Джейн Донелли - Мой очаровательный враг

У нее просто разгулялось воображение… так говорили и муж, и лучшая подруга. Но она-то знала… знала, что ей угрожает смертельная опасность. Недаром однажды улыбающийся, очаровательный враг шепнул ей на ухо: «Забудь обо мне. Лучше прибереги свою жалость для себя!»

Как можно ревновать совсем незнакомую женщину, да еще к мужчине, которого вы, как вам кажется, знаете с незапамятных времен?!

Само собой, такое просто невозможно. Чушь какая-то! Бессмыслица! И все же, когда Маргарет Клайд, отряхнув с лица снег, со смехом оглянулась и взгляд ее упал на миловидную девушку, идущую рука об руку с темноволосым мужчиной, улыбка ее увяла и что-то очень похожее на ревность больно кольнуло ее в сердце.

Они тоже смеялись. Все радовались в этот день. Зима уже почти закончилась, и хотя вокруг еще лежал снег, толстым, хрустящим ковром покрывая склоны окрестных холмов, но солнце уже светило ярко, заставляя его сверкать, подобно бриллиантовой россыпи. Близилась весна. Было воскресное утро.

Казалось, весь город высыпал на улицу: ребятишки с гомоном тащили за собой санки на низких полозьях, какая-то пара с лыжами под мышкой старалась вскарабкаться повыше, туда, где был залит каток.

Сама Маргарет так и не научилась толком кататься на коньках, хотя и старалась изо всех сил. И когда веселая компания забарабанила ей в дверь с криками, что направляется на каток, она задержалась ровно настолько, чтобы влезть в куртку и обмотать вокруг шеи шарф, а еще через пять минут уже вместе со всеми продиралась сквозь густую поросль на холме, где обычно охотился Джим Фостер.

Впрочем, половина из тех, кто пришел на каток, кататься вовсе не собирались. Молодежь с хохотом бегала наперегонки, скользя и хватаясь друг за друга, чтобы не упасть, и веселилась вовсю.

У Джима с собой оказалась пара лишних коньков. Он охотно предоставил их Мэгги и даже был так великодушен, что предложил дать ей первый урок. У нее уже получалось вполне прилично, как вдруг коньки сами собой понеслись куда-то в сторону, и Маргарет с криком головой вперед влетела в огромный сугроб.

Вот тогда-то взгляд ее и упал на девушку, державшуюся за руку высокого, темноволосого мужчины. Они только что появились на катке вместе с большой компанией молодежи. Никого из них Мэгги не знала, а это могло означать только одно: все они работали в лаборатории.

Почти всю свою жизнь, прожив в маленьком городке, Мэгги знала здесь почти всех. Но таинственная лаборатория, представлявшая собой унылое нагромождение тусклых серо-коричневых корпусов и обнесенная высоким забором, за который не мог проникнуть любопытный взгляд, открылась только прошлым летом.

Событие это застряло у жителей города, как кость в горле. Да, конечно, и раньше случалось, что кто-то приезжал в их город, устраивался на работу, покупал дом и оседал навсегда. И все же… все же до сих пор ни один из чужаков не осмеливался зайти так далеко, чтобы посягнуть на общественную жизнь города. Старожилы все до единого были милы и приветливы, но у них была своя собственная жизнь, свои собственные клубы и свои интересы.

Мэгги была владелицей косметического салона, называвшегося «Драгоценная шкатулка», среди клиентов которого было немало служащих лаборатории — прелестные девушки, все как одна из Южной Англии. Когда-то она размещалась на окраинах Лондона. Позже ее перевели сюда, в Мидленд, вероятно рассчитывая хоть немного уменьшить перенаселенность, царившую в южных графствах.

Местечко, где теперь размещалась лаборатория, было поистине очаровательно: огромная пустошь, сплошь заросшая вереском и окруженная со всех сторон сосновым лесом. Но девушки, дожидаясь, пока Мэгги уложит им волосы, с кислой улыбкой признавались, что им не хватает шума и суеты Лондона. Крохотный городок, в основном населенный шахтерами, вряд ли мог соперничать со столицей, и хотя они, само собой, всегда могли съездить в Бирмингем или Вулверхэмптон, все же это не шло ни в какое сравнение с Лондоном.

И к тому же все, кто работал в лаборатории, жили обособленно, своим замкнутым мирком, напоминающим древний родовой клан, — все, от ученых и секретарш до простой уборщицы. Много лет подряд работая бок о бок, они привыкли друг к другу и предпочитали держаться особняком.

Однако последние солнечные зимние деньки заставили и их высыпать на улицу и присоединиться к веселившейся на катке молодежи.

Со смехом они помогли Мэгги отряхнуться, и хорошенькая девушка приветливо улыбнулась ей:

— Здорово у вас получается! Попробуйте еще раз!

Судя по тому, как уверенно держалась незнакомка, на ногах у нее были ее собственные коньки. Одетая в пунцовые лыжные брюки и свитер с расстегнутым воротом, девушка была очень хороша собой. Волосы ее сверкали золотом в ярких лучах солнца, и Мэгги вдруг пожалела, что, торопясь выбежать из дома, не позаботилась чуть дольше задержаться перед зеркалом. Хотя бы для того, чтобы переодеться во что-то более кокетливое, нежели ее затрапезная юбка, которую она таскала каждый день, и шерстяной жакет. Тем более, что стоявшая перед ней девушка больше напоминала манекенщицу, собиравшуюся вспорхнуть на подиум.

К тому же она умела кататься. Поддержав Мэгги, она передала ее с рук на руки подбежавшему Джиму Фостеру, улыбнулась, помахала рукой и легко скользнула дальше, мелькая в толпе, будто яркая ослепительно-пунцовая бабочка. И Мэгги с невольной завистью отметила, что почти каждый оборачивался, чтобы проводить ее взглядом.

Сделав изящный пируэт, она остановилась. Вокруг захлопали и восторженно засвистели. На лице незнакомки на мгновение появилось недоуменное выражение, потом она просияла и непринужденно раскланялась.

— Замечательно! — восторженно воскликнул Джим.

— Спасибо, — улыбнулась та в ответ. Сейчас, раскрасневшаяся и запыхавшаяся, она казалась еще очаровательнее.

Мэгги вдруг почувствовала себя старой и усталой. Такое с ней бывало нечасто. Если б еще можно было стащить с ног проклятые коньки, вдруг с яростью подумала она. Как можно требовать от женщины достойно выглядеть в глазах соперницы, если она то и дело норовит ткнуться носом в лед?!

Осознав, что за глупость пришла ей в голову, Мэгги невольно поморщилась. Что за чушь?! О каком соперничестве может идти речь?!

Джим быстро перезнакомил обе компании. Такой уж он был — настоящая душа общества, веселый и неунывающий Джим. Прадед его был владельцем строительной фирмы, которую в один прекрасный день предстояло унаследовать Джиму, чтобы продолжить семейную традицию. Когда он женится, жена его сможет иметь все, что только душа пожелает. Большинство их приятелей не сомневались, что этой счастливицей окажется Мэгги.

Однако сама Мэгги далеко не всегда была в этом уверена, а сейчас и того меньше.

— Кевин Макнейл, — представился темноволосый мужчина, державший за руку очаровательную девушку, и Мэгги невольно подумала, уж не из-за него ли вся эта чушь лезет ей в голову.

Он был просто одним из них, из этой компании. Двое или трое явно старались походить на ее любимого певца и в достаточной степени преуспели в этом, так почему же, подумала Мэгги, ее голос ничуть не дрожит, когда она улыбается и пожимает им руку. Но Макнейл настолько выделялся на фоне этой пестрой толпы, что не заметить его было невозможно. Шапка непослушных темных волос, растрепанных ветром, обрамляла худое, довольно мрачное лицо с резкими чертами. Улыбка неожиданно смягчала его, и тогда Кевин сразу превращался в бесшабашного юношу. Но легкая морщинка между темных, взлохмаченных бровей неопровержимо свидетельствовала о том, что человек этот хмурился куда чаще, чем смеялся.

Какое-то время он так странно смотрел на Мэгги, что она подумала было, уж не чувствует ли он то же самое, что и она. И тут же убедилась, что это не так. Кевин отвел глаза в сторону и через мгновение уже улыбался и перекидывался шуточками с остальными.

Очарованные ослепительным сверканием снега и свежестью холодного воздуха, молодые люди немного притихли. Обе компании перемешались, но этого никто не заметил. Утро было просто волшебное. Кто-то весело предложил вылепить снеговика, и очень скоро целая вереница их, больших и маленьких, выстроилась по обеим сторонам катка, горделиво поглядывая друг на друга бусинками глаз.

Через мгновение Мэгги с удивлением обнаружила, что стоит на коленях в снегу и лепит пару чудовищного размера ног, при этом веселясь, как ребенок.

Кевин Макнейл вылепил голову, установил ее поверх туловища и с усмешкой взглянул на Мэгги.

— У вас здесь часто такое веселье? — спросил он.

Она покачала головой:

— Раз или два за всю зиму. И то, если повезет. Здорово, верно?

— Точно.

Сосны, покрытые серебряным кружевом инея, казались особенно темными на фоне ослепительной синевы неба. Укутанные снеговым одеялом холмы напоминали горы. Ночью, возможно, пойдет дождь, превратив все это сверкающее великолепие в хлюпающую под ногами грязь. Она и припомнить не могла такого роскошного зимнего утра.

Кевин без улыбки смотрел на нее. Она стянула перчатки и растирала замерзшие пальцы. Похлопав в ладоши, чтобы согреться, Мэгги поразилась царившей вокруг тишине. Даже толпа, окружавшая их, казалось, не издавала ни звука. Шум и смех куда-то пропали, и на мгновение они с Кевином будто оказались в каком-то призрачном мире, куда не было доступа никому, кроме них двоих.

Ощутив это, она почти испугалась. И даже обрадовалась, когда кто-то со смехом водрузил кепку на голову снеговика. Смех этот мигом разорвал повисшую в воздухе тишину. Чьи-то руки помогли ей, подняться и чей-то голос произнес у нее над ухом:

— Просто красавчик, верно? Яркая индивидуальность!

Ей безумно не хотелось, чтобы заканчивался этот волшебный зимний день. Сообразив, что рано или поздно это произойдет, Мэгги вдруг предложила:

— Пойдемте все ко мне. Можно сварить кофе… поесть горячего супа…

Ее друзья, не сомневаясь, что приглашение относится к ним, шумно согласились. Но Мэгги, как выяснилось, имела в виду и молодежь из лаборатории.

— Мой дом ближе всего отсюда, — добавила она. — Я ведь живу практически на краю пустоши!

Молодежь с энтузиазмом согласилась. Только Кевин попробовал было запротестовать, утверждая, что ее дом не сможет вместить такую толпу народа. Но Мэгги только рассмеялась:

— Боже мой, да чем больше, тем веселее!

Консервированных супов у нее хватало. Она сварит галлоны кофе, подумала она, пригласит всех, хоть весь город! Лишь бы только быть уверенной, что Кевин Макнейл в следующую минуту не уйдет из ее жизни.

— Согласен на все сто! — напыщенно заявил Джим, и вся компания с шумом и смехом направилась к домику Мэгги.

Она ничуть не лукавила — дом ее и в самом деле стоял на самом краю вересковой пустоши, в стороне от дороги. Из окон были видны холмы. Когда-то это был домик лесника, но отец Мэгги перестроил его, и получился очаровательный коттедж. Отец всегда любил одиночество и наслаждался им до такой степени, что даже не позаботился провести в дом телефон. Но Мэгги никогда не чувствовала себя отрезанной от всего мира — для этого у нее было слишком много друзей.

В камине весело пылал огонь. Компания ввалилась в дом, мигом наполнив его шумом и смехом, весельем и беззаботной молодостью. Мэгги была готова к этому. Ее друзья не раз устраивали здесь шумные вечеринки. К тому же соседей у нее не было, значит, некому было и жаловаться на шум. И хотя он немного и обветшал, все равно это был уютный и приветливый дом. Люди любили приходить сюда.

Молодежь поспешно сбрасывала куртки. Девушки гуськом потянулись на кухню за Мэгги. Разыскав кучу банок с супом, они с хохотом вывалили их в самую большую суповую миску, которую только смогли отыскать.

— Господи Боже! — засмеялась Мэгги, — можно только вообразить, что получится! — и занялась кофе.

Кевин, стоя возле окна, болтал с одним из приятелей Мэгги, Селвином Джонсом, студентом-медиком. Но стоило Мэгги, едва удерживая в руках тяжелый поднос, уставленный чашечками с горячим кофе, над которыми поднимался ароматный пар, появиться в комнате, как она безошибочно почувствовала, что взгляд его повсюду следует за ней. Казалось, все ее чувства обострились. Даже в наполнявшем комнату веселом гомоне она ясно слышала его голос, хотя говорил он довольно тихо. Обнося гостей кофе, она все время видела его. И ничуть не сомневалась, что через мгновение он подойдет предложить свою помощь. Казалось совершенно естественным, что этот человек появился здесь только ради нее.

Суп оказался на удивление вкусным. Кофе тоже был выше всяких похвал. Потягивая ароматный, горячий напиток, они разговаривали. Кевин устроился подле Мэгги на краешке кухонного стола и с интересом расспрашивал ее, не отрывая внимательных глаз от ее лица.