Елена Рейн - Мой мужчина

Высокая брюнетка с длинными волосами в белых брюках и топике повернулась к нам, посмотрела на Лиду и с претензией заметила:

– Между прочим, можно бы было и дождаться. Нет, она прет.

– Догнать меня можно было на девятом месяце беременности, дорогая. Теперь только так, – выдала Лида и плюхнулась на диван, громко заявив:

– Алкоголь мне нельзя, так что пошлите пить чай с молоком.

– Я не хочу, – протянула, стараясь не вырубиться. Второй день не спала.

– Зато я хочу! И вы тоже! Так что встаем и идем в кухню. Живо!

Кристинка  как раз только села, но сразу встала, с усмешкой буркнув:

– Слушай, ты видно по работе соскучилась, командирша.

– Нет, не соскучилась. Но с вами никак иначе. Тянут-потянут и ничего сделать без меня не могут. Кстати, мне с молоком чай. Деревенского нет? – сама же ответила: – Жаль. Рекомендую. Очень полезное и сытное. Я на ярмарке покупаю у бабулек. Меня все знают. Одна как-то прокисшее продала.

– Да? И ты ей его на голову вылила? – весело спросила Кристина.

– Хах, как смешно, – буркнула Лида.

– Нет, я серьезно спрашиваю…

Поплелась в кухню, сразу же включая чайник, открывая холодильник, доставая колбасу.

– Так, это мне нельзя, и это… – Лида стояла рядом и комментировала: – Булочки или пирог есть?

– Да, с курицей.

– Отлично! Ты самая лучшая! Пирог с курицей и чай, – молоко будет густым. Не нужно кривиться, я очень переживаю. Только об этом и думаю. Стала набирать вес, но что теперь? Нужно кормить Кирюшку. Стала переживать, что сына плохо кормлю.

– Тебе же сказали, что все нормально, что ты кипишуешь?

– Они просто меня испугались.

– Да ну? Разве? Ты ведь добрая! – издевалась Кристина, открывая духовку, вытаскивая противень с пирогом.

– Когда переживаю за сына – я сосредоточенная и немного агрессивная, – деловито заявила подруга, разливая кипяток по кружкам.

– Как себя чувствует Кирилл? – спросила, пытаясь быть общительной. То, что у меня в жизни черная полоса, не значит, что нужно быть убожеством. Пора уже воспрять духом. Да, нужно. Я ведь всегда поднимаюсь. Сейчас погано, но все пройдет.

– Ест, спит, писает, какает и дальше по кругу. И еще моется после всех описанных процедур. Сейчас Серега с ним. Блин, счастливый отец. Читает ему на ночь. Представь? Правда не сказки, а уголовный кодекс наизусть цитирует, меня убеждает, что Кирюшка будет хорошим юристом, потому что сразу засыпает. Переживаю, что скоро сказок совсем не будет в нашем доме. Все кодексы зато с сыном выучим.

Улыбнулась и спросила:

– А что так поздно приехали?

– Сын в ночь пошел… и вот я  решила прийти.

– А я пришла к Лиде…  и мы дружно поехали к тебе. А то до тебя не дозвонишься.

– Девочки, если честно, я не настроена на разговорчики и посиделки.

– Конечно, вот мы и приперлись, чтобы уж настроить тебя. А то пока я там с малым была занята, ты совсем расслабилась, – спокойным тоном говорила Атаманова, убирая заварник в сторону, вытирая тряпкой капли. Не могла ее называть по новой фамилии, старая ей очень шла.

Кристина порезала пирог, уложила в тарелку и поставила в центр стола, между делом заявляя:

– Значит так, мы пришли тебя поддер…

– Услышать правду и, если не скажешь, приглашу Шторма чтобы провести очную ставку, – перебила Лидия, как обычно, не желающая ходить вокруг да около.

– Он меня ненавидит, – выдохнула, чувствуя, как затрясло от упоминания о нем.

– Ага…. Кстати, знаешь о нем хоть что-нибудь? Усердно ударился в работу, злой как черт, а вчера вот нажрался с моим. Грызлов чуть половину дома не снес, когда хотел к тебе идти, разбираться. Серега его еле успокоил.

– Как он? – спросила, переживая, сжимая ткань одежды.

– Ну…  – Лида задумалась,– херово. Его жена бросила после того как изменила.

– Дааа… наша Лерка оказалась темной лошадкой, – протянула Кристина, украдкой посматривая на меня. – Я бы не подумала.

– А ты не думай, – рявкнула Лида.  – Она сейчас сама расскажет.

– Как вы узнали? – спросила, чувствуя, что меня переполняет обида, стыд и отчаяние.

– Подслушала их пьяный бред. Поэтому давай, говори, когда это ты умудрилась. Ведь за день до твоей якобы измены я тебе звонила, и ты там кричала о том, что соскучилась по мужику своему и на тебе – вот! Изменила! Не верю…

–  И я до сих пор…

Поднялась и пошла за телефоном. Схватила его, после того как пять минут искала в комнате, вспоминая, куда зашвырнула, и положила на стол, подталкивая к Лиде. Открыла нужный файл и сумбурно начала рассказывать. С каждым словом становилось легче. Я прямо оживала. А при конце затрясло, чувствуя, как все с меня выходит, и выдохнула:

– Я не знаю, как могла. Не знаю. Вот честно. Чем угодно могу поклясться. Боже… Я до сих пор не понимаю.

– Слушай, а это ты? – возмутилась Кристинка. – Чет непонятно…

– Вроде я… Не знаю. Ничего не помню. А когда проснулась, он сказал что есть три варианта. Я выбрала третий – развод. Не хотела, чтобы эта мразь ко мне приближалась.

– А мразь как зовут? – деловито уточнила Атаманова.

– Никин Геннадий Александрович.

– Может, пойдем дружно его закопаем? – между прочим заметила Кристина. – Если что… адвокат у нас есть.

– Да как жить с любимым мужчиной, когда предала? – почти закричала я, вглядываясь в лицо Лидии, которая хмурилась, о чем-то думая.

– Нужно было признаться и все рассказать, – вдруг резко рявкнула она, поднимаясь, буквально прожигая своим недовольным взглядом.

– Ты же знаешь Шторма, он услышал то, что нужно и ушел… Я бы тоже так поступила…

– Ой, вроде грамотная женщина, такая умная, а тут… ДУРА! – Лида скривилась, будто что-то вспомнила и поинтересовалась: – Слушай, Никин… мне знакома эта фамилия. Что-то мне она напоминает. А вот что? Память стала хуже. Переживаю, что от безделья скоро отупею.

– Постой, Никина Варвара случаем не связана с этим всем делом? – вдруг спросила Кристина, кусая пирог, начиная пережевывать.

– А что с ней? – моментально заострилась Лидия, поднимая бровь, намекая, что хватит жевать, нужно рассказывать.

– Блин, даже поесть не даст, – Кристина вытерла рот салфеткой и начала: – Да когда я училась, то был очень сильный скандал. Помню, что эта Варвара покончила с собой. Что-то там говорилась, что крутой мужик бросил ее или что. Она короче утонула в ванной, оставив записку, что она с ребенком не заслуживает жизни, когда от них отказался любимый. Дура.

– Да, точно! Я вспоминала. Никин этот, он подавал в суд на Грызлова, но тот короче не при делах. Его даже в суд не вызвали. Девочка выдумала многое, а залетела от другого. Или нет. Нужно уточнить. А этот  Никин был уверен, что виноват Грызлов.

– Получается, Никин отомстил через меня? Надо же, – выдохнула и прижалась к спинке.

– Слушай, и ты совсем ничего не помнишь? Только эта порнография?

– Да, ничего.

– Слушай, короче я отправлю себе это видео и фото, проверю все, а ты жди.

– Ты думаешь… – появилась надежда. Да во мне все вспыхнуло только от мысли, что меня обманули. Черт, если так… Постаралась успокоиться. Еще ничего неизвестно.

– Надо же… очнулась! – весело воскликнула Кристина.

– Девочки, я…

– Ты должна была сказать мне. ДОЛЖНА. Да, это дерьмово, стремно, стыдно, но самое поганое ты уже якобы сделала, могла бы и довериться, чтобы я проверила. А вдруг неправда?! Почему не подумала?

– Но там же я…

– Твое лицо видно? Нет. Так что ничего не доказано!

– Но…

– Она права. Мы тебе что, чужие? Неужели бы отвернулись, если бы ты доверилась? Да что за гон? Мы бы все приняли… Помогли. А ты… ушла в себя.

– Но если все же правда.

– Пусть правда. Плевать. Но все же нужно все проверить, – предложила Кристина. – Можно поговорить с этим Никиным, как вариант.

Лида хищно прищурилась и проговорила:

– Неее, мне нервничать нельзя. Пусть мужики идут. Зря что ли мы замуж выходили?

– Нужно рассказать Сереге, что его используют, – засмеялась Кристи.

– Он моим использованием очень доволен, как и я, стоило только гинекологу дать добро. Так что хоть что ему говори – он в курсе.

Я же сидела и не слушала, пытаясь расставить все по полочкам, заставляя себя вспомнить. Взяла телефон и стала вновь просматривать видео. Я и не я. Как узнать? Но теперь появился шанс – лица нет, и совершенно ничего не помню. Может, все так и окажется?

– Короче, вопрос решили и теперь можно пить чай. А то ведь мой проснется, а мамки нет.

– Поддерживаю, – сказала Кристина и отправила своему сообщение, чтобы приехал.

– А ты не переживай. Хуже уже не будет. А если это обман… то пусть с ним Грызлов разбирается, – заявила Атаманова, отпивая чай.

Андрей? Сможет ли он… после всего. Да и нужно ли ему? Появилась надежда. Такая, что не описать словами. Я положила локти на стол и выдохнула:

– Если так, то я лично сломаю этому уроду ребра.

– Неееет. Ты себя, доходяшку, в зеркало видела? А твой мужик даже об этом жаловался моему. Переживает.

Скромно улыбнулась, надеясь, что это так. И действительно, я превратилась в тень. Главным было для меня – дети и работа. А на себя старалась не обращать внимания, презирая за то, что совершила.

Посмотрела на Лиду с надеждой и прошептала:

– Буду надеяться, что это не я. Вы мне дали надежду. Спасибо!

– Я всегда говорю, что я фея, – не удержалась Лида, засмеявшись над своими словами. Видно, поняла, что нагло соврала.

– Ага… боевая с черным поясом, – Кристина поднялась и подошла к нам, встав между нашими стульями. Улыбнулась, притянула к себе и сказала: – Знаете, два месяца толком не общавшись, я поняла одно – нельзя так делать. Поддержка очень много значит. А мы знаем друг друга столько времени. Получали по морде дружно. Как родные сестры.

Улыбнулась, как тут же услышала:

– И не говори. Вон Лерка мужа потеряла, как только отбилась от нашей банды. И никто ей не сказал, что она полная идиотка.

– Да, конкретная дура, – со вздохом протянула Кристина.

– Я вообще тут и слушаю, – весело заметила, отмечая, что они вот прямо давятся про себя от смеха.

– Так кто тебе еще скажет, как не мы? Ты главное прочувствуй, чтобы больше таких порывов не было, а с Никиным мы решим. Ибо, – она подняла палец вверх, – этот урод заставил тебя расстаться с хорошим мужиком.

– Шторм же тебе не нравился, – отметила, пододвигая себе пирог, решив, что пора уже нормально есть.

– Мне нравится, когда моя подруга сверкает от счастья. А если сверкающей ее делает Шторм, значит, я его уважаю и ценю…

– И я! – с полным ртом согласилась Кристинка, утащив у Лидии кусок.

– Так в чем проблема? Какая бы правда не вышла, нечего разбазаривать нормальных мужиков. Нужно возвращать! И немедленно!

– Я уже думаю над этим, – загадочно сказала, отмечая, что пирог действительно классный, и как довольно переглядываются подруги.

«Да, пора возвращать любимого мужчину!»

***

Сидела на работе, когда услышала шум и грохот. Странно. Что случилось? Стремительно поднялась, в момент когда ко мне забежала Гуля. Добрая молодая женщина, секретарь генерального директора, и закричала: – Там мужчина зверски избивает Геннадия Александровича.

«Какая приятная новость!»

– Вызывай охрану, – буркнула, моментально присаживаясь, не желая даже смотреть и тем более спасать. Но тут услышала писк:

– Но как? Там же ваш муж. Это он избивает его.

«Что?!»

– Ммм… тогда не нужно, – сказала и мгновенно дернулась с места, через две минуту вбегая  в кабинет генерального.

Когда распахнула дверь, увидела картину: Шторм зверски избивал Никина, кидая то на стену, то валяя лицом по столу. А у того даже не было возможности ответить. Он только хрипел, умоляя Андрея остановиться.

– Убью, сука! Как ты посмел?

– Так же… как и ты тогда…  скажу только одно – я ни при чем. Она сама.

– Что сама? – взревел муж… бывший, моментально кулаком разбивая нос, свирепо выкрикивая: – Я твою сестру не трогал, выгнал, чтобы не унижалась. Безмозглая соплячка! Кто ее обрюхатил – понятия не имею. То, что она тебе сказала, ложь. Я ее не трогал и был в то время в другой стране. Поэтому меня даже в  суд не вызывали. Тупой ублюдок!

– Ты лжешь. Всех купил. А она девчонка…

– Что ты, что она – лжецы! Твари! – взревел Грызлов, ударяя соперника в грудь. Вскрикнула, увидев, что со рта у Никина льется кровь.