Елена Рейн - Мой Охотник

Они еще долгое время стояли, а потом Шторм кивнул и направился к лестнице, не оборачиваясь, переступая через две ступеньки, думая о предстоящем разговоре с личностями, посчитавшими себя вправе обидеть его сестру…

Охотник еще некоторое время стоял и смотрел прямо, прокручивая в голове слова Грызлова, а потом закрыл двери и направился в кухню, желая выпить кофе и подумать.

Наши дни

Маргарита

Стояла рядом с кроватью Ивана, пытаясь сосредоточиться на словах мужчины, но думала совсем о другом, отчего чувствовала себя неудобно.

Посмотрела на него, вновь пропуская что-то важное, и услышала:

– Милая, надеюсь, ты не будешь больше меня так пугать. Я весь извелся от волнения. Не хочу, чтобы ты считала, что я параноик, но мне нужно знать каждую секунду, где ты и с кем ты, знать, если нужна моя помощь. Не хочу допустить даже самой маленькой вероятности, что на тебя могут напасть. Ты дорога мне.

– Все хорошо. Со мной Охотник, – произнесла, искренне желая уйти, сбежать, чтобы не видеть заботы, которая мне не нужна. Понимала, что не должна так думать, но во мне что-то оборвалось по отношению к нему. Казалось, везде фальшь, и что меня пытаются обмануть. В результате – его внимание было неприятно.

– Я уже ревную тебя к этому телохранителю, – с презрением сказал он о Волкове, давая понять, что так считать, это ниже его достоинства.

Промолчала, не в силах что-то сказать, но потом сказала:

– Иван, я хотела бы прогуляться по саду. Не против?

Мужчина скривился, очевидно, ожидая заверений, что такого с Волковым не может случиться, и я не рассматриваю какого-то охранника на роль жениха, любовника или мужа, но такого не могла сказать. Зачем даже пытаться, если это отвратительно выйдет? Лучше перейти на другую тему.

– Конечно, нет, но на территории есть места, куда не стоит заходить – как-то недовольно выдал он, хмуря светлые брови. – И я хочу быть с тобой, чтобы все рассказать и показать. Может быть, мы отложим прогулку и ты…

– Потом обязательно вместе, а сейчас хочу пройтись. Просто сегодня был очень… тяжелый день и мне нужно проветриться, – тихо проговорила и, замечая в его глазах понимание, добавила: – А куда нельзя?

Котлов замялся, что меня напрягло, не хотелось думать, что тот, кого считала хорошим человеком, может держать взаперти женщину и малыша, которого избивают. Была готова все переложить на его отца, искренне надеясь, что он непричастен. А тут непонятные предупреждения о закрытых зонах на территории сада.

– Строения старые, могут обвалиться, да и земля кое-где проваливается. Поэтому в сторону левого крыла не ходи.

– Хорошо.

– Я скажу, чтобы…

– Не нужно никого! Я хочу побыть одна! Или в вашем саду нельзя остаться одной без того, чтобы за мной не следили и докладывали? – произнесла с таким возмущением, что мужчина нахмурился и буркнул:

– Хорошо. Пусть так, но учти – не ходи туда, тем более ты без охраны. Завалит тебя или под землю уйдешь, и никто не спасет. Будет твоя смерть на моей совести.

Вымученно улыбнулась и благодарно проговорила:

– Спасибо, я поняла. Голова раскалывается. Чувствую себя неважно.

– Заметил, ведь даже не поцеловала.

Переборола в себе чувство неприязни, а ведь раньше было нормально, и поцеловала в щечку, тут же отступив:

– Рита, ты странная, – обиженно проговорил Иван, смотря на меня с подозрением и обидой. – Не пойму тебя.

– Не говори ерунды. Потом зайду… – сказала и поторопилась к двери, чувствуя, как жжет спину от пронзительного взгляда.

Старалась идти медленно, но не получалось. Мне не терпелось оказаться подальше от удушающего дома. В маленькой кожаной сумке, перекинутой через грудь, хранились книжечки, печеньки и конфетки, купленные для малыша, находящегося в неволе. Мне так хотелось угостить мальчика, что испытывала нетерпение. Оказавшись на поляне, посмотрела по сторонам и села у фонтана, ожидая шороха, надеясь, что ребенок меня заметит, но его все не было, отчего появилась мысль, что он не придет.

Зная, что Сергей не разрешил без него куда-то идти, я продолжала сидеть, отчаянно желая прогуляться ближе к старому дому.

Вновь посмотрев в направлении кустов, не выдержала и пошла к ним, поворачиваясь по сторонам, пытаясь определить, смотрят за мной или нет, но никого не увидела. Прикусив губу, я вздохнула и медленно стала двигаться к своей цели, как бы случайно задерживаясь у каждого дерева, вдруг услышала треск, что заставило замереть.

«Я не одна…»

Очень испугалась. Переживала, опасаясь за свою жизнь. Кто бы там ни был, он следил за мной. Сделав вид, что рассматриваю кусты, пошла в противоположную сторону, когда передо мной оказался огромный высокий мужчина с толстым сплющенным носом и злобным прищуром, похожий чем-то на стервятника. Такой же неприятный, отталкивающий, со злыми глазами, пропитывающими душу пустотой и страхом. Мужчина гневно посмотрел на меня и прогрохотал:

– Советую гулять ближе к дому.

– Я учту ваш совет, – в тон ответила ему, отвернувшись, залюбовавшись стволом дуба, пытаясь найти в нем необычное и загадочное.

– Не стоит здесь гулять. – Услышала позади себя гневный голос.

– А то что? – не удержалась, встречая его ненавистный взгляд.

– Можно случайно получить пулю в лоб, – произнес он серьезно, а потом рассмеялся противным голосом и добавил: – Я пошутил.

Сглотнула, совсем не понимая его веселья, и гневно проговорила:

– Думаю, что не смешно.

– Так гуляйте, где положено, и все будет нормально.

– Спасибо, – буркнула и пошла в другую сторону.

Ходила на одном месте, чувствуя присутствие охранника, с ненавистью пронизывающего меня взглядом со всех сторон. Или мне уже мерещилось? Так и хотелось прогнать его, пригрозив, что пожалуюсь Ивану, но не видела, что вызывало ощущение добычи.

Спустя время подошла и села у кустов, где познакомились с малышом.

Закрыла глаза и не двигалась, пока не почувствовала резкий, отталкивающий запах огромного мужчины, вероятно, не понимающего, чего я туда уселась. Он подошел ближе, отчего стало жутко, и ехидно поинтересовался:

– Вам плохо или это нормально?!

Не ответила. Не хотела. Что хочу, то и делаю. Пусть думает, что хочет. Даже согласна на полоумную, лишь бы ему надоело, и он перестал на меня пялиться.

– Эй, дамочка?!

– Так обращайтесь к своим знакомым, – буркнула, продолжая сидеть с закрытыми глазами.

– Эмм, извините. Вам… плохо?

– Мне отлично. Я медитирую, – произнесла первое, что придумала, продолжая сидеть на траве, подогнув ноги под себя. Тут же попросив: – Прошу мне не мешать. Раздражаете.

Охранник хмыкнул и стал отдаляться, а когда вдалеке услышала: «Тупорылые бабы» поняла, что недовольное чудовище ушло. Отлично.

Открыла глаза и полезла в сумку, выгребая сладости и складывая в пакетик, считая, что насекомые набегут, если так оставить. Еще заразы не хватало. После вытянула маленькие картонные книжки по размеру меньше ладошки про Колобка и Курочку Рябу, и положила в траву, надеясь, что если малыш прячется здесь, то увидит их. Посидев еще немного, встала и направилась в сторону дома, сожалея, что не увидела ребенка.

Когда уже дошла до фонтана, увидела Охотника, стоящего вдалеке с той стороны, где запрещено. Он с волнением смотрел на меня, но не двигался. Сделала шаг, но Сергей отрицательно покачал головой, и я сразу же отвернулась. Протянула руку под струю затхлой воды, и стояла, рассуждая об Охотнике.

«Почему он стоит там? Где был? Он только написал, чтобы была осторожна и не делала глупостей, и что нужно по делам. И вот теперь здесь. Неужели посчитал, что я ушла, и рванул сюда?! Или он сейчас только подъехал и, заметив, что меня нет, пошел на проверку? Что не разрешил подойти, это понятно. Охрана, как жуки, прячутся, зорко наблюдая за всеми», – вздохнула и подумала: – «Боже, куда я попала?!»

В одно мгновение стало страшно, что нахожусь в таком мерзком месте. Зачем это мне? Но ответ не требовался. Я хотела помочь. Сделать все, чтобы спасти мать и маленького мальчика, над которыми издеваются Котловы.

Решив, что достаточно нагулялась, направилась домой. Очень хотелось верить, что мой мужчина сможет что-то узнать, ведь дней по его исчислению осталось совсем немного, да и неприятно быть в компании мужчины, когда есть… любимый муж.

От осознания сразу же появилась на лице улыбка. Прошла в дом, и в фойе столкнулась с неприятным мужчиной, следившим за мной в саду. Он самодовольно посмотрел на меня и с ехидством проговорил:

– Николай Федорович попросил вас зайти к нему в кабинет. Я провожу.

Заторможено кивнула, не понимая, зачем отцу Ивана понадобилось со мной разговаривать. Да и вообще, не хотела общения с этим мужчиной. Не нравился он мне. Слишком Котлов ядовит: глаза жестокие, взгляд колючий, пронизывающий до костей, отчего хотелось закричать и убежать далеко и надолго.

Пока шла по лестнице, отмечала шикарный богатый интерьер, и не понимала, что я здесь делаю. Казалась сама себе бедной родственницей в доме господ. Картины, матовая краска и бархатная обивка на стенах, мебель в тон. Ничего лишнего, совсем ничего, отчего, казалось, пустынно, холодно и мрачно. Оказавшись перед дверью кабинета, задержала дыхание, а потом вошла, замечая, с каким ехидством провожал меня охранник.

Стоило зайти, как увидела Котлова, держащего широкий бокал с толстым дном с янтарной жидкостью. Он посмотрел на меня оценивающим взглядом и, довольно улыбнувшись, проговорил:

– Риточка, проходи, садись, где удобно. Надеюсь, я тебя не отвлек от важного дела?

– Нет. Я только пришла с прогулки, – проинформировала, пусть и знала, что он прекрасно осведомлен. Присев на край бордового дивана, добавила: – Что вы хотели?

– Хорошо, – мужчина задумчиво посмотрел на стакан. – Значит, так. У меня к тебе есть разговор, – он сделал большой глоток, выпив все, и направился к маленькому столику на колесиках, где стояла бутылка виски, а в хрустальной посуде находился лед. Положил себе два кубика и налил янтарной жидкости, довольно выговаривая:

– Не секрет, что ты давно нравишься моему сыну и у него на тебя серьезные планы. Такие, как свадьба, дети…

Не перебивала, хотя хотелось до дрожи в коленях. Очень. Но ждала, что он мне еще скажет. Мужчина взял стакан и ленивой походкой направился к огромному столу и сел, вновь делая глоток, смакуя на вкус. Отмечая, что я ничего не говорю, он продолжил:

– В общем, раз уж Ваня такой медлительный, то с тобой поговорю я. Считаю, что нет смысла ждать, и пора узаконить ваши отношения. А то это не дело затягивать. Могу все взять на себя и не трогать твоих родственников…

Удивленно смотрела на него, поражаясь словам, а потом выдохнула:

– Постойте, что значит узаконить? Мы с Иваном встречаемся, общаемся – дружим. Что узаконить?

– Как что? Вашу интимную связь! – мужчина возвел глаза кверху, тем самым показывая, что молодежь совсем беспечна и не понимает явных намеков. – Ты хорошая девочка, но нужно…

Резко поднялась, с возмущением взирая на мужчину, поражаясь, откуда такие нелепые выводы. Я повода не давала для таких решений. Выдохнула, сдерживая гнев, и отчеканила:

– Никакой интимной связи не было и нет.

Мужчина в шоке смотрел на меня, а потом протяжно проговорил:

– Эмм… прости, Рита. Ты садись. Садись! – попросил мужчина, показывая на кожаный диван. – Не думал. Считал, что вы уже давно перешли грань ненужной дружбы. Черт. Даже не мог представить, что ты и Иван просто общаетесь, – с каким-то гневом проговорил он, добавляя: – Тогда… все равно… Ты, очевидно, правильно воспитана, и свадьба позволит открыться и даст моему сыну быть ближе…

– Нет. Не нужно… про свадьбу. Я не хочу.

Мужчина тяжело вздохнул и, вновь выпив, смотря на меня изучающим взглядом, проговорил:

– Да пойми, девочка. Мой сын перенимает от меня бизнес, и я хотел бы, чтобы он был в браке, да и внуков хочется. Ты сама посуди, ему уже…

Повела головой в стороны, не желая слушать продолжения. Что за непонимание и грубое давление?! Что, по их мнению, я должна осознать и принять? Меня усиленно заставляют выйти замуж.

– Милая, не нужно думать, что в браке есть что-то плохое. Наоборот. Любовь, счастье, супружеская постель – это замечательно, особенно последнее. Уж я-то знаю. Поверь моему опыту, – с усмешкой проговорил Котлов, подмигивая, и продолжая: – Но тебе пока не понять, но все же…

Не стала перебивать, крича, что я не девственница. Не хотелось что-то объяснять. Совсем. А вопросы будут, я была уверена. Поэтому просто молчала, ожидая сути.

Мужчина поправил стильный, несомненно, дорогой пиджак, и, расстегнув первую пуговицу хлопковой рубашки, выдохнул и продолжил:

– Ты не переживай, мы все сделаем…