— Куда мы едем? — спросила она.

— Не мы. Ты останешься здесь.

— Нет. Возьми меня с собой. Я не боюсь.

— Типичная Эмили, — мрачно проворчал он прямо ей в ухо. — Не глупи. Ты всего-навсего девушка и не можешь участвовать в том, что я должен сделать.

Дрейк замолчал. Эмили поняла по его тону, что спорить бесполезно, расспрашивать тоже бесполезно — он не станет отвечать.

Впереди показалась граница владений Уэствудов. Там Дрейк спустил ее с седла, но она тотчас шагнула к нему на дрожащих ногах и хотела схватить за руку.

— Прости, но твой нож я оставлю себе.

— Дрейк, прошу тебя, не уезжай. Тебе нужна помощь. Нужен уход. Тебе нужна я!

— Ангел мой, ты уже помогла мне больше, чем думаешь. Прошу, прости меня за то, что я там натворил. Прости, что напугал тебя. Я просто делал вид. Ты ведь веришь мне?

— Не бросай меня!

— Я должен.

— Ну пожалуйста! Я не вынесу, если…

— Отпусти меня, Эмили, — взмолился Дрейк, когда она, рыдая, приникла к его руке. — Забудь меня. Я не вернусь. Скажи Максу, что я должен закончить дело. Они убьют Джеймса, если я не окажусь рядом. А он единственный, кто может возглавить своих последователей против Малькольма.

— Что? — с удивлением воскликнула Эмили, вытирая слезы.

— Я знаю, все думают, будто я сумасшедший. Может быть, это так и есть. Может быть, — повторил он словно сам себе, — но изнутри я сумею сделать больше, чем они все вместе — снаружи.

— Дрейк, ну пожалуйста. Я не могу снова потерять тебя.

— У тебя нет выбора. И у меня тоже.

— Я могла бы поехать с тобой.

Он с горечью рассмеялся.

— Что? Прямо в пасть зверя? Ну нет. Ты невинна и должна такой оставаться. Посмотри на меня, Эм. Я могу тебя только запачкать. Знай, я должен сделать это для тебя и всего, что ты для меня значишь. Ты единственное, за что стоит бороться.

— Тогда останься со мной, Дрейк!

— Ты даже представить себе не можешь, что они задумали, — выкрикнул он и тронул лошадь. — Прощай, моя Эмили. — Дрейк вырвал у нее свою руку и поскакал по дороге.

Девушка зарыдала.

В тот вечер, пока новость о побеге Дрейка еще не достигла Лондона, Джордан играл в карты в компании регента и обдумывал ловушку для Альберта.

Чем больше он сближался с Марой, тем сильнее хотел завершить задание и сосредоточиться на ней одной.

Сегодня Джордан применил один из своих любимых приемов — дезинформацию. Пустил слух, который тотчас распространился по клубу. Ему даже не пришлось напрямую разговаривать с Альбертом. Он шепнул свою выдумку полковнику Хэнгеру, тот сообщил Бэрримору, а тот — Норфолку, который рассказал все достопочтенному мистеру Бингу и его чистокровному пуделю. И так далее. Пока новость не достигла ушей Альберта. К тому времени никто уже не помнил, где именно каждый впервые услышал этот рассказ.

Новость действительно была сенсационной, будь это правдой. Альберт вполне мог доложить о ней промегеанцам.

«Вы слышали? Королевские доктора скоро сообщат, что король Георг поправляется. Его сумасшествие проходит, как это уже случилось несколько лет назад. Если здоровье его величества и дальше станет улучшаться, то он может вернуться на трон. Тогда регенту придется уступить ему место».

Единственный, кто не слышал эту потрясающую, но правдоподобную сказку, был сам регент. В это время он предавался экстазу в обществе миндального пирожного. Никто во всем клубе не решился сообщить принцу, что его скоро лишат власти.

Джордан собирался выяснить, что Альберт сделает с такой лакомой новостью.

Что касается поведения герцога после бала, то, похоже, Альби решил, что Мара ошиблась, когда стала искать Джордана в библиотеке. Его отношение к Джордану практически не изменилось, разве что стало чуть более настороженным. Видимо, он из самоуверенности вообразил, будто всех одурачил.

К ночи, когда игра в вист закончилась и джентльмены начали расходиться, Джордан проиграл пятьсот соверенов, а потом опять их выиграл.

Чудаки из кружка регента устало попрощались друг с другом и стали покидать «Уотьерс». На Пиккадилли их ждала вереница легких экипажей с аристократическими гербами на дверцах.

Лакеи игроков разбирали своих пьяных хозяев, как расстроенных неудачей, так и торжествующих победу.

Джордан и Альберт вместе вышли на холодную, мокрую улицу.

— Наверное, был дождь, — заметил Альберт, натягивая перчатки.

Джордан кивнул:

— Дождь или туман.

Кирпичные стены зданий, магазинные вывески и мостовые блестели в свете уличных фонарей из кованого железа.

Когда коляска Альберта подкатила к выходу из клуба, Джордан заметил, что герцог незаметно передал своему лакею листок бумаги, дал указания и уехал. Таким образом, у Джордана было две цели: герцог и лакей. Первый отправился в одну сторону, второй — в другую.

Вскоре подали коляску Джордана. Сегодня он по понятным причинам выбрал простой черный экипаж без фамильного герба. Роли грума и лакея исполняли солдаты ордена Файндли и Мерсер. Оба принадлежали к отряду сержанта Паркера.

Когда Файндли подал карету к дверям «Уотьерса», Мерсер соскочил с подножки и, как настоящий лакей, подбежал к дверце. Оба солдата были в ливреях Фальконриджа.

— Ваш экипаж, милорд. — Мерсер распахнул дверцу кареты. — Есть новости, сэр, — понизив голос, добавил он. — Пока вы там были, мастер Вирджил прислал сообщение.

— Что такое?

— Лорд Уэствуд сбежал. Сегодня утром перехитрил лорда Ротерстоуна, взяв в заложницы местную девушку.

Джордан был поражен.

— Эту Эмили?

— Не знаю, сэр. Они считают, Уэствуд направился в город, чтобы вернуться к прометеанцам. Сейчас его все ищут. Если он не сдастся, приказано его застрелить.

Застрелить Дрейка? Ужасно. Джордан помотал головой: «Я не могу сейчас думать об этом». Пусть бедным лунатиком занимаются другие. Его задача — выследить герцогского лакея.

— Передай Файндли, чтобы он ехал за этим слугой, — распорядился он, кивая на человека в ливрее, направляющегося по Пиккадилли к перекрестку с Сент-Джеймс-стрит. — Но пусть не приближается. Нельзя, чтобы он нас заметил.

— Есть, сэр, — кивнул Мерсер и захлопнул за Джорданом дверцу кареты. Потом передал Файндли приказ и вернулся на запятки.

В карете Джордан быстро переоделся, сняв накидку сливового цвета из шерсти мериноса, которая тотчас выдавала в нем представителя верхних слоев общества, надел простой неприметный сюртук, потом застегнул пояс с ножнами и кобурой с заряженным пистолетом, а за пояс заткнул еще один пистолет.

Карета ехала мимо известных клубов на Сент-Джеймс-стрит, затем свернула на Пэлл-Мэлл, догнав Файндли. Лакей герцога, не замечая слежки, все так же трусил мимо бесконечных рядов модных лавок и магазинов.

Наконец он вошел в открытую дверь почтовой станции — трактира, где останавливались дилижансы. Мерсер придержал лошадей, Джордан быстро отдал распоряжения своим людям, выскочил из кареты и прошел внутрь.

Лондонская служба дилижансов работала всю ночь, поэтому даже в столь поздний час усталые пассажиры заполняли почти все лавки тускло освещенного зала. Джордан пробрался внутрь и занял неприметное место в углу. Отсюда он видел, что лакей Альберта украдкой передал записку какому-то пожилому клерку за билетной стойкой.

Лакей ушел, его миссия была завершена, но отсюда записка прошла по сложной цепочке курьеров. Джордан последовательно проследил каждое звено, пока в конце концов дорожка не привела его в самую непрезентабельную часть Лондона — район Севен-Дайалс, где орудовали самые жестокие банды преступников. Нацарапанные мелом значки на закопченных стенах домов обозначали их территории и отпугивали чужаков.

Когда темный извилистый лабиринт грязных переулков стал слишком узок для кареты, Джордан снова вышел, оставил Файндли у экипажа, а Мерсера взял с собой.

Джордан вынул нож, а Мерсеру сделал знак приготовить пистолет. Тем временем последний из курьеров, прячась в тени, осторожно пробирался к месту назначения. Возможно, этот человек в длинном плаще здесь и родился — так уверенно он пробирался сквозь самые опасные трущобы Лондона. Наконец он нырнул в двери отвратительной ночлежки, одной из многих на этой улице. Джордан остановился на углу в нескольких ярдах от цели.

— Что теперь, сэр? — прошептал его помощник.

Джордан осмотрелся.

— Надо найти место для наблюдения.

Он показал на череду сгрудившихся грязных лавчонок и других сомнительных заведений, крепко запертых на ночь.

— Я перейду на ту сторону. Если тебе встретятся местные, не связывайся с ними. — Джордан скривил губы. — Нам ни к чему неприятности.

— Да, сэр, — кивнул Мерсер, а Джордан отправился обследовать ветхие домишки.

В этот поздний час свет горел только в нескольких окнах. Джордан вскарабкался на шестифутовую стену вокруг одного из домов и заглянул в окно. Там изможденного вида швея штопала рубашки.

Джордан двинулся дальше, пробрался по стене до места, где сумел спрыгнуть на нижний край наклонной крыши лавки тряпичника, и бесшумно взобрался по ней почти до конька. Где-то заплакал ребенок, в одном из окон мелькнул слабый огонек. Джордану повезло, ибо этот шум побеспокоил соседа сверху. Из окна третьего этажа вдруг показался Дрезденский Мясник собственной персоной.

Джордан застыл на месте, а палач прометеанцев раздраженно захлопнул окно и исчез в освещенной комнате.

У Джордана заколотилось сердце. После стольких усилий он наконец нашел свою главную цель! Но если бы Мясник выглянул из окна, то наверняка бы заметил наблюдение, а Джордан на крыше представлял собой весьма доступную мишень.

Не теряя ни секунды, он взобрался на самый верх старой скрипучей крыши, но так и не смог заглянуть в окно Мясника. Надо было лезть выше — и быстро.

Балансируя на коньке, Джордан прошел до пожарной лестницы на стене следующего дома, осторожно поднялся по ржавым ступенькам, добрался до плоской крыши доходного дома и крадучись пробежал по ней. Теперь перед ним как на ладони лежало убогое жилище Дрезденского Мясника.

Джордан увидел, как курьер в плате передает Мяснику записку Альберта. Выдумка Джордана о выздоравливающем короле дошла до того, кому она предназначалась.

Курьер получил несколько монеток и почтительно поклонился. Мясник запер за ним дверь и развернул записку, потом поднял голову и сказал несколько слов кому-то невидимому. Джордан удивился — у Мясника гость?

Чтобы выяснить, кто это, Джордан переместился влево. Тут его ждало самое удивительное открытие. На кушетке развалился высокий крепкий мужчина с ярко-рыжими волосами. О Боже! Нилл Бэнкс — наследник главы прометеанцев, сын Малькольма Бэнкса, второй человек в иерархии прометеанцев, племянник Вирджила!

Что он делает в Лондоне?

Шотландец Малькольм и его сын давно перенесли свою базу во Францию. Джордан был обязан узнать, что происходит. Присутствие Нилла в Лондоне — новость более важная даже, чем местонахождение Дрезденского Мясника.

Черт возьми, размышлял Джордан, глядя на будущего главу прометеанцев, Джеймс Фолкерк был прав — фамильное сходство налицо. Вирджил и его рыжеволосый племянник были на одно лицо, только с разницей в тридцать лет. А вот портреты Малькольма, которые приходилось видеть Джордану, изображали человека совсем иной внешности — остролицего блондина с почти белыми волосами.

Джордан подал знак Мерсеру, который быстро добрался досвоего командира, и рассказал ему, кто такой этот рыжеволосый. Мерсер был поражен. Но тут обстановка переменилась.

Нилл поднялся с кушетки и пошел к двери. Мясник его провожал.

— Он уходит, — не отрывая глаз от окна, прошептал Джордан. — Мне надо за ним проследить. Придется разделиться. Оставайся здесь и присматривай за Мясником. Нельзя его снова потерять. А я пойду за Ниллом и постараюсь узнать, зачем он явился в Лондон. Веди себя тихо и не геройствуй, — предупредил подчиненного Джордан. — Мясник слишком опасен, чтобы задерживать его в одиночку. Я, как только смогу, вернусь сюда с Бошаном или еще с кем-нибудь, и мы займемся этим мерзавцем.

— Да, сэр.

— И послушай, Мерсер: я не думаю, что Мясник куда-нибудь пойдет, все-таки очень поздно, но если пойдет, тебе придется за ним проследить. Как только сможешь, сообщи в Данте-Хаус, мы к тебе присоединимся. Справишься?

Солдат неуверенно кивнул.

— Молодец. — Джордан хлопнул его по спине и через мгновение уже был на пожарной лестнице. Бесшумно скользнул вниз, спрыгнул на землю, перескочил через кирпичную стену, пробежал к выходу из дома и успел заметить, как оттуда появился крепкий рыжеволосый мужчина. Выйдя от Мясника, Нилл спрятал свою главную примету, натянув до самых глаз черную шляпу с полями, которые скрывали лицо, сунул руки в карманы и быстро направился на юг, прочь из Севен-Дайалс.