Никто из них не произнес ни слова, все смотрели на постороннюю в их среде. Хилари казалось, что их взгляды пронзали ее подобно горячим иголкам. Все, что она могла слышать, был стук ее собственных каблучков, а также туфель Розамунды и Давенпорта по выложенному паркетом полу, эхом отдававшийся в тишине зала: цок-цок-цок.

Девушка попыталась взять себя в руки и успокоиться. Внутри она могла представлять собой клубок нервов, но ни в коем случае не хотела показывать, до какой степени была напугана.

Давенпорт отыскал ее руку и украдкой пожал. Без сомнения, он хотел ее успокоить, однако Хилари едва из себя не выскочила. Ее охватила странная смесь потрясения, смущения и ярости.

Она вырвала у него руку. Чего он добивался? Показать всем этим людям, что они находились в более близких отношениях, чем то позволяли приличия? Подобное поведение могло резко понизить ее шансы с самого начала.

Когда они наконец достигли группы ожидавших их высокопоставленных особ, Розамунда представила их друг другу, а Хилари попыталась тем временем наскоро составить себе представление о характере каждого из присутствовавших.

Ей тотчас же бросилось в глаза сходство между Сесили, герцогиней Ашборн, и ее братом – те же темные волосы и той же формы глаза, что и у Давенпорта. Живые глаза, полные энергии и ума. И враждебности. Хилари в точности знала, как именно смотрела на нее герцогиня – как на расчетливую девицу, решившую заманить в свои сети ее брата. Что ж, чем скорее она избавится от этого ложного представления, тем лучше.

– Ваша светлость, – обратилась к ней Хилари, сделав реверанс еще глубже и изящнее, чем тот, которым она удостоила Розамунду.

Никакого предложения называть ее по имени от Сесили не последовало.

– Знаю, мне следовало бы сказать, что я рада нашему знакомству, однако мы обе понимаем, что это было бы обычной светской ложью, – произнесла герцогиня. – Пока же достаточно заметить, что я откладываю свое окончательное суждение на ваш счет, мисс Девер. Вы совсем не такая, какой я вас ожидала увидеть.

Хилари улыбнулась:

– В то время как вы, ваша светлость – если мне позволено будет сказать, – оказались именно такой, какой вас описывал лорд Давенпорт. Мне так не терпелось с вами познакомиться.

Сесили изумленно моргнула, после чего ее взгляд стал слегка задумчивым.

Хилари приподняла подбородок.

– Браво, мисс Девер. – Это учтивое, сдержанное замечание последовало со стороны джентльмена постарше, которого Розамунда представила как его светлость герцога Монфора. На взгляд Хилари, ему было лет сорок-пятьдесят, однако он обладал гибкой, медлительной грацией, присущей мужчинам более молодого возраста. Глаза его казались холодными и колючими, как льдинки, и они как будто стремились проникнуть в ее самые сокровенные мысли.

Хилари склонилась в глубоком, почтительном реверансе. Ей хотелось только, чтобы герцог и впрямь мог проникнуть в ее мысли. Тогда он наверняка понял бы, что у нее нет никаких видов на Давенпорта. Силы небесные, разве сама она не твердила снова и снова, что для нее нет худшей участи, чем выйти за него замуж?

Леди Арден, в противоположность герцогу, одарила Хилари искренней улыбкой:

– Как интересно. – Она бросила довольный взгляд на Давенпорта. – Совсем не в твоем обычном вкусе, мой дорогой.

Несмотря на довольно зрелый возраст, леди Арден все еще была поразительно красива и обладала великолепной фигурой. Ее замечание, а также некий оттенок фамильярности в словах неприятно поразили Хилари. Неужели Давенпорт и леди Арден?.. Но нет, ведь эта дама явно была куда старше его.

По крайней мере Давенпорт не разделял ее веселья.

– Как вам угодно.

Из кресла в углу раздалось приглушенное рычание, и все, расступившись, обернулись в сторону опекуна Хилари.

Смуглое грубоватое лицо лорда Девера не отличалось красотой, но было на свой лад привлекательным. Мужчина совершенно иного склада, чем элегантный герцог Монфор, но почти той же самой породы, предположила она.

– Подойди-ка сюда, девочка, – проворчал он.

Расправив плечи, Хилари приблизилась к нему и сделала реверанс.

– Лорд Девер, возможно, нам лучше встретиться с глазу на глаз. Нам многое нужно обсудить.

– Обсудить? – Девер окинул взглядом собравшихся, словно приглашая разделить свое крайнее изумление. – Обсудить? Нам нечего обсуждать. Я сам скажу, что тебе делать, а ты, моя дорогая подопечная, сделаешь так, как тебе велят. Понятно? За каким дьяволом ты приехала в Лондон, а?

– Я уже писала вам, милорд, о том, что собираюсь совершить поездку в Лондон с той же самой целью, что и другие девушки моего возраста и положения, – чтобы участвовать в сезоне. Поскольку вы не ответили и не отвергли мое предложение, я решила, что вы с ним согласны.

В действительности она ничего не писала об этом опекуну, но поскольку Хилари прекрасно знала, что все ее послания в конце концов оказывались брошенными в камин, у нее имелись веские причины полагать, что Девер не поймает ее на лжи.

Он присмотрелся к ней сквозь прикрытые веки.

– Стало быть, ты приехала, чтобы найти себе мужа, а? Ну что ж, дай мне взглянуть на тебя.

Он осмотрел ее с ног до головы, как телицу на ярмарке. Ей пришлось воздержаться от замечаний, поскольку этот человек держал в своей крупной, мясистой руке ее будущее. Однако девушку так и подмывало дать ему звонкую затрещину.

– Повернись, – распорядился Девер.

– Думаю, довольно. – Давенпорт встал рядом с ней. – Извольте относиться к мисс Девер с уважением, сэр.

– Уважением? – прошипел Девер. – Эта девица сбегает из дому одна, в обществе самого отъявленного повесы во всем христианском мире, и ты еще говоришь, что она достойна уважения? Сколько раз ты выказывал ей свое уважение по дороге в Лондон, а, мой мальчик?

От таких намеков Хилари чуть не ахнула. Она заметила, как напрягся Давенпорт, и была наготове, когда он, стиснув кулаки, выступил вперед. Девушка тут же удержала его, схватив за руку:

– Не надо, милорд. Прошу вас. Такие обвинения не заслуживают даже презрения.

Обернувшись к Деверу, она добавила:

– Лорд Давенпорт совершенно ни в чем не виноват, сэр, но вы правы, укоряя меня за мое поведение. Я поступила необдуманно, уехав из дома вместе с ним, но обстоятельства были таковы, что у меня просто не оставалось выбора. Возможно, если бы мы обсудили это с глазу на глаз, то…

– Будь я проклят! Что за упрямая девица! – вскричал Девер, хлопнув себя по бедру. – Я здесь для того, чтобы попытаться исправить ущерб, который ты нанесла себе собственным легкомыслием, а ты еще собираешься учить меня приличиям? А ты? – прорычал он, как огромный дикий кот, повернув голову и гневно сверкнув глазами на Давенпорта. – Даже если у этой дурочки не хватило ума, уж ты-то должен был соображать лучше!

– Я спас мисс Девер от нестерпимой ситуации, – произнес Давенпорт сквозь стиснутые зубы. – Ситуации, в которой она никогда бы не оказалась, если бы ее опекун проявлял больше заботы о ней.

– И ты привез ее в Лондон, – продолжал Девер, потирая рукой подбородок. – С какой целью?

– Мисс Девер должна участвовать в сезоне, – ответил Давенпорт. – Это ее законное право как аристократки по рождению и дочери вашего благородного семейства.

Хилари невольно посмотрела на Давенпорта, пораженная его надменным тоном. Беглый взгляд на младших членов семьи подсказал, что и они были изумлены не меньше ее.

– Ну уж нет, сэр! – воскликнул Девер. – Будь я трижды неладен! Она немедленно вернется в свою проклятую академию и останется там до тех пор, пока я не буду готов выбрать ей мужа.

– Эта «проклятая академия» уволила ее – разве вы не знали? – ответил Давенпорт. – Уволила без всякой вины с ее стороны, кроме той, что она имела несчастье родиться в семье Деверов. Я обнаружил бедную мисс Девер одну на дороге, пробиравшуюся сквозь непогоду. Я вызвался проводить ее домой и застал там ее братьев за таким занятием, о котором не смею упомянуть в присутствии дам.

– О, не обращай на нас внимания, – вставила Сесили. – Ты хочешь сказать, Джонатан, они устроили оргию? Странно, что ты к ним не присоединился.

Откровенная язвительность в тоне герцогини заставила Хилари бросить беглый взгляд в ее сторону. В темных глазах Сесили тлели огоньки. Тут было что-то не так, но что именно, Хилари понять не могла.

– Сесили, не будь такой вульгарной, – спокойным тоном произнес Монфор. – Но ведь это просто ужасно, Давенпорт! – Его широко раскрытые глаза обратились на Девера. – Я в самом деле не знаю, что еще мог предпринять мой кузен. Похоже, он действовал исключительно из рыцарских побуждений.

Давенпорт прищурился, не зная, стоит ли доверять Монфору после этого невозмутимого выражения поддержки или нет. Потом он снова обернулся в сторону Девера.

– Правда состоит в том, что о случившемся известно только ее братьям и людям, находящимся в этой комнате. Если в этом сезоне мисс Девер будут видеть в сопровождении леди Трегарт, то все уладится – как если бы мисс Девер и я никогда не встречались.

При этих словах Хилари охватило странное ощущение – какая-то давящая тяжесть внизу живота, о причинах которой она предпочитала не задумываться. Сколько раз в глубине души она желала, чтобы они с Давенпортом никогда не встречались? И все же, все же…

– Я этого не позволю! – проревел Девер и, обнажив зубы, ткнул пальцем в сторону Монфора. – И я не позволю вам подстрекать эту девицу противиться моей воле.

– Вот уж никогда не стал бы этого делать, Девер, – отозвался Монфор. – Можете поступать с мисс Девер, как вам угодно. В конце концов, она ваша подопечная и, следовательно, предмет вашей заботы. Меня же заботит лишь то, чтобы мой родственник не фигурировал в этой истории как негодяй и совратитель невинных девушек.

– На страже доброго имени Уэструдеров, как всегда? – пробормотал Девер.

– Именно.

От страха и разочарования у Хилари сжалось сердце. На какой-то миг у нее появилась надежда, что Монфор встанет на ее сторону. Но на самом деле его светлость просто хотел уберечь Давенпорта от связи с безденежной и ни на что не годной девицей Девер.

И снова она почувствовала себя беспредельно одинокой, брошенной на милость своего родового наследия – и своего ужасного опекуна.

– Не верю! – пророкотал Девер, сердито глядя на Давенпорта из-под насупленных бровей. – Когда, по твоим словам, ты познакомился с моей племянницей?

– Позавчера, – солгал Давенпорт.

– И где вы оба провели ночь? – рявкнул Девер.

Давенпорт смерил Девера высокомерным взглядом.

– В доме ее братьев.

– Где в тот момент происходила оргия?

– Нет, милорд. Я тотчас же приказал… э-э-э… спутницам ее братьев удалиться.

Девер еще больше насупился.

– Стало быть, ты, самый отъявленный негодяй во всем Лондоне, провел ночь под одной крышей с моей подопечной, в доме, где за ней некому было следить, кроме двух ее братьев-пьяниц?!

– Да, – процедил Давенпорт сквозь стиснутые зубы.

– Всю ночь, ты сказал?

– Верно.

От унижения Хилари готова была рухнуть прямо на роскошный обюссонский ковер. Как только Девер метнул торжествующий взгляд на Монфора, ей сразу стало ясно, к какому выводу все пришли.

Голос Давенпорта прорезал воздух:

– Я даже не прикоснулся к мисс Девер – ни тогда, ни по дороге в Лондон.

Леди Арден нахмурилась:

– Никто этому не поверит. – Она обернулась к Хилари. – Мое дорогое дитя, и о чем вы только думали, позволив этому негоднику сопровождать вас в Лондон? Неужели вы не понимали, какими могут быть последствия?

– Я… я… – Хилари ловила губами воздух. Неужели все это происходит на самом деле? Она опозорена. Все ее мечты обратились в прах.

В этот момент она всей душой ненавидела лорда Девера. Зачем ему понадобилось так напирать на это обстоятельство? Какой мужчина станет давить и давить до тех пор, пока не навлечет бесчестье на свою собственную подопечную?

Теперь ей уже никогда не видать сезона. Никогда она уже не встретит мягкого, добросердечного джентльмена своих грез, никогда не будет держать на руках их милых, славных ребятишек. Ее отошлют назад, в дом ее братьев, где ей предстоит гнить заживо среди грязи и разложения, пока она окончательно не забудет все правила хорошего тона. Она будет гнуть спину на братьев и в конечном итоге превратится в иссохшую старую деву – или, что еще хуже, покорится судьбе и станет той падшей женщиной, за которую эти люди ее принимали.

Она не могла этого допустить. Просто не могла.

К уголкам ее глаз подступили жгучие слезы, но она скорее умрет, чем позволит себе расплакаться перед этими чужими людьми с холодными, черствыми сердцами. Из всех присутствовавших только Розамунда выказывала ей признаки искренней симпатии.

После внутренней борьбы девушка произнесла:

– Вы не должны осуждать лорда Давенпорта. Все время нашего знакомства он вел себя с необычайным благородством. Но я прекрасно понимаю, как это может выглядеть в глазах окружающих. Мне так не терпелось добраться до Лондона, что я не подумала о последствиях. – Она приподняла подбородок. – Если бы вы, лорд Девер, а также мои собственные братья не относились ко мне с таким пренебрежением, мне бы не пришлось пойти на этот шаг. Без сомнения, вы полагаете, что я совершила ошибку, отправившись в Лондон с лордом Давенпортом. Могу лишь сказать, что остаться в Грейндже было бы еще хуже.