Юлия Резник - Мой папа — суперзвезда

— Вот черт, — выругался тихонько, забив на то, что камеры пишут.

— Зря она выбрала твою песню, — покачала головой сидящая по правую руку певица. Влад машинально кивнул и, закусив губу, уставился на сцену. Девочка начала неплохо, но потом её голос сорвался на не самых высоких нотах, а под конец она и вовсе забыла текст. О том, как она лажала, подыгрывая себе на старенькой гитаре, нечего было и говорить. Влад невольно вскочил, почему-то странно взволнованный, и принялся орать слова в полную глотку: Would you follow my flight! Would you follow my flight!

Подхваченные его драйвом, с мест повскакивали другие судьи. В глазах девочки мелькнули слезы. Первая хрустальная капля упала на щеку, вторая… Да прекратите же это! Нажмите на кнопку, чтобы закончить! Потому что сам он не мог этого сделать. Почему-то не мог… Наконец все звуки стихли. Послышались редкие аплодисменты, которые прервал громкий свист. Василиса опустила глаза в пол. Ее худенькая грудная клетка взволнованно вздымалась.

— Что скажут наши судьи? — наигранно улыбался ведущий, — Влад? Что скажешь? Это твоя песня…

— Я скажу «нет». Здесь нечего комментировать.

Плечи девочки опустились вниз, хотя казалось, куда уж больше? Она перехватила гитару и, шаркая ногами, пошла прочь со сцены. И он себя последним куском дерьма почувствовал. Хотя и не сомневался, что поступил правильно. Но, блядь, куда смотрели её родители?! Неужели не могли отговорить дочь от этой безумной затеи?!

Запись пошла дальше своим чередом. А он все никак не мог избавиться от мерзкого вкуса во рту. Оглянулся по сторонам, выискивая глазами Аню, вид которой всегда поднимал ему настроение, но вспомнил, что она отпросилась на пару часов.

— Перерыв! — раздался чей-то голос в наушнике. — Влад, можешь подойди за кулисы? Тут у нас ЧП. Девочка та, которая твою песню пела, ревет, не переставая. Может, ты бы с ней поговорил?

— А что я ей скажу? — растерялся Влад.

— Ну, не знаю. Она же твоя поклонница.

Влад выругался и, стащив наушник, помчался вверх по ступеням. Он, наконец, вспомнил, кого ему напоминала эта девочка! Это ведь она была на фотографии той… как её? Лилу, что ли? Журналистки, бравшей у него последнее интервью. Девочка, которая всем в школе рассказывает о том, что он её отец! Девочка, похожая на Альку, как две капли воды. Девочка, носящая фамилию Альки…

Василиса сидела прямо на полу, уткнувшись лбом в коленки, и горько всхлипывала. Вокруг нее вилась еще одна девочка и изо всех сил пыталась успокоить подругу:

— Васька! Ну, не реви, слышишь!

— Я провалилась, провалилась, Лилька! Он теперь никогда меня не полюбит. Никогда, понимаешь? — в голосе девочки было столько горя, что у Влада засосало под ложечкой.

— Что здесь происходит? — спросил он, обозначив свое присутствие. Девочка резко вскинулась. Молча уставилась на него огромными, умытыми слезами глазами.

— Ничего! — воинственно подперла бока ее подруга. — Васька у нас — талант! Зря она вообще решила вам что-то доказывать! Были б вы нормальным отцом — ничего бы этого не понадобилось! Вы бы ее просто так любили! И не бросили никогда.

Рев у Влада в ушах нарастал. Он переводил растерянный взгляд с одной девочки на другую и ничего не понимал. Ничего, ровным счетом.

— Пойдем, Васька! — Лилька дернула подругу за руку, — Ну его! Это он тебя не стоит. Понятно? — девочка бросила на Влада яростный взгляд и дернула Василису за руку.

— Ты что-то путаешь, милая. У меня нет детей, — миролюбиво заметил Влад.

— Что ж ты за козел такой, что, глядя Ваське в глаза, до последнего отпираешься? — раздался тихий, полный ярости голос сзади. Влад обернулся:

— Мама? — теперь уж пришел Васькин черед удивляться.

— Аня?

— Неужели в тебе вообще ничего святого не осталось?!

И тут его как током прошибло:

— Нюсь? Это… ты?

Тяжело дыша от клокочущей внутри ненависти, Аня неверяще покачала головой. Влад метнулся взглядом к заплаканной девочке:

— А это…

— Это твоя дочь. Твоя и Али. Какой же ты все-таки урод, Санин…

— Нюся… — Влад потянулся к Ане, осторожно обхватил её хрупкое запястье своими пальцами, но она сердито отдернула руку и шарахнулась от него в сторону. Ее взгляд пылал ненавистью и обидой, и это было настолько неправильно, что Владу хотелось её встряхнуть. Но он даже не смог пошевелиться, будто кто-то привязал к его ногам по чугунной гире.

А Аня как-то быстро отошла. Шагнула к девочке:

— Пойдем, милая… Ты же видишь, нам нечего здесь ловить.

Василиса кивнула. Шмыгнула распухшим носом и послушно поднялась с пола.

— А как ты меня нашла?

Аня замерла. В ее чистых глазах мелькнула паника.

— Я здесь работаю.

— Здесь? — удивилась девочка, растерянно осматриваясь по сторонам.

Влад тряхнул головой. Он честно пытался понять, что происходит. Но мысли ускользали, а руки дрожали от понимания надвигающейся чудовищной катастрофы.

— Я прошу мне все объяснить, — наконец потребовал Влад, заставляя подчиниться онемевшие связки. Аня вскинулась, в который раз полоснув его полным презрения взглядом.

— Мы еще что-то должны объяснять, — фыркнула подруга Василисы.

Аня вздохнула. Потрепала дочку по голове и, слабо улыбнувшись девочкам, попросила:

— Васька, вы тут погуляйте с подружкой, хорошо… Мне надо… Нам надо… поговорить с твоим… с Владом.

Не глядя на Санина, Васька яростно затрясла головой.

— Я никуда не уйду! Пусть… пусть скажет, почему он меня бросил! — голос девочки сорвался, и она таки окинула мужчину еще одним быстрым взглядом. И боль, которую он там увидел, обожгла его кислотой.

— Я никого не бросал! Ты объяснишь мне, что происходит?! — проорал Санин, все же срываясь с места и подходя вплотную к Ане. Он всегда отличался бешеным темпераментом. И хоть с годами научился обуздывать свой крутой нрав, то, что происходило сейчас, срывало его контроли к чертовой бабушке.

— Значит, я тебе должна объяснить? — сузила глаза девушка.

— Да! — рявкнул Влад.

— Окей. Вот это — указательный палец ткнулся в направлении Васьки, — твоя дочь…

— Я не спал с тобой!

— Естественно! Ты спал с Алиной! Именно она была с тобой, когда твоя музыка ничего не стоила! А когда твоя проклятая карьера поперла в гору и Алька забеременела, ты просто вышвырнул ее из своей жизни. Её и Ваську. И не надо корчить из себя чертового праведника! Ты прекрасно знал, что Аля беременная, когда ты от неё уходил!

Влад открыл рот, чтобы что-то сказать, но не проронил ни звука. Он задыхался. Легкие горели в котле грудной клетки, а сердце колотилось так громко, что заглушало собой даже доносящийся со сцены шум.

— Влад! Ты слышишь?! Перерыв заканчивается через две минуты. Тебе нужно вернуться в кресло, — донесся, как сквозь туман, навязчивый голос ассистента. Кажется, его даже потрепали по плечу, но Влад лишь отмахнулся, не сводя горящего взгляда с Ани. На девочку… отцовство которой ему приписывали, смотреть он больше не мог. Боялся, что его просто разорвет на ошметки.

— Я не знал, — прохрипел он, вглядываясь в сочную зелень Нюсиных глаз. — Я не знал, не знал… — провел ладонью по лицу и снова на нее уставился. И она смотрела… Сначала недоверчиво, возмущенно, но по мере того, как их взгляды сплетались, оседала и эта муть.

— Влад… — прошептала Аня.

— Я ни черта не знал, — глупо повторял одно и то же. — Это правда?

Аня зажмурилась и качнула головой.

Гул в ушах нарастал. Он словно несся куда-то на бешеной скорости. И единственным, что его еще удерживало в новой реальности, были ее глаза. Совсем близко. Аня… Смотрит на него и как будто в родниковой воде купает. Как он мог ее не узнать? Не почувствовать свою девочку? Ему хотелось кричать, но он не мог даже просто дышать научиться заново. Он не мог даже дышать…

— Влад, вам нужно занять свое место!

Влад тряхнул головой.

— Да… Да, я сейчас.

— Иди… — шепнула Аня, — мы потом все обсудим. Да, Васька?

Только тут Влад заставил себя посмотреть на девочку. Зареванная. Темноволосая, с его носом. Это он еще на фотографии той журналистки заметил. Вылитая Алька, да. Его дочка… Подумать только!

— Ты правда ничего обо мне не знал? — голосом, звенящим от переполняющих чувств, спросила девочка. Влад вгрызся в пирсинг на губе и покачал головой. Он не находил слов. Просто ни одного чертового слова… Смотрел на неё, как дурак. Искал в ней себя, стараясь пока не думать ни о чем другом, потому что это было слишком, мать его, больно.

— Влад! — уже вовсю нервничал ассистент, — мы только тебя ждем. Давай, дружище, немного осталось.

— Я сброшу тебе sms-кой наш адрес, — шепнула Аня. — Иди…

Когда Влад ушел, то и дело оглядываясь, Аня без сил привалилась к стенке и растерла пальцами переносицу.

— Васька, кажется, твоей маме плохо… — шепнула Лиля Веселая, подталкивая подругу в бок.

— Нет, мне хорошо… Мне очень… очень хорошо.

Аня не то чтобы даже врала. Она была действительно счастлива от того, что не ошиблась в Санине. Это Алька соврала им всем! Зачем? Правды теперь не добьешься. Может быть, мстила Владу, за то, что он её бросил. Или преследовала какую-то другую, известную только ей цель, не считаясь ни с чьими чувствами. Это было так похоже на Альку — думать только о себе, что Аня даже не удивилась. Впрочем, сейчас это было уже неважно. Главное, что правда всплыла наружу.

— Знаете, что? По-моему, здесь нам больше нечего ловить. Васька, забирай гитару. Поедем домой! Сейчас только такси вызову.

— Но… папа, — слабо запротестовала девочка.

— Папа приедет к нам, когда освободится. Главное, не забыть сбросить ему наш адрес.

— Постой… — вдруг замерла Васька, — а откуда у тебя его телефонный номер? Как ты вообще здесь оказалась?

Аня тяжело вздохнула. Скрывать правду больше не имело смысла.

— Ты только не злись, что я тебе сразу не сказала, но так вышло, что последние десять дней я работаю на Влада…

— На папу? — Васька споткнулась и чуть не прочесала носом выщербленный асфальт.

— Да. Это временно, ему понадобилась помощь массажиста, а я как раз лишилась работы…

— И ничего мне не сказала! — возмутилась девочка, бросив на мать полный обиды взгляд.

Не зная, что тут можно ответить, Аня вытянула вверх указательный палец, призывая к тишине. Связь в этом месте ловила не то, чтобы здорово, а им действительно нужно было вызвать такси.

Машина добиралась довольно долго. И все это время Васька пыхтела, всем видом демонстрируя распирающее ее возмущение. Что ж… Это лучше, чем слезы.

— Ну, у вас и Санта-Барбара, — покачала головой Лиля. Интересно, откуда ребенок десяти лет о Санта-Барбаре знает? — подумала Аня и улыбнулась собственным мыслям. Но улыбка так же быстро слетела с её губ, как и появилась.

— Как думаешь, что теперь будет? — спросила Васька, когда они, завезя домой Лилю Веселую, наконец, остались одни.

— Я не знаю, — честно призналась Аня. Васька задала тот вопрос, который не на шутку тревожил ее саму. Радость от того, что она не ошиблась во Владе, довольно быстро схлынула. И в освобожденном от эйфории мозгу возник закономерный вопрос: а что дальше? И тут же фантазия услужливо выдавала сто-о-олько самых разных вариантов развития событий, что у Ани начинался легкий тремор в коленях.

Чтобы отвлечься, она заставила себя и Ваську поесть. Убрала со стола, подмела пол и вытерла с полок несуществующую пыль. А потом замерла с тряпкой наперевес, обозревая свое жилище. Глядя на него по-новому. Глазами Влада. И застонала в голос.

— Что случилось? — выскочила из закутка, который служил ей комнатой, Васька.

— Ничего. Мизинцем ударилась.

Васька пожала плечами и снова нырнула в свой закуток.

— Вась, а что ты там делаешь?

— Выбираю наряд! Но что-то все не нравится, — честно созналась девочка.

Аня отвернулась, пряча набежавшие на глаза слезы. Ей было ужасно стыдно. И перед собой, и перед Васькой. А теперь еще и перед Владом… Стыдно за то, что, несмотря на все её старания, она так и не смогла обеспечить им достойную жизнь. Вон… Ваське даже надеть нечего! Вряд ли Владу понравится, что его дочь ходит в обносках.

— Как тебе эта кофточка? М-м-м? Вот с этими лосинами, что скажешь?

— Скажу, что ты у меня красавица, что на тебя ни надень.

— Ну да! — фыркнула Васька. Прошедший день здорово ее измотал. Ее темные глаза лихорадочно блестели, а обычно гладкие, как шелк, волосы торчали на голове в разные стороны, как будто были под напряжением.

— Ты так и не сказала, как очутилась на кастинге, — вдруг вспомнила Аня.