Джоанна Линдсей - Мой мужчина

— Я немного удивилась, что почту тут разносят и по выходным, — заметила девушка, передавая письмо тетке, — но потом поняла, что всем известно о твоем приезде.

— Вывод правильный, — засмеялась Кэтлин. — Здесь всем известно все. Когда почтальон знает, что в выходные я не приеду, он оставляет мою корреспонденцию в почтовом отделении, а в понедельник, развозя почту по округе, заезжает на ранчо. Ну а если я здесь, передает в собственные руки. — Она огляделась. — Вижу, ты уже собралась. Хорошо. Гостиница отменяется — Чад предоставил нам на эту ночь свой городской дом. Прислуга предупреждена.

Как, провести ночь под его крышей? И даже, быть может, вечер в его компании? Боже! Но ничего не оставалось, как кивнуть.

Простившись с радушными хозяевами, Мэриан и Кэтлин верхом направились к дому Кинкейдов, расположенному в другой части городка. По дороге зашла речь о так и не сшитых платьях. Теперь, когда письмо пришло, в отсрочке уже не было смысла, поэтому перед мастерской Мэриан и Кэтлин разделились: одна зашла распорядиться, чтобы начинали шитье, другая заглянула в соседний магазинчик за покупками. Встретиться было решено у прилавка.

Однако, выйдя от модистки, Мэриан увидела тетку на скамье перед магазином. Она была так погружена в письмо, что не заметила приближения племянницы. Не желая отрывать ее от чтения, Мэриан присела рядом, улыбаясь в ответ на приветствия прохожих (народ в Трентоне был на редкость дружелюбный).

Хотя женщин здесь оказалось немало, почти все они были замужем. Неудивительно поэтому, что за неделю, проведенную в городке, Мэриан получила четыре предложения руки и сердца. Девять других представителей сильного пола под разными предлогами заглянули к проповеднику, чтобы быть ей представленными.

Таким образом, выходило, что подыскать себе мужа не составит труда. Увы, подыскивать не хотелось. По крайней мере сейчас Мэриан не горела таким желанием. А все Чад. Он один был виноват в том, что она потеряла почву под ногами. Вместо того чтобы думать о будущем, она жила прошлым, к которому нет возврата. Чувства были все еще очень сильны и к тому же противоречивы: нежность и страсть смешались с горечью, обидой и гневом. Не самое подходящее настроение для начала чего-то нового…

Вернувшись к действительности, Мэриан обнаружила, что Кэтлин сидит, уронив руки с письмом на колени, с прикрытыми глазами. Усталой она не казалась, скорее выглядела как человек во власти тяжких раздумий. Похоже, прочитанное ее не порадовало.

— В чем дело, тетя Кэтлин? — осторожно полюбопытствовала девушка. — Плохие новости?

— Смотря с какой стороны взглянуть. По-нашему, по-техасски, ничего страшного не случилось. Здесь деньжата водятся не у каждого мужчины, а уж от женщины никто и вовсе этого не требует. В наших краях женятся не на деньгах, а на душевных качествах.

— Вот оно что! — Мэриан помолчала. — Значит, речь идет о наследстве… Непорядок в делах отца?

Кэтлин со вздохом открыла глаза и устремила на нее взгляд, полный мрачного юмора.

— Можно назвать это и так. Но если по-простому, Мортимер умер нищим.

Мэриан поймала себя на том, что сидит, подобно Кэтлин, зажмурившись, как бы открещиваясь от мира, что рухнул так внезапно и в одночасье. Из богатой наследницы она превратилась в бесприданницу. На душе было пусто, под ложечкой неприятно посасывало.

Как это можно — вот так, вдруг? Отец ничем не показывал, что у него неприятности. До самой поездки он вел себя совершенно как всегда. Человек, который терпит финансовый крах, не может себя не выдать, хоть как-нибудь, хоть один раз!

— Держись, дорогая моя, — сказала Кэтлин сочувственно. — Поверь, я не преувеличиваю — в Техасе все иначе. Если ты думаешь, что завтра все поклонники от тебя отвернутся, ты ошибаешься. Предложения, которые ты получила, были ради тебя самой, не ради твоих денег!

— Верю, тетя Кэтлин. Дело не в этом. Я просто не могу себе представить, каким образом отец мог обанкротиться. Если верить завещанию, он был весьма состоятелен, деньги вложил в целый ряд предприятий и всевозможную недвижимость. Мы с Амандой даже не надеялись на такое наследство! И ко всему прочему он имел большой наличный капитал в банке.

— Полагаю, так оно и было на момент составления завещания. Одно время это был процветающий делец. Кто знает, может быть, деньги ударили ему в голову… Так или иначе, он зарвался.

— То есть?!

— Затеял ремонт и усовершенствование почти всей своей недвижимости сразу, делал все новые заказы, не дожидаясь, пока прежние окупятся, и в конце концов оказался при товаре, на который нет спроса. К тому же он начал расширять дело, взял несколько ссуд под большие проценты — и не уложился в сроки. Чтобы выкрутиться, он начал распродавать имущество, а когда и это не помогло, залез в долги.

— Но он ни словом не обмолвился!..

— Зная его, не удивляюсь. Мортимер безоглядно верил в себя. Верил, что сумеет вовремя поправить дела. Потому он и не переписал завещание. А следовало бы. Знаешь, зачем он уезжал в тот последний раз? Занять еще денег.

— Возможно, что-то удастся выручить за недвижимость?

— Недвижимость пошла с молотка, чтобы покрыть долги. Это случилось вскоре после вашего отъезда. Ничего не осталось, Мэриан, и придется вам с этим смириться.

Она все еще не могла осознать услышанное. Новость была слишком тяжелой, слишком оглушающей. Хорошо помнился отец незадолго до своей смерти: ни обеспокоенно сдвинутых бровей, ни горьких складок вокруг рта, ни беспредметных вспышек раздражения — ничего, что отличает человека на краю банкротства.

Он лишь однажды затеял что-то новое: выстроил обувной магазин и, не постояв за расходами, устроил там торжественное открытие. Других новшеств Мэриан припомнить не сумела, как ни старалась.

— А как случилось, что Альберт Бриджес ни о чем не подозревал? Он же семейный поверенный!

— Он все знал, — ответила Кэтлин с гримасой отвращения. — Это жалкий трус, вот и все. У него не хватило духу сказать правду, он предпочел отправить вас сюда как богатых наследниц. Этот негодяй пишет, что боялся истерик Аманды, и тут я могу его понять, но, вообще говоря, с его стороны это бессовестно. Впрочем, ты можешь убедиться сама — вот письмо. Бриджес утверждает, что надеялся на ваш скорый брак. А новости, выходит, приберегал в качестве свадебного подарка!

— Но он же дал нам денег на дорожные расходы!

— Из своего кармана. Можешь считать, что он откупался. Успокаивал совесть. На, прочти.

Мэриан начала читать. Письмо оказалось не слишком длинным, большую часть содержимого конверта составляли бумаги на продажу имущества и расписки кредиторов о погашении долгов. Последним пошел с молотка дом в Хейверхилле — за смехотворную цену, только потому, что последний кредитор отказался ждать, пока дадут больше.

— Придется отменить заказ на платья, — со вздохом заметила Мэриан, складывая бумаги в конверт.

— Не говори глупостей! — возмутилась Кэтлин. — Твой новый гардероб не разорит меня. Спасибо Чаду — благодаря ему ранчо процветает. В дни упадка я едва ли могла бы себе это позволить. Кстати, он наладил связь с местными оптовиками, так что теперь не придется перегонять скот на дальние расстояния. Сколько хорошей говядины удастся сберечь! Короче, сейчас мои финансовые дела в том же состоянии, что и при муже, даже немного лучше.

Мэриан промолчала, не желая поддерживать тему о достоинствах Чада Кинкейда. Ей было хорошо известно, что он за человек, и как раз поэтому ее чувства были в таком смятении. Слушать похвалу в его адрес было выше ее сил.

— У тебя самой есть немного денег, — продолжала Кэтлин, ничего не замечая. — К тому же ты могла бы пополнить свой кошелек.

— То есть найти работу? Хм… почему бы и нет? Но для этого придется перебраться в город.

— Совсем не обязательно! — с воодушевлением заявила тетка. — Ты можешь зарабатывать, продавая свои картины. Это покажется тебе странным, но наш захолустный городишко испытывает недостаток в предметах искусства. Орвилу, владельцу универсального магазина, время от времени удается заказать картины на побережье, так вообрази себе, их раскупают загодя, еще до прибытия! Вот почему он держит у себя на полках запас рисовальных принадлежностей: надеется, что однажды кто-нибудь этим займется и напишет полотна, достойные того, чтобы выставить их на продажу.

— А я-то думаю, отчего он так обрадовался, когда я спросила, где можно найти холсты и краски!

— Ну как, стало полегче?

В самом деле, стало. Большим облегчением было узнать, что не все в жизни зависит от наследства. Правда, Мэриан и раньше так не думала, но она выросла в богатстве и не предполагала, что оно может исчезнуть. Это был подходящий момент, чтобы начать мыслить по-иному: например, смириться с тем, что нельзя иметь все, что хочется.

— Я привыкну, — сказала Мэриан. — Аманда — вряд ли. У Кэтлин вырвался стон. Она совершенно упустила из виду, что о новости надо сообщить и другой племяннице.

— Спасибо, что напомнила, — сказала она, помрачнев. — Аманда только и жила мечтой, что однажды доберется до денег. Уж не знаю почему.

— Потому что уверена, что деньги помогут купить полное попустительство мужа.

— В смысле, чтобы ни в чем не перечил?

— Ну да.

— Что ж, она уже замужем.

— Это еще как сказать. Если брак не устраивает Аманду, вряд ли она принимает его всерьез. В этом случае она уже подумывает о разводе.

— Ты виделась с ней с того дня?

— Нет, и слава Богу.

— Но даст ли ей Спенсер развод? — призадумалась Кэтлин.

— Если заупрямится, тем хуже для него. Аманда сделает так, что он будет мечтать о разводе, как об избавлении. Впрочем, все это праздные размышления. В нашем положении мужьями не бросаются. Аманде это не понравится. Больше всего ее бесит отсутствие выбора, необходимость мириться с тем единственным, что у нее есть.

— На ее месте я бы радовалась, что есть хоть какой-то муж. Не понимаю, на что ей жаловаться? Спенсер не беден и хорош собой. В свете этого письма Аманде крупно повезло.

— Это вы так думаете, — возразила Мэриан.

— В таком случае очень жаль. Пожалуй, я передам ей с кем-нибудь это письмо — пусть почитает, но уже после того как мы уберемся из города. Не хочу видеть, как она рвет и мечет.

Кэтлин, конечно, шутила, угрожая отправить Аманде письмо только после их отъезда. Это было не в ее характере — прятаться от трудностей, поэтому вместо бегства она послала молодоженам приглашение встретиться за ужином в доме Чада. И получила отказ.

Если разобраться, этого следовало ожидать. Субботний вечер был венцом недели в любом салуне Трентона, и «Не здесь» не был исключением. Поскольку там теперь хозяйничала Аманда, мужской пол валом валил к Спенсеру — поглазеть и поразвлечься, хотя и не тем образом, каким хотелось большинству. Ее острый язычок и кокетливые ужимки привлекали клиентов лучше, чем услуги «девочек». Она уже успела прославиться, публично отбривая поклонников, чье внимание не казалось ей хоть отчасти лестным.

Самоуверенная, самовлюбленная, скорая на язычок, Аманда была создана для того, чтобы кружить голову техасцам. Тот факт, что она не свободна, не смущал видавших виды ковбоев. Наоборот, с тем большим пылом они ухлестывали за ней, флиртовали, лезли вон из кожи, чтобы добиться ее внимания, наперегонки бросались выполнить любую ее прихоть. Никто из них и не думал обижаться на ее нападки. Когда толпа разражалась смехом, пострадавший покорно присоединялся к остальным и даже был польщен тем, что его удостоили едкой шуточки.

Иными словами, Аманда нашла свое место, великолепно вписалась в ночную жизнь. Положение королевы салуна отчасти отражало ее представления о том, как можно блистать. Спенсер нисколько не возражал, пожиная плоды ее успеха.

— Это не тот образ жизни, которого я могла бы пожелать для своих близких, но для Аманды он подходит, — сказала Кэтлин за ужином. — Ей бы вертеть мужчинами, а остальное приложится.

— Хотелось бы знать, что у нее на уме, — заметила Мэриан. — Все еще рвется домой или уже не против остаться здесь?

Чад никак не поддержал эту тему. Он и глазом не моргнул, выслушав новости об утраченном наследстве. Поскольку Аманда стала женой Спенсера, это его уже интересовало, да и прежде он, богатый наследник, вряд ли особенно зарился на ее деньги. Мысли его за ужином витали где-то очень далеко.

— Я забегу в салун завтра поутру, — поразмыслив, сказала Кэтлин. — Перед самым отъездом.

— Наверняка они спят допоздна, — подал голос Чад, — Значит, придется для разнообразия проснуться пораньше! — отрезала она. — Ненавижу разносить плохие новости, но раз уж приходится, лучше с этим не тянуть.