— Это ничего не изменит.

— Или изменит все. Ты должна хотя бы попробовать.

— Даже не собираюсь! Если уж кто и должен объяснять ей, то это Чад. Чего ради кто-то должен стараться за него? Если для него это так важно, почему он молчит? Давно уже завел бы разговор!

— А может, он тоже думает, что это ничего не изменит? Разве тебе не интересно, есть у него надежда или нет?

— А ему, что же, не интересно? — отпарировала Кэтлин. — Вот что, Стюарт! Если они не найдут дороги друг к другу без посторонней помощи, значит, это и не суждено. Нет ничего глупее сводничества. Ни ты, ни я не годимся на эту роль. Не понимаю, зачем ты вмешиваешься?

— Как это зачем? Молодежь только и делает, что ошибается — ни опыта, ни здравого смысла! Взять хоть тебя, Кэтлин. Вышла замуж без любви, лишь бы покинуть семью, где жилось несладко. То же самое Чад. Ну, переспал не с той женщиной — так ведь не со зла! Ошибся парень, только и всего. Не хоронить же себя за это заживо! Мало ему тех сожалений, которыми он изводится теперь, так пусть, значит, до конца жизни сожалеет, что упустил свою единственную?

— А почему ты нападаешь на меня? Он не хочет ничего предпринимать, на него и нападай..

— Уже пробовал, — проворчал Стюарт. — Ты его немножко знаешь, можешь и сама догадаться, что он мне на это ответил.

— Предложил не лезть не в свои дела?

— Вот именно.

— Добрый совет! — Кэтлин, смеясь, примостилась у него на коленях. — У тебя и своих дел хватает, милый.

Он улыбнулся, чего она и добивалась. Со Стюартом все выходило так естественно, так легко, словно они прожили бок о бок много счастливых лет. Нередко Кэтлин угадывала, что он скажет, еще до того, как он открывал рот. То, что она так хорошо понимала его, делало их близость еще более прочной. С ним было так легко, как никогда прежде.

Странная штука — счастье, думала Кэтлин. Стоит его обрести, как хочется им поделиться, и притом не только с близкими, но и с первым встречным, чтобы все вокруг тоже были счастливы. Не мудрено, что Стюарт желает устроить судьбу сына.

Кэтлин тревожилась за Мэриан, но объясняла ее настроение вынужденным возвращением в Хейверхилл, город тягостных воспоминаний. Она и сама не без трепета вступала туда. Но ничего не случилось. Новообретенное счастье, как щит, заслоняло ее от всего неприятного. У Мэриан такого щита не было.

Размышляя над этим снова и снова, Кэтлин припомнила все несвойственные племяннице вспышки темперамента, все ее странности. Отчего ей раньше не пришло в голову, что это связано с Чадом? Да оттого, что Мэриан успешно разыграла полное безразличие к нему. Можно ли так притворяться? Что, если это безразличие — подлинное? Тогда, выходит, Чаду здесь нечего делать. Бедняга!

И все же напрасно он так упорно молчит. Мог бы поделиться с ней. Разве они не друзья? Но он предпочитает таить все про себя. Вот и Мэриан не знает, как обстоит дело. Зря. Лучше бы он ей объяснил, как все вышло в то злосчастное утро. Теперь, когда утекло столько времени, заговорить еще труднее. Мужчины! То чересчур прямолинейны, то слишком уклончивы.

Ах, кто бы говорил! Не ей судить Чада. Разве она не молчала долгие годы? Ни словом, ни взглядом не намекнула Стюарту на свою любовь. Он был прав, упрекая ее за это. Ведь он и сам на нее заглядывался — как оказалось. Не приди ему в голову мысль отвлечь ее тогда на вечеринке, ничего бы не случилось. Они так и жили бы, не зная, что чувство взаимно. Как подумаешь, сколько времени упущено…

Кэтлин вдруг стиснула Стюарта в горячем объятии, едва в силах поверить, что все происходит на самом деле. Оказывается, можно наслаждаться даже возвращением в нелюбимые края — если только твой единственный с тобой.

— О! Знак внимания, — сказал Стюарт с довольным смешком.

— Не всегда же инициатива должна исходить от мужского пола.

— Как это верно!

Губы их встретились, сперва нежно и осторожно, потом со страстью, и вскоре они забыли обо всем, кроме того, что находятся в объятиях друг друга. Каждый раз в постели со Стюартом был для Кэтлин как первый. Не то чтобы она никогда не знала физического наслаждения, но только теперь поняла, до каких высот оно может подняться с любимым мужчиной.

* * *

В скромном платье из прежних запасов и с вуалеткой, низко опущенной на лицо, Мэриан дошла до родного дома, никем не потревоженная.

Несколько минут она стояла перед красивым трехэтажным особняком и с бьющимся от волнения сердцем вглядывалась в знакомые очертания. Дом не выглядел заброшенным — наоборот, окна по фасаду украшали новые гардины, в другом стиле. Кто-то поселился здесь и обустроил его на свой вкус. Альберт? В это хотелось верить. Если дом не продан, можно будет потребовать его назад.

— Позвольте пройти, — раздалось поблизости, и, так как Мэриан не сразу повернулась, тот же голос сказал резче:

— Вы мне загораживаете дорогу!

Девушка от смущения залилась краской:

— Простите, ради Бога! Я задумалась.

— Неподходящее место, чтобы стоять столбом, — здесь рядом калитка.

Мэриан отступила. Женщина с детской коляской подняла руку, чтобы толкнуть калитку и войти во двор. Судя по всему, она имела на это право.

— Минутку! — вырвалось у Мэриан почти помимо ее воли.

Женщина или не расслышала за скрипом колес, или не пожелала расслышать. Тогда девушка отважилась последовать за ней на мощенную кирпичом дорожку.

— Не скажете ли, кто здесь живет?

— Здесь живу я! — отрезала женщина не оборачиваясь.

— Вот как… — разочарованно пробормотала Мэриан. Итак, дом не вернуть. Надежда, что это всего лишь новая служанка, обратилась в прах. Впрочем, это было ясно с самого начала — по одежде (прислуга у них в доме всегда ходила в шелках, но уж точно не в шелках от дорогой модистки). Да и держалась она чересчур заносчиво.

Уже собираясь уйти несолоно хлебавши, Мэриан все же решилась спросить:

— А не знаете ли вы Альберта Бриджеса?

— Как не знать! Это мой родной брат.

Лишь чудом девушка не ахнула в голос. Выходит, она предположила правильно! В их доме обосновался Альберт Бриджес, и не один, а со всем своим семейством: сестрами, зятьями, племянниками и бог знает с кем еще.

Между тем женщина ждала, когда незваная гостья уйдет. От нетерпения она притопывала ногой. Ребенок в коляске завозился и захныкал.

— Что ж, извините за беспокойство…

— Подождите-ка! — резко окликнула женщина. — Что вам нужно от Альберта?

Приходилось как-то выкручиваться, иначе мошенник заподозрит неладное. Мэриан напрягла ум в поисках правдоподобной причины для своего появления. Внезапно ее осенило.

— Видите ли, мужу посоветовали мистера Бриджеса как опытного адвоката. Он уже был в конторе, но вашего брата не застал. Секретарь уверяет, что его нет в городе, однако…

— На то он и секретарь, чтобы знать! Альберт вернется к концу недели. Вам ни к чему было тащиться к нему домой.

— Это потому, что дело не терпит отлагательства.

— И вы решили, что Альберта с успехом заменят его домашние? Послушайте, или вашему мужу придется подождать со своим безотлагательным делом, или пусть ищет себе другого адвоката. В любом случае меня это не касается. Прошу вас покинуть частные владения!

Дверь захлопнулась перед самым носом Мэриан. Хотелось бы знать, подумала она: эта женщина так груба от природы или ее подстегивает чувство вины за проступок брата?

Однако прохлаждаться было некогда. Мэриан вернулась в отель через деловую часть города. Занятая своими мыслями, она не замечала оживления, царившего вокруг. Надо было решить, делиться своим открытием с другими или умолчать о нем. Ведь ей строго-настрого запретили покидать номер. Вряд ли ее поблагодарят, скорее выбранят. Лучше уж промолчать.

В конце концов, нет никакой спешки. Раз Альберт живет в их доме со всей родней, значит, не собирается скрываться. Аманда лишний раз взбеленилась бы от такой наглости. Мужчины и сами превосходно справятся с задачей и выяснят те же подробности. Кто знает, не направляются ли они туда уже в эту минуту. Не может быть, чтобы они упустили дом из виду.

Мэриан вспомнила, какой полезной она уже оказалась для них в этом поиске — нарисовала каждому по миниатюрному портрету Альберта Бриджеса, чтобы знали, кого искать. Теперь ему не затеряться в толпе, ведь столько пар глаз высматривают его!

Глава 53

Чад решительно постучал. Он долго собирался с духом и даже теперь, у дверей Мэриан, был крайне напряжен. И неудивительно — на карту поставлено все его будущее.

Он откладывал разговор до лучших времен, но отсутствие Альберта Бриджеса давало передышку, которой можно было воспользоваться. Три дня безделья наедине с тягостными мыслями… Чад всерьез опасался, что больше не выдержит.

Вот почему он здесь, вот зачем стучит. Лучше услышать «ты мне не нужен», чем оставаться в неопределенности.

Сквозь волнение постепенно пробилось сознание того, что он стучит и стучит, а к двери никто не подходит. Чад подергал ручку. Дверь оказалась незапертой. Он осторожно проник внутрь. Комната встретила его безмолвием.

Никого. Где, черт возьми, может быть Мэриан? Не в номере у Рыжей, это точно. У Аманды?

Чад поскребся в соседний номер и получил в ответ раздраженное:

— Идите к черту! Мы отдыхаем!

Итак, все были по парочкам и занимались… понятно чем. Кроме него и Мэриан. Где ее все-таки носит?

Чад спустился в холл и нашел его совершенно пустым, только за конторкой скучал дневной портье. В ресторане тоже было пусто: обед уже миновал, до ужина еще далеко. Снедаемый тревогой, Чад, к удивлению портье, некоторое время мерил шагами холл. Выйти в город на поиски? Но это незнакомый город, и он понятия не имеет, куда могла направиться Мэриан. В любом случае они разминутся. Лучше подождать ее возвращения, ведь должна же она когда-нибудь вернуться!

Как раз в тот момент, когда он пришел к такому выводу, в двери вошла Мэриан. Чад без труда узнал ее, невзирая на густую вуаль. Он был почти уверен, что никакой маскарад больше не поможет ввести его в заблуждение. В тот день, когда Мэриан впервые предстала перед ним без очков, ему открылось множество на первый взгляд незначительных деталей, из которых слагается индивидуальный портрет. Он научился видеть ее всю целиком, а не только самое очевидное. При всем желании он больше не мог перепутать сестер Лейтон — кроме внешности, у них не было ничего общего.

Мэриан не замечала Чада, пока он не заступил ей дорогу:

— Я уж собирался высылать поисковую партию.

— Очень смешно! — хмыкнула она и сделала попытку его обойти. — Как будто меня не было целую вечность! Вышла на минутку, вот и все.

— Ты не должна была выходить вообще.

Упрек заставил Мэриан возмущенно вскинуть подбородок.

— Разве не видно, что я приняла надлежащие меры? Или ты думаешь, что мне нравится смотреть на мир через черную сетку?

— Я чуть с ума не сошел от беспокойства!

— Правда? А я о тебе ни разу не вспомнила.

— Идем!

Чад схватил Мэриан за руку и потянул к выходу.

— Что ты делаешь? Перестань!

Он упрямо продолжал тянуть ее за собой. Стоило больших усилий не ответить резкостью на резкость. Что с ним такое? Это совсем не походило на его обычную манеру поведения.

Чад молча выволок Мэриан на улицу и сделал знак дремавшему на козлах кучеру. Фиакр двинулся к ним. Чад втолкнул Мэриан внутрь, поднял кожаный верх и махнул рукой. Кучер не спеша тронул с места.

— И куда, скажи на милость, ты меня везешь? — осведомилась Мэриан, сверля Чада взглядом (она забилась в самый угол, как можно дальше от него).

— Никуда. Просто хочу поговорить без помех.

— Кучер не знает такого адреса — никуда. Придется уточнить, иначе он будет оборачиваться каждые пять минут.

Своим насмешливым тоном она давала понять, что не собирается облегчать ему задачу.

— Я в этом городе впервые, — сказал он примирительно. — Куда бы ты посоветовала поехать?

— Немедленно повернуть назад в отель. Я хочу отдохнуть перед ужином. Эта попытка похищения на редкость несвоевременна!

Чад мысленно усмехнулся столь драматической интерпретации своего поступка.

— В самом деле, в твоем номере нам будет гораздо удобнее. Не знаю, почему я сразу об этом не подумал.

— Потому что знал, что дверь моего номера для тебя закрыта! — отрезала Мэриан.

Когда фиакр остановился перед отелем, она сошла первой и так быстро нырнула в дверь, что только юбки взвились. Чад расплатился, скрипя зубами от усилий подавить гнев, и проследовал той же дорогой — как раз вовремя, чтобы увидеть, как Мэриан взбегает по лестнице. Было совершенно ясно, что она запрется у себя, если сумеет обогнать его. К счастью, юбки сильно затрудняли ей движение. Наконец Чад первым ухватился за ручку двери.