Я практически закричала от отчаяния.

— Но я этого не сделаю, конечно, — продолжил Бен. — Это не совсем похоже на поведение доминанта.

Он резко встал. Я почувствовала, что тепло его тела отдаляется, и мое сердце ушло в пятки.

— Нет! — закричала я, поднимаясь так быстро, что едва не потеряла равновесие. Ноги были похожи на желе, а между ног все опухло и стало сверхчувствительным, нервы были накалены до невозможного. Я повернулась к нему лицом, юбка все еще была задрана наверх, а руки сжаты в кулаки.

— Это нечестно!

— Нечестно? — его глаза блестели. — Ох, солнышко, кто сказал, что это будет честно?

Резким движением, он схватил оба моих кулака, обездвижив их передо мной. Я воспротивилась без особого энтузиазма — противостоять его силе было бессмысленно.

— Ты мучаешь меня, — прошептала я. — Почему ты это делаешь?

— Мучаю? — он поднял брови. — Какие мучения? Ты на протяжении месяцев говорила мне, что не хочешь этого. Что считаешь это странным. Что я чуть ли не пещерный человек, раз наслаждаюсь чем-то подобным. А теперь, вдруг, ты хочешь попробовать? Хочешь переступить через себя и окунуться в это с головой? Так это не работает. Ты дразнила меня слишком долго. Флиртовала со мной, зная, какой я человек. Зная, что я хотел поставить тебя в это положение. Что же, вот оно. То, чего ты хотела, — он тяжело дышал, не отводя от меня взгляд. — Теперь контроль у меня, солнышко. А сейчас, не жалеешь ли ты, что терлась об меня своей грудью?

Я посмотрела на него. Невозможно было понять, что из этого было игрой, но я больше не хотела принимать в ней участия.

— Контроль у тебя? — повторила я, ненавидя себя за то, как дрожал мой голос.

Он не ответил.

— Отпусти меня, — сказала я тихо.

Он повиновался. Без раздумий он отпустил мои руки, отступая назад, а дикость в его глазах стала тухнуть. Он несколько раз открыл и закрыл рот, словно хотел заговорить, но я не давала ему шанса. Боясь, что ноги могут подвести меня в любой момент, я направилась к фойе, хватая сумочку с вешалки для пальто. Я была уже у двери, когда он заговорил.

— Дженна, подожди.

Я остановилась.

— Пожалуйста, — сказал он.

Я медленно повернулась.

Его лицо скривилось от сожаления.

— Дерьмо. Дженна, прости. Я не… я не занимаюсь этим. Никогда, — он поднял руки в воздух. — Сначала всегда проходят переговоры. Хреновы контракты. Ради Бога, я не умею действовать спонтанно. Думал… — он глубоко вздохнул. — Думал, ты именно таким хотела меня.

Я скрестила руки на груди, глядя на него. Было видно, что он еще возбужден, и мое тело мгновенно отреагировало на этот вид, заводя меня еще сильнее, чем раньше. Но я только глубоко вздохнула и проследила за его ерзанием.

— Хочу задать тебе еще только один вопрос, Бен, — сказала я. — Ты можешь быть Доминантом, но при этом не быть кретином?

Он наиграно засмеялся.

— Уверен, что я не могу дышать без того, чтобы не быть при этом кретином. Но, если от этого зависит, останешься ты или нет… я постараюсь.

— Хорошо, — сказала я, делая шаг навстречу к нему. — Потому что я блефовала.

Теперь он засмеялся по-настоящему, пересекая комнату несколькими длинными шагами и пленяя меня, обхватив руками мою талию.

— Тебе чертовски хорошо удается скрывать эмоции, солнышко.

— Ты и понятия не имеешь, — я прижалась своими бедрами к его, наслаждаясь его тихим гортанным рычанием.

Он поцеловал меня, грубо и быстро, давая мне шанс попробовать вкус его губ, прежде чем отстраниться.

— Вернись в позицию, детка. У нас есть незаконченное дело.

Беззвучно смеясь, я вернулась к столу и практически упала на него.

— Это не мое имя, Сэр.

— Да, иногда мне нравится смешивать несколько вариантов, — он поднял обратно мою юбку, позволяя рукам задержаться на моей попке. — Черт подери, ты такая красивая.

— Ты ведь знаешь, что это не имена, так ведь? — я вздрогнула, когда его пальцы опустились мне между ног. — Это то, как ты обращаешься к ним.

— Это и то, и другое, — ответил он, вставая на колени позади меня. — Но я в любом случае приму это за комплимент.

Смеясь, я сжалась от чувства его горячего дыхания на моей коже.

— Ты будешь умолять?

— Это было образное выражение. Я не умоляю. Никогда, — он провел губами по чувствительной коже на внутренней части моего бедра, и я опять задрожала.

— Но если вопрос в этом, мужчина может просто очень чертовски хорошо попросить.

Я засмеялась, затем сжалась немного, когда он прикусил промокшую ткань моих трусиков.

— Считайте это приглашением пробовать меня, когда бы вам ни захотелось, Мистер Чейз, — вздохнула я. — Но девушки любят слышать время от времени «пожалуйста» и «спасибо».

— Ну, хорошо, тогда… — он ткнулся в меня носом. — Пожалуйста, могу я стащить зубами с тебя трусики, чтобы убрать их с пути и заставить кричать мое имя, пока ты не потеряешь голос?

Я действительно думала, что невозможно быть еще более возбужденной, чем я уже была. Но это оказалось не так.

— Да, — выдавила я из себя.

— Спасибо.

Он выполнил свое обещание.

Колени подгибались, а удовольствие разливалось по позвоночнику, заставляя меня беспомощно кричать. Усиливая хватку на столе, я пыталась удержаться на ногах, но спустя мгновение его руки грубо опустились на заднюю часть моих бедер. Он сильно прижимал меня к дереву, которое царапало кожу, но волновало в тот момент меня только одно — его язык.

Это было чертовски интимно, как для человека, с которым я даже не планировала целоваться сегодня. Не говоря уже об этом. Только сейчас я поняла, что мы никогда не целовались по-настоящему, наедине — все наигранные поцелуи на публику имели намного большее значение, чем мы хотели признавать.

Я не могла больше контролировать себя. Было почти унизительно то, как быстро мое тело реагировало на него, как неумолимо пленяли меня его действия. Но я и понятия не имела, как можно было скрыть это. Такого способа просто не существовало. С первым ударом его руки по моей попке, он разжег во мне огонь, который я никогда не смогла бы забыть.

Отшлепанная и стонущая, я пыталась оставаться неподвижной, но это было невозможно. Его лицо было зарыто между моих ног, и я могла только дальше наслаждаться им.

Этот мужчина знал, что делает. Нужно отдать ему должное.

Он остановился ненадолго, только чтобы облизать губы и прошептать:

— Скажи мне, когда будешь готова кончить. Говори со мной. Я хочу знать.

Я кивнула, задыхаясь, и он вернулся к своему делу. Не знаю почему, но что-то в его просьбе завело меня еще сильнее, пока я не почувствовала неизбежную дрожь.

— Мистер Чейз, — застонала я. — Я…

Он издал мягкий, поощряющий звук, продолжая языком движения.

— Я… — я задыхалась, пытаясь найти слова. — О, Боже, Бен, я…

Я замерла. Пока мои мышцы сжимались и напрягались, я почувствовала поток. Другим словом описать это было просто невозможно. Я не могла остановить его, не могла ничего сделать. А его неустанный язык продолжал лизать и кружить, несмотря на то, что мои соки, должно быть, стекали по всему его лицу. Остановить приближающееся было нереально.

Поэтому я просто продолжила говорить, как он и просил.

— Я кончу, если ты продолжишь это. Ты заставишь меня…

Мое сердце почти остановилось.

— Кончить, — я задержала дыхание, пока мой мир рушился. Его язык был идеален — он был идеален — удовлетворяя меня. Я кончала и кончала, мое тело тряслось и дрожало, пока я, наконец, не упала, и лишь стол удерживал меня от падения.

Он быстро встал, схватив меня за талию, и повернул к себе.

— Черт, — я все еще пыталась восстановить дыхание, но мое лицо горело от смущения. Я не знала, что, черт возьми, только что произошло со мной, но я знала, что это ненормально. По крайней мере, не для меня. — Прости.

— Ты просишь прощения? — он покачал головой, ошеломленный. — За что?

— За это, — сказала я, глядя ему в лицо, пока он вытирал рукавом подбородок. — Я, эм…

Он улыбался — вернулось врожденное самодовольство. Ох, пофиг.

— Оставайся со мной, и испытаешь много нового, — протянул он, прижимая мое тело к своему. — Ты когда-либо прежде ощущала свой вкус на языке мужчины?

— Конечно, — мое лицо все еще горело.

— Но не так.

Его поцелуй был горячий, собственнический, и да — совершенно не похож на что-либо, что я чувствовала раньше. Я вцепилась в него, желая впитать каким-то образом все то, что делало его неотразимым.

Все еще опьяневшая от удовольствия, я протянула руку к передней части его брюк, безуспешно пытаясь найти ширинку. Он втянул воздух, когда я сдалась, и просто сжал мою руку вокруг своей твердой длины.

Я тяжело сглотнула, все еще не зная всех правил.

— Я могу… — начала я, отступая по мере того, как исчезала моя храбрость.

— Можешь ли ты…? — подбодрил он меня, улыбаясь.

— Ты знаешь, — настояла я. Мой голос превратился почти в шепот.

— Знаю? — поддразнил он. — Я не могу дать тебе желаемое, если только ты не выразишь это словами.

Всевозможные пошлые фразочки пронзили мою голову, но я внезапно стала слишком робкой. Что со мной было не так? Почему я не могла просто сказать, чего хочу?

Его терпение кончалось.

— Хочешь ощутить меня в своем ротике, дорогая? — пробормотал он. Рукой он приподнял мой подбородок, а большим пальцем раскрыл губы, молча прося разрешения на вход. — Покажи мне. Покажи, что хочешь сделать.

Повинуясь, я сосала и облизывала его палец, уделяя ему то внимание, которое было необходимо ему везде.

— Хорошо, — сказал он, наконец, задыхаясь и убирая руку. — Встань на колени, и я разрешу тебе попробовать меня.

Он был длинным и толстым, пульсирующим и твердым, едва сдерживающим желание — и я хотела всего его. Каждая капля была моей.

Когда я взяла его в рот, он сделал длинный, тяжелый вдох. Его глаза закрывались, но он вновь открывал их, чтобы смотреть на меня. Его пальцы бездумно играли с моими волосами.

— Всегда знал, что ты будешь выглядеть идеально в таком положении, — его кадык выступал, когда он тяжело сглатывал. — Но это даже лучше того, что я представлял.

Последний раз, когда я делала это парню, он постоянно отмахивался, говоря мне снова и снова, что в этом нет необходимости, что все в порядке. Он заставлял меня чувствовать себя извращенкой за то, что я хотела сделать это. Но Бен гладил мои волосы, его взгляд прожигал мои глаза, не скрывая того, что он жаждал моего рта. Я чувствовала, как это желание передается мне, словно некоторое послание — не просьба, а дар — оказывая мне честь ублажать его.

Смешно.

Вот только это не так. Мой рот наполнился слюной, и я дала ему то, чего мы оба хотели.

Его вкус был прекрасным. Соль, смешанная с желанием и мужественностью. Мне нравилось чувствовать пульсацию его кожи у себя во рту, на языке. Я застонала, и он сжал мое плечо при этом звуке.

Это было так интимно. Мне нигде больше не хотелось быть.

Даже больше, чем просто интимно — я владела им. В тот момент все было в моих руках. Я стояла на коленях у его ног, но еще никогда не чувствовала себя более властной.

Я упивалась всем происходящим. Ощущением, когда его бедренные мышцы сжимались и напрягались под моими руками, как он подавлял желание сделать пару толчков телом в моем направлении. Его татуированными руками, которые я видела боковым зрением. Безошибочно уникальным запахом мужчины — этого мужчины — стоящего так близко к моему носу — естественным ароматом мускуса, не подавленного содержимым бутылки.

Его мягкий, хриплый стон вызвал тепло разливающееся в моем животе.

— Детка, если ты не замедлишься, я испачкаю твой маленький миленький ротик, — его дыхание сбилось, глаза потемнели. — Но если ты… — он тяжело сглотнул, его кадык то подскакивал вверх, то опускался вниз. — Если ты не хочешь этого, у тебя есть около тридцати…

Я покрутила языком вокруг его набухшей головки, и он снова задрожал.

— Ммм, осталось секунд десять… — его голос дрогнул на последнем слове. — Ох, черт. Черт, — закричал он, сильно зажмурив глаза и сжав руками мое плечо — внезапный взрыв бессвязных звуков, от которых внутри меня что-то сжалось, а желание возросло вновь, слетели с его губ.