Маша невольно втянула ноздрями воздух. «Кофейку бы сейчас» — мелькнуло в голове.

— А вы вообще кто? – спохватившись, рванула вслед за дамочкой.

Та уже восседала за столом и, потягивая горячий кофе, с откровенным любопытством разглядывала Машин эротический прикид.

— Значит ты — Маша, — словно соглашаясь с собственной догадкой, кивнула она. – Ты, что, не заметила свою одежду на кресле?

Холодок в голосе давал понять, что лазить по чужим шкафам, а уж тем более напяливать на себя чужие вещи по меньшей мере неприлично.

— Я думала… А где Виктор? – Маша совершенно растерялась.

— Витенька уехал по делам, он, знаешь ли, работает, — бровь собеседницы надменно изогнулась. – Работает, чтобы оплачивать услуги домработницы, которая в это время почему-то спит в его постели.

Ч-ч-чего-чего? У Маши моментально вспыхнули щеки, через секунду запылали и уши. Кто она такая, эта дамочка? Почему позволяет себе вмешиваться в личную жизнь Виктора? И почему разговаривает в таком тоне с ней, с Машей? «Витенька» — мысленно передразнила она, чувствуя, как на смену растерянности приходит гнев.

— Я не знаю, кто и что вам наговорил, но Виктор… Виктор, — Маша нахмурила брови и, глядя на скользнувшую по губам нахалки усмешку, сердито выпалила: — Виктор – мой муж! Так что извините, но вы ошиблись. Я – не его домработница и спать могу там, где хочу.

Она воинственно скрестила на груди руки. Правда, тут же смутилась, а в следующую секунду даже немного испугалась - как резко и грубо у нее вышло, но эта дама сама напросилась.

Глаза собеседницы сверкнули, но на красивом лице не дрогнул ни один мускул. Вот как она так умеет? Поразительная выдержка…

— Я не ошибаюсь, милочка. Никогда, — отрезала женщина и царственно встала из-за стола. – Если бы мой сын женился, я бы первая об этом узнала.

Маша оторопело уставилась на бесстрастное лицо, и в голове мелькнула запоздалая мысль: «А ведь они и правда похожи». Стыд-то какой…От осознания ситуации и того, что она тут наговорила, желудок свело судорогой. «Ложки-матрешки, сейчас меня вырвет» — отстраненно подумала и зажала ладошкой рот.

— Понимаю, не ожидала, — насмешливо протянула мать Виктора. — Итак, если ты не домработница и не жена моего сына, тогда кто ты такая?

— Моя невеста, — сухо оборвал Виктор.

Он бесшумно вошел в столовую и обнял Машу за плечи.

— Она – моя невеста, — повторил он, — и совсем скоро станет моей женой. Что ты здесь делаешь, мама?

Губы незваной гостьи задрожали, в глазах, словно по волшебству, заблестели слезы. Вот это фокус! Разве может за один короткий миг так преобразиться лицо? Маска высокомерия сменилась несчастной миной, и на мгновение показалось, что женщина вот-вот разрыдается. Маша испуганно покосилась на Виктора. Он демонстративно зевнул. Зевнул?!

— Снова за старое, мама? Перестань, я прекрасно помню о твоих актерских талантах, так что можешь не усердствовать.

— У тебя нет сердца, сынок, — та трагично поджала губы, но реветь передумала. – Ко мне приезжала Риточка. Она так плакала, бедняжка, сказала, что ты снова взялся за старое. Притащил в дом какую-то непонятную девицу и спишь с ней. Я убеждала ее, что это все несерьезно, но она была безутешна. Сколько можно издеваться над бедной девочкой?

— Перестань, – процедил Виктор сквозь зубы, и Маша невольно сжалась. Ей захотелось спрятаться, не слушать весь этот разговор, но парень крепко прижимал ее к себе. – Марго никогда не интересовала меня всерьез. Это ты решила, что мы идеальная пара, — он демонстративно закатил глаза. — То, что она дочь твоего любовника еще не значит, что я должен на ней жениться. Эти пиявки, возомнившие себя потомками аристократов, сосут из тебя деньги, а ты даже не понимаешь этого! Да у отца голова уже идет кругом, столько лет ворочаться в гробу от того, что ты тут творишь!

Лицо женщины покрылось красными пятнами.

— Да как ты смеешь! Игорь – мой муж!

— Сожитель.

— Муж! И он умело управляет бизнесом твоего отца! Он работает! И Риточка имеет право пользоваться заработанными отцом деньгами. А если бы ты не упрямился и женился на ней, все были бы только счастливы! И ты в первую очередь! – женщина уже не пыталась сохранять спокойствие. Она краснела, бледнела, выплевывала слова, захлебываясь в эмоциях.

Маша уткнулась лицом Виктору подмышку, только бы не видеть этого безобразия.

— Хватит, — тот устало вздохнул. — Если до вас всех еще не дошло, повторю еще раз: я женюсь на этой девушке. Ее зовут Маша, и я люблю ее! Ее, а не твою истеричку падчерицу. Тебе лучше уйти, мама, – с этими словами он покинул столовую, увлекая за собой перепуганную Машу.

Они пересекли кухню и оказались в коридоре. Вик крепко держал ее за руку и молча вел за собой. Из груди вырвался вздох. Злится. Кто б не злился? На затылке зашевелились волосы — а, ну, как милая мамочка пульнет ей вдогонку туфлей. Или еще чем потяжелее. Маша невольно втянула голову в плечи.

Последний поворот – и они очутились в гостиной.

— Побудь здесь немного, я скоро вернусь, — Виктор склонился над ней и нежно поцеловал дрожащие губы. – Все будет хорошо, малыш, обещаю.

Маша только кивнула, не в силах произнести ни слова в ответ.

Он еще раз взглянул ей в глаза и, наконец, улыбнувшись, вышел вон. Через минуту раздались раздраженные голоса, а еще через пару минут громко хлопнула входная дверь. Из груди вырвался вздох облегчения.

Маша задумалась. Риточка… Маргарита… Марго… Значит, вот почему блондинка была так уверена в своей победе: за нее горой стоит эта фурия. Но ведь Виктор и правда не любит психопатку, неужели родная мать этого не видит?

— Прости, Маш, — он на мгновение замер в арке. – Я не думал, что она придет, — медленно пересек гостиную и остановился прямо перед ней. Нежно коснулся щеки ладонью, поглаживая ее большим пальцем, обнял свободной рукой за талию и притянул к себе.

— Больше она не появится здесь… без предупреждения – я забрал у нее ключи.

Маша не отрываясь смотрела в потемневшие от страсти глаза. Внутри снова зарождалось сладостное томление. Она порывисто вздохнула, привстала на носочки и подставила губы для поцелуя. Вик не заставил ее ждать. Из груди вырвался сдавленный стон, и в следующее мгновение Маша почувствовала, как ее подхватили сильные руки: Виктор куда-то ее нес.

Глава 28

Солнечный лучик игриво пощекотал нос, и Маша проснулась. Звонко чихнула, открыла глаза, огляделась по сторонам и снова блаженно зажмурилась. За окном стояло утро, просторная спальня была залита светом и выглядела очень уютной. Маша мечтательно улыбнулась.

Когда-нибудь у них с Виктором будет свой дом. Может не такой огромный как этот, но зато принадлежащий им обоим. Ночью Вик сказал, чтоб она не волновалась об этом, что он все решит, но Маша видела его напряжение. Наверное, он боялся разочаровать ее.

«Ты – мое главное сокровище», — ласково гладил ее волосы и шептал, касаясь губами виска.

Маша верила. И улыбалась, сильнее прижимаясь к горячему телу. Она пыталась узнать больше о Виктории, но Вик качнул головой, пообещав, что когда-нибудь все расскажет. Прошлое, говорил он, не должно влиять на настоящее. Именно она, Маша, заставила его это понять. А потом он поцеловал ее. Нежно, едва касаясь губами. И в этом поцелуе было все: признание в любви, благодарность, надежда. И снова их захлестнула страсть.

Виктор целовал мягкие губы, проникая языком в рот, ласкал обнаженное дрожащее тело, заставляя выгибаться навстречу. Маша чувствовала, как стучит его сердце, и этот стук передавался и ей. Так и должно быть у влюбленных друг в друга людей – одно сердце на двоих.

Скрипнула дверь, она улыбнулась и снова открыла глаза.

В проеме торжественно возник Виктор в костюме Адама и с подносом наперевес.

— Та-дам! — гордо объявил он. — Доброе утро, малыш… — прошлепал к кровати, присел на краешек и, чуть склонившись, легонько поцеловал Машу в губы. – Кофе в постель!

— Лучше в чашку, – хихикнула она и строго спросила: — Разве с утра не положено чистить зубы, перед тем как приступить к еде?

Укоризненно покачала головой и взяла в руки крохотную чашечку.

— Это не еда, а ритуал,– важно возразил Виктор. — Называется «Утренние заигрывания влюбленного самца».

— А-а-а, ну, это, конечно, все меняет, – она состроила серьезную рожицу и покорно отпила глоток, – м-м-м, вкусно!

— То ли еще будет, — Вик любовно пригладил выбившуюся из хвоста прядку. – Внизу тебя ждет завтрак.

Маша подняла на парня изумленный взгляд.

— Серьезно? Во сколько же ты поднялся?

— Не так рано, как обычно, — хмыкнул в ответ Виктор. – После ночи, проведенной в твоих объятьях, это было не просто. Но я ведь мужчина! – Он смешно пошевелил бровями и, отставив в сторону поднос, нырнул головой под одеяло.

— Ай, перестань, — захохотала Маша, едва не расплескав кофе, когда Вик легонько куснул ее за бедро.

Из-под одеяла вынырнула довольная физиономия.

— Ты что-то сказала?

Маша отставила чашку и, продолжая смеяться, провела пальчиком по его растянутым в улыбке губам.

— Давай, я умоюсь, а потом пойдем вместе завтракать.

Глаза Виктора сверкнули, и он медленно покачал головой.

— Завтрак никуда не денется — Джека я уже покормил. А у нас по программе вторая часть утреннего ритуала, — он подмигнул и снова скрылся под одеялом.

Маша и ахнуть не успела, как Вик раздвинул ее бедра и, подвинувшись ближе, прильнул губами к ее промежности. Тело тут же отозвалось на ласки, выгнулось. Горячий язык прошелся по чувственному бугорку, и Маша издала приглушенный стон. Стремительным потоком, повинуясь внезапному импульсу, по венам растекался жар. Она запустила под одеяло руки и вцепилась в волосы Вика. Робко, неумело – она направляла его движения, лихорадочно сжимая тонкие пальчики.

Он продолжал ласкать ее, одновременно скользя по чувственным местечкам языком и пальцами, легонько пощипывая свободной рукой дрожащие бедра. С приоткрытых губ срывались громкие стоны. На зажмуренных от наслаждения веках подрагивали ресницы. Если она сойдет с ума, это будет всецело вина Вика. Маша сильнее прижала к себе его голову и издала протяжный стон. В том месте, где с таким упоением блуждал язык Виктора, начала концентрироваться какая-то сила. Она набухала, как воздушный шарик, наполняемый водой — тяжелая, подрагивающая. Казалось, еще немного – и стенки невидимой сферы не выдержат, лопнут и тогда…

Горячий язык накрыл чувственное местечко, медленно заскользил вверх, и, одновременно с этим палец Виктора проник глубоко в ее лоно. Безумное наслаждение заключило ее в свои объятья, и дрожащая сфера, наконец, лопнула, взорвалась фейерверком невероятных ощущений. Сотрясая хрупкое тело, огненный поток несся по венам стремительной лавиной. Маша не слышала собственного крика, всецело отдаваясь безумству. Она извивалась, цеплялась пальцами за простыню, приподнимала бедра, а горячий язык все так же продолжал ласкать ее.

Постепенно ласки становились нежнее, мягче, тело медленно погружалось в блаженное умиротворение. Виктор в последний раз коснулся губами влажной плоти и вынырнул из-под одеяла. Маша не шевелилась.

— Ты моя сладкая, — нежно прошептал он на ухо и, подсунув ей под голову руку, крепко обнял.

Маша сильнее прижалась к горячему телу любимого, свернувшись у него под мышкой, словно котенок. Говорить не хотелось. Да и что тут скажешь? Виктор нежно перебирал пальцами ее растрепанные волосы, коснулся губами лба, поймал свободной рукой ее ладонь, и пальцы их переплелись друг с дружкой.

— На этот раз все будет правильно, — прошептал он едва слышно. – Я никому не позволю отнять тебя у меня. Никогда.

Маша лишь тихонько вздохнула. Ее переполняло ощущение безграничной радости, полноты жизни. Весь мир вокруг стал сплошным розовым облаком, в котором она парила вместе с единственным любимым мужчиной. Так и должно быть. И так будет всегда. Она улыбнулась и сильней сжала пальчики.

Дверь приоткрылась, и в комнату заглянул Джек. Маша слегка отстранилась от Виктора. Они синхронно приподняли головы и весело рассмеялись: смотреть без улыбки на эту потешную печальную морду было невозможно. Пес, словно старая добрая нянька стоял в дверях, поглядывая на парочку с немым укором.

— Нехорошо подглядывать, дружище, — хмыкнул Вик и демонстративно поцеловал Машу в губы. – Видишь, мы заняты.

— Перестань, — покраснела она, словно за ними наблюдал вовсе не пес. – Уже идем, дружочек, подожди внизу.