Джоан Вулф - Мой принц

Ночью «Сокол» попал в самый эпицентр шторма, и к утру вода заливала все палубы корабля. Принц позаимствовал плащ у помощника капитана и вышел подышать на палубу. Когда Август возвращался к себе в каюту, он увидел Чарити, сидевшую на ступеньках лестницы.

— Боже правый! — воскликнул принц. — Что вы тут делаете, леди Чарити?

Она встала и повернулась к нему лицом:

— Я пыталась… подышать немного. Моя каюта слишком душная. Почти как резиденция регента.

Август весело рассмеялся.

— Как тут скучно, — продолжала девушка. — Я думала, что смогу подняться на палубу и посмотреть на море: И мне очень хочется увидеть Гибралтар — ведь мы будем проплывать его, не так ли? Но капитан сказал, что нельзя подниматься на палубу.

— Там сейчас очень опасно, — сказал принц. — Вы можете упасть за борт.

— Думаете, упаду?.. — Она усмехнулась.

Принц нахмурился. Конечно же, девушке не следовало разгуливать по кораблю без сопровождающего.

— А где ваш отец?

— Сегодня даже папа чувствует себя не очень хорошо. После завтрака его вырвало.

— О, неужели?.. А как вы себя чувствуете?

Чарити проигнорировала вопрос и спросила:

— Вы сейчас чем-нибудь заняты, принц?

Он улыбнулся и пожал плечами:

— Откровенно говоря, даже не представляю, чем сейчас заняться. Вы играете в шахматы, леди Чарити?

Она одарила его ослепительной улыбкой:

— Уверяю вас, принц, очень хорошо играю. А здесь есть шахматы? Я бы с удовольствием сыграла с вами.

— В моей каюте есть комплект. Пойдемте. Они до самого вечера играли в шахматы, и принц убедился, что Чарити действительно была весьма искусна в игре. Она тщательно обдумывала каждый ход и при этом что-то бормотала себе под нос. Глядя на нее, Август думал: «В один прекрасный день эта малышка станет восхитительной женщиной. Только хотелось бы, чтобы это произошло не слишком скоро. Она очаровательна именно такая, какая есть».

На следующее утро небо прояснилось, море успокоилось, и жертвы морской болезни поднялись со своих коек. Теперь «Сокол» плыл по солнечному Средиземному морю, мимо холмов Италии. К полудню же они повернули на север и направились к жемчужинам Адриатики — к Венеции и Сеисте.

Стоял солнечный и жаркий июльский день, когда «Сокол» вошел в воды залива. Расхаживая по палубе, принц Август поглядывал на узкие прибрежные улочки с великолепными архитектурными памятниками — руинами романской базилики, колоссальной средневековой крепостью и великолепным собором Сан-Джованни эпохи Ренессанса. Глядя на эти улочки и холмы, окружавшие город, принц то и дело улыбался — он чувствовал, что наконец-то оказался дома.

Юра 1815 год

Юлия, столица Юры, располагалась на реке Мире, в пятидесяти милях от Сеисты. Она была основана римским императором Августом в 34 году до Рождества Христова, и часть стены, которую построили римляне, чтобы защитить город, сохранилась до нынешних времен. Сеиста была итальянской по своей архитектуре и по ландшафту, но в столице проявлялась культура и других народов — лишь турецкое влияние полностью отсутствовало. Армии Сулеймана Великолепного когда-то завоевали Венгрию и даже подошли к воротам Вены, но турки не смогли пересечь Каву, реку, разделяющую Австрию и Юру — именно поэтому в Юлии не чувствовалось турецкого влияния.

Пока карета, в которой сидела Чарити, катила в сторону дворца по западному берегу реки Миры, девушка смотрела из окна на часть города, раскинувшуюся на противоположной стороне. На фоне чистого голубого неба, над дворцами, церквями и домами юрианской столица величественно возвышались готические шпили собора Святого Петра.

— В этом соборе состоится свадьба Августа, — сообщила Чарити принцесса Екатерина, которая ехала в одной карете с девушкой.

— Он очень красив, — пробормотала Чарити, не поворачивая головы.

Она не отрывала глаз от города, пока экипаж катил по каменному мосту, соединяющему западный берег с Юлией. Резиденция принца — дворец назывался Пфальц — располагалась в нескольких милях к югу от ворот города. Когда последние здания исчезли из виду, Чарити обратила взор на серо-голубые воды Миры.

«Неужели я в Юре? — спрашивала себя девушка. — Неужели я на самом деле здесь? Да, это действительно Юра, а эта река — Мира. И скоро мы прибудем в Пфальц». Чарити охватило такое волнение, что казалось, оно кипело у нее в груди, и ей чудилось, что ее грудь вот-вот разорвется…

Наконец экипаж покинул мост через Миру. Они повернули к востоку, и Чарити увидела холмистую местность. Когда же карета миновала прекрасные литые ворота, девушка больше не могла сдерживать себя. Она опустила до предела окно и высунула голову, чтобы лучше видеть дворец, к которому они приближались.

— Закрой окно, — сказала принцесса Екатерина.

Чарити притворилась, что не слышит ее слов. «Пфальц построил мой отец, — много раз говорила своей внучке принцесса Мариана. — Он пригласил тех же архитекторов, которые строили Шенбрунн для императрицы Марии Терезии. Конечно, он не так велик, как Шенбрунн, — в нашем дворце сто двадцать шесть комнат, тогда как в австрийском дворце их свыше тысячи, — но архитектура очень похожая».

Чарити никогда не видела Шенбрунна, но здание, представшее перед ней, вполне соответствовало ее ожиданиям. Золотистый дворец в стиле барокко высился в конце широкой, усыпанной гравием подъездной дороги. В середине фасада находилась веерообразная лестница, ведущая на балкон, на который выходили главные двери дворца. Балкон поддерживался парными колоннами, а цоколь был украшен статуями, лепным орнаментом в виде воинских доспехов и балюстрадой.

Чарити успела разглядеть все это, прежде чем принцесса ухватила ее сзади за платье.

— Ты ведешь себя как служанка, — сказала Екатерина. Девушка начала оправдываться, но принцесса вдруг в ужасе воскликнула:

— Статуи! Где статуи?!

Екатерина пристально смотрела на фонтан, мимо которого они проезжали. Девушка вновь выглянула в окно.

Центральная статуя фонтана — великолепный Посейдон — была в целости и сохранности, но меньшие статуи, которые должны были окружать фигуру Посейдона, исчезли.

— Варвары! — в гневе кричала принцесса. — Они разграбили фонтан! Август должен найти статуи и вернуть их на место!

Вскоре карета остановилась перед парадными дверями Пфальца, где их уже ждали принц и лорд Бофорт, ехавшие в другой карете.

Ливрейный слуга поспешил опустить лесенку кареты, а другой открыл дверцу. Выбравшись из экипажа, Екатерина тотчас же обратилась к сыну — она по-прежнему негодовала из-за похищенных статуй.

— Я не говорил тебе об этой утрате, потому что надеялся, что смогу вернуть статуи, прежде чем ты увидишь фонтан, мама, — ответил принц. — Их забрал наполеоновский генерал, который жил в Пфальце во время оккупации. Он же похитил и некоторые другие произведения искусства. Но король Луи сочувствует нам, и думаю, мы сможем все вернуть.

Заверения сына немного успокоили принцессу, и она на время умолкла. Вскоре все поднялись на второй этаж, и принц, обратившись к гостям, сказал:

— Ваши комнаты в восточном крыле. Я попрошу кого-нибудь проводить вас туда, поскольку вы, наверное, очень устали с дороги.

Чарити совершенно не устала, но вежливость требовала, чтобы ее проводили в спальню, где она могла бы отдохнуть и привести себя в порядок».

Девушка послушно последовала за слугой, который повел ее по длинному коридору к спальне. Когда дверь за слугой закрылась, Чарити оглядела свою комнату. Ее внимание сразу же привлекли картины на стенах — это были в основном виды юрианских гор.

Единственное окно в комнате было огромным — почти во всю стену. Чарити выглянула из него и очень обрадовалась, обнаружив, что из окна виден парк. В парке было множество широких аллей, а деревья, казалось, тянулись до самого горизонта.

Внезапно Чарити увидела высокого мужчину в костюме для верховой езды — он вышел из дворца и начал спускаться по ступеням террасы. Это был принц.

Девушка тотчас же бросилась к двери и выбежала из комнаты.

— Где находятся конюшни? Как попасть туда? — спросила она изумленного слугу, которого встретила в конце коридора.

Он указал ей направление, и Чарити помчалась к лестнице, ведущей на первый этаж. Миновав банкетный зал и музыкальный салон, она подбежала к огромной стеклянной двери, распахнула ее и вышла на террасу. Осмотревшись, увидела принца, шагавшего по дорожке, и побежала следом за ним. Она нисколько не сомневалась, что принц направлялся к конюшням — ведь он надел костюм для верховой езды.

Чарити была ужасно разочарована тем, что они не остановились в Липиззе на пути из Сеисты в Юлию. Но принц сказал, что большинство обученных липиззанеров жили в его собственных конюшнях, и ей не терпелось увидеть их.

Приблизившись к конюшням, девушка улыбнулась одному из грумов и спросила, как найти принца Августа. Прежде чем грум успел ответить, принц вышел из ближайшей конюшни и с удивлением посмотрел на Чарити. Принца сопровождал худощавый седовласый мужчина в костюме для верховой езды. Он что-то сказал принцу, и тот молча пожал плечами.

«Мне не следовало приходить сюда», — в смущении подумала Чарити. Она медленно приблизилась к Августу и проговорила:

— Я увидела, как вы покинули дворец в костюме для верховой езды, и последовала за вами. Но если я вам мешаю… то немедленно уйду. Видите ли, я…

Принц внезапно рассмеялся и сказал:

— Можете ничего больше не говорить. Вам хочется увидеть липиззанеров, не так ли?

Чарити улыбнулась и кивнула:

— Да, вы правы. Я очень хочу увидеть их. Вы собираетесь совершить верховую прогулку?

— Да, возможно.

Чарити вспыхнула:

— Ничто так не раздражает, как человек, который не дает прямого ответа.

Принц снова рассмеялся:

— Леди Чарити, позвольте представить вам моего заведующего конюшнями лорда Льюиса Гюнесдорфа, автора известного «Руководства по обучению лошадей».

К изумлению обоих мужчин, Чарити с улыбкой ответила:

— Я читала вашу прекрасную книгу, лорд Льюис. По-моему, все ваши советы и указания весьма полезны.

— Неужели вы действительно читали мою книгу, леди Чарити? — изумился лорд Льюис. — Но я думал, что вы англичанка!

— Очевидно, некоторые англичане — весьма просвещенные люди, — с улыбкой заметил принц.

— Увы, только некоторые, — сказала Чарити. — К сожалению, у нас в Англии нет манежей для верховой езды — вот почему мне так не терпелось увидеть липиззанеров.

— Наши лошади пока еще не на должном уровне, — посетовал лорд Льюис. — Все последние годы они провели на пастбищах в Венгрии, и нам потребуется время, чтобы заново их обучить.

— Но некоторые из них и сейчас очень хороши, — возразил Август. — И лорд Льюис собирается в день свадьбы устроить представление. Надеюсь, вам оно понравится.

— О, это будет замечательно! Я не смогу дождаться этого дня! — Чарити захлопала в ладоши.

— Мы начнем с того, что покажем вам конюшни, — продолжал принц. — Затем посмотрим манеж, и, может быть, у меня найдется время, чтобы объездить для вас Шани.

Девушка снова захлопала в ладоши. Потом вдруг спросила:

— Вы сказали, Шани? А кто это?

— Это мой любимый жеребец. Сейчас ему уже семнадцать лет, но он такой же резвый, как и прежде. Мы с ним всегда были добрыми друзьями, и вам он тоже понравится.

Когда Чарити вместе с.принцем и шталмейстером совершала обход конюшен, ей казалось, что это самый чудесный день в ее жизни. Сначала они полюбовались липиззанерами, а затем направились в манеж, представлявший собой просторное строение, напоминающее греческий храм. В манеже имелась открытая арена и галерея для зрителей — именно здесь и сидела Чарити, наблюдая, как принц скакал на своем чистокровном липиззанере. Этот белый жеребец был прекрасен, и прекрасен был принц Август, скакавший на нем по кругу. Глядя на коня и всадника, Чарити думала о том, что никогда еще не была так счастлива, как в эти мгновения.

Возвращение правителя Юры было отмечено весьма примечательным событием. Когда принц вернулся во дворец вместе с лордом Льюисом и Чарити, ему сообщили, что в Пфальц прибыл его дядя герцог Марко. Причем герцог желал как можно быстрее поговорить с ним.

Весть эту принес лорд Стивен Уэйер, личный секретарь принца и один из его ближайших друзей — Стивен сопровождал Августа во время войны, когда тот находился в горах.

Взглянув на своего секретаря, принц тяжко вздохнул:

— Полагаю, что я должен встретиться с ним, не так ли?

Лорд Стивен отрицательно покачал головой:

— Тебе не обязательно принимать его немедленно. Если хочешь, встречу можно отложить.

Принц провел рукой по волосам и проговорил:

— Нет, лучше сейчас. Чтобы поскорее покончить с этим.