Она сильно покраснела.

— Простите. Они не... — тяжело сглотнув, она снова обрела дар речи. — На улице жарко. Хотелось просто чувствовать себя комфортно.

— В этом нет ничего страшного, — переубедил я ее, пытаясь, чтобы мой голос звучал мягко, но не слишком. Все-таки, я должен был играть роль скользкого режиссера, который не прочь воспользоваться беззащитной актрисой.

Или, возможно, я делал это неправильно. Возможно, он не вел себя так обычно. Возможно, в ней было что-то особенное...

Я поерзал на стуле, пытаясь вернуться к профессиональной игре.

— Мои извинения, мисс Хэдли. Я хотел сказать, что пойму, если вам понадобится чуть больше времени, чтобы войти в роль.

Она прочистила горло.

— Значит... что конкретно происходит в этой сцене? На какую тему мне импровизировать?

— Ваш муж только что пришел домой, — я бросил взгляд вниз на призрачный планшет на коленях, задумавшись, заметила ли она выпирающую эрекцию по длине моей ширинки. В любом случае, она хорошо делала вид, что не смотрит туда. — Ранее вы узнали о неудачном вложении, которое он сделал. Вы злитесь, но знаете, что он скрывал это от вас, чтобы не беспокоить. Когда он вошел в дверь, вы еще не успели приготовить его мартини, который всегда делаете к его приходу. Он был расстроен, и вы вспылили, потому что, конечно, вы сделали это не из-за его раскрывшейся лжи... а из-за того, что вы не хотите признавать этого, — очень большая предыстория. Мне нужно было донести суть. Это веская причина, почему я не был на самом деле сценаристом.

— И, — продолжил я, — сильно огорченный вашим неуважением, он перекинул вас через колено.

Время остановилось.

Ее реакция была идеальна. Глаза расширены, рот приоткрыт, дыхание ускорено. Она скрестила ноги, ерзая на кровати, будто ей было неудобно. Я понимал ее чувства.

— Эм...

— Что-то не так, мисс Хэдли? — спросил я немного строго.

— О, нет, просто... это не то, чего я ожидала, — она нервно хихикнула. — Но все в порядке.

Мои глаза сузились.

— Мне так не кажется, мисс Хэдли. Вы оскорблены содержанием сцены? Если так, то мы можем прекратить это сейчас же.

— Нет! — воскликнула она быстро. Затем продолжила мягче. — Нет. Я все сделаю. Значит, вы просто... хотите, чтобы я играла так, будто меня шлепают?

Я кивнул.

— Вашего мужа зовут Говард. Отталкивайтесь от фраз "нет, Говард, пожалуйста! Перестань! Ты делаешь мне больно!" и так далее, и тому подобное. Но помните, что самое больное, — это то, что вы разочаровали его. Эта сцена совсем не о порке.

— Ох... да. Хорошо, — она сделала глубокий вдох, надевая маску болезненного выражения на лице. — Говард, нет! Пожалуйста, перестань. Не надо.

Я прикрыл ухмылку рукой. Она прекрасно выполняла работу ужаснейшей игры.

Прежде чем она посмотрела на меня, я успел натянуть на лицо скучающее и разочарованное выражение.

— Хмм. Давайте попробуем еще раз, не против?

— Простите, — пробормотала она, снова сжимаясь. Черт подери, если она не прекратит это...

— Сидите ровно, — приказал я, прежде чем успел подумать.

Она вздохнула, глядя на меня.

— Я... простите?

— Простите. Хотел сказать, постарайтесь не ерзать. Это очень отвлекает, — я попытался выглядеть раздраженно. — Давайте продолжим, хорошо? Попытайтесь вжиться в роль.

— Я постараюсь, — сказала она, кусая губу. Меня пронзила дрожь.

Можно было разрезать напряжение в комнате ножом. Несмотря на мой приказ, она все еще сжимала бедра, и я знал почему. Шов этих джинсовых шорт давил именно туда, где ей нужно было. Это было нечестно.

— Снова, мисс Хэдли, — сказал я. — Вы можете... принять позу, если так будет легче.

Ее глаза стали по пять копеек, а лицо окрасилось в ярко красный цвет.

— Позу?

— Ну, знаете, — я небрежно махнул рукой. — Словно вас действительно шлепают. Чтобы для вас это ни значило.

— Эм... это обязательно?

— Нет, — сказал я. — Но если это чтение не взорвет мне мозг...

— Хорошо, — сказала она быстро. Встав, она расположилась так, что ее руки упирались в матрас, а попка была задрана вверх. Но не в мою сторону, естественно — она стояла боком, и пока я наслаждался видом, мне начало казаться, что меня обделили.

— Начинайте.

— Ох, Говард... пожалуйста, нет, — стонала она. — Ты... ты...

Я зарычал, останавливая ее.

— Звучит так, будто наслаждаетесь этим. Что, черт возьми, вы делаете? Почему вы тратите мое время таким образом?

Она подскочила, выпрямившись, ее глаза были на мокром месте.

— Простите, я не знаю, как это делается! Что это вообще за прослушивание, на котором нет даже сценария? Я не могу...

— Не похоже, что Вы хотите получить эту роль, — сказал я.

— Хочу, — ее тон был отчаянным. — Просто, не думаю, что могу сделать это. Я не могу притвориться, что кто-то порет меня.

Делая глубокий вдох, я осмотрел ее. Идеальное представление. Тело дрожит, глаза влажные, и готова сделать все, чтобы я ни попросил.

Готова для меня.

— Вот в чем дело, мисс Хэдли, — сказал я. — Дженна. Вы мне нравитесь. Думаю, вам эта роль подходит. У вас прекрасная внешность — классическая. Люди проглотят это. Но я не дам вам роль, если вы не убедите меня в том, что можете сыграть эту сценку. Это главная сцена. Если проблема в том, что вы просто не можете представить, что вас шлепают... что же, мы можем это исправить, — я указал на свои колени. — Я готов нарушить свои правила ради вас, Дженна. Не дайте мне пожалеть об этом.

— Я... — она сделала шаг в мою сторону, не сводя с меня глаз. Ее руки сжались в кулаки. — Я не думаю...

— Не многие сделали бы это для вас, — сказал я мягко. — Возможно даже, что никто больше в этом городке. Это ваш счастливый день, Дженна.

Затаив дыхание, она подошла ко мне, останавливаясь совсем рядом.

— Что я должна...?

— Лягте мне на колени, — от ощущения ее разгоряченного тела я почти зарычал, упираясь своим жаждущим стояком в ее упругий живот. Но это не согласовывалось с ролью. Она устраивалась, ища удобную позу, а мне пришлось укусить себя за внутреннюю часть щеки, чтобы успокоиться. Чтобы не шевельнуться. Это было практически невозможно.

Она повернула голову, чтобы посмотреть на меня.

— Так нормально?

— Да, Дженна, нормально, — я положил руку на мягкую ткань, прикрывающую ее попку. — Вы думаете, что сможете получить правильный опыт, пока вы в этом? В фильме Вас будут шлепать только через трусики, — у нее перехватило дыхание. — Думаю, лучше сделать все достоверно, не так ли?

— Не уверена, — прошептала она.

— Мне кажется это важным для роли, — сказал я ей, подсовывая руку под ее таз, чтобы расстегнуть шорты. Несмотря на требующееся для роли поведение, она не смогла скрыть того, как сильно желала, чтобы я прикоснулся к ней там. Она тихо постанывала, изгибаясь от призрачного прикосновения моих пальцев к верху ее трусиков. Я вернул руку к ее попке. Одним резким движение я сорвал с нее шорты и легонько ударил ее по этой мягкой, уязвимой коже, защищенной теперь только кружевными черными трусиками, которые сильно контрастировали с кожей, отчего мой рот наполнялся слюной.

Она вскрикнула, извиваясь на моих коленях.

— Ооох... мистер Чейз... то есть, Говард...?

Я снова шлепнул ее.

— Звучит все еще так, словно вам это нравится. Я продолжу шлепать вас все сильнее, пока мне действительно не покажется, что вас это расстраивает, вместо того, чтобы заводить.

Дженна издала гневный звук.

— Заводить? Да как вы смеете, мистер Чейз? Не знаю, какой девушкой вы меня считаете, но...

— Я считаю, что вы та девушка, которая горделивой походкой приходит на прослушивание, едва ли имея на себе какую-либо одежду, — шлепок. — Я считаю, что вы та девушка, которая выбрала сегодня наряд, основываясь лишь на мысли о том, встанет ли у меня, — шлепок. — Что же, мои поздравления, — я положил руку на низ ее спины, крепко удерживая ее на месте, пока толкался в ее дрожащее тело, давая знать, как на самом деле сильно я хотел ее. — Вам это удалось. Вы чувствуете это, Дженна?

Она кивнула, снова постанывая.

— Простите, мистер Чейз, — вздохнула она. — Я не хотела... Я просто думала... пожалуйста, не наказывайте меня больше.

— Я не наказываю вас, Дженна, — я погладил ее попку на том месте, где начало проявляться небольшое красное пятно от моей нежной, любящей заботы. — Я пытаюсь помочь вам. Но я не могу вам помочь, если вы не можете играть женщину, которую наказывают, а не шлюху.

Резкий вдох. Я зашел слишком далеко.

Ее пальцы сжимаются вокруг моего бедра, держась изо всех сил.

— Мне кажется, вам нравится, когда я играю шлюху, — сказала она, шевеля попкой под моей рукой. В этот раз я позволил себе зарычать. Если она продолжит, то это очень быстро станет чем-то унизительным.

— Прекрати, — приказал я грубо, ударяя ее еще раз. — Речь не о том, чего я хочу. Если вы хотите эту роль, тогда вам стоит выдавить пару слез.

Она снова изогнулась, и я чуть не наплевал на все. Соблазн поднять ее, кинуть на кровать, и дать ей то, чего мы оба очень хотели, был почти невыносимый.

Почти.

— Не заставляй меня пустить в использование ремень, — сказал я грубым голосом.

Она засмеялась — низким, гортанным смехом и очень-очень возбужденно. Это было очевидно — в каждом ее движении, в каждом вздохе. Она была готова вспыхнуть, и все из-за меня.

— Вы этого не сделаете, — прошептала она.

— Ты так уверена, — прошептал я в ответ, позволяя моим пальцам пробежать по ее позвоночнику и крепко схватить концы ее волос. — Вы правы, но только потому, что это не входит в сценарий. Мы должны быть достоверны, не так ли, мисс Хэдли?

— Ммм, — она повернулась ко мне лицом, ее волосы спадали достаточно, чтобы прикрыть один глаз, облизав губы, она вздохнула. — Должны, не так ли? Но вы не сказали мне, что происходит после этой сцены.

— Я скажу вам... когда поверю вашей игре.

Я еще раз шлепнул ее. Она вскрикнула, застонала, заурчала, она умоляла, но не использовала стоп-слово. С одной стороны я колебался, боясь, что она забыла его. Но пока она лежала там задыхаясь, я все еще чувствовал желание, исходящее от ее тела. Даже когда покатились слезы, она не переставала хотеть.

— Говард, пожалуйста! — она почти закричала. — Говард, ты делаешь мне больно. Пр... прости...

Она захлебнулась от рыданий, которые звучали так реально, но я знал, что это не так. Теперь мы были связаны, и я чувствовал ее реакцию в каждом вздохе и каждом движении.

Наконец, я остановился. Мы оба задыхались, и у меня должны были появиться синяки на том месте, где она сжимала мою ногу.

— Хотите знать, что происходит дальше? — прошептал я, моя рука осталась на том месте, куда опустилась в последний раз — пальцы находились маняще близко к ее жару. — Он понимает, что она лгунья, потому что ей действительно нравится быть отшлепанной. Он трахает ее пальцами, пока она не кончает. Так. Чертовски. Сильно.

Она хватает ртом воздух, шепча "да" на вдохе. Я не был уверен, что она понимала это.

— Затем, — продолжил я, — он бросает ее на кровать и трахает ее до бесчувствия. Что вы об этом думаете, мисс Хэдли? Хотите скрепить сделку? Хотите получить последний шанс показать себя? Гарантировать себе, что получите эту роль?

— Да, да, — она почти рыдала. — О, Боже. Бен...

Я собирался придерживаться этого сценария. Мои пальцы опустились туда, где она их жаждала, потирая ее через влажные кружева. Она насквозь промокла, оставив на джинсах мокрое пятно. Я победно усмехнулся.

— Кажется, вы наследили на моих брюках, мисс Хэдли. Придется наказать вас за это чуть позже, не думаете? Это будет честно.

Она могла только стонать и дрожать, ее тело было похоже на натянутую тетиву, пока я быстро и грубо тер ее. Уже не было времени для поддразниваний. Она была готова взорваться, да и я тоже.

Через мгновение ее глаза стали стеклянными, тело забилось в конвульсиях, а пальцы так сильно впились в мою ножную мышцу, что я вздрогнул. Но боль едва чувствовалась. Из нее вырвался поток, как и недавно, впитываясь в мои джинсы, и она закричала мое имя, в то время, как ее ноги дрожали и дергались.

Я не дал ей возможности оправиться, прежде чем встал, поднял ее и бросил на кровать, как и обещал. Она раскинулась, все еще задыхаясь, пока я одной рукой пытался найти чертов презерватив и другой расстегнуть джинсы. Ослабленной и обессиленной, ей все же удалось отодвинуть с пути трусики, пока я надел резинку и навис над ней.