Внутри меня все сжимается. Я помню, как мама переживала по этому поводу, ведь бывшая жена Ивана - просто редкий кадр безответственности и глупости. Мама ненавидела эту женщину за то, как она терроризирует Ивана. Как манипулирует его детьми, высасывает из него деньги и силы. А когда забеременела от другого мужчины, то побежала к Ивану, хотя прекрасно знала, что у него новая жизнь. Что у него есть жена и их общение ограничивалось исключительно общими детьми, Мартином и Лизетт.

Мама очень хотела забеременеть и родить второго ребёнка, и я очень хотела братика или сестричку, но я никогда не говорила ей этого, ведь понимал, что мама сама решит с кем и когда. Она хотела ребёнка от Ивана, но у неё не получалось: появился риск рожать, так как мама встретила Ивана будучи старше сорока лет. Возможно, это и послужило причиной, по которой мама стала испытывать отвращение к бывшей жене Ивана. Она хотела сделать аборт и попросила помощи и денег у своего бывшего. В конечном итоге  Иван послушал маму и сказал бывшей жене, чтобы она сама решала и справлялась сама, не вмешиваясь в его жизнь. Иван слишком слаб, когда дело касается серьёзных решений и я ненавидела его за это. У него были проблемы с бывшей женой касательно детей и денег, которые она требовала, а так же дома, в котором она жила и не платила за счета. В то время, как проживала там со своими мужиками на одну ночь, а Иван не решал проблемы. Он стал пить и, в итоге, это сказывалось на отношениях с моей мамой.

Нельзя двигаться дальше, будучи привязанным, невидимыми нитями, к прошлому. Это заняло несколько лет-разрезание нитей и высвобождением из них.

— Я помню, как ты погрузилась в себя...не ела, лишь лежала и не разговаривала даже со мной,— грустно вспоминаю я, и мама медленно кивает.

— Я знала, что в любом случае буду я ним, даже тогда. Я понимала, что без меня Ваня не сможет жить дальше и мы сможем пройти через всё на свете, если будем вместе. Мы делали друг друга сильнее и мы оба прекрасно понимали, что несмотря на все ссоры, проблемы...несмотря на всё...мы всё равно будем вместе. Да, мы разные. Да, я бывает ненавижу его, но это лишь на мгновение. Я его люблю и я чувствую, что без него мне даже дышать не хочется.

— Значит...любовь, это, когда ты не представляешь своей жизни без этого человека?— неуверенно спрашиваю я, и мама наклоняет голову в бок.

— Ты случайно не...— мамины глаза сужаются, и появляется задумчивая ухмылка,— пытаешься узнать, что чувствуешь по отношению к тому парню?

Мои глаза лезут на лоб.

— К какому парню?— я включаю дурочку, и мамина ухмылка заставляет меня засмеяться.

Она знает. Мама всё чувствует.

— Неужели моя девочка влюбилась?— с нежностью в голосе говорит мама и я закусываю губу.

— Мам...я запуталась,— вздыхаю я, ища в маминых глазах упокоение.

— Расскажи мне...расскажи мне всё сначала,— говорит она и я тяжело сглатываю ком.

Я незаметно киваю головой.

Я рассказала маме всё. Всё, кроме подробностей в постели, но про страсть и свои ощущения я не могла умолчать. Я рассказала о всех ссорах, рассказала о Марке, рассказала о том, что случилось вчера, о своём переезде и вечных попытках забыть его, и побегах от своих же чувств. Я даже рассказала о происшествии в клубе.


Я осознала, что мне было необходимо высказаться, и мы с мамой расплакались. Я почувствовала, как с плеч свалился огромный булыжник и я наконец смогла улыбнуться с облегчением в душе.

— Почему ты мне ничего не рассказывала? У тебя столько всего произошло,— мамин голос дрожит и я ощущаю горячие слёзы на щеках,— как у тебя получилось всё от меня скрыть...а главное, зачем?

— Я...не знаю...кажется я хотела доказать себе..или тебе, что могу...справится самостоятельно, что я взрослая и несу ответственность за себя.

— Дорогая моя,— мамин голос такой ласковый; он как музыка для моих ушей,— я тебе всегда говорила, что я с тобой. Ты взрослая и ты молодец, что стремишься к своим целям. Я очень горжусь тобой! Ты это знаешь! Я всегда на твоей стороне, несмотря ни на что. Я всегда готова тебе помочь, ты лишь должна позволить мне это сделать. Нет ничего плохого в том, чтобы попросить помощи! Плохо сражаться в одиночку, когда вокруг тебя есть люди, которые готовы помочь.

— Хорошо,— нервно киваю я, садясь на кровать,— спасибо...кажется, я просто об этом забыла.

Я вдруг осознаю, что не одна в этой битве под названием-жизнь. Я должна прекратить воспринимать жизнь как вечное сражение за что-то с кем-то.

— А что касается Марка...— я поднимаю голову и смотрю в мамины серые глаза, в ожидании,— не отталкивай его. Он признался тебе в своих чувствах, так вот...теперь твоя очередь признаться в этом.

— А что если...— начинаю я, но мама меня перебивает.

— А что, если, что?— мамины глаза вонзаются в моё сердце и я не могу оторвать от неё глаз,— то, что ты к нему испытываешь-это и есть любовь, Эрин.

— Как...как ты это поняла? Как ты можешь быть в этом уверена?

— Это очевидно, зайчик! Я твоя мама и я вижу, как твои глаза сверкают. Как лицо меняется лишь при упоминании его имени.


Ты его впустила в свою жизнь, забыла?— мои глаза увеличились,— а ты не впускаешь в неё людей, которые этого не достойны. Даже смотря на тебя через этот маленький экран, я вижу, как ты поглядываешь мимо меня, и эти звуки...оповещения о сообщениях. Это он тебе пишет?

Я мычу в ответ.

— У тебя ещё остались сомнения в собственных чувствах?

Я качаю головой.

У меня больше нет сомнений.

Глава 79

Завершив разговор с мамой, я откидываю голову на подушку, и медленно перевожу взгляд на люстру над кроватью, которая отсвечивает мой силуэт.

Я не должна бояться признаться в своих чувствах, и, в целом, не должна бояться чего-либо.

Мне жутко непонравилась вчерашняя ситуация, и мы обязаны обсудить это с Марком. Мне хочется, чтобы между нами было понимание, и поддержка, ведь он мне дорог, а ещё одно расставание с ним – я вряд ли выдержу.

Вылезаю из кровати, застилаю её, и сажусь за стол. Схватив телефон, начинаю читать сообщения от Марка.

« Эрин, прости ».

« Мне очень жаль! Я не знаю, что на меня нашло ».

« Ответь на звонок! »

« Подними эту гребенную трубку! »

« Черт! »

« Извини. Пожалуйста, ответь на звонок ».

« Эрин, ответь, прошу ».

Закусив губу, я тянусь пальцем к кнопке вызова. Спустя два гудка раздаётся до боли родной голос.

— Эрин, наконец-то!— облегченно и взволнованно говорит Марк. — Прошу не молчи, скажи что-нибудь!

Всё внутри меня сжимается из-за его молящего голоса.

— Ты успокоился?— пытаюсь говорить спокойно, сдерживая ураган внутри себя,— готов спокойно поговорить?

— А...ты хочешь видеть меня?— его виноватый голос заставляет почувствовать себя жестокой и виноватой.

— Нам нужно всё обсудить.

— Да, конечно! Я сейчас приеду,— говорит он.

— Хорошо.

Марк облегченно вздыхает. Так необычно: Марк чувствует себя виноватым, и это меня радует. Во всяком случае, он осознаёт, что поступил неправильно.

Распустив косички, которые я заплела на ночь и переодевшись, я выхожу из дома. Неуверенно и медленно подхожу к красной машине, припаркованной напротив дома, и сажусь на переднее сиденье рядом с Марком.

— Привет, ты хорошо выглядишь!— говорит он, и я чувствую, как неловкость выталкивает кислород из машины.

— Привет,— коротко отвечаю я, и устремляю взгляд вперёд, делая самое серьёзное выражение лица, которое только могу выдавить из себя.

Боковым зрением замечаю, как Марк смотрит на меня: чувствую, как он волнуется.

— Пристегнись, пожалуйста,— в его голосе чувствуется неуверенность.

Тянусь к ремню безопасности, и Марк заводит двигатель. Машина сдвигается с места, и он включает радио. Мысленно благодарю его, что не придётся ехать в тишине. Мне хочется спросить, где он взял машину, но боюсь, что мы начнём разговаривать не о том, о чём нужно, и я его слишком быстро прощу.

Облокачиваюсь о дверь, и смотрю в окно. Я наблюдаю за пробегающими мимо деревьями, домами и людьми. Проведя в дороге несколько минут, я достаточно расслабляюсь для легкого подпевания, играющей песне. Марк замечает это, поэтому делает музыку погромче. Я начинаю подпевать уже чуть громче, и удивляюсь, как знаю все слова.

— Тебе нравится?— вдруг спрашивает Марк.

— Да, мне нравится твой голос и отсутствие нецензурной лексики в ней,— я всё так же не отрываю взгляд от окна.

Марк неспроста спросил, нравится ли мне эта песня, ведь он написал её. Он, должно быть, удивился, узнав, что мне известны её слова.

— Куда мы едем?— наконец интересуюсь я.

— В парк Холланд. Я подумал, что будет лучше, если мы пообщаемся на свежем воздухе и...и там, где нет людей.

— Ты думаешь, что там не будет людей? Если не ошибаюсь, там сад Киото,— говорю я.

Я слышала про этот сад, и мне очень хотелось там побывать, но он не всегда открыт, а когда открыт, то забыт огромным количеством посетителей.

Приехав на место, я молча иду за Марком. Мы подходим к будке охранника, и из неё выходят трое мужчин: один в серой рубашке и чёрной куртке. На спине у него написано «охрана» и район, в котором он работает. Двое других мужчин в чёрных костюмах, и всмотревшись в их лица, я узнаю телохранителей Марка. Я замедляю шаг, и значительно отставаю от четырёх мужчин. Моё сердце часто бьется, и внутри я чувствую тревогу.

— Ты идёшь?— Марк разворачивается, и я останавливаюсь.

Он сокращает большое расстояние между нами, подходя ближе. Охрана замечает это, и медленно направляется к нам.

— Куда мы идём?— я начинаю заводиться.

Меня раздражает то, что Марк почти всегда умалчивает о чём-то, и я чувствую себя глупо, так как мне ничего не известно.

— Мы идём в сад. Он закрыт сегодня, потому что я арендовал его на весь день, чтобы с тобой можно было поговорить, и заодно погулять. Я не могу гулять там, где много людей, а в отеле я больше не могу сидеть,— объясняет он.

Мы могли бы поговорить в машине, не отъезжая от моего дома, но, в итоге, мы оказываемся в парке. Нас впускают на территорию сада, и закрывают железную калитку. Марк что-то говорит телохранителям, и те медленно идут за нами, держась на расстоянии.

— Почему ты вчера себя так вёл?— без каких либо вступлений, спрашиваю я.

Мне надоело ждать, когда же он наконец начнёт объясняться. Мы и так уже час потратили на смену локации и вступление. Мне просто нужно знать, что случилось.

— Не знаю, наверное потому что ты мне не сказала, что у тебя будут соседи, вдобавок, один из них это парень...— он особо выделяет последнее слово, и я закатываю глаза.

— Так, а что тут такого? Если бы у меня была возможность снять отдельную квартиру, то, логично же, я бы так и поступила.

— Да...знаю, но ты могла сказать мне или хотя бы найти квартиру с соседками.

Его язвительность начинает меня раздражать.

— Сказать что? Марк, я уже договорилась, что перееду туда неделю назад. Я не общалась с тобой долгое время. Я вообще уже начала смирятся с мыслью, что с тобой никогда больше не увижусь, и мне вдруг нужно было поставить тебя в известность о всех деталях моего переезда, даже если они никак тебя не касаются? — мы снова возвращаемся к началу.

— Извини. Я завёлся на пустом месте. Не хотел портить тебе настроение в день переезда. Мы можем об этом забыть?— с надеждой в голосе спрашивает он.

— Забыть? Ты завёлся на ровном месте и указывал, что мне делать и где мне жить. Ты не просто испортил мне настроение, ты вёл себя агрессивно! Ты разговаривал со мной так, как будто я обязана тебя слушать. Ты даже не считался с моим мнением! Вдобавок, напугал меня и распустил руки. Я не позволю тебе так со мной обращаться.

— Я знаю...прости. Я был зол. Это больше не повторится, мне правда жаль, Эрин,— он кладёт руки на мои плечи, и я вижу сожаление в его глазах.

У меня нет сил дальше спорить. Это слишком утомительно.

— Ладно, но если такое повторится...— угрожающе говорю я, и он качает головой.

— Не повториться, обещаю,— он откидывает руки в стороны, и облегченно улыбается.

Несмотря на то, что сложившейся ситуация неприятна, я не желаю зацикливаться на этом. Я вижу, что он сожалеет и, по всей видимости, он не спал всю ночь, так как его выдают красные глаза и мешки под ними. У меня нет сил злится на него, и держать обиду. Я просто надеюсь, что подобное не повторится.

— Ты больше не злишься?

— Прошло слишком мало времени,— отвечаю я, и Марк опускает голову,— но я рада, что ты признал свою вину и извинился.