Ожидая дальнейших событий, Джордан невольно вернулся мыслями к тому давнему приему в загородном поместье, когда он вот так же скрипел зубами, а она отчаянно флиртовала с молодыми джентльменами.

— О, мисс Брайс! — весело воскликнул юный Джордан, когда королева бала наконец подошла к нему, оставив позади кучку разочарованных поклонников. — Похоже, вы покорили здесь все сердца.

В ответ Мара фыркнула и, с насмешкой изображая скромность, опустила взгляд, потом сделала глоток шампанского, отчего ее глаза заблестели чуть ярче. Джордан с веселым удивлением наблюдал за своей очаровательной собеседницей.

— Признаюсь, я чувствую себя несколько заброшенным.

— Что вы имеете в виду, сэр? — невинным тоном спросила она, чуть улыбнувшись влажными от шампанского губами.

Джордан не скрывал изумления:

— Неужели мне придется ждать, пока вы очаруете половину присутствующих мужчин, прежде чем наступит моя очередь и вы снизойдете до флирта со мной?

— Разве я флиртую?

— О, не отрицайте! — Джордан ответил мягким смешком. — Я прекрасно понимаю, что у вас на уме.

— Сомневаюсь, — возразила она и тряхнула темными локонами.

— Еще до конца месяца вы намерены обзавестись мужем. — Джордан пожал плечами. — Я вас не виню.

Мара бросила на него встревоженный взгляд.

— О, не беспокойтесь. Я не стану болтать о ваших планах, — с улыбкой сказал он.

На лице девушки отразилось явное облегчение.

— Ну что же, вы разоблачили меня, — согласилась она и доверительным тоном добавила: — Честно говоря, Джордан, я больше не могу этого выносить. Мне необходимо обрести… новое положение.

Джордан про себя отметил, что она не решилась назвать это домом.

— Поверьте, я вам сочувствую, но будьте осторожны, — мягко продолжил он. — Брак — это навсегда. Сделав поспешный выбор, вы можете попасть из огня да в полымя.

Мара покачала головой:

— Ничего хуже быть не может.

— Уверяю вас, может. Подумайте, ведь вам нет нужды прибегать к столь отчаянным средствам. Надо просто научиться защищать себя от мадам Мегеры. — И он мотнул головой в сторону ее матери.

Мара грустно улыбнулась:

— Это бесполезно. Я давно поняла, что сопротивление только распаляет ее. Она никогда не отступает и не признает своей неправоты. Не стоит даже пробовать, гораздо легче смириться.

Джордан покачал головой:

— Она сведет вас с ума, если вы будете все ей позволять. Не сдавайтесь, Мара. Вы сильнее, чем думаете. Не стоит надеяться, будто эти дурачки спасут вас. — Джордан оглянулся на веселящуюся толпу. — Вы умнее их, сообразительнее. Они даже не догадываются, в какую игру вы играете. Лицо девушки стало серьезным.

— Это не игра, лорд Фальконридж. Это вопрос жизни и смерти. Не думаю, чтобы вам были понятны такие вещи. — Она горько усмехнулась в ответ на его недоуменный взгляд. Разумеется, Джордан не стал говорить, что его учили выживать в самых отчаянных и опасных ситуациях. — Тем не менее, — продолжила она бесстрастным тоном, — мне неприятно, что вы меня осуждаете.

— Дело не в осуждении, мисс Брайс. Просто мне не хочется, чтобы вы попали в беду. А я боюсь, что так и случится, если вы решите доверить свое спасение человеку более слабому. Я правда так думаю. Вы только посмотрите на них…

Ее легкомысленные поклонники сейчас вылавливали из чаши с пуншем кусочки фруктов и бросали их друг в друга под общий смех.

Мара еще раз вздохнула.

— Отчасти вы, разумеется, правы. Но если вы так мудры и сильны, милорд, отчего бы именно вам не спасти меня? Один раз вы уже доказали, что способны на это. — Вызов, прозвучавший в ее голосе, ее дерзкий взгляд разбудили пожар в крови Джордана. Он постарался справиться с возбуждением и, стараясь изобразить хладнокровие, ответил:

— Но ведь я только что познакомился с вами, мисс Брайс. А с самого своего приезда вы только и делаете, что флиртуете со всеми молодыми людьми вокруг.

— Может быть, я просто пыталась привлечь ваше внимание.

Глядя на ее дразнящую улыбку, Джордан чувствовал, как трудно оставаться джентльменом и устоять от соблазна.

— Не играйте со мной, мисс Брайс.

— Вы же хотели, чтобы я с вами флиртовала. Это ваши слова.

— Я полагаю, — он уверенно вынул бокал из ее пальцев, — что кое-кому шампанского уже достаточно.

— Какие разумные советы вы даете! Вы что, родились сразу взрослым?

— Да.

— А я — нет. Девушка должна делать то, что ей положено. — Мара вздернула подбородок, отвернулась и решительным взором окинула бальный зал, словно полководец поле битвы. — А вы бы лучше, милорд, тоже поучаствовали в гонке.

— Возможно, я так и сделаю.

При этих словах Мара оглянулась на него с непередаваемо женственным лукавством, а Джордан тряхнул головой, чтобы сбросить наваждение. О Боже, он приехал сюда искать в лесу землянику, а не жену, да еще такую отчаянную. Приказ может прийти в любой момент, так что не следует даже думать о подобных вещах. И, взяв себя в руки, Джордан продолжил вполне безмятежным тоном:

— Благодарю за приглашение. Я с интересом слежу за вашими маневрами. Знаете, у вас все получается очень ловко. Большинство этих баранов даже не понимают, что их так привлекает, — закончил он и, не в силах оторвать от нее глаз, уже в спину ей добавил: — Оставьте для меня танец, мисс Брайс.

— Для вас, милорд, я бы оставила все танцы.

Джордан рассмеялся.

— Интересно, скольким мужчинам вы сегодня говорили эти слова?

— Многим. Правду сказала лишь однажды.

Джордан покачал головой, испытывая смесь досады и ликования. В следующую минуту Мара уже оказалась в кружке поклонников. Как и сейчас, в гостиной Дилайлы.

Маре для первого шага оставалось тридцать секунд. Растянув губы в бессмысленной светской улыбке, Джордан сложил на груди руки и сделал вид, что с интересом прислушивается к своему полупьяному собеседнику, который нудно и многословно рассказывал о недавней охоте на лис.

Две минуты, предоставленные им Маре, истекли, а в гостиную он вернулся десять минут назад. Ничего не поделаешь, решил Джордан и отправился к Дилайле прощаться. Поблагодарил хозяйку дома, раскланялся с другими гостями, а на Мару бросил один-единственный холодный взгляд. Едва ли она поняла, что это было безмолвное прощание с прошлым. Спускаясь по лестнице в сопровождении дворецкого, Джордан и сам не мог объяснить себе, зачем сюда приехал. Он чувствовал себя дураком. Собственные противоречивые желания в очередной раз привели его в ловушку. Надежды на то, что Мара повзрослела, не оправдались. Она стала еще хуже — последняя пассия регента! О Господи, как мог он допустить, чтобы эта женщина царила в его мыслях все эти годы? Оставалось единственное — забыть ее навсегда и найти кого-нибудь другого. Видит Бог, он так и сделает. Действительно сделает! Да лучше он женится на первой попавшейся замарашке, чем еще раз позволит себе подумать об этой женщине!

С застывшим взглядом Джордан прошел через вестибюль. В конце концов, да что она такое? Болезнь, заразившись которой, человек обречен страдать всю жизнь? Ну нет. Сегодня он официально объявляет, что излечился от Мары Брайс.

И решительным шагом Джордан вышел наружу, чувствуя, как черная пустота зимней ночи охлаждает его гнев.


Глава 4


Да что с этим человеком такое? Мара задумчиво покачала головой. Прошло уже несколько дней, а она все вспоминала поспешный и неучтивый уход Джордана с вечера у Дилайлы. Она до сих пор не хотела верить, что Джордан ушел, не сделав ни единой попытки поговорить с ней. Если не считать нескольких, в основном неприятных, фраз за обедом, он не сказал ей ни слова.

Однако чему тут удивляться?

Джордан Леннокс именно так и поступает — исчезает без всяких объяснений, несколько цинично думала Мара, пока карета, грохоча колесами, въезжала в Найтсбридж. Она с сыном возвращалась после очередного — раз в две недели — визита в дом родителей в южном Кенсингтоне и чувствовала себя основательно измученной — таков был обычный итог подобных встреч. После ядовитой атмосферы родительского дома единственным утешением Маре служил тепло укутанный мальчик у нее на коленях.

Томас тряс погремушкой, пытался ее жевать, потом захотел стащить с головы шапочку, но Мара его остановила. Сегодня было теплее, чем раньше, но она все еще опасалась последствий простуды. Нельзя допустить, чтобы болезнь вернулась.

Мальчик занялся своими башмачками, а мысли его матери снова вернулись к графу. «Заносчивый, упрямый, несправедливый!» — с гневом повторяла Мара про себя.

Как видно, бедняжку взбесило то, что она тотчас не прогнала всех своих поклонников и не бросилась ему на шею. Забавно… Однако ей было лестно, что она сумела вызвать подобную реакцию у надменного космополита. Но чего он ждал после своего бестактного вопроса за обедом? Как посмел спросить, почему у нее только один ребенок?! Какое варварство! Задеть столь деликатную тему! Впрочем, Мара с неохотой признавала, что скорее всего Джордан не желал ее обидеть. Наверняка он даже не подозревал, какие болезненные струны задел…

Тут Маре пришлось напомнить себе, что в мужской слабости супруга нет ее вины. Врач не раз говорил Тому, что именно пьянство мешает ему исполнять супружеские обязанности. Но Мара так и не поняла, почему, даже трезвый, Том избегал супружеского ложа. Ей было тяжело сознавать, что муж, которого, впрочем, она никогда сама не желала, отказывается ложиться с ней в постель. Припомнились упреки, которыми осыпал ее Том, обвиняя в своих любовных неудачах. В этом крылась одна из причин того, что Мара никогда всерьез не обдумывала совет Дилайлы завести любовника. Мысль, что кто-то может вновь отвергнуть ее, ужасала.

Возможно, много лет назад ей следовало прислушаться к словам Джордана. Он ведь предупреждал ее, что неудачный брак может оказаться более тяжким бременем, чем жизнь под родительским кровом. В то время Мара считала свой выбор удачным. Том так настойчиво добивался ее, очаровал обоих родителей, но как только она стала принадлежать ему, тут же потерял к ней всякий интерес. Постоянно раздражался, обращался к ней с сарказмом, а когда напивался, становился по-настоящему опасен.

Отбросив грустные воспоминания, Мара вернулась к мыслям о Джордане. Трудно поверить, насколько он изменился! Исчез юный и нежный рыцарь Галахад, чья душевная теплота согревала ее звездными летними ночами. Элегантный красавец за столом был так сдержан, так недоступен, светский лоск так надежно скрывал его душу! Казалось, единственный человек, который заинтересовал его на вечере у Дилайлы, был несчастный израненный майор. Похоже, старому воину выпало немало испытаний, но ведь жизнь дипломата вовсе не так тяжела.

Лепет сына отвлек Мару от размышлений. Мальчик с энтузиазмом стучал игрушкой в стекло.

— Да, мастер Том, конечно, вы знаете это место. Это Гайд-парк. Умница! — воскликнула миссис Басби, не отрывая любовного взора от своего воспитанника. Верная старая няня сидела, закутавшись в накидку, на противоположном сиденье кареты.

Томас не унимался, вновь и вновь повторяя свой загадочный лепет.

— Он хочет покормить уток! — вдруг поняла Мара и рассмеялась.

— Так вы хотите покормить уточек, мастер Томас? — заворковала миссис Басби.

Мальчик залепетал с новой силой, задрыгал ногами, энергично замахал ручками. Обе женщины пришли в восхищение. Мара плотнее притянула сына себе на колени.

— Ладно, ты был послушным мальчиком, хорошо себя вел у бабушки и заслужил награду. — Она кивнула миссис Басби. Та приоткрыла окошко и крикнула кучеру:

— Джек, отвези нас в парк. Его маленькая светлость желает покормить уток.

— Да, мэм. — И кучер хрипло расхохотался и повернул в сторону парка. Первые признаки возвращения весны стали еще заметнее. Каждая неделя приносила нечто новое. Живые изгороди пока оставались темными, но на сирени набухли почки. Ветви деревьев были еще обнажены, но чувствовалась, что по стволам уже движется сок. На земле вовсю цвели крокусы и подснежники, а среди пятен побуревшего снега раскрылись яркие звездочки нарциссов. Бутоны тюльпанов были еще закрыты, они, как артисты за кулисами, словно ожидали своего выхода. Мара усмехнулась своим романтичным мыслям. Экипаж остановился у извилистого Серпентайна, чьи воды шевелил ветер.

Томас уже заметил уток и нетерпеливо подпрыгивал у Мары на коленях. Наконец кучер спустился с облучка и помог дамам и своему юному господину выйти из кареты.

— Еще грязновато, — заметил он.

В сопровождении матери и няни Томас двинулся по гравийной дорожке вдоль озера. Он так радостно верещал, что даже немного напугал местную водяную живность, однако утки, лебеди и другие птицы оказались слишком опытными созданиями, чтобы пренебречь даровым угощением.