– Ты был замечательным другом, – сказала она, словно не слышала его вопроса. – Спасибо.

Джулиан невидящим взглядом уставился в чашку, возможно, взвешивая, стоит ли пытаться убедить ее остаться в Лос-Анджелесе.

– Я очень долго принимал тебя как должное, считал своей собственностью, – печально произнес он, поймав наконец ее взгляд. – Мне так жаль, Кейли.

Она улыбнулась.

– Я заблуждалась, так же, как и ты. Может, я даже непроизвольно поощряла такое твое отношение ко мне. Между нами всегда была дистанция. – Кейли вздохнула и замолчала, ее пальцы нагрелись от горячей чашки. – Только не допускай такой ошибки с Франсин, – снова заговорила она. – У вас, действительно, может получиться что-то настоящее, если ты не будешь держать ее на расстоянии локтя.

– Я знаю, – кивнул Джулиан. – Даю тебе слово, Кейли, я сделаю все, что будет от меня зависеть, чтобы ничего не испортить.

Кейли почувствовала себя обязанной защитить Джулиана от его собственной самокритичности.

– Ты никогда не делал ничего плохого, – сказала она. – Просто я не та женщина, которая нужна тебе. И никто из нас, при всем желании, не мог ничего изменить.

– Ты, видимо, считаешь, что мы с Франсин созданы друг для друга.

– Да, я уверена в этом, – без колебаний подтвердила Кейли.

Несмотря на то, что столько всего произошло, от ее внимания не ускользнула искорка любви, вспыхнувшая между ее друзьями, и она была бесконечно рада за них. Хотя на первый взгляд они не казались идеальной парой друг другу. У Франсин и Джулиана были схожие интересы, и они оба недавно открыли для себя, что им нужно от жизни нечто большее, чем успешная карьера.

Джулиан допил кофе, проверил содержимое холодильника и шкафов и сделал свое медицинское заключение – продуктов в доме было недостаточно даже, чтобы накормить мышь, не говоря уже о женщине, готовящейся стать матерью. Он обещал прислать к Кейли свою домработницу с провизией. А Кейли тем временем должна была отдохнуть.

Как только Джулиан ушел, она приняла душ, сменила постельное белье и рухнула на кровать, почти мгновенно погрузившись в глубокий сон.

Когда Кейли проснулась, было уже темно. Ее разбудили приятные домашние звуки, доносившиеся с кухни. В воздухе витал запах острого томатного соуса. Кейли встала и накинула халат. Проходя через гостиную с маленькой террасой и прекрасным видом на город, она услышала звуки радио.

Джулиан пытался помочь Франсин готовить макароны, но больше мешался ей.

– А меня пригласите на вечеринку? – улыбнулась Кейли.

Неожиданное появление Кейли застало Джулиана и Франсин врасплох, они рассмеялись. Кейли испытывала к ним обоим нежность и добрую зависть. Они были вместе, в то время, как она, возможно, навсегда была разлучена с Дерби, их разделяла пропасть времени и тайны.

Франсин опустила ложку и подошла обнять Кейли.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она.

– Скверно, – искренне ответила Кейли, – но думаю, что ненадолго, по крайней мере, пахнет у вас вкусно, а я голодная, как волк.

Они ели салат, тартеллини, приготовленные по специальному рецепту Франсин, с чесночным хлебом и запивали все это кьянти. Кейли отказалась от вина, предпочтя ему минерльную воду.

– Мои дорогие, вам пора прекратить возиться со мной как с маленькой, – сказала Кейли, почувствовав прилив сил после еды. Она красноречиво посмотрела на Джулиана, который сполоснул посуду и загрузил ее в посудомоечную машину, пока Кейли и Франсин болтали за столом. – Вы сами сказали, доктор Друри, что я должна продолжать жить полноценной жизнью.

Франсин и Джулиан переглянулись.

– Итак, каковы же планы? – после непродолжительной паузы снова заговорила Кейли, чтобы не дать им возможности начать поучать ее, а она уже устала от этого. – Джулиан, ты собираешься переехать в Редемпшн и устроиться там терапевтом, или ты, Франсин, переберешься в Лос-Анджелес и создашь новое рекламное агентство?

Франсин взглянула на Джулиана.

– Я переезжаю сюда, – немного смущенно ответила она. – Я создам агентство, но возможно какое-то время мне придется работать на дому.

Кейли поняла, что после ее последнего разговора с Джулианом они с Франсин обсуждали свои планы на будущее. Кейли была ужасно рада за них.

– Мы надеемся скоро обзавестись детьми, – добавил Джулиан.

Они с Франсин снова обменялись взглядами, на этот раз самыми нежными, тщетно пытаясь спрятать за нежностью страсть, как высокое напряжение за ненадежной изоляцией. Кейли едва сдерживалась, чтобы не заплакать, – так остро, так мучительно нехватало ей сейчас Дерби.

– Я что-то устала, – пролепетала она. – Я, пожалуй, снова прилягу.

– Мы закончим с посудой и уйдем, а утром я позвоню тебе, спросить как дела, – Франсин пожала Кейли руку и, задумчиво нахмурив лоб, добавила: – Может, ты хочешь, чтобы я осталась на ночь у тебя?

Кейли покачала головой. Ей нужно было побыть одной, а чего действительно хотелось Франсин, так это быть с Джулианом.

– Со мной все будет прекрасно. Спасибо вам обоим за то, что вы так добры ко мне.

Джулиан поцеловал Кейли в лоб, а Франсин нежно обняла ее.

Кейли легла и заснула, прежде чем они успели уйти. Она видела во сне Дерби.


Через месяц Кейли закрыла галерею и уладила все материальные вопросы. Физически она была совершенно здорова, за ее беременностью наблюдал один из лучших гинекологов Лос-Анджелеса доктор Дженнифер Саландерс, коллега Джулиана, но ощущение того, что она медленно угасает, не покидало Кейли ни днем, ни ночью. Неотступная печаль прочно обосновалась у нее в душе, и больше всего она боялась сейчас не того, что может никогда не вернуться к Дерби, а того, что может вообще кануть в небытие и оставить своего ребенка одного в этом мире.

Кейли собрала всю свою волю и с согласия Джулиана и Франсин, которые к Рождеству собирались пожениться, назвала их законными опекунами ребенка. Они, конечно, были взволнованы такой просьбой, но согласились, не раздумывая.

Кейли неукоснительно соблюдала все предписания доктора: поднявшись утром, она плотно завтракала, принимала витамины, совершала прогулку, занималась необременительными делами, запланированными заранее. Ужинала она обычно с Франсин или с Джулианом, или с ними обоими, если они оба были свободны, и рано ложилась в постель.

В последнее свое утро в Калифорнии она пригласила представителей приюта для бездомных, чтобы они забрали ее мебель. Джулиан и Франсин были уже у нее: Джулиан пришел убедиться, что Кейли не будет поднимать ничего тяжелого, а Франсин собиралась сопроводить Кейли в Редемпшн, помочь подруге устроиться и уладить кое-какие личные дела у себя на ранчо.

– Это не очень хорошая идея, – в тысячный раз повторил Джулиан. – В этом огромном мавзолее, который ты называешь домом, нет мебели. Ты будешь жить там как затворница, Кейли, будешь спать на раскладушке перед этим забрызганным кровью зеркалом и ждать, пока что-нибудь произойдет! Да от этого свихнуться можно.

Кейли улыбнулась, представив себя слоняющейся по некода роскошным комнатам и с каждым днем становящейся все более эксцентричной.

– Я буду работать, Джулиан, – она попыталась обнадежить его. – К тому же я буду не одна.

– Франсин специалист по рекламе, а не врач, в котором ты нуждаешься.

Франсин бросила взгляд на своего будущего мужа.

– Я могу позвонить по девятьсот одиннадцать в случае чего, Джулиан, – сказала она любезным тоном. – К тому же в Редемпшне хорошая команда парамедиков, и хотя у местного гинеколога нет рекомендательных писем доктора Саландерс, он уже принял пару сотен родов.

– Пойдемте, – поторопила их Кейли, – а то опоздаем на самолет.

Теперь, кода она была полностью готова вернуться в свой дом в Редемпшне, ей не терпелось сделать это как можно скорее.

Джулиан запер дверь, пообещав передать ключ через секретаря агенту по недвижимости. Он отвез Франсин и Кейли в аэропорт, задумчиво промолчав всю дорогу. На прощание Джулиан страстно поцеловал Франсин в губы, сказал «до свидания» и повернулся к Кейли. Он нежно, но крепко взял в руки ее ладони и заглянул ей в глаза. Он хотел что-то сказать, но вместо этого только вздохнул, поцеловал Кейли в лоб и ушел.

Полет до Лас-Вегаса прошел без происшествий. Вот только слабость, которую испытывала Кейли, тревожила ее все больше. Это ощущение не было физическим, и поскольку Кейли не знала, как объяснить свое состояние Франсин, да и не хотела доставлять ей лишнее беспокойство, то она решила вообще не упоминать об этом. Так было проще.

Они благополучно приземлились в аэропорту Лас-Вегаса, арендовали машину и направились в сторону Редемпшна. Едва они тронулись с места, как Кейли почувствовала головокружение. Приложив руку к животу, она молилась о том, чтобы ее ребенок остался жив, чтобы с ним ничего не случилось. Кейли хотела счастья своему ребенку больше чем самой себе, но она ощущала, что и в ней самой и вокруг нее происходило что-то странное.

– Как ты? – спросила Франсин, глянув на Кейли, когда они мчались по скоростной автостраде, ведущей на Редемпшн.

Кейли самой хотелось бы знать ответ на этот вопрос.

– Все будет нормально, – тихо пробормотала она. Больше ей нечего было сказать. Ей казалось, что ее душа вот-вот покинет тело, как какой-то невидимый воздушный шар, дергающийся на конце длинной тонкой нити, готовый в любой момент оторваться и улететь.

– Мне не нравится, как ты это сказала, – забеспокоилась Франсин.

– Ты бы не поняла, если бы я начала объяснять, – вздохнула Кейли. – Черт, если я сама не понимаю, как может понять кто-нибудь другой?

– Ну, возможно, я все-таки смогу?

По щекам Кейли катились слезы. До этого момента она даже не осознавала, что плачет.

– У меня такое чувство, Франсин, будто я не реальный человек, – выпалила она. – Я могу двигаться, могу думать и все прочее, но в то же время я будто нематериальная, как тень Питера Пена. И это безумно пугает меня.

Франсин затормозила у обочины и включила аварийные огни.

– Почему ты не говорила этого раньше ни мне, ни Джулиану?

– Потому что эти слова звучат как бред сумасшедшего, Франсин. Но я не сумасшедшая. Я словно падаю в какую-то небесную дыру, и поверь, ни ты, ни кто-либо другой не могут помочь мне.

– А как же ребенок?

– Это как раз то, что волнует меня больше всего, – призналась Кейли, вытирая руками слезы. – Если произойдет что-то странное – а мы обе знаем, что это может произойти – что будет с моим ребенком? Он окажется в пустоте, между измерениями?

Даже Франсин при всем своем уме, не могла ответить на эти вопросы. Она пристально посмотрела на Кейли, потом вздохнула и они продолжили путь.

На подъезде к Редемпшну их подрезал мчавшийся на огромной скорости грузовик. Зацепив передний бампер, он потащил их за собой. Шины взятой напрокат машины дико завизжали и задымились.

Франсин изо всех сил старалась удержать руль, но безуспешно. Кейли сидела неподвижно, приложив руки к животу, пытаясь защитить своего ребенка.

Женщины даже не успели закричать. Еще один оглушительный удар отбросил их на середину дороги. Другие машины, тоже мчавшиеся на больших скоростях, отчаянно пытались избежать столкновения с ними.

– Ребенок, – прошептала Кейли, погружаясь в темноту.– Мне так жаль.

У Франсин закружилась голова, но она не потеряла сознания. Она отделалась незначительными синяками, ушибами и расшатанными нервами – по крайней мере, насколько сама ощущала. Вокруг раздавались металлические удары, в салон проник едкий запах жженой резины. Этот страшный момент показался ей вечностью.

Наконец Франсин смогла пошевельнуться на усыпанном стеклом сиденье и повернуть голову в сторону Кейли. То, что Франсин увидела, заставило ее усомниться в том, что она не пострадала в аварии, и что у нее все в порядке с головой.

Кейли исчезала – исчезала, растворяясь в воздухе, как призрак.

– Нет! – закричала Франсин и протянула к ней руки, но они прошли сквозь плечо Кейли и уперлись в спинку сиденья. – Кейли не делай этого... не уходи...

Кейли мирно улыбнулась ей, в ее глазах была глубокая печаль. Она стала совершенно прозрачной, как изображение, спроектированное на легкую дымку, и, хотя ее губы шевелились, Франсин не слышала слов.

Франсин заплакала навзрыд. К тому времени, когда подоспели полицейские, Кейли полностью исчезла.

– Не волнуйтесь, мэм, – успокаивал ее полицейский, присев рядом с ней на корточки. – Мы позаботимся о вас. Все позади.

Другой мужчина осмотрел поврежденный салон.

– Могу поклясться, что в машине был кто-то еще, – произнес он недоуменно.

Франсин покачала головой.

– Нет, – сказала она, сглотнув подступивший к горлу ком. – Я ехала одна.

– Что случилось? – взволнованно спросил Джулиан, входя в палату Франсин вечером того же дня.

Она утверждала, что отделалась легким испугом, но дежурные врачи настояли на том, чтобы она прошла полное обследование и в течение суток находилась под их наблюдением.