Джордан кивнул:

— Ясно. Я сам его подниму. Иди сюда и возьми мой пистолет.

— Что?

— Держи его под прицелом. — Он вынул из рук Мары свой кинжал и осторожно вложил в них пистолет. — Вот так. Хорошо. А теперь слушай: если он двинет хоть одним пальцем, ты имеешь полное благословение ордена нажать на курок. Он полезнее живой, но мы все знаем, что мир будет чище без этой твари.

Мара, не говоря ни слова, поменялась местами с Джорданом и, держа пистолет обеими руками, ждала его возвращения.

Джордан вошел в жалкую, грязную хижину, где провели день слуги и ребенок. Джек был в тяжелом состоянии, но Джордан сумел поднять его на ноги.

Мычащий от боли кучер всей тяжестью навалился на Джордана. Он едва сознавал, что происходит. До кареты Джордан нес его почти на руках, помог раненому разместиться на подушках сиденья и кивнул миссис Басби:

— Держитесь, мэм. Мы вас вытащим отсюда. — Потом ласково положил руку на голову хнычущему ребенку. — Тихо, тихо, малыш. Все уже хорошо.

Внезапно у него за спиной раздался крик Мары. Джордан мгновенно обернулся и увидел, как она отлетает назад от страшного удара в лицо. Пистолет вывалился у нее из рук. Женщина упала на спину. Дрезденский Мясник бросился к экипажу — единственному средству спастись.

Джордан не медлил ни секунды — выхватил кинжал и метнул его в Мясника, когда тот уже прыгнул на козлы. Кинжал глубоко впился ему в бедро. Прометеанец взревел, Джордан кинулся ему на спину, но Мясник с высоты лягнул его в грудь. Джордана отбросило назад, но он удержался на ногах.

Мясник схватил вожжи, но не успел снять карету с тормоза, как Джордан снова на него бросился. Они сцепились прямо на козлах. Томас что есть силы вопил в карете. Мара лежала на траве без сознания. Мяснику удалось набросить вожжи на шею Джордану. Он начал его душить. Джордан хрипел, ловил губами воздух, но продолжал драться. Тогда Мясник дотянулся до его кинжала и ударил Джордана в бок. Тот в пылу борьбы почти не ощутил удара, но воспользовался ослабленной хваткой противника и мощным ударом швырнул Мясника через голову. Убийца всем своим весом ударился спиной о землю. Но когда Джордан прыгнул на него сверху, тот успел откатиться, вскочил на ноги и бросился к лесу.

Джордан выругался, приземлившись на руки и ноги в дорожную пыль, зажал рану ладонью и с тревогой обернулся к Маре. Она, слава Богу, уже пришла в себя и неуверенно пыталась встать.

— Томас? — воскликнула она, как только смогла.

— Он цел, — успокоил ее Джордан и кивнул на карету.

— Мама!

Мара бросилась к сыну.

— Где Мясник? Что случилось?

— Не важно. Надо убираться отсюда, пока он не вернулся. — Джордан поднялся и увидел, как побледнела Мара, когда он покачнулся.

— Ты ранен! — в страхе прошептала она.

— Со мной все в порядке. Послушай! Ты меня слушаешь?

Мара быстро закивала.

— Поезжай в Данте-Хаус. Он на Стрэнде. Ты знаешь, где это?

— Да.

— Старый горец. Вирджил. Скажи, что я послал тебя за своей командой. Хирург ордена перевяжет Джека.

— А ты что собираешься делать? — Мара стала еще бледнее. — Джордан, ты должен ехать с нами. У тебя кровь!

— Я должен закончить дело. Он не может жить. Он знает нас всех.

— Это моя вина, — прошептала Мара, глядя на его рану. — Прости меня. Прости за то, что я наговорила тебе утром.

— Ну тихо, тихо. — Джордан не приближался к ней, боясь испачкать кровью. Он просто смотрел на Мару, и в глазах его отражались все чувства, на которые уже не оставалось времени. — Знай, я люблю тебя. И всегда любил. Спроси ребят из Данте-Хауса, забывал ли я о тебе хоть на день. Тогда ты поймешь. А теперь иди. Увези Томаса отсюда.

— Джордан, я не могу оставить тебя.

— Ты должна. Ну я ведь ранен, так? — спокойно признал он. — Мне надо подкрепление. Так иди и приведи сюда мою команду. Я займусь Мясником, пока они не подтянутся.

Мара вглядывалась в его лицо, словно понимая, что он говорит неправду.

Джордан предчувствовал смерть. Если он, как Немезида, последует за врагом в лес, такой исход неминуем, а он не хотел, чтобы Мара видела, как он умирает. И Джордан ободряюще кивнул Маре.

Он всегда хотел отдать свою жизнь делу ордена, делу борьбы со злом. Если нужно, чтобы это произошло сейчас, значит, так тому и быть. Одно Джордан знал наверняка: он заберет этого зверя с собой. Мясник не должен выжить. Прометеанец знает Мару, знает все имена. Джордан покончит с ним, даже если на это уйдут последние силы. Тогда и Мара, и его братья-воины будут в безопасности.

— Иди! — резко закончил он, развернулся и бросился к лесной тропинке, по которой скрылся Мясник.

Мара растерянно смотрела ему вслед, пока он не исчез в тени рощи. Взгляд женщины опустился на небольшую лужицу крови там, где только что стоял он. В ушах Мары звучали прощальные слова Джордана: «Я люблю тебя»; их безнадежный тон поразил ее в самое сердце. В этот миг она поняла, что не может уехать и оставить Джордана здесь.

Только сегодня утром, а кажется, что давным-давно, она прогнала его из дому и велела больше никогда не приходить к ней, но сейчас возникла реальная опасность, что так и будет. Она этого не допустит!

Его жизнь в опасности. Доказательство этому сейчас впитывалось в пыль у ее ног.

Джордан потерял много крови и продолжает ее терять. Если она заберет экипаж, как же он попадет к врачу, когда покончит с Дрезденским Мясником?

Он не доживет до того, когда она вернется из Данте-Хауса с его товарищами. Просто истечет кровью. Джордан либо не понимает, насколько тяжело ранен, либо надеется, что она не заметила. В любом случае именно она, Мара, обязана ему помочь. Она нужна ему, даже если этот упрямец не признается.

Направляясь к экипажу, Мара внимательно вглядывалась в глубь рощи. Челюсть, по которой ударил этот сумасшедший, отчаянно ныла. Дрезденский Мясник бродит где-то рядом; задерживаясь здесь, она рискует не только своей жизнью, но и жизнью всех остальных, включая Томаса. Промедление опасно и для кучера Джека, но раз он выдержал столько часов, то, может быть, продержится и еще немного. Мара искренне молилась об этом.

Миссис Басби с ужасом следила, как Мара полезла в ящик под сиденьем и вытащила мушкет, который Джордан положил туда после нападения на нее в Гайд-парке.

— О, миледи, — прошептала старушка, держа Томаса на руках. — Его светлость велел нам уезжать.

— Простите меня. Я не могу его оставить. Подождите несколько минут, — попросила Мара. — Я знаю, сколько вам пришлось сегодня перенести, но я не могу бросить его умирать. Молитесь за нас всех, миссис Басби.

Старушка с горечью ответила:

— Я весь день сегодня молюсь.

— Томас, сиди тихо. — Мара погладила его по головке, сама не понимая, откуда у нее взялись силы снова расстаться с ним. Но сейчас только она и ее мушкет стояли между Томасом и Дрезденским Мясником.

Мара с суровым видом кивнула им и захлопнула дверцу кареты. Проверила, заряжен ли мушкет, и, собрав все свое мужество, пошла к лесу.

Очень странно было держать в руке ружье. Пожалуй, для нее оно было не менее опасно, чем для ее врага.

В роще было совсем тихо. Умолкли птицы. Даже ветер стих. Распухшая челюсть болезненно пульсировала при каждом шаге. Вдруг где-то впереди раздались мужские голоса.

— Мясник, выходи! Ты же знаешь, что все кончено.

— Да, но не для меня, Фальконридж. Твоя шлюха выдала твое имя. Жалко, правда?

— Только потому, что ты запугал ее, и ты за это теперь заплатишь. Я заставлю тебя.

— Чем? Пистолетом? Ты умираешь, и мы оба это знаем. Как твой бок? Я достал до легкого?

— Боюсь, что нет.

— Жаль, не попал в сердце. Зайди поглубже в лес, чтобы я мог тебя прикончить.

— Покажись! — прокричал Джордан в ежевичные заросли. — Ты просто гадкий трус.

В ответ раздался холодный смех. Мара огляделась, пытаясь понять, откуда он раздавался.

— Цельтесь получше, милорд! Вся ваша учеба в ордене, с самого детства, все впустую. Что от нее толку, если я отлично знаю, что в пистолете у вас только одна пуля.

— Не дергайся, Мясник. У меня для тебя много сюрпризов. Итак, где ты спрятал тело Холифилда?

Среди деревьев Мара наконец заметила Джордана, который в погоне за Мясником заходил все дальше в лес. Она догадалась, почему ее возлюбленный все время разговаривает с этим негодяем — пытается найти его по звуку голоса.

— Что, Фальконридж, просто взять и сказать? И испортить себе все удовольствие? Нет уж, ищите сами.

— Можешь называть меня «ваша светлость».

Мясник презрительно фыркнул.

— Тебе, может быть, интересно узнать, что когда я покончу с тобой, то сразу отправлюсь к той шлюхе, чтобы закончить дело, которое ты так грубо прервал… ваша светлость. Попользуюсь ею, как грошовой девкой. А потом перережу ей горло и голой выброшу в Темзу. Что вы на это скажете, мой благородный лорд Фальконридж?

— Не очень-то это оригинально, — бесстрастным голосом отозвался Джордан.

Мара содрогнулась, но сказала себе, что Мясник просто пытается вывести Джордана из себя, чтобы тот совершил какую-нибудь ошибку. Однако Джордан не поддавался на эту уловку и сохранял хладнокровие.

— Тебе не следовало даже смотреть в сторону леди Пирсон и ее сына.

— Ну, я…

Раздался выстрел.

Мара не была готова к такому грохоту и едва не вскрикнула. Видно, Джордан наконец обнаружил Мясника и сделал свой лучший выстрел. Мясник выругался. Мара испугалась, что Джордан промахнулся, но когда злодей вышел вдруг на поляну, на его левом плече зияла страшная рана. Однако для такого, как он, этого было мало.

Мясник шагнул навстречу противнику, держа в руке нож Джордана, который он вытащил из собственной раны. Мара направила на него мушкет, но выстрелить не решалась. На пути было слишком много веток и молодых листьев. Она никак не могла прицелиться. И у нее тоже в мушкете была только одна пуля. В карете остались еще боеприпасы, но она пока только училась заряжать эту нелепую штуку.

И тут Мясник кинжалом ударил Джордана в грудь. От ужаса Мара онемела и даже не вскрикнула. Джордан как будто не заметил новой раны, сейчас его единственной целью стал кинжал. Схватив противника за кисть, он стал ее выворачивать, чтобы злодей выпустил оружие из рук. Мара в это время все старалась прицелиться, ветви ей мешали, а мужчины стояли так близко друг к другу, что она не решалась спустить курок. Вдруг ее сердце подскочило в груди — Джордан наконец выхватил у Мясника кинжал, тот злобно посмотрел на него и бросился бежать.

На сей раз Джордан не допустил ошибки, не метнул кинжал. Сверкнув синими как ледяной бриллиант глазами, он бросился в погоню. Казалось, в него вселилась нечеловеческая сила — забыв о своих кровоточащих ранах, Джордан громадными прыжками проносился мимо кустов и деревьев, перескакивал через поваленные стволы.

Мара следила за ним остановившимся взглядом. И вот, когда Джордан почти догнал Мясника, тот налетел на огромную кучу хвороста и старых бревен и вдруг поднял топор, оставленный здесь лесником. Размахивая им перед носом Джордана, он свел на нет все преимущества кинжала.

Мара задохнулась от ужаса. Джордан попятился. Мясник бешено размахивал топором.

В этот момент Мара находилась за спинами противников. Ей казалось, что сердце стучит прямо в ребра. Она вскинула мушкет на плечо, молясь, чтобы выстрел попал в цель, но не стала окликать Джордана, чтобы не отвлечь его в неудачное время, а просто заняла позицию у него за спиной и выжидала мгновения, когда Джордан не будет закрывать от нее Мясника.

Сердце по-прежнему гулко билось, но Мара взяла себя в руки и, как добрый английский солдат, стояла с мушкетом на изготовку, словно ожидая приказа стрелять.

Джордан нагнулся и схватил с земли крепкую ветку, чтобы отразить следующий взмах топора. Мощный удар разнес ее в щепки, но спас Джордана.

Мара видела, как Джордан посмотрел на обломок у себя в руке. Мясник с силой взмахнул топором, чтобы расколоть Джордану череп, но в этот миг Джордан с невероятной силой метнул этот импровизированный дротик, и тот вонзился Мяснику в живот. Убийца выронил топор и повалился на кучу хвороста. Мара как зачарованная следила, как он посмотрел на поразившее его копье и через мгновение уже оказался в аду.

Джордан упал на колени. Он все еще не знал о ее присутствии. Мара увидела, что он дрожит, положила мушкет на землю и бросилась к возлюбленному.

— Джордан! — Чтобы поддержать, она обняла его за плечи и талию. Поцеловала в висок и заметила на нем кровь.

— Что ты здесь делаешь? — с трудом выговорил он.

— Я не могла тебя оставить. Я же говорила, что всегда буду рядом. О, любовь моя! — прошептала она, пораженная его страшным видом.