Ви Киланд - Мой породистый британец

Что и говорить, такой странной недели у меня давно уже не случалось. Сначала Саймону пришлось давать показания по какому-то непонятному иску, а потом он и вовсе напился. Да так, что провел ночь вне дома. Саймон обычно умел контролировать себя, но стресс, должно быть, сделал свое дело.

Что хуже всего, он пока не обеспечил себе постоянную должность в больнице, и это значило, что он запросто мог лишиться работы. Он уже встречался с руководством больницы, чтобы узнать, не возьмут ли его в штат, но никто пока ничего ему не обещал.

Поэтому меня ничуть не удивило, что он как следует набрался тогда в баре.

Только я свернула с шоссе на дорогу к дому, как зазвонил телефон. Звонила Дженнифер, медсестра из нашей больницы, – единственная, с кем я поддерживала доверительные отношения после того, как Саймон открыто заявил о нашей с ним связи.

Странно только, что она решила позвонить мне после работы. Уж не забыла ли я чего-нибудь?

– Привет, Джинни! Что такое?

– Где ты сейчас?

– Завезла Брендана к бабушке, а теперь еду домой. Хочу открыть бутылочку вина и заняться стиркой. Не вечер, а сказка, – хихикнула я. – Что-нибудь случилось?

– Стало быть, ты за рулем. Может, перезвонишь мне, когда доберешься до дома?

– Почему? Что такого ты собираешься мне сказать?

– Не могла бы ты притормозить на минутку?

Сердце у меня учащенно забилось. Саймон уже заступил на дежурство. Уж не случилось ли чего?

– Что-то не так? Саймон… с ним все в порядке?

– Конечно. Дело не в этом…

– Ладно.

Съехав с дороги, я припарковалась у студии карате. Сердце по-прежнему стучало как бешеное.

– Я остановилась. Давай рассказывай.

– Сегодня днем, перед работой, у меня было свободное время, и я решила пробежаться по магазинам. Я как раз проходила мимо кафе на восточной стороне, когда увидела за столиком Саймона. Он был не один, а с женщиной.

Я почувствовала что-то похожее на приступ тошноты.

– Ты уверена, что это был он?

– На все сто. Я даже постояла какое-то время у витрины кафе, чтобы окончательно убедиться. Но Саймон настолько увлекся разговором, что даже не заметил меня.

– Стало быть, они просто разговаривали?

– Ну да, все было вполне пристойно, но я подумала, что тебе стоит об этом узнать. Почему-то мне это показалось… странным.

От ее слов мне стало еще хуже.

– Ты видела сегодня Саймона в отделении?

– Да, я помогала ему с пациентами. Честно говоря, Саймон был сам не свой. Какой-то понурый, без привычного огонька.

– Как она выглядела… та женщина?

– Длинные темные волосы. Похожа на итальянку. Привлекательная. Я бы не стала тебя беспокоить, если бы застала его с какой-нибудь каргой.

– Что-нибудь еще?

– На ней было синее платье. На губах – ярко-красная помада.

Ярко-красная помада.

– Послушай, как я уже сказала, они просто разговаривали. Пили кофе… Прости, что испортила тебе настроение.

– Не переживай. Я бы на твоем месте поступила точно так же. Я поговорю с Саймоном и выясню, в чем дело.

Разговор закончился, а я все сидела и сидела в машине. Шок буквально парализовал меня, и я не могла даже поднять руку, чтобы завести мотор.

В глубине души я чувствовала, что Саймон не способен причинить мне боль. Но когда мы созванивались с ним сегодня днем, он сказал, что безвылазно сидел дома, чтобы как следует отдохнуть перед сменой. И пусть эта женщина была всего лишь случайной знакомой, факт остается фактом: Саймон мне солгал.

Даже не помню, как я добралась до дома.

Может, позвонить ему?

Я понятия не имела, что мне теперь делать. Налив себе немного вина, я выпила его, даже не почувствовав вкуса. Потом я бездумно спустилась вниз и загрузила в машину грязное белье, даже не отделив белые вещи от цветных.

И в этот момент мне пришло сообщение от Саймона.

Саймон: Я так люблю тебя.

Даже странно, что он написал его прямо сейчас – будто почувствовал мое смятение. На глаза у меня навернулись слезы. А вдруг Джинни обозналась и Саймон ни в чем не виноват? Мои подозрения могут разрушить то доверие, которое успело возникнуть между нами.

В голове у меня крутилась сотня мыслей. Если бы я только смогла посмотреть ему в глаза! Возможно, нам бы и не потребовалось никаких объяснений. Но Саймон освободится только в шесть утра.

Бриджит: Не мог бы ты разбудить меня, когда вернешься со смены домой? Надо поговорить.

Не прошло и минуты, как телефон зазвонил.

– Ты в порядке? – с тревогой спросил Саймон.

– Да-да, все хорошо. Но мне и правда нужно поговорить с тобой. Разбуди меня, пожалуйста, если я еще буду спать.

Я старалась говорить как можно беспечнее, но Саймона трудно было обмануть.

– В чем дело, Бриджит?

– Я бы не хотела говорить об этом по телефону.

– Подожди, я постараюсь освободиться побыстрее. А ты пока сиди дома, никуда не уезжай, ладно?

– Ладно.

Спустя полчаса пришло еще одно сообщение от Саймона.

Саймон: Уговорил доктора Лаури подежурить за меня до конца смены. Завтра мне придется отработать за него. Сажусь в машину, скоро буду дома.

Забыв про стирку, я поднялась наверх и присела на диван.

Пятнадцать минут. Через пятнадцать минут он будет здесь. Я цеплялась за эти оставшиеся минуты, как за спасительную соломинку. Если вдруг окажется, что Саймон солгал мне, я уже никогда не смогу безоговорочно доверять ему.

Дверь распахнулась, но я не сдвинулась с места. Саймон выглядел так, будто бежал всю дорогу до дома.

– Я хочу знать, что случилось, – сказал он, переводя дыхание.

Я не стала ходить вокруг да около.

– Саймон, ты встречался сегодня с женщиной в кафе, в восточной части города?

– Как ты узнала?

Казалось, мои слова привели его в настоящее смятение.

– Да или нет?

– Как ты узнала? – повторил он.

– Дженнифер видела вас. – Из глаз у меня потекли слезы. – Кто она?

– Истец по моему делу.

Сердце у меня забилось чуть размеренней. Мне и в голову не пришло, что эта встреча могла иметь отношение к тому иску. Но почему тогда он ни словом не упомянул об этом? Более того, он прямо сказал, что весь день не выходил из дома.

– Ты солгал мне! – воскликнула я, вытирая нос рукавом. – Ты заявил, что все это время был дома.

Глаза у Саймона потемнели, взгляд стал непривычно пронзительным. Опустившись передо мной на колени, он положил руки мне на плечи.

– Прежде всего хочу заверить тебя, что между мной и этой женщиной ничего нет. Ее зовут Джина Дельмонико, и я впервые говорил с ней напрямую.

– Джина? – Сердце у меня болезненно сжалось. – Та самая женщина, что работала с Беном? Это она была в машине, когда Бен… когда он умер?

– Верно, – кивнул Саймон.

– Ничего не понимаю. Почему ты встречался с ней? В чем дело, Саймон?

Тяжело вздохнув, он на мгновение прикрыл глаза.

– Я не хотел говорить, потому что знал, что для тебя это станет настоящим ударом. Я не о нас с тобой, – быстро добавил он, заметив, как дрожат мои руки. – Речь не о наших отношениях. Речь о Бене.

– О Бене? Ничего не понимаю.

– В ходе расследования до меня вдруг дошло, что авария, которую мы обсуждаем, – это та самая, в которой погиб Бен. И в ночь, когда это случилось, я как раз работал в отделении скорой помощи. Ну а женщина, выдвинувшая иск против моей бывшей больницы, – Джина Дельмонико, пассажирка Бена. Мы с тобой не обсуждали ту аварию, и я даже не догадывался, что в машине с Беном был кто-то еще.

– Да, Джина работала вместе с Беном. В тот вечер они задержались на работе допоздна, и Бену пришлось везти ее домой, так как у Джины не завелась машина. Мне до сих пор стыдно, что я даже не позвонила ей, не спросила, как она себя чувствует. Но я была тогда в таком шоке… Я знаю, что она обращалась в больницу, но травмы, кажется, были не очень серьезными.

Саймон нахмурился, но ничего не сказал.

– Так ты поэтому солгал мне? Не хотел упоминать про Джину, чтобы я… чтобы мне снова не пришлось переживать из-за той аварии?

Мне хватило одного взгляда на Саймона, чтобы понять, что это не так. Похоже, он пытался что-то сказать, но не мог подобрать слов.

– Саймон, – прошептала я, – что все это значит?

Он покачал головой, собираясь с духом.

– Прости, что мне приходится об этом говорить… У Джины с Беном был роман. Она признала это на слушаниях по ее иску.

Хоть я сидела, комната неожиданно закружилась передо мной, и я ухватилась за Саймона, чтобы не упасть. Он продолжал говорить, но я не слышала ни звука, словно оказалась под водой, где все было тихим и приглушенным. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я снова услышала его голос.

– У Джины есть дочь, ей три года. Сама она не считает, что это ребенок Бена, но твердой уверенности у нее нет.

Видимо, я так побледнела, что он снова замолчал.

– Бриджит! Дыши, детка. Дыши! Черт!

* * *

Когда я очнулась, на лбу у меня лежала мокрая тряпка, а перед глазами маячило испуганное лицо доктора Хога.

– Ну и напугала же ты меня!

– Что случилось?

Голова у меня кружилась, мысли не хотели выстраиваться в ряд.

Мой вопрос напугал Саймона еще сильнее.

– Только не говори, что забыла про наш разговор! Я не способен объяснять все по новой.

И тут я вспомнила.

Бен.

Джина.

Любовная связь.

Ребенок.

– Нет-нет, – поспешила я успокоить Саймона, – я все помню. Я что, потеряла сознание?

– Ну да. И напугала меня до смерти.

– Прости, – я виновато коснулась его щеки.

– Да ладно, не переживай. Скажи лучше, как ты себя чувствуешь?

Он взял мою руку и начал слушать пульс. Потом потрогал лоб, будто опасаясь, не температура ли у меня. Потом и вовсе начал похлопывать меня по рукам.

– Что ты делаешь?

– Проверяю, все ли в порядке.

– Я что, упала?

– Да нет. Я успел вовремя подхватить тебя.

– Что ты тогда пытаешься обнаружить?

Саймон озадаченно взглянул на меня. Похоже, только тут до него дошло, что действует он не вполне разумно.

– Да черт его знает, – покачал он головой.

Несмотря на весь трагизм ситуации, я невольно улыбнулась.

– Ты же знаешь, я предрасположена к обморокам. Не переживай, все в порядке.

– Уверена?

– На все сто.

Голова у меня все еще немного кружилась, но мне не хотелось понапрасну беспокоить Саймона. К тому же я должна была разобраться в этой истории с Беном.

– Саймон, я хочу знать все, что она сказала. Каждое слово, которое ты можешь припомнить.

– Бог ты мой! – Бриджит даже подскочила на кровати.

Было уже два ночи. Мы только-только улеглись после нашей нелегкой беседы. Я рассказал ей все, что знал. Было много криков и метаний по комнате – правда оказалась на редкость болезненной. Счастье еще, что она снова не потеряла сознание. Понемногу все утихло, и я уже начал думать, что она задремала.

– Что? Что такое? – Я тоже сел на кровати.

– Минет. Эта сучка делала ему минет.

Я успел поделиться с Бриджит этой новостью еще в то время, когда Бен был для меня безликим шофером и я не знал, что речь шла о ее муже. Жаль, что этот эпизод не стерся у нее из памяти.

– Прости. Честно говоря, я надеялся, что ты забудешь…

– Мой муж умер во время минета. Если бы он лучше следил за дорогой, наш сын не остался бы без отца!

Ну что тут можно было сказать? Весь вечер она разрывалась между гневом и слезами.

– Иди сюда.

Я снова уложил ее рядом с собой. Оставалось надеяться, что усталость возьмет свое и Бриджит все-таки уснет.

– Саймон? – еле слышно шепнула она.

– Да?

– Я что, была недостаточно хороша?

Мысленно выругавшись, я уставился в потолок. Если бы ты уже не был на том свете, Бен! Мне хотелось многое сказать этому парню, но Бриджит для меня важнее. Я бережно повернул ее, так что она легла на спину.

– Бриджит, достаточно – не о тебе. Достаточно – это то, что ты едва наскреб, чтобы удовлетворить чьи-то ожидания. Ты – не какой-то там минимум. Ты – максимум. Ты – самое главное. В том, что он сделал, нет твоей вины. Причину следует искать не в том, кому изменяют, а в том, кто изменил. Все дело в его собственных страхах и неуверенности – это они толкали его на обман. Тебе случалось когда-нибудь пользоваться шпаргалками на экзамене? Всем нам случалось. А все почему? Потому что ты боишься. Боишься, что не хватит знаний или сообразительности, вот и идешь на обман. Проблема, Бриджит, не в тебе. Проблема в нем…

Я запнулся, не зная, стоит ли продолжать.

– Я понимаю, ты любила Бена. Он – отец твоего сына. И все же он не заслуживал тебя. Люди не заслуживают того, к чему они относятся без уважения. Вот и Бен тебя не стоил.