Я смутно помнил, как агрессивно повел себя с ней. Немного… не побоюсь этого слова… высокомерно. Обычно я старался прикусить язык, потому что знал, как люди смотрят на меня. Я знал, какие предположения люди делают, когда видят кого-то с такой суммой денег, как у меня. Я давно понял, что это сложно скрыть. Люди всегда знали. Запах денег преследует тебя всюду, не зависимо от того, как ты одет. И прошлым вечером, я не делал усилий вести себя, словно я свой.

Неудивительно, что она возненавидела меня. Все ненавидят таких, как я, исключение — если им посчастливилось стать одним из нас.

Семейство Чейз было в списке Форбс с начала его основания. Мы практически стали понятием больших денег. Наша родословная мало что значила сегодня. И все же, я горд быть частью этой семьи. А почему нет? Мы сохраняли свой статус сотни лет — это однозначно чего-то стоит.

Но не для таких женщин, как она.

Впервые кто-то, кроме моей жены, преобладал в моих мыслях. Это странное чувство, бодрящее, словно ты сделал глубокий вдох свежего воздуха, после долгого заключения. Возможно, это была моя проблема. Я все это время искал кого-то, но мое сердце было не готово. Я мотивировал себя, убеждал, что действительно готов двигаться дальше. Этот контракт Дарьи был настоящим благословением. Он заставил меня встать, выйти наружу и найти кого-то, кто сделал бы меня счастливым.

До настоящего времени, я не понимал, как сильно лгал сам себе. Никто, кроме Дарьи, не занимал мои мысли уже долгое время.

Не знаю, что такого в этой девушке. Она лишь кричала на меня, сжимая свое мороженое в руке так, словно оно стоило миллион долларов. Может, так и было — для нее. Может, у нее был такой же плохой день, как и у меня. Возможно, поэтому она не смирилась с абсурдом того, что я наговорил.

Я усмехнулся себе. Хорошо, мне это нравилось. Мне нравилось, что я не запугал ее. Мне нравилось, что она не отступила. Все указывало на то, что она немного необузданна, решительна, не желала прогибаться под чьим-либо авторитетом, если это не служило ее намерениям.

Все равно, мне было интересно, фантазировала ли она о мужчине, достаточно сильном, чтобы контролировать ее. Это был бы ее выбор, но глубоко в душе она бы чувствовала себя принужденной. Она не была бы больше хозяйкой своих желаний, вызванных нуждой, которую бы она не до конца осознавала и не желала признавать. Той же нуждой, что приводила половину высокопоставленных бизнесменов, которых я знал, в подвалы по всему городу и заставляла их молить об унижении у женщин в кожаных корсетах. Они жаждали потерять свою власть, шаг за шагом. Нуждались в освобождении путем унижения.

Я не был одним из них. Мое освобождение находилось на другой стороне монеты. Я восхищался теми женщинами, понимал, почему они делали то, что делали, но их компания была не для меня. Мне нужно было противоположное.

Мне нужен был кто-то похожий на эту девушку из магазина, стоящую на коленях у моих ног, молящую о наказании.

Схватившись за край барной стойки, я затряс головой. Я не мог думать об этом. Последнее, что мне было нужно — заменить одержимость Дарьей на одержимость случайной женщиной, которую я никогда снова не увижу. В миллионном городе шансы, что мы столкнемся более одного раза, очень малы.

И все же, она, наверное, жила поблизости. Есть мало других причин, чтобы закупаться именно в том магазине. По случайности, он находится прямо напротив моего офиса, и я больше всего ненавижу изменять привычкам. Даже, если это значило иметь возможность закупаться в месте, не воняющим рыбой.

Она новенькая в городе. Должна быть. Я всегда видел тех, кто не принадлежит этому месту — кто приехал сюда ради чего-то экстраординарного, магического, как само Большое Яблоко,[11] и оказался ужасно разочарован в первую же минуту, выйдя из такси. Она одна из многих миллионов, кто продержится около шести месяцев прежде, чем собрать вещи и отправиться обратно в Оклахому, или Мичиган, или Техас.

Я возненавидел мысль, что больше не увижу ее.

Черт подери, Чейз. Соберись.

Я должен был остановить это. Чем больше времени я тратил на раздумья о некой незнакомке из продуктового, тем меньше времени у меня оставалось, чтобы найти претендентку в жены.

Но было что-то в этой девушке… 

Глава 3

Дженна

Приехав домой, я быстро погуглила, чтобы подтвердить увиденное. Миссис Торн на самом деле была Мэдди, моей соседкой по комнате в колледже — вдохновленной художницей, которая ела много арахиса и кусала губу, когда улыбалась. Я помнила ее очень стеснительной, особенно в кругу мужчин, но, очевидно, она вырвалась из своей скорлупы и привлекла внимание миллиардера.

Без сомнения, она вспомнит меня. Мы все же жили вместе четыре года и всегда ладили, несмотря на то, что никогда не были особо близки. Я всегда старалась стать ее ведомой, и временами успешно, но в большинстве случаев она провоцировала сама себя. Я дружески дразнила ее по поводу ее неловкости с парнями и привычки есть ужасные конфеты, но она говорила, что сигареты, которые я курила для развлечения, испортят мои зубы быстрее, чем любая однодолларовая сладость. Я курила их лишь потому, что они привлекали плохих парней, а еще я была отчаянно глупа тогда.

Я долгое время играла телефоном в руке, решая, что делать. Будет ли она счастлива услышать меня или будет обижена напоминанием о старой жизни, которую она оставила позади?

Наконец, я набрала номер местного филиала Торн Индастриз. Мне ответили после первого гудка.

Я прочистила горло.

— Могу я оставить сообщение для Мэдди Торн? Просто скажите, что звонила Джен. Джен Хэдли.

— Хотите оставить обратный номер? — Голос ассистентки был резким, но профессиональным. Я лишь надеялась, что она не смеялась надо мной.

— Да, пожалуйста. — Я продиктовала его на одном дыхании и повесила трубку.

Хорошо было бы иметь подругу в городе. Или хотя бы знакомую. Но ни в коем случае я не собиралась общаться с молодой Люсиль Блат.[12] Если Мэдди превратилась в некий стереотип городской клубной жизни, мне придется тихо устраниться.

И если ее муж окажется таким, как тот парень из магазина — что же, будем решать проблемы, по мере их поступления.

Я не совсем понимала, откуда знала, что этот придурок из продуктового богат. Просто знала. От него несло деньгами, большими деньгами, и я, в частности, хорошо это понимала. Немного осталось таких людей, как он. Не в этой стране, по крайней мере. Его семья, возможно, не чувствовала запаха тяжелой работы много-много лет.

Я выросла в окружении таких людей. Они приезжали лишь на лето или праздники, но, когда это происходило, их присутствие было безошибочно. Это ощущалось по всему городку, везде можно было почуять их запах. После недель, проведенных в приготовлениях к их приезду, мы тихонько запирались в наших потрепанных домах, изо всех сил стараясь не думать о семи тысячах квадратных футах чистой роскоши, на которую мы потратили неделю, убирая ее сверху донизу: выбивали пыль из подушек и ковров, пылесосили и мыли каждый квадратный дюйм. Когда они уезжали, мы заново повторяли процесс, и если нам везло, на прикроватном столике были чаевые.

Каждый год, каждый сезон одно и то же.

Когда я была маленькой, я часто спрашивала у родителей, почему мы не могли жить там в отсутствии туристов. Я не понимала, почему дома должны были пустовать. Они бы даже не заметили разницы. Но моя мама сказала нечто, что я никогда не забуду:

— Этим людям нравится обладать вещами. Даже если они не используют их, им необходимо знать, что они их. Ничьи больше. Они не умеют делиться. Так их воспитали.

Я поверила ей, даже не до конца поняв, что она имела в виду. Когда я стала немного старше, я стала замечать, какими холеными и красивыми были богатые мальчишки. Не все из них были отвратительно чопорными, некоторые были очень даже приятными. Мои родители не утруждались предупреждать меня на их счет — им не нужно было. Я уже выучила этот урок много лет назад, еще до того, как я заинтересовалась разницей между мальчиками и девочками.

Те дети и я — мы никогда не были похожи. Это могло ничего не значить для них, или меня, но это определенно значило что-то для их родителей. Я не хотела втягивать их в проблемы. Я не хотела быть той, кому они разобьют сердце лишь потому, что им важнее слушаться своего отца, чем быть со мной.


* * *


Я нахмурилась, глядя на телефон. Входящий звонок, неизвестный номер. Обычно я игнорирую их, но, словно по наитию, я взяла трубку.

— Дженна? — произнес голос, который я не слышала долгое-долгое время.

— О, мой Бог! — я сделала паузу, чтобы собраться с мыслями. — Мэдди. Я не думала, что ты перезвонишь, эм, никогда, если быть честной.

Она засмеялась.

— Конечно, я бы перезвонила, Боже, сколько лет прошло?

— Пожалуйста, не заставляй меня отвечать на этот вопрос, — сказала я, откидываясь на спинку кресла. — Я перепрыгивала с работы на работу со времен колледжа и действительно не хочу подсчитывать это время. Смотрю, ты, в свою очередь, его зря не теряла.

— Вау, — она издала растерянный смешок. — Да, даже не знаю с чего начать. Ах, я устроилась на работу в компании из списка Форчун 500,[13] вышла замуж за своего босса, поднялась — ну знаешь, обычная история.

— Я чувствую себя так, словно меня засосало в параллельную вселенную, — призналась я.

Она фыркнула.

— Представь, как я себя чувствую.

— Чертовски самодовольно, я предполагаю.

— Вообще-то, я все еще щипаю себя почти каждый день, — я слышу, как она ерзает в кресле, успокаивая тихим голосом маленькую девочку, которая несомненно сидела у нее на коленях. — Так ты теперь в городе, да? По работе?

— Надеюсь, — говорю я. — Наконец решила преследовать свою мечту.

— Правда? Это великолепно! — она действительно звучала восторженной — куда более восторженной, чем была я сама. — Я всегда думала, что это были пьяные разговоры. Но я так счастлива за тебя. Иногда нужно лишь взять быка за рога.

— Думаю, я ждала пару лишних лет, — призналась я. — Но, эй, кто не рискует, тот не пьет шампанского, так?

Я честно надеялась, что всемирного отчаяния не было слышно в моем голосе.

— Именно, — произнесла она с энтузиазмом. — Так что, не хочешь как-нибудь встретиться за чашечкой кофе? Я уверена, что Дэниел сможет посмотреть за Лаурой пару часов в эту субботу.

Странно, я предполагала, что у миллиардеров было круглосуточное наблюдение за детьми. Может, Мэдди просто более практична, чем большинство. Я никогда не думала, что для такого человека дети будут на первом месте, поэтому мне сложно было судить о ее стиле воспитания.

Мы согласовали детали нашей встречи, и я повесила трубку, улыбаясь слегка оптимистично. Появление подруги не совсем решало мои проблемы, но это делало мою жизнь чуть менее отчужденной.

О чем ты думала, приезжая сюда?

И вот, сомнение и страх вернулись.


* * *


После нескольких дней бесплодных рассылок портфолио, рано утром я пришла в кофейню. Хорошо было провести пару часов, не волнуясь о будущем.

Когда вошла Мэдди, я едва ее узнала. Проще было узнать знакомые черты на фотографии, но в реальности она изменилась.

Беспокойная, замкнутая девушка, которую я знала в колледже, исчезла. Дорогая прическа и недавняя беременность изменили ее, но помимо этого было что-то невидимое — она расцвела.

Она подбежала и обняла меня, ухмыляясь. От нее дорого пахло.

— Как хорошо тебя снова видеть, — восторженно произнесла она, выдвигая стул. — И будет очень приятно провести время с кем-то, кто не общается постоянно одними криками и стуками детской чашки по пластмассовому подносу, — она вздохнула с улыбкой, свойственной молодым мамам. — Я люблю свою дочь сильнее, чем я считала возможным, но я схожу с ума.

— Сколько ей? — я пыталась представить маленькую Мэдди ползающую вокруг. В колледже я никогда не могла подумать о ней, имеющей детей. Она вообще не выносила мысль о замужестве и семье, но время меняет людей.

— Почти два. Я уже отлучила ее от груди, но найти надежную помощницу адски сложно. — Мэдди открыла меню и смотрела на слова, не видя их. Усталость таилась в ее глазах, и я почувствовала укол сочувствия. Пока я не перешла на театральное искусство в колледже, я изучала раннее развитие детей и потратила уйму времени на работу в детском саду, зарабатывая баллы. Никто не может вымотать тебя сильнее ребенка.