- Ты похожа на русалку в этом купальнике, - произнес он, подойдя вплотную к камню и беззастенчиво разглядывая меня.

- А ты на морское чудовище, - пробормотала я по-русски, усаживаясь на камне и подтягивая к себе ноги.

Слава Богу, купальник догадалась одеть слитный, а не мини бикини, что заставила меня купить Олеся.

- Что? – переспросил Алессандро.

- Ничего. Погода, говорю, замечательная.

Смотреть на него не хотелось. В душе поднималось знакомое раздражение, как всегда при его появлении. Весь его холеный вид выводил меня из себя. Его самоуверенность рождала во мне трусость. Появлялось желание сбежать, чтобы не чувствовать себя вошью среди великих.

- Как прошел день? – вновь заговорил он, пропуская мимо ушей мою реплику про погоду.

О чем это он? Уж не намекает ли на похищение? Я бросила на Алессандро быстрый взгляд, и убедилась, что выглядит он нормально, даже без привычной наглости.

- Вернула капитана на корабль?

Ах, вот он о чем? У кого что болит, тот о том и говорит? Новый прилив раздражения всколыхнул внутренности.

- Для тебя это так важно? – спросила я, в упор глядя на него. Откуда только взялась храбрость? – Тебе-то что до этого?

- Скажем так, меня попросили об услуге… - Алессандро, не мигая, смотрел мне в глаза. Я старалась с честью выдержать его взгляд и не отвести своего. У меня получилось – он отвернулся первый и продолжил, разглядывая море: - Ты-то зачем его убрала с корабля? Сколько помню себя, он всегда на нем капитанствовал. Ты бы все равно не скоро нашла ему замену.

- Ошибаешься! Замену я нашла быстро. И не вмешайся твоя мафиозная семейка, капитаном моего корабля стал бы гораздо более достойный человек.

Только сказав это, я поняла, что наделала. Алессандро смотрел на меня ледяными глазами. Я почувствовала, как холодею внутри от страха. Ну, кто меня дергал за язык?

- А что ты знаешь о мафии? – Его слова разрезали воздух между нами, до такой степени он показался мне плотным. – Можешь не отвечать, я и сам знаю. Ты так же примитивно мыслишь, как и многие другие. В вашем понимании мафия – это сборище преступников и убийц. – Он опустился рядом со мной на камень. Мне пришлось отодвинуться на самый край, чтобы не касаться Алессандро. – Семья Колаяни – одна из самых уважаемых в Италии, да и не только… И я горжусь, что происхожу из нее. Меня воспитывали по законам чести.

- Учили убивать по чести?

Вот сейчас уже даже поздно откусывать язык. Реакция Алессандро на мои слова стала молниеносной. Он больно схватил меня за плечи и придвинул свое лицо вплотную к моему. От страха и боли у меня потемнело в глазах. Наверное, к лучшему, хоть не увижу его прожигающей злобы.

- Я ни разу не убивал за всю свою жизнь, - сквозь зубы процедил Алессандро.

Да ты сейчас это сделаешь, если не отпустишь меня! Он так сжал пальцы, что я не выдержала и застонала от боли, а на глаза навернулись слезы. Алессандро тут же выпустил меня. Сделал это так резко, что я чуть не скатилась с камня от толчка. Хорошо он успел схватить меня за руку.

- Прости, - почти нормально проговорил он, не выпуская моей руки. Я рассматривала свои плечи и думала, что останутся синяки. На Алессандро старалась не смотреть. – Не зли меня больше. Это опасно. А по натуре я пацифист, - закончил он с улыбкой в голосе.

Хорошенький пацифист, чуть не покалечил… Я взглянула на него и замерла от восторга. Никогда раньше он не смотрел на меня так по-мальчишечьи весело. Озорные чертики плясали в его глазах. На губах играла задорная улыбка. Он взял меня за другую руку и потянул к себе. Чтобы не навалиться на него всем телом, я вынуждена была немного придвинуться.

- И тебя не обижу, не бойся, - прошептал он мне в губы, продолжая удерживать одной рукой, а другую положил мне на шею и притянул к себе.

Стоило оттолкнуть его, но я не могла пошевелиться. Предательская слабость разлилась по всему телу. Он прошелся вдоль моей руки, лаская кожу пальцами, и переместился на спину. Я чувствовала его горячую ладонь на своей талии и с ужасом осознавала, что возбуждаюсь все сильнее. Низ живота налился тяжестью, голова немного кружилась. Я догадывалась, что сейчас он меня поцелует, ждала этого и не хотела одновременно. Впервые мое тело отказывалось подчиняться разуму.

Его губы накрыли мои, и я перестала соображать. Вся отдалась поцелую. Не заметила даже, как зарылась пальцами в его волосы, крепче прижимая голову к себе. Опомнилась, когда он развязал бретельки купальника и принялся стягивать его, лаская плечи и грудь.

Если бы не мысль, что целуюсь с врагом, ни за что не остановила бы Алессандро. Его прикосновения рождали бурю эмоций в душе. Никогда раньше я не испытывала ничего подобного. Как мужчину я его желала, как человека не переваривала. Понимала несовместимость этих эмоций и не знала, как найти золотую середину. Уже второй раз он сбивал меня с толку, превращаясь из врага в соблазнителя.

- Пойдем ко мне, - прошептал Алессандро мне на ухо.

Не смысл сказанного отрезвил меня, а всплывший образ красавицы Орнеллы. Он вообразился так неожиданно, в голове что-то щелкнуло, и я резко оттолкнула Алессандро от себя. Теперь он чуть не навернулся с камня, только удерживать я не стала. Появилось садистское желание увидеть, как он падает и больно ударяется. Пока он приходил в себя, я поправила купальник и накинула на плечи платье-халат. Откуда только взялось спокойствие? Сама себе удивлялась.

- Извини, но мне нужно домой, - только и сказала я, слезая с камня.

Наверное, Дарио уже вернулся. Возможно, у него есть новости для меня. Интересно, как прошла беседа с Карло Пуччини? Я старалась думать о чем угодно, только не смотреть на Алессандро. Он наблюдал за мной все время, пока я собирала вещи. Я физически ощущала его взгляд. Когда развернулась, чтобы уйти, почувствовала, как его рука обхватила мое запястье.

- А ты занятная, - услышала я и с неохотой повернулась. Даже не удивилась, заметив в глазах Алессандро привычную холодность.

Он крепко держал меня за руку, хоть я и не собиралась вырываться, решив выдержать и это испытание.

- Обычно со мной девушки ведут себя иначе, - продолжал он, не меняя выражения лица.

Кто бы сомневался! Привык получать все, что пожелает. Но точно не меня. Тут тебе, дружок, не обломится. Я постаралась придать своему лицу соответствующее выражение, заставив себя смотреть прямо в его глаза и вздернув подбородок. Очень хотела надеяться, что следы недавней страсти улетучились.

- Мне нужно домой, - как можно равнодушнее произнесла я.

- Одну минуту…

Алессандро встал с камня и подошел ко мне ближе. Я почувствовала, как сердце пропустило удар, а потом забилось в ускоренном темпе, когда он взял меня за подбородок и заставил посмотреть на себя. Только бы не выдать себя, подумала я, чувствуя, как глаза увлажняются. Я смогу выдержать!

- Я всегда добиваюсь желаемого, - проговорил Алессандро мне в лицо. – Кроме того, за тобой должок, если помнишь. Завтра я занят, а вот послезавтра ты выполнишь свое обещание.

- Какое? – в первый момент опешила я.

- И что это с нашей памятью? – издевательски усмехнулся он. – Забыла, как обещала мне целый день?

Это уже слишком! Я высвободилась из его руки и отошла на несколько шагов.

- По-моему мы квиты. Разве нет? – с вызовом спросила я. – Ты спас меня от бандитов, а я вернула на корабль капитана. Больше никаких долгов.

- Ошибаешься, - его улыбка стала еще шире. – И опять не учитываешь, что я только что тебе сказал. Повторяю, я всегда добиваюсь своего! И к слову о бандитах… Они ведь могут и вернуться. Так что, Люд-ми-ла, - выговорил он по слогам непривычное имя, - послезавтра я зайду за тобой с утра.

Больше Алессандро ничего не сказал. Молча обогнул меня и зашагал в сторону своего дома. Я потрясенно смотрела ему в спину, не зная, что испытываю, вернее, какое из отрицательных чувств к Алессандро преобладает.


Дарио я опередила на несколько минут, которых хватило, чтобы принять душ. Когда выходила из ванной, он уже сидел на диване в гостиной.

- Привет, - обрадовалась я ему, как родному.

Странное дело, внешне Дарио выглядит гораздо суровее Алессандро и Марко, но внушает безотчетное спокойствие. Рядом с ним я чувствую себя в безопасности, защищенной. Вот и с Марко он разобрался. Хочется верить, что тот оставил меня в покое навсегда.

- Пойдем пить чай, - позвала я, отправляясь на кухню. – Поговорил с Пуччини? – спросила я, налив две чашки чая и присоединившись к нему за столом.

- Поговорил, - кивнул Дарио. – Видела бы ты его лицо… Он как будто не сомневался, что так и будет.

- Мерзкая жаба, - не удержалась я от ругательства. – Но ничего, это до поры до времени. Пусть пока порадуется.

- Ты ходила на море? – сменил Дарио тему разговора.

- Ну, да… Немного поплавала.

- Не делала бы ты этого вечером, в одиночку.

- Да брось. Светло же еще было.

- Но возвращалась ты уже по темноте, - не унимался Дарио. – Никого не встретила?

Мелькнула мысль рассказать ему об Алессандро, но я тут же передумала. Если начинать рассказывать, то все – и о моем обещании тому, и о реакции на его поцелуи… Но разве о таком можно рассказывать постороннему человеку? Что ни говори, а Дарио я знаю немногим лучше Алессандро.

- Да все нормально. Я там не долго пробыла, - только и ответила я. – Дарио, ты не обидишься, если я пойду спать? Что-то я сегодня вымоталась. Можешь занять комнату Олеси, пока ее нет.

- Лучше я в гостиной… Думаю, так будет благоразумнее. Иди. Я все тут уберу.

По дороге в свою комнату, я размышляла, что Дарио имел в виду под «благоразумно»? Опасается ночного вторжения? Господи! Как же я устала! Хочется уснуть спокойно, подумать о чем-нибудь хорошем, а не прокручивать до бесконечности последние события, не ломать голову, как выпутаться из всего этого.


- Ты – это я.

- В каком смысле?

- Я возродилась в тебе.

- Но как?..

- Моя душа возродилась в тебе, но не для того, чтобы страдать. Ты должна прожить счастливую жизнь.

Мы стоим на берегу моря. Я точно знаю, что вижу сон. Так было раньше. Только в том сне Лиза молчала. Первый раз слышу ее голос. Глубокий и нежный, как звуки арфы.

- Но я совершенно не знаю, как жить дальше? Я запуталась. Что я должна делать?

Какой-то странный сон. Она пришла, чтобы помочь? Хочет предупредить о чем-то? Почему тогда  молчит и опять эта странная улыбка…

- Помоги мне. Расскажи то, о чем не знаю, - молю ее.

- Не могу. – Лицо Лизы становится грустным. – Я дала обет молчания, ты же знаешь.

Чушь какая-то! Она же говорит сейчас. О каком обете может идти речь?

- То было давно. Сейчас уже можно, - решаю схитрить я.

- Ты сама все узнаешь.

- Когда? – кричу. – Когда я узнаю? Когда будет поздно?

- Ищи под камнем, - шепчет Лиза, и я замечаю, как она растворяется, исчезает на моих глазах. – Ищи под камнем…

- Под камнем?! Каким? Их тут видимо невидимо! Каким камнем? – кричу в пустоту. Лишь маленькое облачко трепещет от моего дыхания. То, что осталось от Лизы. – Каким камнем? Каким камнем?..


- Каким камнем?!

Я проснулась от собственного крика и резко села в постели, еще не понимая, что произошло. От пота сорочка намокла и прилипла к телу. Меня била дрожь. В открытое окно вместе с утренним светом проникал легкий ветерок. Даже его хватило, чтобы я замерзла.

Какой жуткий сон! Из разряда тех, когда не снится ничего страшного, а просыпаешься в животном ужасе.

Сколько же время? Часы показывали половину шестого. Вряд ли уже усну. Да и согреться бы не мешало. Стараясь не шуметь, чтобы не разбудить Дарио, я пробралась в ванную. Настроила воду погорячее. С удовольствием встала под упругие струи. Тело расслаблялось, а голова работала с четкостью компьютера. Что она сказала? Искать под камнем? Но под каким?

Я даже не сомневалась, что сон был вещим. Важнее другое – о чем он говорил?

После душа захотелось глотнуть свежего воздуха. Я прокралась в сад мимо Дарио. Тоже мне охранник! Я чуть не рассмеялась, когда увидела его с головой под подушкой. Да даже если стрелять будут рядом, он вряд ли услышит.

Двор тонул в рассветной тени. Даже непривычно было мерзнуть, в то время как раньше я в основном изнывала от жары. Захотелось на солнце, ближе к небу. Не раздумывая, я забралась на дедову скалу и с удовольствием растянулось на уже нагретом солнцем камне. Как же хорошо! Даже ветер не холодил кожу, а ласкал ее, как искусный любовник. Некстати вспомнился Алессандро. Как я могу поддаваться на его пошлые приставания? Веду себя, как старая дева, истосковавшаяся по мужской ласке. И с каких это пор мое тело перестало подчиняться рассудку? Не замечала такого раньше за собой. Что бы сказала Олеся? Именно она обвиняла меня в холодности, говорила, что каждого мужика я рассматриваю под лупой на «профпригодность».