Джоанна Линдсей - Мой мужчина

— Вот, значит, как ты решил расквитаться! Подкараулить, свалить ударом по затылку, а потом…

— Я не подкарауливал. Зашел и увидел, что ты валяешься на полу, — возразил здоровяк с некоторой обидой.

— Раз так, извини, — буркнул Чад, растирая затылок.

— В мыслях не было лупить тебя по голове. Мы и без того давно квиты, парень. Ты мог бросить меня связанным в прерии, но не бросил, и я не, держу на тебя зла за те веревки.

— Значит, ты не знаешь, кто меня уложил?

— Нет, но на твоем месте не болтал бы, а уже сидел в седле. Я видел свежие следы четырех лошадей — одна из них определенно несла двойной груз.

— Это затруднит им бегство.

— Сомневаюсь, — возразил Лерой, невозмутимо ковыряя в зубах соломинкой. — Твоя милашка пришла той же дорогой, и притом незадолго до тебя. Ее здесь, как видишь, больше нет. Значит, это ее увезли неизвестно куда.

Новость заставила Чада вскочить на ноги так поспешно, что он не удержался от стона. По дороге к стойлу своей лошади он схватил со стены первое попавшееся седло.

— Помочь? — крикнул вслед Лерой.

— Идет. Только собирайся поскорее, пока я предупрежу отца, что Мэриан похищена. В какую сторону они поскакали?

— Когда выедем, покажу. Они не стали заметать следы… пока. Решили, наверное, что ты проваляешься достаточно долго, часа два. И почти не просчитались.

— А сколько я провалялся? — Чад не мог понять, как этот вопрос не пришел ему в голову раньше.

— Больше часа. Я думал, вы с ней затеяли возню, вот и не стал совать свой нос на конюшню. Правда, через час мне показалось странным, что вас все еще нет — все-таки у твоего папаши гости!

Чад горько пожалел, что Лерой не проявил больше нездорового любопытства и не сунул нос на конюшню много раньше. Тогда все могло бы повернуться иначе. А теперь можно только гадать, ради чего похищена Мэриан. Будь похититель один, его намерения не оставляли бы сомнений, но четверо? Судя по тому, как обошлись с ним, эти люди желали оставить все в секрете.

— Ты при оружии? — спросил Чад Лероя. — Мое в доме. Не хотелось бы тратить время на беготню туда-сюда.

— При оружии? Да я всегда при целом арсенале! — гордо объявил здоровяк, распахивая полы.

* * *

Скачка была отчаянная, но и похитители не медлили, так что догнать их все не удавалось. По мере того как день клонился к закату, Чад тревожился больше и больше. Чем позже они вызволят Мэриан, тем хуже это может для нее обернуться, а наступление ночи сильно затруднит поиски.

В сумерках Лерой предложил остановиться на ночлег, а утром со свежими силами продолжить погоню. В темноте они могли потерять след. Чад категорически отказался, зная, что не уснет, изводясь мыслями о судьбе Мэриан. Даже понимая всю бесцельность погони вслепую, он был не в силах остановиться. К тому же на открытых пространствах огонь костра мог выдать местонахождение похитителей.

Вышло иначе: не костер, а свет в окне показал, куда держать путь. Следы вели к уединенной ферме. Дом имел относительно обжитой вид, но вокруг все было в запустении. Тут и там валялись отвалившиеся доски, стены строений осели, крыши прохудились, поля заросли сорной травой. Если здесь кто-то и жил, то лишь наездами.

Лошади, все четыре, обнаружились в амбаре. Они были расседланы, но и только. Ни воды, ни корма — им оставалось только щипать сено из полугнилой охапки. Оставив своих позади амбара, Чад и Лерой начали осторожно подбираться к дому.

— А ферма-то не брошена! — вполголоса заметил здоровяк, ткнув толстым пальцем в сторону. — Здесь живут, чтоб мне пропасть!

Чад повернулся и увидел еще одну, стреноженную лошадь. Он уже готов был отвести взгляд, как вдруг ближайшая копна сена шевельнулась и покосилась, словно из-под нее пыталось выбраться животное. Оба подумали о собаке и отвернулись, чтобы продолжить путь, но жалобный звук приковал их к месту. Боковая часть копны распалась, из недр поднялась человеческая фигура. В темноте было трудно разглядеть, кто это, но Чаду бросилась в глаза грива распущенных волос. Он в сердцах выругался.

— Надо же, завалили сеном, — хмыкнул невозмутимый Лерой. — А сами небось пошли набивать брюхо.

Чад поспешил к Мэриан.

— С тобой все в порядке? — спросил он шепотом.

Ответа не последовало — во рту у девушки был кляп.

Он вытащил кляп, и Мэриан наконец смогла невнятно пробормотать:

— Более или менее в порядке…

— Что значит «более или менее»? Что ты имеешь в виду? — испугался Чад.

— Я совсем не чувствую рук. Их слишком крепко связали!

Это было еще не самое страшное. Чад помог Мэриан освободиться от пут. Ноги тоже оказались связанными. Оставалось лишь удивляться, как она ухитрилась привлечь их внимание. Вряд ли без помощи Мэриан они смогли бы догадаться, где ее прячут.

— Тебе известно, кто они?

— Те самые разбойники, что напали на поезд. Я нарисовала для шерифа миниатюру, по которой можно опознать главаря, вот они и решили от меня избавиться.

— Они… ничего себе не позволили?

— Пока ничего. Главарь собирался, но остальные были против.

— Против чего?

— Застрелить меня… или отрубить правую руку.

Мэриан содрогнулась, Чад непроизвольно привлек ее к себе — и поспешно отстранил.

— Все позади.

— Да, конечно.

— Почему они сунули тебя в сено? — поинтересовался Лерой.

— Здесь еще и жена хозяина фермы. Он не хотел, чтобы она имела к этому отношение. Был спор, но потом они решили дождаться, пока она ляжет. Они так и не договорились насчет того, как со мной поступить.

— Мы отправимся в обратный путь сразу, как только разберемся с этим отребьем. Подожди здесь.

— Нет, нет! — испугалась Мэриан. — Не оставляйте меня одну! Позвольте пойти с вами!

— Мы сейчас же вернемся…

— Нет, нет! Пойми, Чад, я не могу оставаться одна после всех этих разговоров о том, как лучше со мной покончить! Если вы меня здесь бросите, я пойду назад пешком, одна!

— Скажите на милость, — хмыкнул Лерой. — Пешком по прерии ночью. Храбрость пополам с глупостью.

Ладно, парень, забирай ее домой, а с этими ребятами я разберусь сам — Их четверо, — напомнил Чад.

— Воего-то. Проще пареной репы. К тому же мне давно не терпится выбить из кого-нибудь все дерьмо. А если за них еще и положена награда…

— Не сомневайся, положена. Железнодорожные компании не постоят за деньгами, когда речь идет о безопасности пассажиров. Если уничтожишь эту банду, выйдешь в герои.

— Тогда о чем разговор? С тобой я профукал пять сотен, надо же как-то разжиться зелеными.

— Договорились.

После таких испытаний Мэриан предпочитала поскорее оказаться дома и ехала бы без передышки, невзирая на усталость. Чад, однако, был настроен иначе. Когда между ними и фермой, где Лерой вот-вот должен был взяться за дело, легла достаточно широкая полоса прерии, он остановился под первым попавшимся деревом и объявил, что здесь они будут ночевать. Мэриан возразила, что готова продолжать путь.

— Моя лошадь валится с ног, — был ответ.

Девушка не приняла в расчет, какой долгий путь пришлось проскакать лошади без отдыха в погоне за ней. Устыдившись, она больше не протестовала. Но она все еще была в напряжении, даже зная, что похитители будут обезврежены и больше не доставят неприятностей. Такой громадине, как Лерой, конечно, не составит труда с ними справиться, особенно если вспомнить, что он до зубов вооружен.

Да и ночь на голой равнине под скудной сенью дерева наедине с Чадом Кинкейдом не располагала к безмятежности.

— Он ведь не перестреляет их, всех четверых? — робко осведомилась Мэриан, когда костер был разожжен.

— Никого из них, если я его правильно понял. Это и в самом деле было бы проще простого, но что бы он с этого получил? Взять бандитов живыми и передать их в руки правосудия — вот что заслуживает награды. Лерой в таких делах собаку съел. Если дело пахнет деньгами, ни один волос не упадет с головы преступника, оказавшегося в этих здоровенных ручищах.

Мэриан все не могла поверить, что Чад примчался ей на помощь. На вечеринке было столько народу, что спасательная партия обошлась бы и без него.

— А где остальные?

— Остальные?

— Те, кто меня ищет.

— Никто не знает о похищении, кроме моего отца и, возможно, Рыжей.

— Значит, тебя послал Стюарт?

— Нет, я лишь поставил его в известность.

— А откуда узнал ты?

— Я заметил, что ты направляешься на конюшню, и нашел это странным, поскольку там ничего интересного не было. Пошел следом, получил удар по затылку и лежал на земле, пока на меня не наткнулся Лерой. Вместе мы прикинули, что к чему. Искать добровольцев не было времени.

Девушка кивнула. Не стоило делать далеко идущих выводов из того, что Чад отправился в погоню. Он поступил бы так же, будь на ее месте Рыжая или любая другая. Такой уж он, Чад. Она сидела, съежившись в комочек, тесно прижав колени к груди, обхватив их руками и глядя в костер. Чад предложил ей сушеного мяса, и она приняла эту не слишком аппетитную еду зная, что покрепиться не мешает. Он даже извинился за то, что не прихватил побольше припасов.

Когда пришло время отойти ко сну, встала проблема. Укрывшись попоной, они вынуждены были бы спать на голой земле, что было чревато простудой. Продремать всю ночь, сидя у костра, тоже не представлялось возможным — запас дров был совсем скудным.

Чтобы не дрожать всем телом, Мэриан крепче обхватила себя руками. Ночь не была по-настоящему холодной, скорее зябкой, но она так и оставалась в легком нарядном платье с вырезом, к тому же ее трясло от запоздалой реакции на случившееся. Как она ни старалась, зубы все равно постукивали. В конце концов Чад это услышал.

— Иди сюда.

— Зачем?

— То есть как это зачем? — Он досадливо передернул плечами. — Надо же хоть немного поспать! Завтра предстоит долгий путь. Попробуем как-нибудь закутаться в попону, чтобы была и снизу, и сверху, — к утру всегда холоднее.

Иными словами, он предлагал согревать друг друга теплом тел. Отлично, просто отлично! Это еще хуже, чем ехать верхом на одной лошади. Там по крайней мере нет покровов. И даже если на минутку допустить, что ничего особенного не произойдет, все равно это неприлично. Недопустимо делить ложе с женихом сестры — любое ложе, не обязательно постель.

— Будь же благоразумной! — сказал Чад с заметным нетерпением.

Возражать после таких слов было бы нелепо. Холод все настойчивее пробирался к телу. Чаду, значит, тоже холодно? Нет, не в такой одежде. Неизменно великодушный, он предлагает обогреть ее.

Мэриан подвинулась и прилегла рядом, деревянная от напряжения. Со вздохом Чад привлек ее к себе, так что голова девушки оказалась рядом с его плечом. Тело Чада источало приятный жар, который скоро согрел Мэриан. Как только это случилось, она задремала. Потом сон углубился и принес кошмары, в которых Джон Билкс вел к копне сена жену фермера, атаманшу и вдобавок ведьму с патлами нечесаных волос, крючковатым носом и красными, как тлеющие угли, глазами. Она несла остро заточенный топор. «Ну, цыпленочек, подставляй руки! Мы их тебе отрубим, обе!»

Собственный крик ужаса вырвал Мэриан из жутких видений. Он разбудил и Чада, который наклонился над ней, всматриваясь в лицо.

— Что случилось? Ах, да… понимаю..

Он снова улегся и повернул Мэриан так, чтобы было удобнее разминать ей плечи — извечный успокаивающий массаж. Однако она продолжала дрожать.

— Все позади, — приговаривал он негромко, — все позади. Больше такое не повторится.

— Этот сон…

— Забудь его.

— Не могу!

Непрерывная дрожь сменилась периодической, более сильной и судорожной. Мэриан честно старалась справиться с собой, но без толку. В руках Чада было тепло, но это не помогало, потому что совсем не холод заставлял ее так дрожать. Страх коренился где-то очень глубоко, куда не могла достигнуть воля, он устроился там основательно, по-хозяйски, словно желал остаться навечно. Не помогали ни утешения, ни размеренное движение рук.

— К черту! — вдруг сказал Чад — и поцеловал Мэриан. Это подействовало. Ей подумалось, что он хотел всего лишь отвлечь, однако Мэриан мгновенно перенеслась из темного царства страха в восхитительную страну физической страсти. Как тогда на конюшне, она вспыхнула, как порох, и каковы бы ни были намерения Чада, он не мог противостоять силе ее страсти.

Губы Мэриан раскрылись, принимая поцелуй, отвечая, упиваясь ощущениями, которых она так долго жаждала.

Она откинулась, увлекая Чада за собой. Только бы он не опомнился и не отшатнулся!