Хилари не стала выводить даму из заблуждения относительно ее будущего.

– Действительно, я вас никогда не забуду, мэм, – ответила она, и это было чистой правдой.

Миссис Уэйкер взглянула на часы.

– Ну а теперь, если вы меня извините, я должна готовиться к выходу в свет. Вы, как я полагаю, сильно устали и будете только рады провести тихий вечер дома.

…Когда строгая домоправительница проводила Хилари в спальню, девушка оказалась в комнате, представлявшей собой странное сочетание египетского и китайского стилей, введенных в моду принцем-регентом. Четыре расписные позолоченные пальмы образовывали столбики кровати, а стены украшали искусственные бамбуковые циновки, расписанные райскими птицами и экзотическими цветами. Кушетка со спинкой возле окна щеголяла ножками в форме лап крокодила – тоже искусственных, как надеялась девушка, хотя и подозревала, что они вполне могли быть настоящими.

Сочетание цветов в комнате неприятно поражало глаз, и все же она представляла собой огромный шаг вперед по сравнению с Грейнджем в том, что касалось удобств и ремонта, поэтому Хилари не приходилось жаловаться. И все же она отчаянно пыталась не слишком тосковать по элегантной роскоши особняка леди Трегарт.

Нет, ей просто придется извлечь как можно больше выгоды из своего нынешнего положения. Она сумеет избежать как попыток лорда Давенпорта соблазнить ее, так и ловушек, подстроенных ее опекуном и компаньонкой, чтобы заставить графа жениться на ней. Несмотря на очевидное препятствие, каковым являлась вульгарность миссис Уэйкер, она будет вести себя с безупречным изяществом в надежде упрочить собственное положение в свете и привлечь к себе внимание достойного поклонника. Пусть даже ее лондонский сезон будет мало похож на блистательный дебют ее грез, ей все же за многое следовало быть признательной. Она в долгу перед лордом Давенпортом – долгу, который никогда не сможет возместить.

Девушка вспомнила теплое чувство, едва не разорвавшее ей грудь, когда Давенпорт объявил перед всеми, что они помолвлены. На какое-то безумное мгновение она даже поверила, что он и в самом деле собрался на ней жениться, – как бы глупо это ни было с ее стороны. Более того, она сама желала, чтобы это было правдой – что казалось уж совсем нелепым. Самое последнее, чего могла желать любая здравомыслящая женщина, – это выйти замуж за отпетого развратника, каким бы красивым и очаровательным он ни был. Возможно, что как раз в эту самую минуту он находился с другой женщиной, занимаясь с ней тем, чем он хотел заняться с Хилари.

Сколь бы упорно она это ни отрицала, ей следовало взглянуть правде в глаза. Джонатан, лорд Давенпорт, был именно таким, каким его рисовали все вокруг. Даже его любящая семья – а в том, что родные любили его, не оставалось никаких сомнений – не считала его способным на верность или благородство.

От этой мысли странная боль поселилась в ее груди.

Давенпорт обещал навестить ее, однако час проходил за часом, а он так и не появился. Миссис Уэйкер, попрощавшись с ней, отправилась с вечерним визитом, шурша юбками и оставляя за собой терпкий запах духов. Хилари пообедала в одиночестве холодным мясом и сыром.

Ожидая прихода Давенпорта, она чувствовала попеременно беспокойство, нетерпение, досаду. Ей просто необходимо было переговорить с ним с глазу на глаз, чтобы заверить в том, что она не станет требовать от него сдержать данное слово, а заодно и удостовериться самой, что она правильно поняла правила этой безумной игры.

Если бы только она могла послать за ним, чтобы он пришел поскорее! Но порядочная леди не станет принимать джентльмена одна, да еще в такой час.

– Вот вы где, мисс! – Трикси ворвалась в комнату. – С каким же трудом вы сюда добрались! Его светлость приказал мне отправляться прямо к вам. Вам пришлось останавливаться по дороге? Вы прикасались к его…

– Ох, Трикси! – Хилари обняла горничную за шею, в глазах ее стояли слезы. Служанка потерла плечо, после чего отстранилась и посмотрела ей прямо в лицо.

– Мисс Хилари, в чем дело? Наконец-то вы в Лондоне и скоро выйдете в свет, как вы всегда мечтали.

– Ты еще не видела нашу хозяйку, – промолвила Хилари угрюмо и отвернулась, чтобы вытереть соленую влагу с глаз.

– О, она не так уж и плоха, – ответила Трикси. – Не хуже, чем о том можно судить по разговорам ее слуг. Но это и неудивительно. Многие высокородные леди в Лондоне меняют любовников чаще, чем белье, попомните мои слова.

– Да, но она так… так вульгарна, – произнесла Хилари, заламывая руки. – Знаю, с моей стороны неприлично говорить об этом, ведь она была ко мне так добра, но я надеялась…

Она рухнула на постель, наблюдая за тем, как Трикси перекладывала ее одежду, убранную горничной миссис Уэйкер, по собственному вкусу.

– Ох, Трикс. Жаль, что ты не видела спальню, которую мне отвели в Трегарт-хаусе. И сама леди Трегарт так красива, так элегантна… все, о чем я когда-либо мечтала.

Она вдруг прервалась, словно ее осенила внезапная мысль.

– Твоя лодыжка! Ты больше не хромаешь?

Трикси потупилась.

– Моя лодыжка сейчас намного лучше, мисс, благодарю вас за заботу.

– И это после того, как еще накануне ты была не в состоянии ходить? – Хилари прищурила глаза и положила руки на бедра. – Значит, ты вовсе ее не растянула?

Горничная отвернулась и принялась возиться с бельем Хилари, словно не в силах выдержать на себе ее взгляд. Это только подхлестнуло гнев Хилари.

– Тебя подговорил это сделать Давенпорт!

Трикси фыркнула, ничуть не раскаиваясь.

– Знайте, мисс Хилари, я сделала это ради вас. Вы заслуживаете того, чтобы немного поразвлечься, а уж его светлость, насколько я могу судить, самое лучшее развлечение из всех.

– В таком случае прошу тебя, не надо больше оказывать мне подобных услуг, – отозвалась Хилари с горечью. – Мой опекун считает, что я обесчещена. Сейчас я помолвлена с лордом Давенпортом. Но только на время, – поспешно добавила она прежде, чем Трикси успела что-либо сказать. – Кроме того, это секрет, поэтому не надо рассказывать об этом каждому встречному и поперечному.

– Бог ты мой! – выпалила Трикси, у которой даже отвисла челюсть. – Никогда не слышала, чтобы он делал вам предложение.

– Разумеется, не делал.

Горничная наморщила лоб.

– Но тогда почему…

– Должен же он был что-то сказать, разве не так? – Руки Хилари взметнулись вверх. – Лорд Девер обрисовал меня чуть ли не как женщину легкого поведения, и они все уставились на меня сверху вниз так, словно я была… пятном на ковре. Это было просто ужасно, Трикс. Поэтому, когда он сказал, что мы обручены, я согласилась, – закончила она вяло.

– Силы небесные! – выдохнула Трикси. – А как его семья восприняла эту новость?

Хилари сглотнула.

– Не слишком хорошо.

Трикси уселась на кровать рядом с ней и вздохнула:

– Да, вам здорово досталось, мисс Хилари, что верно, то верно.

Хилари кивнула:

– Я знаю. Но если только мы сможем держать наше обручение в секрете, его легко будет расторгнуть.

Слабая надежда. Слишком много людей уже знали о помолвке, и у Девера имелись все основания сделать ее достоянием гласности. Однако всего три недели назад путешествие в Лондон также было в ее глазах слабой надеждой. Теперь, когда она наконец оказалась здесь и вожделенные пригласительные билеты на бал в «Олмак» уже находились в пределах досягаемости, Хилари была исполнена твердой решимости осуществить мечту, которую тайно питала всю жизнь.

Она не просила ни дворца, ни сказочного принца, ни даже роскошной, обеспеченной жизни. Все, чего она желала, были надежность и безопасность. Спокойный, добросердечный человек, с которым она могла бы поселиться и быть счастлива.

Правда, для этого ей сначала требовалось избавиться от своего великолепного, беспутного, приводящего ее в бешенство жениха. Единственным утешением служило то, что ему точно так же не терпелось избавиться от нее.

Не обращая внимания на пустоту в груди, Хилари вздернула подбородок. У нее не было причин для отчаяния. Пусть Давенпорту она была не нужна, но какому-нибудь другому джентльмену – вполне возможно.

Она сердечно улыбнулась горничной:

– Я так рада, что ты здесь, Трикс. Ты даже не можешь себе представить, как твое присутствие помогло мне воспрянуть духом.

– Это было настоящей погоней, мисс, позволю себе заметить, – произнесла Трикси, вытряхивая ее одежду и снова складывая ее с таким видом, словно прислуга в доме миссис Уэйкер плохо знала свое дело. – Мы как раз возвращались из кузницы – кучер Джон, Билли и я, – и как вы думаете, кто выскочил из дверей гостиницы, ярясь и ругаясь на чем свет стоит? Хозяин и мистер Бенедикт!

Хилари притворилась пораженной.

– Думаешь, мои братья нас выследили?

– Ну да, мисс. Они непонятно зачем ввязались в драку и потом появились все в крови, едва держась на ногах и громко бранясь. Не будь они в таком жалком состоянии, то наверняка сняли бы с Билли шкуру за то, что он от них скрылся.

– О нет! – воскликнула потрясенная Хилари. – Как это неосмотрительно с моей стороны. Я-то предполагала, что они будут винить меня. С тобой все в порядке?

– Разумеется, – фыркнула Трикси. – Если я за все это время не научилась вертеть хозяином, можете считать меня безнадежной дурочкой.

– Должно быть, они в ярости из-за сломанного экипажа, – заметила Хилари.

– Вовсе нет. Они ведь все равно им никогда не пользуются. К тому же лорд Давенпорт распорядился починить его за свой счет, так что все улажено.

– Они… едут за мной? – Девушка не знала, стоит ли ей надеяться на это или, напротив, молиться, чтобы они развернулись и отправились домой.

– Что вы, конечно, нет! – ответила Трикси. – Их заботило только возвращение лошадей, да еще Джона с Билли. И лишь на полпути они решили, что неплохо бы устроить небольшой кутеж в Лондоне. Но они просили вам передать, что умывают руки… и если вы рассчитываете, что они будут сопровождать вас на светские вечеринки и тому подобное, вам лучше подумать еще раз.

Хилари молча восприняла эту новость, пытаясь определить свою реакцию. Пожалуй, облегчение. Она вовсе не была разочарована или даже опечалена этим откровенным пренебрежением со стороны своих братьев. Сестра никогда для них ничего не значила, и ей это было известно уже многие годы. Просто порой хотелось, чтобы они доказали ей, что она ошибалась.

– А как насчет тебя, Трикси? Они не пытались вернуть тебя обратно в Грейндж?

– О нет, мисс. – Трикси избегала ее взгляда. – К тому же лорд Давенпорт посулил мне приличную сумму, если я соглашусь поехать с вами в Лондон. Вот я и выполняю свою часть сделки.

Ее взгляд переметнулся на Хилари, после чего она снова отвела глаза в сторону.

– Я делаю это ради денег, само собой. Вы же знаете, что бедная девушка должна заботиться о себе сама.

Хилари вскочила, чтобы обнять свою горничную, напугав ее при этом так, что Трикси выронила нижнюю юбку, которую держала в руках.

– Спасибо тебе, – прошептала Хилари. – Я никогда этого не забуду.


Трикси едва успела удалиться к себе на ночь, когда Хилари вдруг услышала тихий стук. Она поднялась из-за туалетного столика, чтобы открыть дверь. Но там никого не было.

Стук повторился – на сей раз дольше и настойчивее. Развернувшись, Хилари заметила в окне чью-то фигуру. Приглушенный крик сорвался с ее губ прежде, чем она сообразила, кто это был.

Давенпорт.

Она поспешила к окну и приподняла скользящую раму.

– Как вы сюда попали? Заходите, пока вас кто-нибудь не заметил.

Он просунул голову и сложил свое крупное тело почти вдвое, чтобы пролезть в открытое окно. Как только он оказался в комнате, Хилари поспешно закрыла окно и задернула занавески.

– К счастью, я с легкостью умею проникать в окна к дамам, – произнес Давенпорт, отряхивая с плеча паутину. – Боже правый!

Он оглядел комнату и, как истинный аристократ, презрительно поджал губы при виде этого экзотического смешения стилей.

– Что вы здесь делаете? – прошептала Хилари.

Она ждала его прихода, но сейчас было слишком позднее время для визитов, да и принимать мужчину в своей спальне казалось ей крайне неприличным. Если его здесь застанут, последствия будут катастрофическими. Слава Богу, что миссис Уэйкер в этот вечер не было дома, иначе им пришлось бы пожениться сразу, как только будет получено специальное разрешение.

Он подошел к двери и с тихим щелчком закрыл ее. Затем он обернулся и посмотрел на нее.

– Я пришел навестить мою нареченную, как и обещал.

Жар в его обычно беззаботных темных глазах заставил Хилари занервничать. Она отступила за небольшое вращающееся кресло. Вряд ли это могло его остановить, но все равно она должна была что-то предпринять.

– Я… я должна выразить свою благодарность за ваш рыцарский поступок сегодня утром, – произнесла она дрожащим голосом. – Нет нужды говорить, что у меня и в мыслях не было требовать от вас выполнения обещания.