«В письменном столе регента вы найдете официальный список имен. Этих людей Корона предназначает для выполнения особых заданий».

Мара поднялась с кресла и с бьющимся сердцем прошла к небольшой двери в дальнем углу комнаты.

Пальцы дрожали так, что она не сразу сумела вставить ключ, но потом замок щелкнул и дверь открылась.

Воровато оглянувшись, Мара проскользнула в личный кабинет регента и захлопнула за собой дверь, на случай если дворецкий вернется раньше времени. Казалось, сердце стучит прямо в горле. Мара огляделась. Стол регента был похож на него самого: нарядный, слишком большой для скромных размеров комнаты, с обилием позолоченных деталей.

Подлетев к огромному королевскому столу, она присела и стала один за другим отпирать тем же ключом ящики и перебирать личные бумаги регента. Так… Приглашения, расписания, проект билля от тори, доклад от охранника разъехавшейся с ним жены — это все не то. Принцесса Каролина Брауншвейгская… Список! Но нет, это оказалась петиция, подписанная торговцами шерстью, с просьбой изменить какой-то торговый закон.

Мара продолжала просматривать документы, пока, почти в самом низу стопы, не нашла простой лист бумаги с двумя столбиками имен под заголовком: «Секретная служба его величества. Орден святого Михаила Архангела». В углу нацарапанная чьей-то рукой надпись: «Рекомендованы к награждению за храбрость и выдающиеся заслуги перед Короной».

Мара с тревогой пробежала глазами список:

«Себастьян, виконт Бошан;

Дрейк Пэрри, граф Уэствуд;

Роэн Килбурн, герцог Уоррингтон;

Макс Сент-Олбанс, маркиз Ротерстоун;

Джордан Леннокс, граф Фальконридж…»

Кровь отлила от лица Мары. Джордан тоже в этом списке, но и другие имена ей знакомы. Ужас охватил Мару при мысли, что именно держит она в своей руке. Все это были друзья Джордана, распутные гуляки и повесы, члены знаменитого клуба «Инферно». Она вдруг поняла, в чем состояла истинная цель их таинственных сборищ в Данте-Хаусе. Там вовсе не клуб для джентльменов, это лишь маскировка для секретной службы его величества.

Значит, вот что нужно Дрезденскому Мяснику. И не для себя, а по требованию тех, кому он служит. Благодаря этому списку личности секретных агентов станут известны. Враги ордена уничтожат их всех по одному раньше, чем те поймут, что разоблачены.

Мара окаменела при мысли, что Джордан умрет, если она отправится с этим списком к Дрезденскому Мяснику. А если не отправится, этот зверь убьет ее сына. Мара прижала ладонь ко рту, не в силах справиться с охватившим се ужасом. Должен же быть другой выход! «Нет, я не могу рисковать».

Покачав головой, она стала быстро укладывать на место другие бумаги регента.

Мара знала, что делать. Джордан и его друзья — опытные воины, а Томас — беззащитный двухлетний мальчик, и она его мать. Больше ему никто не поможет.

Мара заперла письменный стол, огляделась, чтобы убедиться, что все в прежнем порядке, быстро вышла из кабинета, заперла за собой дверь и бросилась к креслу, где остался ее ридикюль, но тут ее взгляд упал на огромный резной стол. Острая боль пронзила сердце. Именно здесь они с Джорданом так бездумно отдавались страсти в тот вечер, когда в Карлтоу-Xayce проходил бал в честь помолвки принцессы Шарлотты. Все расплывалось перед глазами, и Мара зажмурилась, чтобы сдержать слезы.

«Прости, любовь моя. У меня нет выбора».

Вероятно, самому Джордану было хорошо знакомо это чувство, когда выбора нет.

Мара резко тряхнула головой. «Не медли!» Дворецкий в любую минуту может явиться с чаем. Она быстро сунула в ридикюль ключ от кабинета, а за ним и листок со списком, успокаивая себя мыслью, что предупредит об опасности Джордана и его друзей, как только вернет себя дитя. До тех пор Фальконридж должен сам о себе позаботиться.

Мара устремилась к выходу, собралась с духом и выбралась в вестибюль. В это время дворецкий катил по сверкающим мраморным полам тележку с чайными принадлежностями.

— Извините меня…

— Миледи?

— Пожалуй, я не хочу чаю. Простите. У меня так разболелась голова. Лучше я поеду домой. Позже я договорюсь с его высочеством о встрече на этой неделе. Благодарю вас. Жаль, что напрасно вас побеспокоила.

— Не стоит благодарности, миледи.

Мара виновато улыбнулась.

— Не надо меня провожать.

Дворецкий поклонился.

— Как прикажете, миледи.

Мара кивнула и направилась к ближайшему выходу — великолепной парадной двери под знаменитым портиком Карлтон-Хауса.

Она была почти у выхода, когда услышала знакомый голос.

— Мара!

Она застыла на месте. Голос Джордана эхом пролетел по огромному вестибюлю Карлтон-Хауса. Джордан! Единственный человек, которого она сейчас хотела видеть еще меньше, чем принца.

«Боже, не дай мне столкнуться с ним лицом к лицу!»

— Мара?

Она растерялась. Все ее существо кричало, что нужно спасаться бегством, но Мара стояла словно парализованная. В следующий миг, овладев чувствами, она обернулась к нему с относительно спокойной миной. Джордан, высокий и стройный, спешил ей навстречу. Непривычно было видеть его во всем черном.

— Что ты здесь делаешь?

«Нельзя, чтобы он что-то заметил!»

— Я приехала повидаться с регентом. — Голос Мары прозвучал с неестественным вызовом. Это в ней говорило чувство вины.

— Понятно, — с досадой отозвался он.

По его тону Мара поняла: Джордан решил, что она приехала поплакаться в жилетку своему августейшему другу из-за их расставания. Конечно, он и представить себе не мог ее истинную цель. И не должен представить.

Будучи опытным воином, Джордан, наверное, способен победить Мясника. Однако он секретный агент, и для него Томас может оказаться просто разменной пешкой в игре. Именно так он недавно воспользовался самой Марой.

Если она все ему расскажет, Джордан скорее всего придумает какой-нибудь хитрый стратегический план, чтобы обыграть своего противника. А Маре сейчас не до стратегий. Материнский инстинкт требовал спасти дитя. До всего остального ей не было никакого дела.

Джордан внимательно смотрел ей в глаза, читая в них странное напряжение.

— У тебя все в порядке?

Мара глубоко вздохнула. Надо быть осторожнее, иначе Джордан поймет: она что-то скрывает. Пожав плечами, она безразлично бросила:

— Все нормально.

Джордан вздрогнул от ее краткости и отвел глаза, потом быстро окинул острым взглядом громадный вестибюль.

— Ты не встречала здесь Альберта? Я весь день его ищу.

— Нет.

Он кивнул, не зная, что еще сказать. Мара напряженно ждала момента, когда можно будет спокойно уйти. Торопиться она боялась — вдруг Джордан догадается, что у нее, кроме их ссоры, есть и другие проблемы.

— Мара, я насчет нашего утреннего разговора. Можно мне…

— Джордан, пожалуйста! Сейчас не время и не место. — Ее нервы были уже на пределе.

Джордан снова опустил взгляд.

— Разумеется. Просто знай: если ты передумаешь, я всегда в твоем распоряжении. Можешь позвать меня в любое время.

Мара стиснула зубы, пытаясь проглотить комок в горле. Джордан такой мужественный, красивый! Она не могла на него смотреть. Лгать ему, да еще в столь жизненно важном деле, было невыносимо. Теперь Мара понимала, что пришлось выдержать Джордану за эти недели. Ей вдруг пришло в голову, что сейчас она оказалась в точно таком же положении, что и он двенадцать лет назад. Джордан ушел от нее, чтобы защитить своих друзей, а теперь наступила ее очередь отстраниться от него, чтобы защищать Томаса. Возможно, им просто не суждено быть вместе.

— Мне надо идти, — выдавила она, торопливо кивнула и отвернулась.

— Мара, — с нежностью произнес Джордан.

Она вздрогнула. На нее вдруг нахлынули мучительные воспоминания о его прикосновениях, поцелуях, о его любви. Это было невыносимо. Как ей устоять перед чарами этого голоса? Она настороженно обернулась и вопросительно посмотрела на Джордана.

— Я люблю тебя, — прошептал он.

Глядя на него сквозь пелену слез, она едва устояла, чтобы не броситься ему в объятия. Но нет, ее ждет Томас. Мара постояла еще секунду, пытаясь навсегда запечатлеть его образ, потом резко повернулась и пошла прочь.

Джордан с мучительным чувством вины смотрел ей вслед. «Боже, что я с ней сделал!» Он никогда не видел столько боли в ее прекрасных темных глазах. Его потрясла мысль, что он принес так много страданий единственной женщине, которую любил. Сейчас ему показалось, что Мара стала холодна как лед. Она даже не смотрела ему в глаза!

Но, несмотря на тяжесть в душе, надо было думать о деле. Джордан подозвал невысокого лакея в черной куртке и спросил, можно ли видеть регента.

— О, его высочества нет во дворце, лорд Фальконридж.

Джордан нахмурился и недоверчиво посмотрел на слугу.

— Разве леди Пирсон не была у него с визитом?

— Нет, сэр. Она немного подождала в библиотеке, но потом решила ехать домой. Леди плохо себя чувствовала, сэр. Вы могли ее встретить у выхода.

— В библиотеке?!

— Да, сэр.

Но Джордан, не ожидая подтверждения, бросился к дверям. В голове роились самые черные, самые невероятные мысли. Такого просто не может быть!

Выскочив из парадных дверей, Джордан огляделся и заметил, как на Пиккадилли Мара садится в наемный кеб.

В кеб? Элегантная виконтесса Пирсон?

Он ощутил острую боль в груди, но времени на переживания не было. Не сводя глаз с кеба, Джордан велел привести свою лошадь. Кеб уже затерялся среди экипажей, однако Джордан успел запомнить его номер — 145. В нетерпении он выругался себе под нос, но тут дворцовый грум подвел к нему белого гунтера. Джордан взлетел в седло и бросился вслед за кебом. Нельзя выпускать ее из виду.

Наконец, еще на Пиккадилли, он снова увидел кеб номер 145 и стал держаться за ним на приличном расстоянии.

«Мара ни за что не сделает этого. Не предаст меня».

Джордан не мог поверить в такое, но, черт возьми, все равно надо узнать, куда она собралась. И зачем ей потребовалось оставаться одной в библиотеке регента.

Маршрут, по которому двигался кеб, показался ему очень знакомым: шумный перекресток на Чаринг-Кросс, поворот на Стрэнд. У Джордана дрогнуло сердце, когда кеб повернулся на Сент-Мартин-лейн и поехал на север, к району Севен-Дайалс.

Разум Джордана отказывался верить тому, что уже не требовало подтверждения.

Через несколько минут они оказались в одном из самых убогих районов Лондона, царстве преступных банд, в кварталах, куда не должна ступать нога ни одной виконтессы.

К счастью, наиболее опасные обитатели здешних мест не появлялись на улице до темноты, а сейчас было только время чая.

Они оказались недалеко от места, где погиб Мерсер, более того, рядом с последним известным адресом Дрезденского Мясника. Тем временем Мара столкнулась с той же дилеммой, что и Джордан в ту ночь, когда выслеживал курьеров Альберта. Дальше карета остановилась, ибо не могла протиснуться сквозь узкие переулки трущоб.

Джордан спрыгнул с лошади и успел спрятался за углом. Его привела в ужас перспектива слежки за Марой, которая вышла из коляски и собралась идти дальше пешком.

Черт возьми, что она делает? Она что, лишилась рассудка?

Мара вынула из ридикюля деньги, расплатилась с кебменом. Слов Джордан не слышал, но по жестам извозчика понял, что Мара спрашивает у него дорогу. Потом она кивнула и, к изумлению Джордана, действительно заспешила в самую глубь темных лабиринтов лондонского дна.

Джордану было ясно: происходит что-то ужасное, что-то неправильное, невероятное.

Джордан вывел из-за угла белого гунтера и подошел к извозчику.

— Эта леди… куда она собралась?

— Вы кто?

— Отвечай на вопрос! — прикрикнул на него Джордан.

Возница нахмурился.

— Она спросила, как попасть в «Нильский Пассаж». А вам что за дело?

— Мне нужна твоя помощь. Эта женщина в опасности.

— Что? — хмыкнул извозчик.

— Стереги мою лошадь. Получишь сотню фунтов, если останешься здесь до тех пор, пока я вернусь.

— Остаться здесь? Да тут полно убийц!

— Тогда вдвое больше. — Джордан вытащил из жилетного кармана бумажник и протянул кебмену купюру. — Сотня сейчас, а вторую получишь, когда я вернусь. Если сбежишь, я тебя все равно найду.

Кебмен нервно огляделся, кивнул и спрятал купюру.

— Ладно. — И он взял у Джордана поводья, а тот бегом пустился за Марой, добрался до темного переулка, где находился «Нильский Пассаж», и успел заметить, как Мара вошла в какой-то облезлый дом.

К счастью, она на секунду остановилась и подняла голову, чтобы проверить номер дома на грязной стене кирпичного здания с меблированными комнатами, и лишь потом скользнула внутрь и захлопнула за собой дверь. Через мгновение в ту же дверь проник и Джордан.