Глава 23

Маша остановилась у знакомых ворот и перевела дух. То ли от быстрого шага, которым она неслась от самой остановки, то ли от волнения перед встречей, о которой она так мечтала, дыхание сбилось, и сердце принялось отбивать чечетку. Нет, Виктор не должен видеть ее в таком возбуждении. Она поправила висевшую на плече сумку, машинально пригладила волосы и оглянулась — нет ли поблизости кого.

Улица казалась пустынной. И все-таки было ощущение, что за ней наблюдают. Маша поежилась. Ну вот, кажется, она стала параноиком. Сердито тряхнув волосами, завязанными в тугой конский хвост, она решительно нажала на кнопку домофона.

Через минуту раздался характерный звук, и калитка слегка приоткрылась. Маша быстро прошмыгнула во двор, не желая, чтобы Виктор разглядывал ее через объектив камеры. Прошла по дорожке к дому и торопливо поднялась на крыльцо.

«Спокойно», — скомандовала сама себе и попыталась улыбнуться. Дверь по-прежнему была закрыта. Маша неловко переступала с ноги на ногу, дожидаясь, когда ее впустят. Видимо, хозяин решил не торопиться. Она вздохнула.

Через минуту дверь, наконец, отворилась, и на пороге возникла рыжеволосая красотка. Маша оторопела. Неужели опять?

— Привет, — низким грудным голосом проворковала незнакомка и тут же расплылась в улыбке. – Ты, видимо, Маша.

Судя по дружелюбному тону, набрасываться с кулаками девица не собиралась. Вот спасибочки. Робко кивнув, Маша все же отступила на шаг. Мало ли — насмотрелась она уже тут на всяких. Затем слегка, как ей даже показалось, совсем незаметно вытянула шею и покосилась за спину девчонки — Виктор так и не появился.

Зато появился Джек – вот уж, кто действительно был ей рад. Словно лохматый шерстяной вихрь, пес промчался по коридору и, едва не сбив с ног длинноногую мисс-само-очарование, выскочил на крыльцо.

— Привет, мой хороший, — Маша пошатнулась, когда огромные лапы пса легли ей на плечи и, смеясь, обняла собаку.

— Ну, надо же, — рыжая усмехнулась, а затем покачала головой. – Видимо, ты и впрямь особенная, раз этот бульдозер так рад твоему приходу. Давай, заходи, — она посторонилась, освобождая проход.

Маша переступила порог. «И снова здрасте», — не удержалась и растянула губы в улыбке. Джек продолжал крутиться рядом, тычась мокрым носом то в ладошку, то в бок, то в живот — этак он ее всю обслюнявит. Смущенная повышенным вниманием пса, Маша покосилась на девицу. Интересно, кто она такая? Очередная пассия или быть может родственница? М-да.

Рыжая обернулась и, будто поймав эту мысль, живо представилась:

— Я — Анжела, но ты можешь звать меня просто Энж.

— А вы…

— Подруга Виктора, — закончила за нее фразу и снисходительно улыбнулась. – Можешь не волноваться, нас с Виком связывает лишь платоническая любовь. Мы с ним родственные души, если можно так выразиться.

Маша покраснела.

— А я и не волнуюсь. Меня вообще не интересует личная жизнь Виктора, — она спешно отвела взгляд – не хватало еще, чтоб эта так называемая подружка догадалась о ее симпатии к хозяину.

— Так уж и не волнует, — девица снова хмыкнула. – Ладно, твое дело. Давай, тащи свое приданое в комнату и спускайся вниз. Вик сказал, ты знаешь, куда идти.

Вот, раскомандовалась! Маша недовольно поморщилась, но к лестнице все же пошла.

— А где сам Виктор? – остановившись на нижней ступеньке, окликнула она девушку.

— Уехал. У него там какие-то проблемы с бизнесом. Но ты не волнуйся, скоро вернется, — рыжая вильнула бедрами и скрылась в гостиной.

Маша вздохнула. Оставаться наедине с этой странноватой Анжелой ей совсем не хотелось, особенно если учесть предостережения Марты. Но, что оставалось делать? Не сидеть же взаперти в комнате, пока эта дамочка хозяйничает в доме. Подавив очередной вздох, Маша принялась неторопливо разбирать сумку.

Интересно, что Виктор наговорил своей подруге? Наверняка та неспроста делала эти дурацкие намеки, вроде как успокаивая ревнивую поклонницу. Маша поджала губы.

Мысль о том, что история с последствиями ее собственной глупости могла стать достоянием какой-то вертихвостки не внушала оптимизма. Этак скоро полгорода в гости наведается, чтобы поглазеть на провинциальную влюбленную дурочку. Нет уж, нужно немедленно поговорить с мадам-длинные-ноги и расставить все точки над i.

Наспех закончив с вещами, Маша спустилась на первый этаж и неторопливо вошла в гостиную. Рыжая сидела на диване, уставившись в телевизор и потягивала что-то из бокала. На экране мелькали фигуры в черных костюмах, стреляющие из засады по окнам старого полуразрушенного здания. Черти что. Неслышно приблизившись к дивану, Маша негромко кашлянула.

Энж дернулась, и прозрачная зеленоватая жидкость выплеснулась ей на голые колени.

— Черт, ну ты и напугала меня, — она отставила бокал и весело рассмеялась. – Сейчас они расстреляют все свои запасы, а потом этот отечественный Рэмбо укатает всю братию врукопашку.

Маша удивленно моргнула, но тут же сообразила, что будет вежливее, если она как-то отреагирует на слова девицы. Она вяло улыбнулась и покосилась на экран.

— Если честно, я не люблю такие фильмы.

Рыжая добродушно хмыкнула.

— Оно и заметно. Такие как ты смотрят только сопливые мелодрамы.

Маша вспыхнула. Ну, вот чего она прицепилась? Еще и насмехаться вздумала. Энж видно заметила ее реакцию, потому что спешно добавила:

— Ну, ты не обижайся, я и сама временами люблю посмотреть что-нибудь этакое. «Красотку» обожаю — раз триста ее смотрела, а так и не надоело. Вот ведь повезло бабе. В жизни-то оно не часто так случается. Ну, разве что, какая прохиндейка с замашками хитрого лиса дурачка богатого разведет, а так чтоб по любви… — она прищурилась, окинув Машу пытливым взглядом, а затем вздохнула. – Мне вот не повезло. Всю жизнь мечтаю, чтоб по любви, а приходится за деньги, — Энж грустно вздохнула и, поднявшись с дивана, отправилась на кухню.

От этой исповеди Маше стало не по себе. Чего ожидает от нее – простой провинциалки – эта столичная красотка? Сочувствия? Совета? Поддержки? Или, быть может, она решила излить душу незнакомому человеку? А, что, так бывает. Маша и сама, приехав в город и помыкавшись несколько дней в поисках работы, в первый же день как на духу выложила Катьке все наболевшее.

Энж вернулась в гостиную, держа в руках полотенце, смерила Машу долгим взглядом и ничего не сказав, уселась на прежнее место. Может ей и правда нужно выговориться?

— Я думаю, если быть собой, не пытаться играть чужую роль или притворяться тем, кем ты не являешься, то рано или поздно встретишь достойного человека, — Маша присела на край дивана и уставилась на экран телевизора, бросая украдкой взгляды на девушку.

— Это ты верно подметила, — рыжая уверенно кивнула и вдруг расхохоталась.

Что это с ней? Маша растерянно наблюдала, как Энж, похрюкивая, пытается справиться с приступом смеха. Это было настолько забавно, что она и сама невольно заулыбалась.

— Извини, — наконец, выдохнула рыжая, все еще вздрагивая всем телом. – Просто представила физиономию моего босса, которую он – зуб даю — скорчил бы, заяви я ему, что больше не стану играть роли.

Маша ничего не поняла.

— А кем вы работаете? – она невольно окинула девицу взглядом, но осознав, что это не очень-то вежливо, смущенно отвела взгляд.

— Я – танцовщица стрип-клуба, — Энж невозмутимо пожала плечами, — Мне приходится быть с клиентами другой, не такой, какая я на самом деле. И знаешь, с годами привычка играть чужие роли стала частью меня. А ведь когда-то я мечтала стать психологом. – Она вздохнула, — не сложилось. Иногда я и сама не могу понять, кто я на самом деле. Танцовщица, играющая роль доброй тетушки-феи для своих близких, или психолог-недоучка, возомнивший себя королевой пилона.

Маша не нашлась, что на это ответить. Она сочувственно пожала плечами и попыталась сменить тему.

— А как давно вы знаете Виктора?

В глазах собеседницы мелькнул торжествующий огонек, словно она только и ждала этого вопроса.

— Достаточно, чтобы понять, что он за человек.

Маша попыталась напустить на себя безразличный вид и, как бы между прочим, сказала:

— Наверняка, очень хороший человек, раз у него столько поклонниц.

Энж прищурила глаза и на какое-то время умолкла. Неужели догадалась? Маша уже хотела в открытую заявить, что ее не интересуют мужчины, ведущие распутный образ жизни, как рыжая заговорила:

— Я слишком хорошо знаю Виктора. Он ведь однолюб по натуре, но после гибели жены слегка слетел с катушек. Стал глушить боль случайными связями, перестал заниматься бизнесом, нажил себе кучу проблем и даже заложил дом, — Энж печально вздохнула. – Вик — хороший человек. Думаю, ты скоро в этом убедишься.

— Я не понимаю, — тихо выдохнула Маша. – Если у него такие проблемы, зачем он тогда меня нанял?

— Как! Разве ты не поняла?

Маша покачала головой.

— Ты нравишься Виктору. Даже думаю, он влюблен в тебя.

Маша судорожно вздохнула, и сердце ухнуло куда-то вниз. По телу поползли мурашки – неужели это правда? А, что, если это всего лишь очередная уловка, как предупреждал Андрей? Рыжая сочувственно сжала ее ладонь.

— Понимаю, ты рассчитывала на эту работу, но, видимо, придется тебе поискать новую. Ты только не говори Виктору, что я все тебе выложила – он разозлится. Оставайся, пока он сам не признается тебе. И за девиц не беспокойся – они исчезнут из его жизни сразу, как узнают, что у него за душой ничего не осталось.

Как же это мерзко! Маша поджала губы, сдерживая подступающее негодование. Вот так люди и узнают, кому в этом мире они дороги, а кто лишь пиявка, сосущая кровь. Бедный Виктор. Какое разочарование ему предстоит пережить. Маша опустила голову.

— Я останусь с ним до тех пор, пока он сам не попросит меня уйти, — прошептала она.

Энж внимательно наблюдала за ней, затем улыбнулась, звонко хлопнула ладонями по коленям и встала с дивана.

— Вот и славно. Ладно, мне уже пора. Рада была знакомству, думаю, еще увидимся, — она мягко улыбнулась и протянула руку.

— Приятно было познакомиться, — Маша неловко пожала изящную ладонь и отправилась вслед за Энж в прихожую.

Закрыв за девушкой дверь, она повернулась и уставилась на подоспевшего к проводам Джека.

— Стриптиз танцует, понял? – она кивнула, поджав губы и выразительно выпучив глаза.

Пес гулко гавкнул, словно и правда понял, о чем идет речь. Маша вздохнула.

Как же ей быть? Молчать, дожидаясь, пока Виктор признается в своем крахе и потерять место в кафе, или поговорить с ним откровенно и завтра же выходить на новую работу? Видимо, стоит обсудить это с Катькой. Быстро взбежав по лестнице, Маша вихрем влетела в комнату и набрала номер подруги.

— Охохох, — вздохнула та, выслушав последние новости. – Ты давай, разбирайся со своей любовью, а я поговорю с Лехой. Уверена, он согласится подождать, — Катька многозначительно хмыкнула. – Уж я-то постараюсь его убедить.

— Спасибо, Кать, даже не знаю, как и благодарить тебя, — Маша улыбнулась.

— Позовешь свидетельницей на свадьбу – вот и будем в расчете, — весело хохотнула та и издала чмокающий звук. – Ладно, мне пора, иду с Тохой в музэй, представляешь? Умора. Ну все, потом расскажешь, как у вас там, что.

Маша отключила телефон и покосилась на свое отражение в зеркале. На щеках играл румянец, а губы невольно расплывались в счастливой улыбке. Если только Анжела не соврала, она, Маша, готова простить Виктору даже эту маленькую ложь.

Она глянула на часы. Ложки-матрешки, он ведь должен скоро вернуться. И к его приходу она просто обязана приготовить какую-нибудь шедевральную вкусняшку.

В приподнятом настроении Маша спустилась на кухню, распахнула уже ставший родным холодильник и тут же нахмурилась. Зрелище было удручающее.

На боковых полках сиротливо стояли бутылочки с различными соусами да банка сметаны. В прозрачном контейнере лежал кусок твердого сыра и рядом развалил мягкие бока невесть откуда взявшийся пакет сыворотки. Маша обреченно вздохнула.

Это, что ж получается, Виктор после ее ухода подчистую выпотрошил холодильник? Ладно, где наша не пропадала. Она достала сыворотку. Будут ему блины «Бедный родственник» — не голодать же им сейчас.

Вылив весь литр мутноватой жидкости в большую стеклянную миску, Маша озадаченно замерла. Вот, глупая, нужно было вначале удостовериться в наличии муки. Она распахнула дверцы шкафчика и обвела содержимое взглядом. Крупы, чечевица, приправы – ах, вот она. Огромная банка с надписью «Мука» стояла на верхней полке — с пола и не достать. Маша огляделась. Возле барной стойки стоял одноногий, словно цапля в болоте, высокий стул. Отлично.