Джоанна Линдсей - Мой мужчина

— Ты не имеешь права!

Не слушая, он развернул холст — и был разочарован. В самом деле, это был его портрет, чертовски хороший портрет, но это ничего не значило (Мэриан любила рисовать, так почему бы не его? И ничего откровенного в портрете не было).

Со вздохом, который не удалось подавить, Чад скатал холст и протянул Мэриан.

— Извини. Если ты не против, отец с радостью купит этот портрет. Сходство поймано верно.

— Мои картины не продаются.

— А где второй? — полюбопытствовал Чад, вспомнив, что Аманда говорила о двух портретах.

— Ты о чем?

— О моем портрете.

— Другого нет! — отрезала Мэриан, заливаясь румянцем. — С чего ты взял, что их два?

— Так говорит твоя сестра.

— А ты и поверил! — хмыкнула она.

— Ты подтвердила ее слова тем, что покраснела. Аманда не всегда лжет. К примеру, она права в том, что тебе ложь не удается.

— Зато удается давать пинка непрошеным гостям! Если немедленно не покинешь мой номер, я начну кричать, и все сбегутся.

— Давай кричи, — подзадорил Чад. — Пусть сбегаются. Всем будет интересно взглянуть на второй портрет.

Он уже заметил упомянутый сундук в углу за кроватью и теперь решительно направился туда. Мэриан не закричала — она опередила его и уселась на крышку.

— Это уж слишком! — процедила она сквозь зубы. — Не хватало, чтобы ты рылся в моем белье!

Чад попробовал урезонить ее:

— Ты хоть понимаешь, как нелепо себя ведешь? Человек хочет взглянуть на твое произведение, а ты отбиваешься, словно он грабитель.

Не дожидаясь ответа, он поднял Мэриан с сундука, отставил в сторону и, одной рукой удерживая на месте, откинул крышку. На аккуратно уложенных вещах лежали бок о бок два рулона. Чад в нетерпении схватил первый попавшийся — и взвыл от боли: тяжелая крышка упала ему на руку.

Высвободившись, он повернулся, но так и не успел высказаться, потому что Мэриан прижалась к нему, обвила его шею руками и прильнула губами к его губам. Было понятно, что она лишь хочет отвлечь его, но уловка подействовала. Чад привлек ее ближе. Мэриан не противилась, наоборот, поцелуй стал более пылким. Отчаяние и страсть похожи, и чтобы разобраться, что ею движет, Чаду понадобилось некоторое время. Даже сознание того, что все это она позволила только из желания утаить портрет, не заставило его положить конец происходящему — он слишком долго ждал, слишком изголодался.

Чтобы и Мэриан это знала, он потерся о ее бедра выпуклостью в паху. Ответом был жалобный, просительный звук, и это не было похоже на просьбу отпустить ее. Тогда Чад подался назад, опрокидывая Мэриан на постель. Они упали разом, не выпуская друг друга их объятий. На этот раз она знала, что делает, и о шоке речи не шло. Это давало надежду. Весь во власти желания, уже теряя контроль над собой, Чад с жадностью прикасался к Мэриан и все не мог насытиться прикосновениями. Чтобы дотянуться до кромки подола, ему пришлось прервать поцелуй…

Мэриан тотчас выскользнула у него из рук и соскочила с постели.

— Знаешь, милая, не стоит далеко заходить, если не готова зайти еще дальше, — поддразнил он.

Мэриан стояла у изножья кровати, часто дыша и ловя зубами краешек припухшей нижней губы. Голубые глаза ее казались черными от расширенных зрачков. Так в этом была все-таки и страсть! Увы, но и страсть не заставила Мэриан отказаться от упрямого желания уберечь портрет от его глаз. Из двух сестер не только Аманда умела стоять на своем.

— Чтобы покончить с этой… этой нелепостью, я скажу тебе, что на втором портрете. Ты, может быть, думаешь, что для меня важно утаить это именно от тебя, но нет, я хотела бы утаить это от любых глаз. Потому что на втором портрете — обнаженная натура! Моя первая попытка. Такие вещи не рисуют без натурщика, но мне не с кого было рисовать, так что вышло не слишком удачно и не слишком точно. Всю жизнь я мечтала стать настоящей художницей, а для художницы обнаженная натура — обязательный этап, и поскольку в то время поблизости был только ты — довольно интересный объект, а я не питала к тебе отвращения до того дня, когда вы с Амандой…

Мэриан осеклась, и по щекам ее снова пополз предательский румянец. О чем он говорил на этот раз: о том, что она лжет? Или о ее неподдельном смущении?

Интересный объект. Интересный с точки зрения художника. Вот как она его расценивает. Может, при других обстоятельствах это и лестно, но в данном случае просто оскорбительно.

Ну и дураком же он себя выставил! Боролся, как лев, чтобы взглянуть на «откровенный портрет», а это оказалась всего-навсего обнаженная натура — для Техаса вещь не слишком привычная, но в общем-то обыкновеннейшая.

В обнаженной натуре нет ничего личного. Как обычно, Аманда играла на чужих чувствах.

Однако надо было как-то выходить из этой ситуации. Чтобы скрыть досаду и развеять смущение Мэриан, Чад с улыбкой произнес:

— Если тебе нужен натурщик, я не против.

— Нет, нет!!!

— Мое дело предложить. — Он приготовился уйти, но решил сделать еще одну попытку:

— Знаешь, ты извини… но все-таки подумай о том, что я говорил в прошлый раз.

— Обязательно.

Столь твердое обещание означало только одно: она вообще не станет думать над его словами. Он так и думал. Он потерял все шансы завоевать ее любовь в тот день, когда попался на удочку Аманды.

— Ты что, подслушивала у двери?!

— Ну да! — призналась Аманда и тут же посетовала:

— Уж лучше бы моя комната была в другом конце коридора, а не так близко. Поневоле будешь подслушивать!

Она появилась на пороге своего номера сразу, как только Чад, уходя, закрыл дверь комнаты Мэриан. На этот раз он никак не мог избежать встречи — она стояла посреди коридора.

— Должно быть, трудная это работа — подслушивать? — спросил он с сарказмом в голосе.

— Да, но не тогда, когда так кричат! Но что прикажешь делать, чтобы ты наконец понял, как себя вести?

— Не лезь не в свое дело! Разве это так трудно?

— Ну не могу же я позволить тебе так навредить самому себе!

— Это ты навредила мне и продолжаешь вредить. Не будь ты женщиной, я бы…

— Знаю, знаю, — нетерпеливо перебила Аманда. — Ты бы свернул мне шею. Похоже, это все, на что ты способен. Разве не за тем ты пошел к Мэриан, чтобы добиться правды? А добился? Как же! Надо твердо сказать ей, что тебе все известно. Прижать ее к стенке так, чтобы не отвертелась. Учти, по доброй воле она не признается, хоть ее режь. Упрямая, как ослица!

— Ты что, опять помираешь со скуки? — мрачно осведомился Чад. — «Три долгих дня до возвращения Альберта Бриджеса — чем их заполнить? Дай-ка столкну этих двоих! Пусть выясняют отношения, а я буду веселиться». Ведь это так, признайся.

— Я взялась помогать тебе, — объяснила Аманда со вздохом, — а со скуки или нет, какая разница? Только вижу, что все это — напрасный труд. Не можешь на минутку забыть о прежних обидах? Я объяснила тебе, как все было на самом деле, и даже указала, где искать подтверждение моим словам, а ты не соизволил этого сделать.

— В обнаженной натуре нет ничего личного.

— В чем, в чем?

— По словам Мэриан, твой «откровенный портрет» — ее первая попытка изобразить обнаженную натуру. Она находит меня интересным натурщиком, только и всего. Никакое это не подтверждение, ничему.

Аманда рассмеялась:

— Ну, это уже переходит всякие границы! Умница! Так ловко выкрутиться не всегда удается даже мне. Не ожидала от Мэриан такой прыти. А наш ковбой сразу развесил уши… даты просто идеальная мишень — облапошить тебя ничего не стоит!

— Хочешь сказать, что вы одного поля ягоды?

— Ничего не попишешь — родная кровь. Правда, с достойным противником ей бы не сладить. Искусство лжи требует постоянной тренировки. Между прочим, чем опытнее лжец, тем ценнее в его устах правда. Не знаю, что на меня нашло… вдруг захотелось сделать что-нибудь хорошее. Ладно, хоть ты и безнадежен, опишу тебе второй портрет. Моя скромница сестричка изобразила тебя полураздетым на охапке сена. Ты смотришь с таким вожделением, что сразу понятно, к чему идет. Наверняка в тот момент она стояла над тобой. Жаль, что я не подсмотрела все это в деталях! Словом, портрет выдает ее с головой. Глупышка нарисовала даже шрам над пупком, чего никак не случилось бы, будь это плод ее воображения. Полагаю, шрам на самом деле существует?

— Кому и знать, как не тебе! — буркнул Чад. — Это ведь ты стояла тогда надо мной.

— Ну конечно, а потом взяла и нарисовала портрет. Или ты думаешь, что мы работали над ним на пару: я описывала, а Мэриан изображала? Кстати, я бы не прочь иметь подобный талант — мне ведь есть о чем вспомнить. Увы, он целиком достался ей. Пришлось развить другой.

— Талант лгать и интриговать? — съязвил он.

— Как верно подмечено! Талант есть талант, ковбой. Хуже, когда человек вообще ни что не пригоден. И оставь при себе свои колкости, не то махну на тебя рукой. Я пытаюсь помочь, не забыл? А ты отчего-то все никак не хочешь видеть очевидного.

— Отчего-то? Да оттого, что знаю Мэриан. Она бы ни за что не позволила тебе все это обстряпать! Она бы уличила тебя во лжи!

— Однако не уличила. Вот пойди к ней и спроси почему. Может, она все-таки проговорится.

* * *

Так в четвертый раз за один день Чад оказался у двери комнаты Мэриан. На этот раз она оказалась запертой. Тщетно подергав ручку, он навалился на дверь плечом, но она не поддалась. Зато с другой стороны раздалось:

— Прекрати сейчас же!

Чад навалился сильнее. Проклятая дверь опять устояла. Он хотел было повторить попытку, но услышал звук поворачивающегося ключа.

Глаза Мэриан умели метать молнии не хуже глаз Аманды.

— Поверить не могу, что ты опять здесь!!!

— А я не могу поверить, что ты так долго оставляла меня в неведении!!!

Слова застряли у нее в горле. Чад решительно вошел в комнату, разъяренный до такой степени, что язык перестал его слушаться. Несколько бесконечных минут они сверлили друг друга взглядом.

— И ты бы позволила ей женить меня на себе?!

— Н-нет… — с запинкой произнесла Мэриан и потупилась. — Нет, не позволила бы. Если бы дело дошло до свадьбы, я бы не стала молчать. Но только… только мне казалось, что ты не придешь в восторг от правды. Я думала, правда никому не нужна.

— То есть как это?!

— Я думала, ты хочешь верить, что это была Аманда, потому что с самого начала предпочел ее. И все равно я не стала бы молчать в решающий момент. Но раз на твоем месте оказался Спенсер, то и говорить было не о чем.

— Не о чем? Не о чем?!! Ты заставила меня мучиться мыслями о том, что я считал величайшей ошибкой своей жизни! Я изводился бы и дальше, а ты бы молчала?

— Ну-у… да.

— Какого черта?!!

— Я уже объяснила, Чад. Не важно, с кем ты занимался тогда любовью, важно, с кем хотел заняться, а хотел ты Аманду.

— Сколько раз можно повторять, что не хотел?!

— Сколько раз можно повторять, что я тебе не верю?! Аманда права, это я была тогда с тобой! Как раз поэтому мне все известно, и в том числе что ты назвал меня ее именем!

— Господи Боже! Так вот в чем все дело! — Чад во все глаза уставился на Мэриан. — В такой мелочи?! Ну допустим, в какой-то момент я ошибся. Твоя страстность удивила меня, но только на одно мгновение. Разве это имеет значение?

Мэриан молча отвернулась, опустив голову. Ей все равно, разочарованно подумал Чад. Точно так же, как в тот день на конюшне, она не хочет разговаривать с ним.

Мэриан не нашла слов, а если бы и нашла, то не сумела бы вымолвить — так все сжалось у нее в груди. После стольких дней мучительных сомнений она не могла поверить, что Чаду нужна она, а не Аманда.

Он говорит так убедительно! Пожалуй, даже слишком убедительно. Но ведь еще совсем недавно все виделось ей в другом свете и казалось, не могло быть иначе! Так в чем же дело? В ее собственной непроходимой глупости? В том, что она избавилась только от очков и унылого платья, но не смогла уйти от самой себя?

В любом случае это подходящий момент выяснить все. Для начала она объяснит Чаду, как до этого дошло, а уж потом…

Мэриан повернулась и обнаружила, что осталась одна.

Как же это? Она не слышала ни шагов, ни скрипа двери! Чад ушел, причем ушел, так и оставаясь в заблуждении. Надо что-то предпринять. Раз уж он четырежды врывался к ней за этот день, она имеет право хотя бы на один ответный визит!

* * *

Оказалось, что Чада нет ни в номере, ни вообще в отеле. Мэриан не на шутку испугалась. Что, если он больше не вернется, а направится прямиком в Техас? Надо его перехватить!