— Я никуда не пойду, — продолжала настаивать Роксана. — Я не намерена подчиняться ему.

— Как я понимаю, и мне тоже, — сказал Александр.

Ее не волновало, что он разозлился на нее. Судя по блеску в его глазах и той подозрительности, с какой он смотрел на ее охранников, они могли стать первыми, на кого обрушится его гнев.

— Это совершили не мои люди, а твои друзья.

Он не отреагировал на ее слова.

— Кто заходил в эту палатку сегодня вечером? — спросил Александр.

— Только слуги принцессы, — сообщил младший из бактрийских охранников. — Две женщины, Арзу и… — Солдат покачал головой. — Я не знаю имени второй, господин, но она была индианкой. Это молодая женщина, темноволосая, с серебряным кольцом в носу.

Роксана кивнула.

— Это Дурва. У меня нет причин не доверять им обеим. Они начали служить мне после смерти Парвоны.

— Найдите их, — спокойно приказал Александр.

Роксана содрогнулась. Когда он говорил таким тоном, его губы становились жесткими и вытягивались в тонкую линию, а это значило, что кто-то должен будет умереть.

Оксиарт покачал головой.

— Слишком поздно. Когда я спешил сюда, Сорайя сообщила мне, что они лежат перед женской палаткой и у обоих перерезано горло. Их вина очевидна, но те, кто заплатил им, позаботились, чтобы они замолчали навсегда.

Александр метнул взгляд на Пердикку.

— Ты еще здесь? Если ты не в состоянии справиться даже с одной женщиной, я больше не нуждаюсь сегодня ночью в твоих услугах. Пришли мне Гефестиона.

Роксана посмотрела на Оксиарта.

— Отец, прошу тебя, сходи к Сорайе и убедись, что она в безопасности.

В последние месяцы она заметила возникшую между ними симпатию и знала, что отец разрывается между желанием остаться с ней и пойти к Сорайе.

— Я не покину тебя, — ответил он. — По крайней мере, пока…

Александр вспыхнул.

— Думаешь, я не в состоянии позаботиться о собственной жене? Оксиарт вздернул подбородок, и его лицо помрачнело.

— Это уже третье покушение на ее жизнь. Следующее может стать удачным.

— Я не желаю, чтобы вы ссорились из-за меня, — сказала Роксана. — Отец, я поступлю так, как подобает, и останусь с мужем. — Она прикоснулась к руке Александра. — Не отсылай меня сегодня ночью, когда я так нуждаюсь в тебе!

Александр дал знак Оксиарту уходить, но тот не подчинился.

— Я хочу убедиться, царь, что это покушение не твоих рук дело.

— Если великий царь пожелает избавиться от меня, ему для этого не понадобится яд кобры.

— Иди, старик, — сказал Александр. — Уходи с моих глаз, пока я еще помню, что ты мой тесть. — Оксиарт долго смотрел на него, прежде чем приложить ладонь к сердцу в знак повиновения, затем развернулся и стал протискиваться сквозь толпу зевак.

— Мой господин! — прошептала Роксана. — Я чувствую себя нехорошо. Я…

Она качнулась к нему. Он подхватил ее и положил на постель.

— Вон! Вы все! — прорычал он.

Она впилась в его руку.

— Не покидай меня, я боюсь.

— Это вполне естественно, — сказал он, когда они остались в палатке одни. — Неужели ты считаешь меня настолько глупым, чтобы поверить в разыгранный тобой спектакль?

Она села.

— Мне жаль, что пришлось к этому прибегнуть, но, боюсь, ты готов был натворить такого, о чем потом стал бы сожалеть.

Он усмехнулся и погладил ее по щеке.

— Ты ошибаешься в отношении моих сотоварищей. Это правда, что они ненавидят тебя, но зато они любят меня, и это чувство сильнее.

— Ты долго пробыл на востоке и, тем не менее, остался таким доверчивым! — Она прижалась к нему. — Ты ведь знаешь, что я терпеть не могу змей. А теперь, когда Волк погиб на моих глазах…

— Давай не будем больше говорить о моих друзьях. — Он наклонился и прижался губами к ее виску. — Ты была слишком возбуждена. Уже завтра ты попросишь прощения у Пердикки.

Она смиренно опустила глаза.

— Скорее я поцелую его в задницу.

— Но тебе все же придется извиниться, причем публично. Поверь мне, я найду виновных и заставлю их пожалеть о том, что они родились на свет.

— Как ты думаешь, не могла ли кобра предназначаться для нас обоих? Если бы ты пришел ко мне раньше…

— Если таков их план, то мы облегчим им задачу. Впредь ты будешь спать со мной, поскольку иначе я не смогу заснуть, беспокоясь о тебе. А вообще-то ты была права.

Она посмотрела на него сквозь слезы.

— Когда?

— Когда просила меня не брать тебя с собой. С тобой постоянно что-то случается. — Он поцеловал ее волосы. — Но беда в том, что именно я тот человек, из-за которого возникают эти проблемы.


Осенью 326 года до нашей эры армия Александра направилась вниз по течению реки, причем часть войска двигалась вдоль обоих берегов Джелума, а остальные плыли на судах, которых насчитывалось до восьми сотен. Между ними и морем лежали враждебные царства, и Роксана не сомневалась, что Александр снова жаждет новых горизонтов и новых приключений.

Ее поразил построенный мужем флот — это были плоскодонные суда для лошадей, огромные корабли для зерна и других припасов и прекрасные галеры с тремя рядами весел. Чтобы получить ткань для парусов и выкрасить ее в густой пурпурный цвет, наняли местных ткачей и красильщиков. На корабле Роксаны было тридцать гребцов. Все эти мускулистые люди, трудившиеся обнаженными под горячим индийским солнцем, были опытными моряками из Египта, Тира и Греции, а руководил ими друг Александра — командующий флотом Неарх. Для горской женщины это плавание стало потрясающим событием.

Флот нужен был Александру для исследования береговой линии Индийского океана и Персидского залива. Лежавшая впереди местность была пересеченной, так что предполагалось взаимодействие флота и сухопутных войск.

Армия в боях прокладывала себе путь от города к городу, и Роксана устала от бесконечных сражений. Александр ожесточился и уже не предлагал противнику сдаваться до начала сражения, будто стараясь выместить на врагах свою злость из-за того, что отказался от завоевания Индии. Да, у войны свои законы, но Роксана испытывала жалость к местным племенам, ведь это была не схватка равных по силе соперников, а самая настоящая резня.

— Неужели ты считаешь возможным позволить этим дикарям напасть потом на меня с тыла? — отвечал Александр на упреки Роксаны. — Хочешь, я прочитаю тебе ежедневный отчет о том, сколько наших мужчин и женщин убиты из засады?

Она покачала головой и спряталась в затененное место на палубе триремы. Когда великий царь пребывал в подобном настроении, спорить с ним было совершенно бесполезным занятием. Конечно, он был прав, но не совсем.

Джелум изобиловал водоворотами и стремнинами, поэтому суда часто повреждались, а воды этой реки кишели гигантскими крокодилами. Однажды трирема Александра столкнулась с таким же судном, и всем пришлось спасаться вплавь. Крокодил схватил лучника, плывшего рядом с Роксаной, и проглотил его живьем. Сейчас они двигались по стране маллийцев — племени воинственных и беспощадных воинов. Здесь Александр покинул флот и лично возглавил войско, состоявшее примерно из одиннадцати тысяч лучших кавалеристов. Это были ветераны, умудренные многолетним боевым опытом и закаленные бесконечными походами. Многим из них было больше пятидесяти лет, и почти все они были македонцами. Роксана упрашивала Александра включить в состав этой ударной армии своих соплеменников, и он неожиданно согласился.

— Возьми меня с собой, Александр, — шептала Роксана, когда они лежали рядом под простынями. — Позволь мне облачиться в мужскую одежду и занять место в рядах лучших всадников моего отца. Ты ведь знаешь, что стоит тебе меня покинуть, как я попадаю в очередную неприятную историю. И еще: я несколько раз видела во сне, что если ты оставишь меня здесь, то больше никогда не увидишь. — Она лгала ему, поскольку ничего подобного ей не снилось, но ее действительно не покидало ощущение опасности. — Те, кто замыслил меня погубить, попробуют сделать это снова, но, так как я останусь без твоей защиты, мой господин, на этот раз они могут преуспеть.

— И что скажут тогда обо мне люди — что я рискую в битве жизнью собственной жены? — Он сел, опершись на локоть, и она ощутила, несмотря на темноту, силу его взгляда. — Это будет опасное предприятие. Маллийцы — вовсе не голодающие рыбаки, а свирепые воины!

— С каких это пор тебя интересует, что думают другие, если тебя это устраивает? — убеждала она. — Пусть воины Птолемея считают, что я осталась на судне, а войска Гефестиона — что ты оставил меня на попечение Птолемея. Когда мы окажемся далеко от флота, твои люди могут узнать меня, но кто посмеет задавать тебе вопросы? С тобой и моими лучниками я буду в большей безопасности, чем здесь. На той неделе я чуть было не стала добычей крокодила. — Она провела пальцем по его обнаженной груди. — Ты видел меня в битве, мой господин, и знаешь, что я в состоянии защитить себя и готова носить доспехи, если это доставит тебе удовольствие.

— В том шлеме у тебя был довольно смешной вид. — Голос Александра звучал все еще резко, но она знала, что победила. Он был достаточно суеверен и проиграл уже тогда, когда не стал подвергать сомнению ее заявление о сновидении. — У меня не будет времени присматривать за тобой. Нам придется двигаться быстро и большими переходами. Этот твой брат и его «летучие демоны» будут иметь честь выступить в роли твоих нянек, но если ты получишь хотя бы царапину, он поплатится головой.

— Но так нечестно!

— Как ты справедливо заметила, женщина, меня мало интересует чужое мнение. — Он накрыл ее губы своими и прижал ее к подушкам. — А если ты вскоре не забеременеешь, я возьму себе в жены персидскую принцессу. Мне нужен сын царской крови, даже если он окажется таким же робким, как и его мать.

— Но ведь персиянка говорит только на своем родном языке, — напомнила ему Роксана.

— О боги! Возможно, тогда, наконец, я смогу спокойно отдохнуть рядом с женщиной.


Местность оказалась выжженной, с большими расстояниями между источниками. Войска Александра наступали, уничтожая на своем пути небольшие отряды маллийцев — до последнего человека. Город, обнесенный крепостной стеной, был осажден и взят за два дня, а дым пожарища растянулся в небе на несколько миль. Оксиарт приказал своим бактрийцам отвести пленных женщин и детей на склон холма неподалеку, пока не остынут разгоряченные битвой македонцы.

Александр послал глашатаев к царю маллийцев с предложением сдаться. Четырьмя днями позже армия нашла изрубленные останки посланников. Перед смертью их ослепили, а носы, уши и мужские органы выжгли огнем.

— Ты видишь, с кем мне приходится иметь дело? — обратился к Роксане Александр, когда она смотрела на изуродованные тела. — Запомни это и хорошо подумай, прежде чем в очередной раз захочешь назвать моих македонцев дикарями!

Она ощутила приступ тошноты и отвела взгляд. У терпения Александра был свой предел, и даже она не могла спорить, когда этот предел достигался.

— Это совершили люди, не имеющие понятия о чести, мой господин.

— Глашатай — безоружный и беззащитный человек. Ни один человек в царской короне не смеет нарушить закон мирных переговоров, — прорычал он. — Этот негодяй принял акт милосердия за мою слабость.

Армия ждала на солнцепеке, пока глашатаи будут похоронены с соответствующими воинскими почестями. Великий царь назначил семьям погибших достойное содержание.

Прибыли разведчики, с которыми Александр долго беседовал, прежде чем сообщить всем, что главная армия маллийцев под командованием царя отступила в город-крепость, обнесенный мощной стеной.

— Мне доложили, что это неприступная крепость! — сказал Александр сотоварищам. — Что вы на это скажете?

— Александр! Александр! — дружно стали выкрикивать они. — Она падет перед тобой, даже если это будут ворота в преисподнюю!

— Так оно может и оказаться, — говорила Роксана отцу, когда они делили сухой хлеб во время следующей остановки на отдых. — Мой господин завел нас в забытую богом страну.

В тяжелом вооружении ей было жарко, а во рту ощущался привкус глины.

Кайан предложил ей бурдюк с водой.

— Не так громко, — предупредил он. — Александр сейчас не в лучшем настроении.

Его лицо было покрыто пылью, борода посерела и казалась седой, но глаза Кайана сверкали сквозь маску грязи, когда он наблюдал, как Роксана глотает теплую жидкость. Ее пальцы прикоснулись к его руке, когда она возвращала бурдюк, и он вздрогнул.

— Ты для всех нас большая проблема, сестренка, — многозначительно произнес он. — Я думаю, что ты можешь стать для греков величайшей местью нашей страны.

Роксана поправила свой тяжелый нагрудник.