– В Америке так принято, поэтому привыкай заранее, если хочешь и дальше работать в нашей системе здравоохранения. Или ты намерен вернуться домой? Что у тебя за акцент, ирландский?

– Я из Англии.

– Вполне возможно, тебе скоро захочется на родину. Нигде нет такого сутяжничества, как в Америке.

Класс.

– Ну да ладно, давай начнем. Хочу кое-что прояснить перед завтрашней встречей.

– Завтрашней? Почему так быстро?

– А что тянуть? Рентгенолога уже опросили, ты следующий. До обеда с тобой будет беседовать адвокат истицы, а после обеда я сам возьму в оборот эту дамочку.

– Мне завтра с утра на работу.

– Я уже обо всем договорился. Тебя заменят. Пробудешь со мной весь день, с девяти до пяти.

– Чудесно, – фыркнул я.

Он открыл папку и начал просматривать какие-то записи.

– Итак, когда ты в первый раз увидел пациентку?

– Это было в конце моей рабочей смены. Я как раз собирался домой, когда к нам на скорой привезли двух пострадавших в автокатастрофе. Я заглянул в палату и спросил, могу ли чем-нибудь помочь.

– Кого ты об этом спросил?

– Доктора Ларсона, лечащего врача.

– Ясно. А пациентку ты видел?

– Да, мельком.

– Что именно ты заметил?

– У нее был ожог на одной стороне лица. Доктор Ларсон распорядился, чтобы я позвонил наверх – ей надо было сделать рентген шеи и головы, – а затем подготовил капельницу. Обычно этим занимаются медсестры, но с лечащим врачом не поспоришь.

Адвокат что-то нацарапал у себя в папке.

– Насчет ожога. Не помнишь, на какой стороне лица он у нее был?

Я прикрыл глаза. Авария произошла несколько лет назад, но я и сейчас помнил кое-какие детали.

– На левой. Доктор Ларсон стоял слева, женщина плакала. А в чем дело?

– Наши врачи выдвинули любопытную теорию. Просматривая историю болезни мисс Дельмонико, они обнаружили несоответствие между расположением ожога и травмой шеи.

– В смысле?

– В ходе аварии женщина получила травму шеи, отчего порвалась связка на правой стороне.

– Такое случается.

– Так-то оно так. Но если бы она действительно сидела рядом с водителем в момент удара, то ожог оказался бы на другой щеке.

– То есть она солгала? Но зачем?

– Хороший вопрос. Мы думаем, она прилегла к водителю на колени, чтобы порадовать его, когда и произошла авария.

– Ну и номер! – присвистнул я. – Но какое отношение это имеет к иску? Она же обвиняет нас в том, что мы не смогли диагностировать выпадение диска.

– Это показывает ее привычку врать. Она утверждает, что страдает из-за выпадения диска, но доказать или опровергнуть нашу вину достаточно трудно. Иногда проще убедить присяжных, что истец вовсе не заслуживает доверия. Вдобавок водитель был ее любовником – заметь, женатым любовником.

Подбери в состав присяжных замужних дам, и выигрыш тебе обеспечен.

Так вот к чему он клонит!

– Но была в этом наша вина или нет?

– Неважно. Дело не всегда в том, кто прав, а кто виноват.

– Серьезно? Я думал, именно в этом.

– Поживи с мое, – хохотнул адвокат, – и твои сияющие идеалы здорово померкнут.

* * *

Домой я приехал поздним вечером. Адвокат промучил меня несколько часов, задавая вопрос за вопросом, хотя всю информацию я мог сообщить ему за пару минут. Бриджит я нашел на диване в гостиной. Она спала с электронной книжкой в руках. Осторожно, чтобы не разбудить, я поднял ее и понес в спальню.

Бриджит встрепенулась, лишь когда я укладывал ее в постель.

– Который час?

– Начало десятого.

– Похоже, я задремала за чтением.

– Ничего, я выключу книгу. Все равно мне еще надо принять душ. Спокойной ночи, – сказал я, целуя ее в лоб.

Я был уже у дверей, когда Бриджит окликнула меня.

– Саймон!

– Что такое?

– Ты не приляжешь со мной ненадолго… после душа?

– Здесь, в твоей комнате?

Бриджит кивнула.

– Ладно, я вернусь через несколько минут.

Быстро приняв душ, я запер входную дверь, заглянул к Брендану, который крепко спал, а затем направился к Бриджит.

Она лежала на боку, так что я прилег сзади.

– Как прошла встреча с адвокатом?

– Нормально. Завтра мне предстоит отвечать на вопросы, так что в больнице я не появлюсь до вечера.

– Что тебе сказал адвокат? У женщины есть основания судиться с больницей?

– Ему на это плевать. Он собирается представить все так, будто женщина завзятая лгунья.

– Ничего себе.

– Да, моральными принципами он не блещет. Они хотят сыграть на том, что женщина, судя по всему, делала водителю минет прямо во время поездки.

– Серьезно? Но это же очень опасно! Поэтому они и попали в аварию?

– Не знаю. В любом случае, это не имеет отношения ни к ее травмам, ни к возможной халатности врачей.

– Жаль, что тебя втянули в эту историю, – вздохнула Бриджит.

– Ничего, справлюсь, – я обнял ее покрепче. – Спасибо, что разрешила прилечь у тебя в комнате. Я знаю, как много это для тебя значит. А теперь спи. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Саймон. Желаю тебе удачи завтра.

* * *

– Назовите, пожалуйста, свое полное имя.

Время уже перевалило за полдень, и наш адвокат принялся опрашивать женщину, подавшую иск против больницы. Меня допросили этим утром. Надо отдать должное Арнольду Шварцу – как бы я к нему ни относился, не было ни единого вопроса, к которому он не сумел бы меня подготовить.

– Джина Мария Дельмонико.

– Мисс Дельмонико. Не возражаете, если время от времени я буду обращаться к вам просто Джина?

– Пожалуйста.

– Прекрасно. Для начала мне хотелось бы затронуть некоторые формальности. Назовите ваш нынешний адрес и уточните, сколько времени вы там проживаете. Еще мне нужна дата вашего рождения.

– Ист Эльм-стрит 910, Уорвик, Роуд-Айленд. Я живу там около шести лет. А родилась я 10 июля 1985 года.

– Прекрасно, спасибо. Джина, вы замужем?

– Нет.

– Вы состояли в браке на момент посещения больницы 12 июля 2015 года?

– Нет. Я никогда не была замужем.

– Понятно. Дети у вас есть?

– Да, дочка. Оливия.

– Сколько ей лет?

– На прошлой неделе исполнилось три.

– Спасибо. Теперь поговорим про тот вечер, когда вы попали в отделение скорой помощи.

– Хорошо.

– Что за событие заставило вас обратиться в больницу Уорвика 12 июля 2015 года?

Мы сидели в помещении, где глазу было не за что зацепиться. Голые стены, абсолютно пустой стол, не считая пары папок, лежавших перед адвокатами. Все утро я наблюдал за Джиной Марией Дельмонико, и все это время лицо ее оставалось бесстрастным. Теперь же она побледнела, а глаза будто остекленели.

– Я попала в аварию.

– Вы были водителем машины или пассажиром?

– Пассажиром.

– А кто был за рулем?

– Мой коллега по работе.

– Его тоже отвезли в больницу?

– Да.

– И он не выжил?

– Нет. Он умер от полученных травм.

Арнольд подтолкнул к ней пачку бумажных платков.

– Сочувствую вашему горю.

– Спасибо.

– С водителем вас связывали только профессиональные отношения?

Джина бросила взгляд на своего адвоката, и тот ободряюще кивнул. Похоже, они ждали подобного вопроса. Я мог лишь посочувствовать Джине. Что бы ни связывало ее с тем парнем, это не имело ни малейшего отношения к врачебной халатности.

– Мы встречались… помимо работы.

– А этот ваш приятель, он был женат?

– Да, – она быстро отвела взгляд.

– На момент аварии он жил отдельно от жены?

– Нет.

– Сколько времени длились ваши отношения?

– Точно не скажу. Где-то около года.

– Получается, на момент аварии вы состояли в длительных отношениях с женатым мужчиной.

– Да.

– Для вас не было тайной, что он женат?

– Нет.

– Понятно. Скажите, откуда вы ехали в тот вечер?

– Мы только что поужинали в ресторане и возвращались домой.

– К вам домой?

– Да.

– Итак, вы и ваш женатый приятель не были в тот момент на работе. Ваша встреча носила личный характер.

– Да.

По щеке у Джины скатилась слеза. Она смахнула ее ладонью, будто не желая дотрагиваться до платков Арнольда. Я бы на ее месте тоже не прикоснулся ни к чему, что мог предложить этот скользкий тип. Я чувствовал, как в душе у меня копится раздражение. Не стоило так беззастенчиво вытаскивать на свет чужие секреты.

– Где произошла авария?

– Мы как раз свернули на бульвар Джефферсона.

– Что стало причиной аварии?

– Нас неожиданно подрезал другой автомобиль. Чтобы избежать столкновения, мы резко свернули в соседний ряд и задели проезжавшую машину. От удара нас закружило на месте, а потом вынесло на встречную полосу.

– Это ваши личные воспоминания о случившемся?

– Нет, сама я ничего не запомнила. Я узнала обо всем позже, из показаний полицейских и свидетелей.

– А что вы в состоянии вспомнить самостоятельно?

– Когда я очнулась, то обнаружила, что наша машина перевернулась. Дверца со стороны водителя была помята – туда врезался грузовик. И какие-то люди вокруг кричали, что все будет хорошо.

Она умолкла, а затем продолжила, пытаясь справиться со слезами:

– В машине все было в крови. Никогда не видела столько крови. Он лежал без сознания, как неживой. Я знала, что ничего хорошего уже не будет…

– Спасибо, – кивнул Арнольд. – Вам, должно быть, очень больно вспоминать об этом.

– Да, – всхлипнула Джина.

– Если хотите, прервемся на минутку.

– Нет-нет, чем быстрее мы закончим, тем лучше.

– Что ж, тогда продолжим. Вы сказали, причиной аварии стал подрезавший вас автомобиль. Но сами вы не помните, как это произошло, верно?

– Да.

– Давайте уточним. Вы не помните, что видели эту машину, или вы не в состоянии были увидеть ее со своего места?

– Я не помню.

Я уже знал, к чему клонит Арнольд, и с каждой минутой мне все меньше хотелось присутствовать при этом разговоре.

– Вы сидели на переднем сиденье, рядом с водителем?

– Да.

– Вы были пристегнуты?

– Нет.

– В самом деле? Почему?

– Я отстегнула на минутку ремень.

– Скажите, мисс Дельмонико, вы сидели выпрямившись?

– Я не понимаю вашего вопроса, – в голосе Джины послышалась паника.

– Судя по характеру вашей травмы, вы не смотрели вперед, как бывает обычно в таких случаях.

– Знаешь, Арни, это удар ниже пояса, – вмешался адвокат Джины. – Моя клиентка потеряла в аварии близкого ей человека и получила серьезную травму. Твои вопросы никак не отражают суть дела.

– Это предварительное расследование. Придержи свои возражения для судьи, Фрэнк.

Второй адвокат что-то пробурчал себе под нос.

– Итак, я возвращаюсь к своему вопросу, – продолжил Арни. – Непосредственно перед аварией вы сидели прямо, мисс Дельмонико?

– Нет, – выдавила Джина, – я лежала.

– Лежали? И где находилась ваша голова?

– На коленях у водителя.

– Получается, вы бы не смогли увидеть подрезавшую вас машину, даже если бы захотели?

– Видимо, так.

– Скажите, в момент, когда ваша голова лежала на коленях у водителя, его брюки были расстегнуты?

– Я не помню.

– Не помните?

– Ты спросил, она ответила, – снова вмешался адвокат Джины. – Давай дальше.

– Отлично. Ради справки: как звали водителя, на коленях у которого лежала ваша голова?

Джина всхлипнула. По ее побагровевшему лицу градом катились слезы, но она все еще пыталась сохранить контроль над собой.

– Бен. Бенджамин Валентайн.

Глава 31. Саймон

Хлопнула дверь. Я до того устал накануне, что у меня не было даже сил повернуться и посмотреть, кто там. Должно быть, кто-то из коллег решил немного отдохнуть. И тут моей шеи коснулись нежные губы. Бриджит, понял я. Все мои инстинкты обострились, как у собаки Павлова. Вот только этот пес не готов был пока взглянуть на своего хозяина.

Я притворился, будто сплю. У Бриджит не было смены этим утром. Может, ее вызвали подменить кого-то. Я слышал, как она тихонько ходит по комнате. Вскоре дверь снова открылась и закрылась. Я перекатился на спину. На тумбочке рядом с кроватью лежала сложенная вдвое записка. Здесь же стоял большой бумажный пакет.

Первой я взял записку.


Саймон!

Я отвезла Брендана в школу и заехала сюда, чтобы угостить тебя вкусненьким. Надеюсь, твоя вчерашняя встреча с адвокатами прошла успешно. С нетерпением жду, когда ты вернешься домой. В пакете – кое-что из того, что поджидает тебя после смены.

Целую, Бриджит

PS. Да, так и есть.


Да, так и есть? Пожав плечами, я взялся за пакет. Стоило мне открыть его, как в нос ударил запах свежеиспеченного хлеба. Я достал завернутый в фольгу еще теплый ломоть. Кроме него в пакете оказались апельсиновый сок, кофе и что-то, что я принял сначала за стопку салфеток. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что это трусики Бриджит.