Ви Киланд - Мой породистый британец

Из-за того что я все утро провозился со шпатлевкой, я так и не успел привести в порядок велосипед Бриджит, поэтому мы решили прогуляться пешком, пока Брендан будет обкатывать свой новый велосипед.

Сначала я думал, что мы продолжим нашу утреннюю беседу, но разговор сам собой перешел на более легкие темы. И это было как нельзя кстати, поскольку мне все время приходилось присматривать за Бренданом. Денек выдался солнечный и теплый, и мимо нас то и дело проносились велосипедисты и любители покататься на роликах.

– Не отъезжай от нас слишком далеко! – прокричал я Брендану.

Тот послушно притормозил. Продолжая наблюдать за парнишкой, я притянул к себе Бриджит.

– Осторожней, а то наступишь в гусиный помет.

По какой-то непонятной причине окрестности города кишели в это время года дикими гусями. И больше всего им приглянулось озеро, вдоль которого тянулась велосипедная дорожка. Бриджит тут же осмотрела подошвы ботинок, чтобы проверить, не запачкалась ли она.

Все шло просто замечательно до того момента, когда стая гусей неожиданно пересекла дорожку прямо перед велосипедом Брендана. Мальчик с такой силой ударил по тормозам, что его отбросило на обочину.

В глазах у меня на мгновение потемнело.

Когда Саймон бросился вперед, я не сразу поняла, что произошло. Видимо, в момент падения я смотрела в сторону озера.

Брендан лежал на земле. Одна рука у него была исцарапана и в крови. Но он не плакал. Мой сын вообще редко плакал.

Зато я не смогла сдержать слез, наблюдая за тем, как Саймон осматривает Брендана.

– Что у тебя болит?

– Рука и колено.

– А голова? Ты не ударился головой?

– Нет.

Слава богу!

– Надо быть осторожнее, Брендан, – сказала я.

– Он ни в чем не виноват, – мгновенно отреагировал Саймон. – Эти птицы выскочили прямо перед его велосипедом. Даже при желании тут ничего нельзя было сделать.

– Можешь идти сам? – спросила я сына.

Брендан, осторожно потоптавшись на месте, кивнул. Они с Саймоном пошли вперед, а я покатила за ними велосипед.

Брендан просунул свою ладошку в руку Саймона, а тот сжал ее так естественно и непринужденно, будто это происходило каждый день.

Я знала, что Саймон успел подружиться с моим сыном, но мне и в голову не могло прийти, насколько глубокой стала их взаимная привязанность.

Лишь тут до меня дошло, что решение Саймона вернуться в Штаты связано не только со мной. Он сделал это и ради Брендана. Ему были нужны мы оба.

Я же настолько погрузилась в собственные страхи, что упустила из виду реальное положение дел.

Мы не стали задерживаться на улице, а сразу направились домой. Саймон обработал ушибы и порезы Брендана и сказал, что в больницу ехать не стоит – все заживет само собой.

Потом мы втроем устроились на кухне и принялись обсуждать меню на вечер. И тут Брендан спросил:

– Саймон, а после ужина ты снова уедешь к своим друзьям?

Саймон бросил взгляд в мою сторону, и я поняла, что пришла пора решать.

– Нет, Брендан, – сказала я, – Саймон останется с нами. Он переезжает к нам навсегда.

Мой сын снова повернулся к Саймону.

– До тех пор, пока не вернешься в Англию?

Было видно, что Саймон собирается с мыслями.

– Так оно и задумывалось сначала. Но вот что я хочу спросить: как ты отнесешься к тому, что я никуда не уеду?

Брендан ошарашенно уставился на него.

– Так ты нас не бросишь?

Саймон присел, чтобы оказаться с мальчиком лицом к лицу.

– Ты знаешь, я только что ездил в Англию повидаться с родителями. Я очень скучал по ним. Но оказалось, что по тебе и твоей маме я скучаю гораздо сильнее. Я понял, что не хочу никуда уезжать от вас, так как чувствую себя здесь по-настоящему счастливым.

Брендан на мгновение утратил дар речи. Глаза у него заблестели. Впервые за этот день он расплакался – не от боли, а от радости.

Саймон тоже выглядел до слез растроганным.

– Иди сюда, – он притянул Брендана к себе, и мальчишка уткнулся лицом ему в плечо.

Что ж, если Брендан смог довериться Саймону, возможно, и мне это когда-нибудь удастся.

* * *

Уложив Брендана спать, я вернулась в гостиную. Саймон сидел на диване. Рядом, на столике, стояли два стакана с вином.

Не знаю почему, но я вдруг занервничала. Саймон почувствовал мое напряжение и похлопал рядом с собой по дивану.

– Присядь-ка.

Усевшись рядом, я прижалась к его широкой груди.

– Думаю, мне стоит пока остаться в моей старой комнате, – начал Саймон. – Так, во всяком случае, будет лучше для Брендана.

– Пожалуй, – кивнула я.

– Что ни говори, я ему не родной отец. Как бы он ни был ко мне привязан, ему трудно будет принять тот факт, что я обоснуюсь в спальне его матери.

– Я рада, что ты это понимаешь.

Я глубоко вздохнула, готовясь выложить то, что было у меня на душе.

– Саймон, я хотела извиниться перед тобой за то, как встретила тебя после твоего приезда. Я настолько уверила себя в том, что однажды ты исчезнешь из моей жизни, что постаралась всеми силами оградить себя от переживаний. И лишь сегодня до меня дошло, что ты не собираешься нас покидать.

– Нет, Бриджит, я твердо решил остаться. А ты прости меня за то, что уволил этого… Ноэля, или как его там. Хоть мне и хотелось, чтобы он исчез отсюда раз и навсегда, я вовсе не собирался тебя злить.

– По крайней мере, твои опасения не были беспочвенными. Он и правда пытался пригласить меня на свидание.

На шее Саймона запульсировала вена.

– Если этот тип еще раз покажется здесь, я придушу его собственными руками.

Я невольно улыбнулась.

– Знаешь, я была до того расстроена твоим отъездом, что мне и в голову не пришло отнестись всерьез к его предложению. Потом ты вернулся, и это смахивало на сон. А затем и вовсе признался мне в любви. Но я решила, что это слишком хорошо для того, чтобы быть правдой. Страх буквально парализовал меня.

– Не говори мне о страхах! Думаешь, мое сердце не сжалось в тот момент, когда ты не ответила на мое признание? Думаешь, я не просыпаюсь посреди ночи при мысли о том, что ты никогда не полюбишь меня так же, как его?

Бен.

Я и не думала, что Саймон терзается подобными сомнениями. Мне трудно было признаться в своих истинных чувствах, но откровенность Саймона помогла мне решиться.

– Саймон, ты пробудил во мне чувства, которых я никогда не испытывала прежде. Я всегда буду любить своего мужа, но это не значит, что я не люблю тебя. Знаешь, что лишает меня сна и покоя? Мысль о том, что к тебе я испытываю более сильные чувства, чем к нему. От этого мне порой невыразимо грустно.

Стыдно признаться, но слова Бриджит обрадовали меня до глубины души.

Оказывается, ее чувство ко мне сильнее того, которое она испытывала к покойному мужу.

К черту, Саймон, это же не соревнование!

Бриджит наконец-то озвучила то, что я жаждал услышать с момента своего возвращения из Англии. Впервые я почувствовал, что ее сердце принадлежит мне и только мне.

– Идем в мою спальню, – прошептал я.

День сегодня выдался на редкость утомительным. Мне требовалось забыться, а сделать это я мог только в постели с Бриджит.

Бриджит встала, и мы осторожно прокрались в мою спальню.

– Надо запереть дверь, – тихонько сказал я, – на случай, если Брендан проснется.

В последний раз, когда мы занимались любовью, мы занимались именно любовью. Но сегодня меня переполняли эмоции – мне хотелось чего-то пожестче.

– Я хочу как следует оттрахать тебя, но так, чтобы не разбудить при этом весь дом.

Мои слова достигли цели: щеки у Бриджит раскраснелись, дыхание участилось.

– Тогда возьми меня на полу. От кровати слишком много шума.

– Сними все, кроме трусиков, а затем встань на четвереньки, – распорядился я, быстро стягивая с себя штаны.

Я знал, Бриджит нравится, когда я веду себя с ней требовательно. До меня она ни с кем не занималась грубым сексом – в этом смысле я был у нее единственным.

При взгляде на ее соблазнительную попку у меня встало еще сильней. Наклонившись, я сорвал с нее трусы, в одну секунду превратив их в жалкие клочки. Бриджит поморщилась, но затем просияла улыбкой. Я понял, что ей понравилось.

– Я только что поимел твои трусики, моя радость, – сказал я, тоже опускаясь на четвереньки. – Пришла пора поиметь тебя.

Погрузившись в нее одним движением, я начал размеренно двигаться взад и вперед. Я знал, надолго меня не хватит – уж очень горячей она была.

– Скажи, что ты моя.

– Я твоя, Саймон, только твоя.

– Скажи это еще раз.

– Глубже, Саймон, глубже! Трахни меня сильней!

Бриджит редко позволяла себе такие словечки, но когда это случалось, я просто сходил с ума.

В считаные секунды я достиг пика желания. Почувствовав, что Бриджит кончает, я наконец дал себе волю. Как бы мне ни хотелось заполнить ее своим семенем, в последнее мгновение я вышел, чтобы разукрасить эту прекрасную попку. Саймон Хог пометил то, что по праву считал своим.

* * *

Моя ординатура вот-вот должна была закончиться, а мне так и не удалось найти постоянного места ни в одной из больниц.

Мы с Бриджит решили, что нам не стоит больше скрывать свои отношения от сослуживцев. Разумеется, мы не собирались объявлять об этом во всеуслышание, но и отрицать, если кто-то узнает, тоже не имело смысла.

Другое дело, что выяснилось все совсем не так, как мне бы хотелось.

В один прекрасный день я случайно подслушал разговор в отделении медсестер. Эти болтушки решили обсудить мои сексуальные достоинства прямо в присутствии Бриджит.

Как же я привлекателен.

Как было бы здорово переспать со мной.

Как жаль, что с моим уходом им не о ком будет даже помечтать.

Брианна, с которой у меня была когда-то небольшая интрижка, решила внести в разговор свою лепту и объявила, что ей удалось однажды познакомиться со мной поближе.

«С ним было так классно в постели, но он сказал, что не хочет серьезных отношений, и я не стала настаивать».

Одна из кумушек тут же поинтересовалась, правда ли у меня все такое большое, как можно предположить.

«Даже больше, чем ты думаешь», – заверила ее Брианна.

Я знал, что Бриджит глубоко ранит эта болтовня. Пора было вмешаться. Я шагнул в комнату, вызвав там небольшой переполох.

– Весьма признателен за ваши комплименты, но не думаю, что моя подруга способна оценить все эти похвалы. Так что будьте добры, пощадите уши Бриджит.

Брианна взглянула на Бриджит, затем снова на меня.

– Так вы теперь вместе? Я понятия не имела. Ты же сказал, что избегаешь серьезных отношений.

– Так и было – до встречи с ней.

Брианна извинилась за свою легкомысленную болтовню, и все поспешно разбежались по своим местам.

Я взглянул на Бриджит. Похоже, разговор ее здорово расстроил.

– Как ты себя чувствуешь?

– Меня тошнит от этого вздора.

Я не удержался от улыбки, чем заслужил ее негодующий взгляд.

– Тебя это веселит?

– Ничуть. Я радуюсь не тому, что ты огорчена, а тому, что ты меня любишь. Иначе бы ты не ревновала.

– Я люблю тебя, и их болтовня меня здорово взбесила. Но у тебя была своя жизнь до нашей встречи.

– Мне казалось, что это жизнь, – покачал я головой. – На самом деле все началось после встречи с тобой и Бренданом.

Мне ужасно хотелось поцеловать ее, но я сдержался. Мы были на работе, и я знал, что Бриджит не оценит моего порыва.

– Мне надо идти, – вздохнула она. – Больные ждать не будут.

Не успел я проводить ее взглядом, как зазвонил мой телефон. Центральная больница и клиника, в которой я работал до этого, принадлежали одной организации. Начальство сообщило, что сегодня после работы меня ждет встреча с адвокатом. Требовалось обсудить иск, который подала против моей бывшей клиники одна пациентка. Она обвиняла врачей в профессиональной некомпетентности. Всего под этот иск попадало около десяти человек, в том числе и я.

Я давно знал о предстоящем слушании, но последние события напрочь вытеснили его у меня из головы.

Вот уж сюрприз так сюрприз.

Домой я сегодня вернусь не скоро.

Кого-кого, а юристов я терпеть не могу. Особенно таких, что сидел сейчас напротив меня.

– Выпадение диска, на которое жалуется эта женщина, никак не связано с работой наших врачей. – Из огромной стопки папок адвокат вытащил одну и положил ее перед собой. – Ну хоть будет кем полюбоваться во время слушаний.

«Весьма признателен, но я бы предпочел любоваться одной симпатичной сестричкой у себя на работе».

– Я вообще не понимаю, с какой стати меня привлекли к этому делу. Пациентку я видел от силы пару минут. Вот если бы я был ее лечащим врачом…