— Все нормально? — Аня заглянула в студию, где он спрятался, и улыбнулась.

— Да. Все отлично… Как там наш выводок?

— Хорошо. Васька кормит их из пипетки. Вроде бы получается.

— Вся в тебя, да?

— Может быть… А ты как будто бы против, — удивленно заметила девушка.

— Нет. Я не против… — Влад покачал головой.

— Ну, ладно… Я тогда пойду, да? Вдруг Саша вернется…

— Он тебе понравился?

— Кто? — искренне недоумевала Аня, — Твой сосед? Мужик как мужик. Нелегко ему, наверное, в жизни приходится.

— Пригласит на свиданье, пойдешь?

— На свиданье? Слушай, я ничего не понимаю…

Влад встал. Преодолел комнату в несколько размашистых шагов и замер в миллиметре от ее тела. Их дыхание смешалось. Его — непонятно от чего злое. И ее — прерывающееся.

— Пойдешь?! — стояла на своем Влад, обхватив её шею ладонью.

— А тебе какое дело до этого?

Аня не знала, откуда в ней взялась эта смелость. Возможно, в ней говорила обида. Он не имел права лезть в ее жизнь! Не имел… Она ведь не спрашивала, с кем он провел минувшую ночь, так какого черта?!

— Вот какое! — прохрипел он и набросился на ее губы.

Глава 14

Губы Санина приближались. И от понимания того, что сейчас произойдет, Аню прошибало странными обжигающими тело токами. В соотношении пятьдесят на пятьдесят в ней кипели восторг и страх, желание бежать от него на край света и навсегда с ним остаться. И хоть она много раз мечтала о том, как это будет, оказалось, что все ее фантазии и близко не стояли с реальностью. Может быть, потому, что в них, заштрихованных и размытых временем, Влад был совсем другим. Он никогда не смотрел на нее так… давяще и жадно. И никогда так не целовал. Осознанно или невольно пробуждая дремлющие в ней до этих пор женственность и желание.

Аня всхлипнула. Приоткрыла губы. Воспользовавшись ситуацией, Влад толкнулся языком в рот, углубляя поцелуй, делая его еще более интимным. Он посасывал ее губы, покусывал и зализывал места укусов. И когда Аня услышала очередной стон, то даже не сразу поняла, что он сорвался вовсе не с её губ… Это Влад не сдержался. Вспорол тишину низким животным рыком. Грубым и жаждущим.

— Нюська… Моя…

Глаза за линзами стильных очков от Армани горели. Обжигали тело расплавленным серебром. Аня понимала, что дороги назад не будет. Влад не из тех, кто пойдет на попятную. Он сделал шаг вперед, она отступила. Впечаталась в стену спиной. Сильные пальцы обхватили её запястья, подняли руки над головой и зафиксировали. Свободной ладонью Влад скользнул вверх по ее бедру, погладил выпирающую косточку. А сам склонил низко голову под ее немигающим, будто завороженным взглядом и с силой втянул в рот вершинку груди. Ноги подкосились. С губ срывались бессвязные мольбы, она вообще не отдавала отчета тому, что говорила.

— Ма-а-ам… Па-а-ап… Ну, где вы? Я покормила Шустрика и Пушистика…

Влад среагировал первый. Убрал руки, отскочил от Ани на безопасное расстояние. Его грудь с силой вздымалась, а штаны топорщились в том самом месте.

— Вот… Коробку нашли, пришлось на самый верх лезть, — соврал Влад, взмахнув картонной коробкой перед носом дочери.

— Отлично. Я постелила им на полу, но котята расползаются, как тараканы. Я боюсь, что они где-нибудь наделают.

— Это вряд ли. Без помощи кошки они вообще вряд ли смогут опорожниться, — откашлялась Аня и, не глядя на Влада, пошла вперед, — пойдем, нужно им помочь. Помассировать животики, может быть, удастся их выходить.

Пока они постелили котятам в коробке, вернулся Саша.

— А, да тут чего только нет! — восхитилась Васька, сунув нос в принесенный мужчиной пакет.

— Может быть, нам это и не понадобится. Ну, если кошка вернется… — отчего-то смутилась Аня под пристальным взглядом гостя. Что ж он так смотрит-то? Картин на ней нет. Разве что губы распухли… А если именно на них он и смотрит? Аня отвернулась, чувствуя, как по щекам разливается румянец.

— Кошка сдохла. Я обнаружил труп возле реки.

— О, бедненькая… — опечалилась Васька. Аня бросила на соседа хмурый взгляд. Вот кто его просил это всё рассказывать?

— Может быть, это была совсем не та кошка.

На секунду ей показалось, что Саша начнет спорить, как обычно спорят мужчины, если кто-то ставит под сомнение их слова. Но, в конце концов, тот лишь пожал плечами:

— Может, и не она. Я не разглядывал.

— Хорошо бы их мама вернулась, — горестно вздохнула Васька, но плакать, кажется, раздумала.

В общем, вечер прошел в заботах о подкидышах. Саша им немного помог и засобирался в город.

— Может быть, мне стоило поехать с ним.

— Зачем?

— Ну, я не знаю… Как-то странно это все.

— Что именно?

— Оставаться здесь… Ладно, Васька — она твоя дочь, а я?

— А ты — моя женщина.

— Что? — Аня вскинула потерянный взгляд и уставилась на Влада с болезненным недоверием. Да, в глубине души она очень хотела, чтобы он связал ее по рукам и ногам и никогда уже больше не отпускал. Но эти мечты были такими детскими… нереальными! Она и надеяться не смела на то, что Влад на полном серьезе возьмется уговаривать ее остаться. Нет, даже не так. Никто ее не уговаривал. Аню просто поставили перед фактом.

— Я никуда тебя не отпущу. Хватит. Однажды я уже наломал дров…

— Ты о чем?

— О том, что мне не нужно было вычеркивать тебя из своей жизни. Альку — да. А тебя… Тебя мне просто подождать надо было. Оставалось ведь всего ничего. Три года…

— Три года? — облизала губы Аня.

— Три года. А потом тебе бы стукнуло восемнадцать, и уже ничто не смогло бы меня остановить. И никто.

— Но ты любил Алю…

Влад покачал головой. Встал со своего места, прошел через комнату и поднял крышку антикварного фортепиано.

— Тебе было четырнадцать, когда я тебя захотел. Не Алю… и не кого-то другого. — Сильные пальцы легли на клавиши. Взяли пару аккордов, заштриховывая звуками тишину. — И вместо того, чтобы просто подождать тебя, я сбежал. От собственных чувств, неправильных и больных.

— Почему же… больных?

Перебирая клавиши, Влад задумчиво покачал головой:

— А ты сама не понимаешь? Я был старше тебя в два раза. Ты ведь… девчонкой совсем была!

— Любящей тебя больше жизни девчонкой… — прошептала Аня.

— Тогда это ничего не меняло.

— А сейчас?

Влад, наконец, оторвался от своего занятия, захлопнул крышку и серьезно на нее уставился.

— А сейчас меня никто не остановит…

Дыхание Ани оборвалось. Сердце упало и покатилось ему под ноги.

— Мам… пап, я искупалась! Только спать мне совершенно не хочется. Давайте посмотрим кино? Ну, пожалуйста-пожалуйста, давайте? Мне ведь завтра никуда не надо вставать! Можно, я лягу попозже?

Аня медленно оглянулась на дочку. Улыбнулась дрожащими губами.

— Думаю, это можно устроить, — первым пришел в себя Влад.

— Правда? Супер! Мам, папа не против.

— Я слышу. Разлагаешь мне дисциплину? — заставила себя посмотреть Владу в глаза.

— Ну… Если только немножко.

— Мам, ну, ведь и правда каникулы. Так что? Посмотрим чего-нибудь?

Аня лишь пожала плечами. Сопротивляться этим двоим она не могла. По одному еще хоть как-то, а вдвоем… Нет, тут уж никак не справиться.

Пока она сходила проверить котят, Санин разложил диван. Притащил плед и подушки. Васька устроилась у края…

— Ну, долго будешь стоять? Залезай.

Зачем они включали фильм — было непонятно. Все равно его никто не смотрел. Васька с отцом болтали, обсуждали ее учебу, их переезд и предстоящую поездку на море, как будто та уже была решенным делом.

— Все это пустые разговоры. У Васьки даже загранпаспорта нет.

— Серьезно?

— Угу.

— Значит, сделаем. Или… слушай, а может, сразу на мою фамилию, а? Вась, ты как? Хочешь мою фамилию взять?

— Тогда крест на море вам придется поставить, уж точно, — сварливо заметила Аня.

— Это еще почему?

— Да потому, что ты даже не представляешь, какая это тягомотина… Я уже проходила через эту процедуру, чтобы Ваську удочерить. Знаю, сколько это нервов, времени и денег.

Влад как будто окаменел. Стиснул челюсти. Васька состроила страшные глаза, с укором глядя на мать. Ну, а что? Разве она соврала? Быстро только кошки родятся. И если Влад строит настолько далеко идущие планы, то неплохо бы ему вернуться в реальность.

— Я поговорю со своими юристами. Может быть, они смогут ускорить процедуру.

Аня кивнула. Почему она вообще решила, что то, что сложно далось ей самой, будет таким же сложным для Влада? У нее не было юристов, и не было помощников. Все, чего она добилась — она добилась сама. Лично обивая пороги чертовых бюрократов. И, наверное, ей следовало бы радоваться тому, что Влад так серьезно настроен по отношению к дочери, но пока как-то не получалось. Оказалось, что она совершенно не готова делить свою девочку с кем-то. В какой-то момент Васька стала центром ее вселенной. И теперь Аня просто не знала, как будет жить.

Ох, да ладно! У тебя ведь никто ее не отбирает! К тому же… разве не об этом ты и мечтала?

— А куда бы ты вообще хотела поехать?

— Ну, не знаю, — замялась Васька. — На самом деле это совершенно неважно. Я просто хотела бы побыть с тобой и мамой. Все равно, где. Так что даже если мы никуда и не выберемся — я не расстроюсь. Хотя на море, наверное, могло быть весело. Не знаю… Никогда не была.

— На море очень- очень весело…

Влад еще что-то говорил, но Аня уже не прислушивалась к разговору. Она задремала, убаюканная его тихим размеренным голосом. Голосом, который присущ лишь настоящим мужчинам. Цельным, сильным, по-хорошему самоуверенным. Способным одним махом решить все твои проблемы. Этот голос действовал на нее, как дудочка заклинателя змей на королевскую кобру. Гипнотизировал, успокаивал, заглушал все ее страхи.

— Нюська… Девочка моя… — пробилось сквозь вязкое марево сна.

Аня чуть сместилась, столкнула с себя одеяло, потому что вдруг стало невыносимо жарко.

— Нюська…

Влад целовал ее затылок, плечи, шею… Скользил обжигающе горячими ладонями по бокам, увлекая вверх футболку, спускался на бедра. Аня открыла глаза, сместила голову, в попытке дотянуться до его губ. Но Влад как будто не замечал ее трепыхания. Он поглаживал ее кожу грубыми от игры на гитаре подушечками пальцев и отступал, касался груди и снова сползал чуть ниже. И в местах этих касаний её кожа горела, пылала огнем… И ей хотелось кричать, но рядом сопела Васька, и, затаившись, как мышка, Аня лишь сильнее вдавливалась спиной в поросшую волосами крепкую грудь Влада. Выгибалась, как кошка, извиваясь всем телом, вжимаясь в него попкой, переплетаясь ногами, будто в какой-то агонии.

— Пойдем… Пойдем со мной.

В полусне, в полузабытье Аня медленно встала с дивана и, ведомая его твердой рукой, пошла вслед за своим мужчиной. Не было ни страха, ни сомнений. Все правильно, все — как должно было случиться уже давно.

— Влад… Господи, Влад…

Прочь полетела одежда. Как они разделись, не размыкая объятий? Губ? Все неважно. Только он. Только она… замкнутые в контуре сейчас невидимых стен.

— Подожди, я хочу тебя видеть…

На какое-то мгновение его руки исчезли. Щелкнул выключатель, и комнату залил мягкий золотой свет. Влад сощурился с непривычки. Его голодный взгляд прошелся по ее голому телу от макушки до пяток. Подавляя в себе детское желание прикрыться, Аня лишь настырно вздернула подбородок. Ее небольшая грудь трепетала. И может быть, она не была совершенной, да… Но, Владу, кажется, нравилось то, что он видел, и это дарило надежду.

— Ты такая…

— Какая?

— Моя…

Не красивая, не сексуальная, не желанная… Просто «моя». И в этом слове так много смыслов. Гораздо больше, чем во всех остальных. Аня улыбнулась. Шагнула к единственному нужному ей мужчине.

— И ты мой. Ты… мой?

— Даже не сомневайся, — хмыкнул ей куда-то в волосы, в который раз за этот вечер прижимая к себе. Ане было так хорошо в его руках, так сладко, ей так хотелось ответить Владу тем же, но, блин, она была такой неумехой! Что же делать? Аня медленно отстранилась и, стараясь не показать Санину своей неуверенности, заглянула ему в глаза. Он поднял руку и осторожно погладил ее сосок. Склонил темную голову и обхватил напряженную вершинку губами. Аня решила, что ему самому это тоже может понравиться и продела тот же трюк. Их дыхание сбилось. Влад погладил ее живот. Опустился ниже, к влажным шелковистым лепесткам. Не имея возможности вернуть ему ласку, Аня обхватила губами его пальцы и принялась посасывать в такт его настойчивым поглаживаниям. Она так и не поняла, что сделал не так и когда. В какой момент между ними все изменилось. Поэтому, когда Влад отступил, оставив её в одиночестве, она лишь шагнула за ним, как привязанная. Не открывая глаз.