Ви Киланд - Мой породистый британец

– Ты хочешь жениться на маме?

– Да.

– Так мы станем настоящей семьей?

– Вообще-то я и так считал нас настоящей семьей. Разве нет?

Брендан кивнул.

– Просто мне иногда кажется, что нехорошо так думать.

– Из-за твоего отца?

– Ну да. А вдруг бы он огорчился, если бы узнал, что я люблю тебя?

Сердце у меня болезненно сжалось.

– Я тоже люблю тебя, дружище. Совсем как отец любит своего сына. Не думаю, что твой папа на небесах печалится. Я бы на его месте только радовался, если бы знал, что кто-то заботится о моем сыне.

– Я хочу, чтобы ты женился на маме.

– Правда? Я могу рассчитывать на твое согласие?

Брендан смущенно улыбнулся.

– Правда.

– Что ж, спасибо тебе. Мне не хотелось просить ее руки без твоего согласия.

– Когда ты сделаешь ей предложение? Мы могли бы это отпраздновать.

– Само собой. Я пока точно не знаю, но как только решу, скажу тебе первому. Договорились?

– Договорились. Кем ты мне станешь, если женишься на моей маме?

– Фактически я буду твоим отчимом. Но для меня это то же самое, что и родной отец.

– А как мне тогда тебя называть?

– Да зови как хочешь… Хоть Саймон, хоть папа. Впрочем, это слово ты можешь приберечь для своего родного отца. А ко мне можешь обращаться… например, старик. Так я иногда зову своего отца.

Брендан ненадолго задумался, а потом кивнул.

– Старик. Мне нравится. Чтобы отличать тебя от того папы, который на небесах.

Я с улыбкой взъерошил ему волосы.

– Вот и прекрасно, сынок.

Мне понадобился месяц на то, чтобы продумать все детали.

Когда мы только встретились, Бриджит упомянула о том, что ни разу не была на шоу «Вода и Огонь». Вот я и решил сделать ей предложение посередине реки, когда мы будем кататься на гондоле. А на следующий день мы отправимся в Ньюпорт, чтобы там, уже в компании Брендана, отпраздновать нашу помолвку.

И вот настала пятница – день, когда я собрался сделать ей предложение. Одевшись у себя в комнате, я нервно расхаживал по гостиной, мысленно репетируя свою речь. Мне хотелось, чтобы все прошло без сучка без задоринки.

И тут зазвонил мой телефон.

– Алло?

– Саймон, это мама.

– Мам? Что-нибудь случилось? У вас там уже ночь.

– Все в порядке, сынок. Мы с твоим папой только что приземлились в Бостоне.

– Что?!

– Что-то я не слышу радости в твоем голосе.

– Так вы уже в Штатах?

– Как только папа арендует машину, мы сразу отправимся к тебе. Ты все еще живешь с той женщиной? Я как раз вбила ее адрес в навигатор.

Черт. Жаль, что это не сон.

– Да, я живу все там же.

Я обреченно вздохнул. В последнее время мои отношения с родителями оставляли желать лучшего. Мы мало общались после моего возвращения из Англии, но каждый наш телефонный разговор крутился вокруг того, что я еще пожалею о своем решении остаться в Америке. Мама не уставала повторять мне это. Отец помалкивал, но я был уверен, что он на ее стороне. Я был единственным ребенком в семье, и им всегда хотелось, чтобы я тоже обосновался в Лидсе. Мама считала, что Бриджит никак не подходит мне в качестве жены по той простой причине, что у нее уже есть ребенок от другого мужчины. Не нравилось ей и то, что Бриджит – американка.

Неудивительно, что я не посвящал Бриджит в мои беседы с родителями. Мне не хотелось грузить ее этой чепухой. Беда лишь в том, что она оказалась совершенно не готова к возможности конфронтации.

– Мы с папой решили, что пора нам познакомиться с ситуацией на месте.

– Почему вы меня не предупредили? Я бы хотел подготовиться к вашему приезду.

– Знали, что ты будешь возражать. Мы просто взяли билеты и сели на самолет. Где-то через час мы будем у вас.

Проклятье. Надо готовиться к худшему.

Я как раз надевала сережки, когда в дверях появился Саймон. Мне хватило одного взгляда на его лицо, чтобы понять: что-то пошло не так.

– Саймон?

– Боюсь, нам придется отложить поездку.

– Что такое?

– Хочешь верь, хочешь нет… но к нам едут мои родители.

– Твои родители? Они здесь, в Штатах?

– Да. Они приземлились в Бостоне и уже катят сюда.

Кровь застучала у меня в висках.

– Бог ты мой!

– Мне очень жаль, что приходится отменить наше свидание. Ты даже не представляешь, как сильно я об этом сожалею.

– Да что ты такое говоришь? Мы в любой момент можем пойти на это шоу, а твои родители приезжают сюда не каждый день. Жаль только, что они не предупредили нас заранее.

– Бриджит, я должен кое-что…

– Мне надо бежать в магазин. – Я в панике метнулась за сумочкой. – Мне даже нечего предложить им. Холодильник совершенно пустой.

– Почему бы нам не поужинать в ресторане?

– Ты шутишь? С моей стороны это будет верхом негостеприимства. Я хочу сама приготовить ужин.

– Бриджит, нам надо…

– Потом поговорим! – Я бросилась к двери. – Я скоро вернусь.

* * *

Но все пошло не так гладко, как я ожидала. Нужных мне продуктов в магазине не было, так что пришлось импровизировать на ходу. Да и очереди тянулись невыносимо долго.

Добравшись до дома, я, к своему ужасу, обнаружила, что родители Саймона уже приехали. Все трое поджидали меня на кухне.

Мать Саймона оказалась статной блондинкой, примерно такой, какой я ее и представляла. Саймон как-то показал мне фотографию родителей, сделанную несколько лет назад. Похоже, отец его тоже был когда-то блондином, но с тех пор полностью поседел. Внешне Саймон очень походил на своего отца.

Сжимая в руках сумки, я шагнула вперед.

– Мистер и миссис Хог! Как я рада, что мы наконец-то встретились!

Не успела я это сказать, как бумажный пакет порвался под тяжестью покупок, и целая упаковка яиц выпала на пол. Да что там на пол: на ноги стоящей передо мной женщины.

Я тут же бросилась собирать скорлупки голыми руками.

– Ради бога, простите! Я и не думала…

Саймон поспешил ко мне с полотенцем.

– Не переживай так, я все уберу.

Я снова бросила виноватый взгляд на его мать.

– Простите, что так вышло.

– Все в порядке, – произнесла она дежурным тоном.

Поднимаясь с пола, я заметила, что отец Саймона пялится на мою грудь. Оказывается, пока я наклонялась над битыми яйцами, шелковая ткань платья съехала вниз, открыв на всеобщее обозрение большую часть груди.

«Надень что-нибудь сексуальное», – сказал мне сегодня днем Саймон.

Пытаясь хоть как-то сгладить ситуацию, я широко улыбнулась.

– Боюсь, это все из-за моей рассеянности. Хорошо хоть, что яйца предназначались для завтрака, а не для ужина.

– Все в порядке, – сказал отец Саймона. – Мы сами виноваты, что заявились без приглашения.

Я повернулась к матери Саймона.

– Еще раз прошу извинить меня, миссис Хог.

– Не стоит так переживать. Зовите меня Элеонора. Мой муж – Тео.

– Бриджит решила угостить нас домашним ужином, – Саймон почти разобрался с месивом из яиц. – Сам я предлагал сходить в ресторан, но так даже лучше. Бриджит замечательно готовит.

Мы перекинулись еще парой неловких фраз, прежде чем Саймон встал и принялся мыть руки.

– Папа, не выпьешь со мной скотча?

– Не откажусь.

Саймон с отцом отправились в гостиную, где у нас хранилась выпивка.

Не прошло и минуты, как на кухню заскочил Брендан.

– Бабуля! – радостно заорал он, обнимая мать Саймона.

Та даже подскочила от испуга.

Брендан тут же понял свою ошибку. Он увидел мать Саймона со спины и принял ее за свою бабушку Энн, которая вот-вот должна была приехать, чтобы забрать его к себе на выходные. У обеих женщин были короткие светлые волосы, что и ввело мальчика в заблуждение.

– Простите. Я думал, вы моя бабушка. Она как раз должна заехать за мной.

– Все в порядке, – сказала Элеонора, поправляя юбку.

Я обняла сына за плечи.

– Брендан, это мама Саймона. Его родители решили устроить нам сюрприз.

– А-а, – он приветливо помахал рукой. – Здравствуйте.

– Здравствуй, – улыбнулась она в ответ.

В этот момент на кухню вошли Саймон и его отец.

– Здорово, приятель. Смотрю, ты уже познакомился с моей мамой. А это мой отец.

Тео с улыбкой протянул Брендану руку.

– Рад знакомству, молодой человек.

Тео и Элеонора принялись болтать с Бренданом о всяких пустяках, а я наконец получила возможность заняться ужином. От меня не ускользнуло, что Саймон по-прежнему выглядит напряженным.

Вскоре приехала мать Бена, чтобы забрать Брендана к себе. Сказав всем «пока-пока», мой сын обнял на прощание Саймона и побежал к машине.

Прощаясь, Саймон что-то прошептал Брендану на ухо. Что-то насчет изменившихся планов. Интересно, что он имел в виду?

Я с облегчением вздохнула, когда Саймон с родителями отправились в гостиную. Впервые за вечер мне удалось немного расслабиться.

Закончив с готовкой, я позвала всех ужинать. Мы устроились в столовой, в которой я обычно разбиралась со счетами и другими документами. Саймон, к счастью, заранее догадался расчистить стол, потому что у меня это напрочь вылетело из головы.

За ужином мы в основном молчали. Родители Саймона упоминали время от времени о каких-то общих знакомых из Англии, но в целом тишину нарушал только стук вилок и ножей.

В какой-то момент Элеонора повернулась ко мне:

– Бриджит, все было очень вкусно.

– Спасибо. Я готовила по рецепту моей мамы.

Саймон коснулся под столом моего колена. Я повернулась к нему, и он, наклонившись, легонько поцеловал меня в губы. Разумеется, поцелуй не ускользнул от бдительного взора его матери.

Отправив в рот последний кусочек курицы, я встала из-за стола.

– Пойду займусь десертом, а вы пока поболтайте без меня.

– Тебе помочь? – с готовностью откликнулся Саймон.

– Нет-нет, я справлюсь.

По какому-то странному капризу архитектора столовая у меня находилась в противоположном от кухни конце дома. Меня всегда раздражала эта нестыковка, но сегодня она пошла мне на пользу, ведь иначе я бы не подслушала разговор Саймона с его матерью, которая думала, что я нахожусь в дальнем конце коридора.

Вообще-то я просто забыла в столовой свой телефон. Я поспешила назад, чтобы забрать его, и тут до меня донеслись голоса. Саймон и его мать о чем-то спорили.

– Надо быть осторожнее, Саймон. Мальчик рискует привязаться к тебе.

– Что с того? Я люблю Брендана.

– Как можно любить чужого ребенка?

– Я считаю его своим.

Наступило молчание. Затем снова раздался голос Элеоноры:

– Бриджит очаровательна. Признаюсь, я приятно удивлена. Но для тебя эта ситуация – все равно что западня, Саймон. Ты рискуешь застрять здесь навсегда.

– Я не против застрять здесь навсегда. И как можно назвать западней место, где тебе по-настоящему хорошо?

– Да ты шутишь, сынок? Пойми, ты уже не сможешь вернуться в Англию. Ты проведешь здесь остаток жизни, вдали от тех, кто тебя по-настоящему любит.

– Я уже живу с теми, кто меня любит.

Саймон с размаху опустил на стол свою салфетку. Похоже, он собирался встать. На цыпочках, чтобы никто не заметил, я поспешила на кухню.

Сердце у меня сжималось от боли. Так вот что на самом деле думают его родители? Не сдержавшись, я дала волю слезам.

Я встал из-за стола и поспешил на кухню. Мне надо было хотя бы ненадолго сбежать от родителей. Но главное – мне хотелось проверить, как там Бриджит.

Она выкладывала фрукты для бисквита, но я заметил, что плечи ее вздрагивают.

– Ты что, плачешь? – бросился я к ней.

Она повернулась. По щекам у нее катились слезы.

– Почему ты и словом не обмолвился о том, как на самом деле относятся ко мне твои родители? Я-то думала, они приехали познакомиться со мной! А они всего лишь хотели предостеречь тебя.

– Неужели ты слышала отсюда наш спор?

– Я вернулась, чтобы забрать телефон, и до меня донеслись ваши голоса. Я слышала все до последнего слова.

Я почувствовал, будто земля уходит у меня из-под ног.

– Прости, что тебе пришлось выслушать все это, – прижал я ее к себе. – Какая разница, что они думают? Бриджит, я люблю тебя. Люблю всем сердцем. Я не хотел грузить тебя всей этой чепухой, ведь она все равно ничего для меня не значит.

Бриджит отступила на шаг и взглянула мне в глаза.

– Но мне-то не все равно. Я надеялась, они смогут принять меня, когда поймут, как сильно я тебя люблю. А они решили все заранее, даже не успев узнать меня как следует.

– Не вздумай расстраиваться из-за этого, слышишь? Я не позволю им отзываться о тебе пренебрежительно, тем более в нашем доме.

Я знал, что мне нужно делать.