Вера Иванова - Мой прекрасный враг

– Сашенька, мне кажется, я могу вам помочь, – проговорила вдруг «баба-яга». – Похоже, у нас с вами одинаковый размер. Думаю, я могла бы предложить вам свои кеды – если вы не возражаете, конечно.

– Валяйте, – кивнула я. Честно говоря, мне было все равно, лишь бы не босоножки от Гуччи.

А «баба-яга» оказалась ничего себе! По крайней мере, не лечила и не втирала насчет предков, отметок, училища и всего остального. Разве в человеке самое главное то, что у него написано в зачетной книжке? У меня, например, по истории искусств написано «Опозорилась!». Это вместо оценки! Препод решил меня наказать за то, что я перепутала Караваджо с Корреджо. Как будто есть на свете кто-то, кто может их различить! И в душу мне бабушка олигарха не лезла, хотя я, на радостях, что кедики пришлись впору, сама разболтала ей и насчет предков, и насчет училища, и даже насчет нашей сегодняшней акции. И еще было приятно, что старушка оказалась не без юмора. Слушая меня, она все время хихикала, и по щекам текли слезы, которые она то и дело утирала прозрачным батистовым платочком – наверное, этот антиквариат тоже остался у нее со времен детства: сейчас таких не делают. А уж рассказ о маньяке развеселил ее до такой степени, что я даже испугалась, как бы не дошло до сердечного приступа. На смех я не обиделась – теперь мне и самой все приключения в супермаркете казались забавным бредом.

А потом она увидела мою книгу, и мы нашли еще одну общую тему – оказалось, что бабуля тоже почитательница этих афоризмов и знает наизусть чуть ли не все мои любимые.

Отсмеявшись, бабушка Антиноя вдруг спросила:

– Сашенька, а как вы относитесь к сырокопченой колбаске? К самой-самой, с меленьким таким жирком?

Странный вопрос! Я сглотнула набежавшую слюну. Все знакомые знали, что сырокопченая колбаска с меленьким жирком – моя самая большая в жизни слабость, причем с раннего детства. В гостях передо мной, пятилеткой, всегда ставили тарелку, и я запросто сметала ее всю, пока другие жевали салаты.

– А икру черную вы любите? А осетринку горячего копчения? Свеженькую такую, с желтым жирком… А ананасы? – продолжала искусительница. А потом взяла меня за руки и торжественно объявила: – Дорогая девочка, я буду очень рада видеть вас у себя на юбилее!

Первоклассная разводка! Да уж, бабуля не промах! Я думала ровно секунду – все-таки перекус не помешает, да еще такой шикарный. Конечно, я безумно опаздывала, но часом раньше, часом позже – какая теперь разница! Семь бед – один ответ.

И я согласилась.

– Знакомьтесь, это Сашенька, – представила бабушка собравшимся мою спутницу. – Прошу любить и жаловать!

– А мы его и так знаем! – фыркнула Милена, не сводя раскаленных глаз с моей спутницы.

– Я не о своем внуке, а об этой девушке! Они, оказывается, тезки, – ворковала именинница, усаживая нас рядом с собой.

То, что ей казалось простым и естественным, вызвало за столом тихий переполох. Еще бы! Появление на узкосемейном торжестве незнакомки! Чужачки, которой никто не знал! На лицах собравшихся было написано изумление, смешанное с негодованием. От скандала спасало только то, что бабушка ясно дала понять, что гостья под ее защитой.

Насладившись произведенным впечатлением, старушка постучала ложечкой о хрустальный бокал и обратилась к гостям:

– Итак, когда мы наконец собрались все вместе, я хочу сделать важное заявление!

Но слова ей не дали. С противоположного конца стола, бесцеремонно перебив, заговорил отец:

– Господа! Я объявляю годовое собрание акционеров открытым. Фиона, вы ведете протокол? Дальше не записывайте, – обратился он к секретарше. Было очевидно, что мою соседку он решил просто не замечать.

Дорогая мама! Позвольте поздравить вас с юбилеем и пожелать всего наилучшего. Примите наш скромный подарок!

Гости осушили бокалы, и по знаку отца Боб подкатил к бабушке тележку с какой-то аппаратурой. Это был электрокардиограф и автоматический измеритель давления. Так вот почему предок недавно просил меня побывать на серверах компаний, продающих медицинское оборудование!

– Спасибо, сынок, – принимая подарок, бабушка поджала губы, и я понял, что она страшно недовольна. Еще бы – более бестактного напоминания о возрасте и о болезнях и не придумаешь!

– Предлагаю выпить за именинницу! – провозгласил отец, и торжеству, совмещенному с собранием, был дан старт.

О бабушкиной просьбе предоставить слово или забыли, или же, наоборот, сознательно проигнорировали, что вполне соответствовало нравам нашей семьи, где слушали только себя.

На очереди с подарками и поздравлением была мама. Четырехтомник Мураками исправил ситуацию и заметно улучшил настроение бабушки, испорченное электрокардиографом. Удивляться здесь нечему: мама и бабушка – «запойные» книголюбы, на прошлый юбилей самым лучшим подарком был назван трехтомник Толкиена «Властелин колец».

Некоторое время бабушка восторженно рассматривала и листала книги, оживленно обсуждая их с нашей новой знакомой, которая оказалась неплохим знатоком литературы вообще и японской в частности. От Мураками дамы перешли к Мисиме, Абэ и Оэ, с упоением перечисляя какие-то даже и мне незнакомые произведения. Думаю, для всех остальных эти фамилии звучали абракадаброй, во всяком случае, Милена вслушивалась в разговор с недовольно-озадаченным видом.

Вслед за мамой выступил дядя Савва. Он преподнес что-то очень большое и пышное в круглой коробке – не то свадебное платье, не то игрушечного змея – при ближайшем рассмотрении необычное сооружение оказалось огромной люстрой.

– Стиль барокко, – слащаво улыбаясь, прокомментировала жена Саввы тетя Агата. – Полгорода оббегали, пока нашли!

– Спасибо, дорогие! – бабушка улыбнулась, но в целом была сдержанна – еще бы, для этого «барокко» ей понадобится новая квартира, в ее двухкомнатную малогабаритку такое чудо просто не влезет! (Бабушка жила не с нами, а отдельно, в одном из спальных районов.)

Второй дядя, Вадим, раскошелился на посудомоечную машину. Наверное, идею подала его жена Раиса – она ненавидит мыть посуду, а муж обожает гостей, и до покупки аналогичного агрегата у них в доме были вечные скандалы. Но бабушке-то зачем такая навороченная техника? Свои две тарелки она и обычным способом помоет, а вот осваивать новые кнопки ей уже не по возрасту, я к пульту от телевизора ее с трудом приучил!

Веселье шло своим чередом: «совет директоров» на противоположном конце стола быстро наливался, тосты и промежутки между ними становились короче, блюда с закусками пустели.

Подошла очередь молодежи. Моя сестренка Лерка сумела составить нешуточную конкуренцию маминому подарку – девчонка сплела фенечку с бабушкиным именем, чем привела старушку в умиленное до слез состояние. Фенечка была тут же завязана вокруг запястья, Лерка удостоилась множества поцелуев и теперь с торжествующим видом поглядывала на старшее поколение.

Моя соседка вела себя на удивление тихо. Не орала, не скандалила и весьма умело пользовалась приборами, весело болтая с бабушкой и Бобом Свирским, который, пользуясь отсутствием супруги, просто-напросто клеился к ней. Один только раз присмиревшая «буря» обратилась ко мне – попросила передать блюдо с сырокопченой колбасой и салат.

– Полный улет! – сообщила она с набитым ртом. Это и еще зверский аппетит были единственными проявленными ею за время обеда слабостями. Да и то простительными – я заметил, с каким удовольствием старушка наблюдала за ней.

– Бабушка сама готовила, – сообщил я.

– Класс! Тот, кто умеет «Оливье» превращать в такое объеденье, просто гений, – она уплела вторую порцию, потом третью, в результате я оставил блюдо рядом с ней.

А потом справа от меня начало происходить нечто интересное – Боб неожиданно активизировался, и на столе между ним и моей соседкой-обжорой вдруг появилась десятидолларовая купюра, которая затем сменилась двадцати-, пятидесяти– и, наконец, стодолларовой. Последняя осталась лежать – неужели этот гад решил охмурить мою соседку? Даже не стесняясь меня и остальных! Ну ничего, он дождется, я ему устрою! Хотя, не скрою, видеть отвергнутую купюру мне было приятно.

После сестры Лерки в игру вступила Милена. Подняв тост за бабушкино здоровье, она подозвала охранника, который положил перед именинницей черную плоскую сумку.

– Ноутбук! – ахнула Лерка. – Круто!

– Миленочка, спасибо, дорогая! – под одобрительный гул гостей бабушка расцеловалась с подошедшей девушкой. – А вы научите меня этим пользоваться?

Похоже, Милена попала в точку – портативный компьютер был как раз тем новшеством, о котором бабушка мечтала.

– Конечно, Елизавета Викторовна! Мы будем заниматься каждый день, – пообещала раскрасневшаяся Милена. Казалось, она получала от шоу не меньше удовольствия, чем бабушка.

Итак, моя приятельница сделала весьма основательную заявку на победу в конкурсе подарков – что ж, этого и следовало ожидать: Милена из тех, кто любит и умеет побеждать. Познакомились мы в институте, когда она подошла ко мне и спросила: «Как насчет того, чтобы пожениться?» Я был так ошарашен, что не нашелся с ответом. Стоял столбом и молчал как рыба. Девушка словно вышла из моего сна – невысокая, гибкая, с тонкой талией и копной рыжих волос. Помню, Боб – он был рядом – начал плести, не подойдет ли он в качестве замены и все такое, но красотка проигнорировала его. «Молчание – знак согласия», – сказала она, откинув со лба кудряшки и обдавая меня жаром широко распахнутых наглых карих глаз, что, впрочем, не помешало мне заметить, как маленькая когтистая ручка тихо цапнула и положила в карман пятьдесят баксов Боба. Я еще подумал тогда: «Хорошо же мы платим этому жирдяю. Швыряется деньгами направо и налево, кадрит девчонок». Боб так и не раскололся потом, с пользой ли были потрачены эти деньги. А мы с Миленой стали регулярно встречаться. Это были ровные, дружеские отношения. Милена, несмотря на потрясающую женственность, обладала мужским умом, на редкость острым язычком и характером вожака львиного прайда. Она уже была вхожа в наш дом и из всех родственников больше всего сблизилась с отцом – предок часто ставил мне в пример деловые качества «любимой невестки», даже не удосуживаясь прибавлять слово «будущей». «Посмотри, как она быстро соображает! А решительность! А кураж! А хватка! Тебе есть, чему у нее поучиться!» Я мог бы добавить к этому списку «ум и дальновидность», потому что полюбившиеся отцу способности она оттачивала на бизнесе, а не на наших отношениях. Милена приглянулась всем, кроме бабушки, – та не спешила выставлять ей оценку, ни положительную, ни отрицательную. «Поживем – поглядим», – любила говорить старушка в ответ на восхищенье остальных.

По мере того как близилась моя очередь вручать подарок, настроение катилось к нулю. Череда нелепых событий, приведших к тому, что я оказался несостоятелен в самом важном – исполнении семейных обязанностей, вызывала злость и раздражение. Я изо всех сил старался не смотреть направо, где пламенело платье от Гуччи – ведь оно было на участнице, если не сказать виновнице, грядущего позора. Я представлял скуку в глазах отца, укор во взоре мамы, насмешку Милены – у всей семьи будет повод говорить потом, что я заражен бациллой потенциального неудачника. Оттягивая момент истины, я оживленно болтал с бабушкой и расположившейся напротив Миленой, которая то и дело пронзала мою соседку взглядом, полным жгучей ненависти.

А потом именинница попросила:

– Сашенька, расскажите о себе! То, что вы мне начали раньше рассказывать. Вы ведь учитесь и работаете, да?

– Угу, – кивнула фурия, запихивая в рот очередной кусок колбасы. – Днем преподаю в частном детсадике рисование, вечером учусь в художественном училище.

– Какая же вы молодец! – восхитилась бабушка, всплеснув руками. – Сама себе зарабатываете на жизнь! И сколько же вам лет?

– Пятнадцать, – последовал ответ.

Вот уж не ожидал! Да она, оказывается, совсем мелкая! А выглядит взрослее. Значит, я старше на целых три года, подсчитал я. Наверное, моя ровесница Милена занималась похожими подсчетами, и результат ее явно не обрадовал – а когда она недовольна, то выглядит лет на пять старше своих восемнадцати.

– И сколько же, интересно, ты зарабатываешь? – высокомерно поинтересовалась она.

– В саду – десятку, ну, и от заказчиков копейка набегает, – пояснила моя тезка с набитым ртом.

– Десятка! – фыркнула Милена. – Всего-то! Да я за такие деньги и пальцем не шевельну!

– А ты пальцами шевелишь только за деньги? – ухмыльнулась любительница колбасы, отправляя в рот очередной кусок.

– А еще Сашенька – защитница природы и как раз сегодня собирается участвовать в выступлении против загрязнения окружающей среды, – продолжала расхваливать мою соседку бабушка. – Вы бы знали, как они здорово все придумали! Даже катер арендовали под названием «Морская звезда», чтобы подплыть к заводу со стороны водохранилища. До чего изобретательные ребята!