Кристина Брук - Мой прекрасный негодяй

– Да, я в полном порядке, – выдохнула Хилари. Отодвинувшись от него, она осмотрелась, чтобы проверить, в каком состоянии ее горничная. – Трикси, ты не ранена?

– Нет, мисс, – ответила горничная, поправляя капор. – Но кучеру Джону все равно достанется от меня на орехи. Держу пари, он не придержал коней на повороте.

– Мне кажется, тут нет никаких поворотов, – произнес Давенпорт. Он мягко отстранил Хилари и, поднявшись на ноги, просунул голову в дверь экипажа, которая теперь находилась над ними. Затем он выбрался из кареты и протянул руку, чтобы помочь Хилари. Она ухватилась за его руки повыше локтя, и он вытащил ее с такой легкостью, словно она весила не больше ребенка. У нее возникло неприятное ощущение в желудке, когда она на какое-то мгновение повисла в воздухе. Затем он на миг прижал ее к груди, перед тем как поставить на землю.

Пока Давенпорт оказывал такую же услугу Трикси, Хилари обогнула карету и увидела, что кучер чесал голову, в задумчивости глядя на поврежденное колесо, а Билли пытался успокоить лошадей и освободить их от упряжи.

– Что случилось? – спросила Хилари.

Кучер покачал головой и буркнул.

– Ось сломалась.

– Ты можешь ее починить? – спросила Хилари.

– Ось сломалась, мисс. Для такой работы нужен кузнец.

Давенпорт приблизился к ним, чтобы осмотреть повреждения.

– Дальше по дороге, примерно в двух милях отсюда, есть деревня, и там мы сможем найти людей, чтобы починить экипаж. Вы двое можете ехать верхом, а мы пойдем пешком.

– Но сколько времени это займет? – Хилари чуть не плакала от досады.

Кучер потер рукой подбородок.

– Трудно сказать, мисс. Поломка нешуточная, и за пару минут ее не исправишь. Сомневаюсь, что экипаж будет готов продолжить путь сегодня.

Давенпорт опустился на колени рядом с каретой. Он провел рукой по сломанной оси и убедился в том, что повреждения действительно были нешуточными, как и говорил кучер.

Неужели кто-то намеренно повредил колесо? Пока ничего утверждать с уверенностью он не мог, кроме того, что экипаж с самого начала нуждался в починке. Это соображение, однако, не избавило его от неприятного покалывания в затылке. Давенпорт окинул взглядом окрестности, однако не обнаружил никаких следов своей «тени».

– Нам придется идти до гостиницы пешком, – заявил он Хилари. – Там я смогу нанять другой экипаж.

– А как же быть с лодыжкой Трикси? – спросила Хилари. – Вряд ли она в состоянии идти с нами пешком две мили.

Давенпорт уже мысленно укорял себя за собственную глупую выдумку. Уж, конечно, он не мог нести пухленькую горничную всю дорогу на руках.

– Прошу прощения. Я совсем забыл о Трикси и ее лодыжке, – процедил он сквозь зубы. – Билли, ты можешь усадить Трикси на лошадь перед собой?

Билли ухмыльнулся, глядя сверху вниз на горничную.

– Да, могу.

Трикси презрительно фыркнула, однако позволила Билли себя подсадить. Седла, разумеется, не было, но объезженные форейтором лошади покорно приняли на себя их тяжесть.

– Пойдемте, – обратился Давенпорт к Хилари, приторочив ее коробки к конской упряжи. – Раз уж нам все равно придется идти пешком, мы с тем же успехом можем срезать путь.

Хилари сама не знала, как могло получиться, что она оказалась наедине с Давенпортом, лишенная даже возможности отдавать приказания собственным слугам. Несмотря на видимую беспечность, он обладал всеми качествами мужчины, рожденного, чтобы повелевать.

Не найдя лучшего выхода, она перелезла по ступенькам через изгородь следом за ним.

– Ось сломалась как нельзя некстати, – запыхавшись, проговорила она. – Думаете, это было случайностью?

Его голова резко повернулась в ее сторону. В первый раз он посмотрел ей прямо в глаза.

– Почему вы спрашиваете? Чем еще это могло быть?

Хилари колебалась, застигнутая врасплох. Взгляд его омрачала неподдельная тревога. Теперь уже и она сама начала испытывать беспокойство.

– Не знаю. Я подумала, что, возможно, Билли придумал какой-нибудь план, чтобы задержать меня в пути, пока братья нас не настигнут. – Она пожала плечами. – Что, конечно же, нелепо, поскольку ни Том, ни Бенедикт не станут преследовать меня.

На лице Давенпорта отразилось облегчение. Девушка прищурилась.

– Есть нечто, о чем вы не хотите мне говорить, не так ли?

И тут раздался выстрел.

В следующее мгновение она уже лежала на спине под живой изгородью, а Давенпорт – поверх нее.

Дыхание с шумом вырвалось из легких Хилари. Она была напугана, но еще сильнее было сознание его близости. Крупного, тяжелого тела над ней, чья тяжесть, однако, не казалась ей неприятной.

– Неужели это было…

– Ружье? Да, – процедил Давенпорт сквозь стиснутые зубы и затем изрыгнул череду таких крепких ругательств, что девушка была шокирована до глубины души.

– Кто-то пытается убить вас? – выдохнула она.

– Нет, не думаю, – ответил он. – Но в данный момент я не стал бы биться об заклад на этот счет.

Давенпорт перевернулся так, чтобы его вес приходился на локти. Тело его было разгоряченным и твердым как гранит, дыхание стало учащенным, однако насмешливый огонек исчез из его глаз, и все внимание было сосредоточено на деле.

– Что тут, в конце концов, происходит? – прошипела Хилари. – Вам наверняка что-то известно. Люди обычно не разгуливают с ружьем по округе, стреляя в себе подобных без всякой причины.

– Я совсем не уверен, что выстрел предназначался именно нам. Возможно, кто-то просто охотится неподалеку, стреляя в вяхирей.

– Тогда почему мы лежим на земле? – с трудом выдавила из себя Хилари.

– Уж лучше оставаться в безопасности, чем рисковать, что нас продырявит шальной пулей. – Давенпорт посмотрел на нее сверху вниз, хорошее расположение духа постепенно вновь возвращалось к нему. – И коли на то пошло, мисс Девер, – губы его изогнулись в пиратской ухмылке, – нам пора прекратить такого рода свидания.

Прозвучал другой выстрел, на этот раз более отдаленный. Вероятно, пара местных парней охотилась на дичь, как он и сказал Хилари.

Давенпорт выругался про себя. Его реакция оказалась чрезмерной. Если бы человек, преследовавший его, действительно желал видеть его мертвым, у него уже имелось для этого достаточно возможностей.

Его нервы были настолько натянуты, что он даже не воспользовался моментом, чтобы насладиться зрелищем лежавшей под ним Хилари. Теперь, когда предполагаемая опасность оказалась мнимой, он мог себе это позволить. По-видимому, она заметила перемену в его лице, поскольку попыталась вывернуться, чтобы встать на ноги.

По его телу пробежало ощущение сладкой истомы. Пожалуй, ему пора перестать терзать себя подобным образом. Все равно ничего хорошего из этого не выйдет. Им нужно поскорее добраться до гостиницы и проследить за тем, чтобы ничто больше не замедлило их путешествие.

– Опасность миновала? – спросила Хани, отталкивая ладонями его плечи. – Второй выстрел был уже далеко отсюда.

– Вы пахнете фиалками, – заметил Давенпорт одобрительно, сделав глубокий вдох.

– По-моему, вы просто придумываете на ходу, – произнесла она раздраженно. – Не пора ли нам продолжить путь?

Он наклонил голову, прислушиваясь, однако больше выстрелов не последовало.

– Подождем еще пять минут. Полагаю, этого будет достаточно.

Тут ему потребовалась вся решимость, чтобы не поцеловать ее. Он откинул с ее лица длинный локон густого золотистого оттенка, заправив его ей за ухо, словно желая освободить место для своих губ. Он уже воображал, как прижмет их к пульсирующей жилке на ее изящной шее, чувствуя ее ответную дрожь. Как завладеет этим очаровательным пухлым ротиком, проникая глубоко внутрь его – таким же образом, каким ему не терпелось проникнуть в ее тело.

Она едва ли могла ошибиться в его намерениях. Длинную и твердую плоть, тесно прижатую к ней, просто невозможно было не заметить.

Что-то вспыхнуло и смягчилось в этих карих глазах.

– Не смотрите на меня так, – выдохнула она.

– Как это – так? – Глупый вопрос, конечно, но ему вдруг показалось, что вся кровь отхлынула от его головы, так что он был не в состоянии связать и двух слов.

– Так, словно вы пожираете меня взглядом. – Она тихо ойкнула и заметалась. – Ради всего святого, дайте мне встать!

К его сожалению, еще один звук отдаленного выстрела решил вопрос. Он позволил ей оттолкнуть себя и подняться.

Спустя минуту или две Давенпорт тоже поднялся и последовал за Хилари, которая решительной походкой направлялась в сторону ближайшей деревни.

– Вы неисправимы, – пожаловалась она, ускоряя шаг. – Думаю, вы с самого начала знали, что это были охотники.

В действительности он этого не знал, однако чувствовал себя глупо из-за своей чрезмерной реакции, и потому ответил:

– Вы не можете винить негодяя за попытку, Хани.

– Перестаньте называть меня Хани! – вскричала она.

Давенпорт ухмыльнулся:

– Но это имя так вам подходит.

Она издала странный звук – нечто среднее между стоном и рычанием – и зашагала вперед еще быстрее. Разумеется, его шаги были крупнее, так что ему не составило труда поравняться с ней. Это, судя по всему, разозлило ее еще больше.

Очень скоро они добрались до гостиницы – быстрее, чем ему хотелось бы. Заведение было небольшим, и единственным экипажем, доступным для них в данный момент, оказалась двуколка, поэтому Давенпорт, не теряя времени, нанял ее и приказал запрягать лошадей.

Он не нашел никого из слуг на конюшне, однако их лошади были на месте, из чего следовало, что Трикси, Билли и кучер тоже добрались сюда и должны были находиться где-то рядом. Давенпорт распорядился перенести коробки Хани со спин лошадей в двуколку.

– Слуги, наверное, в питейном зале, – обратился он к Хилари, пока они оба направлялись в гостиницу. – По крайней мере Трикси не могла уйти далеко.

Он надеялся, что нет, иначе их замысел раскроется и Хилари придет в ярость.

В этом маленьком заведении не было отдельных комнат, поэтому Давенпорт приказал Хилари ждать в мрачноватом, обитом темными панелями холле гостиницы, пока он сам сходит в зал, чтобы привести Трикси и мужчин. Когда она запротестовала, он заметил, что леди не пристало появляться в питейном зале. Кроме того, она намеревалась сохранять инкогнито, и если она зайдет туда вместе с ним, разве это не привлечет внимания окружающих?

На сей раз она поступила так, как ей было сказано, и стала дожидаться его в холле, прикрыв лицо вуалью. Он не думал, что кто-нибудь заметит ее здесь, среди шума и полумрака.

Заведение, судя по всему, процветало за счет купцов и зажиточных фермеров, путешествовавших в столицу и обратно. Даже в этот час в нем царили суета и смех. Запах пролитого пива, пота и навоза ударил ему в ноздри.

Появление Давенпорта тотчас же привлекло к нему несколько настороженных и любопытных взглядов. Похоже, эти люди не привыкли видеть аристократов в полном вечернем костюме в три часа пополудни. И кто бы осудил их за то, что они уставились на него? Хилари была права, избегая появляться лишний раз в его обществе. Он выглядел именно тем, кем являлся, – состоятельным негодяем, отправившимся на поиски развлечений, да таких, что длились несколько дней, а не один-единственный вечер.

Беглый осмотр помещения позволил ему убедиться, что ни Билли, ни кучера среди присутствовавших не было. Он заказал для виду эль и спросил у хозяина, не видел ли он мужчин и женщину, похожую на Трикси.

– Я был слишком занят, чтобы обратить внимание, – получил он именно тот ответ, которого ожидал.

Но если их не было ни в зале, ни на конюшне, то где же они? Если он намеревался сдержать свое обещание и к вечеру доставить Хилари в Лондон, им пора уже трогаться в путь. Он бы охотно оставил мужчин дожидаться, пока сломанную карету не починят и не вернут в Грейндж, но Хилари никуда не поедет без своей горничной.

Только вот куда делась эта девица?

Странное чувство тревоги охватило Хилари, едва Давенпорт покинул ее. Когда он был рядом, она могла чувствовать себя раздосадованной, шокированной или разгневанной, но, без сомнения, в большей безопасности, чем если бы она не имела сильного мужчину рядом.

Она восхищалась тем, с какой непревзойденной самонадеянностью Давенпорт распоряжался на конюшне, потребовав лошадь и экипаж, хотя в кармане у него оставалось всего несколько монет. Одних его манер оказалось достаточно, чтобы убедить слуг: перед ними действительно граф Давенпорт, высокородный аристократ, пользовавшийся везде неограниченным кредитом. Не имело значения, что его лицо в синяках больше напоминало профессионального боксера и все старания Трикси не могли вернуть его вечернему костюму прежний вид. Весь его облик свидетельствовал о сильной личности, что могло быть только результатом многих веков беззаботного и привилегированного существования. Более того, в нем присутствовали и глубоко укоренившаяся уверенность в себе, и привычка командовать.