, с какой небрежностью и незаинтересованностью Луис листала страницы портфолио.

Лишь некоторые зацепили её внимание и она задерживала свой взгляд на фотографиях больше чем на секунду.

Когда подошла моя очередь, она остановилась на второй же странице и принялась внимательно разглядывать рисунок.

В конце моего портфолио фотографии моей дипломной работы.

– Интересно, что будет дальше, – говорит она.

Она впервые что-то сказала, пока рассматривала портфолио всех студентов, и именно на моём она произнесла эти слова.

Я поняла, что всё ещё только впереди.

Отсмотрев наши работы, она взглянула на нас и слегка улыбнулась, что, кажется, настолько несвойственно её грозному виду.

– На сегодня с вас хватит!

Она складывает портфолио, создавая башенку из них.

– Завтра начинаем работать, так что у вас есть месяц, чтобы удивить меня, если не хотите вылететь из этого университета.

Месяц, чтобы удивить её… Что же нас ждёт?




Глава 5

Марк

С трудом открываю глаза, что не удаётся сделать на протяжении минуты, ибо открыв оба глаза, веки снова становятся тяжелыми и перед глазами появляется тьма.

Пальцами широко раскрываю их, чтобы привыкнуть к яркости окружающей среды и разобраться в происходящем.

Подняв голову с кожаного коричневого дивана, я осмотрел комнату, которая напоминает свинарник. В комнате витает крепкий запах спиртного, скорее всего на диван или на пол был пролит виски или это от меня так разит. На круглом стеклянном столе рядом с диваном опрокинуты три пустые бутылки виски, баночки пива, сломанная сигарета и пакетик травы. Скривился, увидев, в каком состоянии пол. Ковёр прожжён. Кто-то, по всей видимости, проронил пепел от сигарет на него.

Подумав об этом, перед глазами пролетает секундная картинка того как мы с друзьями курим, сидя на диване. Стоило просто поехать в клуб, а не устраивать вечеринку на дому.

Рядом с ковром валяются несколько баночек из-под пива, мои кроссовки и чей-то ботинок. Мой телефон лежит рядом с прожжённой дырой в ковре, и я тянусь к нему.

Проверив, который час, я обнаружил семнадцать пропущенных звонков и большое количество непрочитанных сообщений.

— Меня нет,— пробурчал я.

Пропущенные звонки от Вадима и от двух не знакомых мне номеров.

Во мне всё пропитывается ненавистью при виде пропущенного звонка от отца.

— Вспомнил вдруг, что у тебя есть сын?— сквозь зубы, прорычал я,— заботься о Тимуре, им помыкать у тебя есть ещё возможность.

Швырнув телефон в сторону, резко рванул на ноги и в следующую секунду падаю обратно на диван. Острая боль в висках меня давно не настигала, наверное это потому что я давно не пил на протяжении нескольких дней подряд.

После того, как отказал Дереку Уолтеру в сотрудничестве, Вадим сорвался с цепи и озверел. С трудом держал себя в руках и, когда уже не мог больше справляться с собой, собрал вещи и улетел в Нью-Йорк.

Все знают, как лучше для меня, но никому не интересно, что думаю я. Вадиму необходимо держать меня наплыву, но это лишь потому что он напрямую зависит от меня. Мне не известна причина, по которой он вдруг захотел, чтобы я принял предложение Дерека и стал частью его компании. На протяжении трёх лет мы отклоняли подобные предложения, но вдруг Вадим буквально уговаривает меня уйти от него.

Может и он устал от меня?

Откинув голову назад, тело расслабилось и веки снова опустились, заглатывая меня в темноту.

— Ты просто не понимаешь, что это важно для нас обоих,— Вадим стучит кулаком по стол и все предметы на нём вздрагивают,— и что с того, что тебе прийдется выйти на сцену? Ты должен был уже оклематься.