Хельга Петерсон - Мой Рон

Дребезжащий звук, издаваемый ударом вилки о стенку бокала, заполнил зал и заставил замолчать расшумевшуюся публику. Все головы повернулись. Все взгляды с любопытством и ожиданием уставились сначала на бокал, потом на лицо Майрона Мэнсона. Рон не смутился. Он тихо откашлялся, отложил вилку на белую скатерть и выпрямился во весь рост.

— Я знаком с Генри почти всю жизни, — Майрон сделал паузу и обвёл собравшихся острым взглядом тёмных глаз. — И смело могу сказать, что наша встреча стала для меня знаковым событием. А как еще назвать момент, когда тебе на голову с дерева падает человек? — гости рассмеялись. Рон скупо улыбнулся одним уголком губ. — Да, именно так всё и было. Я читал книгу, сидя под деревом, а Генри рухнул с ветки и приземлился в дюйме от меня. Оказалось, он хотел проверить, как высоко сможет влезть, но сдрейфил и просидел в кроне час, боясь спуститься. А потом упал. В тот день я обрёл друга на долгие годы, а Генри обрёл прозвище Ньютон…

Майрон снова замолчал, заглянул в бокал. Пузырьки на его дне шустро поднимались с самого дна, всплывали на поверхность и исчезали. Речь зашла в тупик. Рон искренне наделся, что сможет сымпровизировать, но на деле это оказалось куда сложнее, чем в воображении.

Еще один пузырёк оттолкнулся от дна и растворился в воздухе. Майрон моргнул.

— И вот, посмотрите на Генри теперь. Крепкий, целеустремленный, покоряет вершину за вершиной. И рядом с ним, — он указал ладонью на девушку в белом. — Аманда. Прекрасная и подходящая своему мужу во всём. Она идеально дополняет Генри и вдохновляет его на новые свершения. Я уверен, их союз будет крепким и счастливым. За молодых!

По залу пронёсся согласный возглас. Майрон отсалютовал бокалом, и гости скопировали этот жест. Вот и отлично. Еще полчаса и можно сослаться на неотложное дело и уйти. Рон пригубил шампанское и опустился на своё место за столом. Забросил ногу на ногу, осмотрелся. Жених и невеста смотрели на него и широко улыбались. Пришлось ответить им полуулыбкой.

На самом деле Майрон до сих пор не понимал, как оказался сегодня в этом зале.

Генри Грин и правда был его другом. Когда-то давно. Когда им было по восемь, Грин действительно упал с ветки и чуть не покалечил и себя, и Рона. Но с тех пор прошло двадцать семь лет, и многое изменилось за это время. Дружба давно деградировала до отношений типа «ты мне нравишься, но не настолько, чтобы пить с тобой кофе», и общение случалось только по очень важным причинам.

И вот, Грин позвонил и позвал к себе на свадьбу. Счастлив был безумно. Майрон зачем-то согласился, а сейчас с завидным постоянством посматривал на «ролекс» на запястье. Толпа Рону никогда не нравилась, хотя и махровым интровертом он себя назвать не мог.

Майрон снова поднял бокал, и, бездумно глядя в пустоту, отпил немного шампанского. Боковое зрение уловило движение за столом жениха и невесты: Генри и Аманда отодвинули свои стулья и начали подниматься. Острым взглядом Рон осмотрел девушку с головы до крышки стола. Хорошенькая. И юная. Как Генри со своим намечающимся вторым подбородком смог её подцепить? А главное, зачем?

Жених и невеста двинулись по залу, останавливаясь возле некоторых гостей и заговаривая с ними. Прокручивая ножку бокала в пальцах, Майрон внимательно следил за передвижением пары. Аманда выглядела не старше двадцати. Её примерный возраст подтверждало то, что в зале находилось полно её таких же юных приятелей и приятельниц. Хихикающие девчонки то и дело бросали взгляды на мрачного, собранного, неулыбчивого Майрона.

В этой компании он чувствовал себя старым вороном. Он не понимал выбора Генри. То есть понимал, но… не понимал. Юные глупые красотки, естественно, хороши, однако не тащить же их замуж! Зачем? Что с ними делать, когда дофамин в организме придёт в норму, и кроме секса захочется пообщаться с человеком? О чём с нею общаться? Майрон не понимал Генри Грина, и не стремился понять. Сам он если и решит жениться однажды, то станет искать женщину, близкую себе по духу и возрасту.

Жених и невеста медленно приближались к столику Рона. Он невзначай осмотрел себя, смахнул невидимую пылинку с чёрного рукава смокинга, убрал упавшую на лоб чёрную прядь волос. Точно, ворон. Всю жизнь им был. Черноволосый, черноглазый, замкнутый сторонний наблюдатель. Заметно отличающийся от всей своей семьи.

— Ронни Мэнсон! — радостно воскликнул мужской голос.

Майрон оторвал взгляд от рукава и посмотрел вверх: молодожены стояли в нескольких дюймах от него. На лицах — одинаковые счастливые улыбки. Глупые.

— Очень рад, что ты всё-таки пришёл, — продолжил Генри. Его Аманда интенсивно кивнула светлой головкой. — Я так и знал, что ты расскажешь ту историю.

— Не мог не рассказать, — пожал плечами Рон. — Пусть твоя жена не думает, что ты всегда был таким идеальным.

— Ну что вы, мистер Мэнсон, — просияла Аманда. — Мой зайчик будет для меня замечательным в любом случае.

Она прижалась к боку супруга и положила голову на его плечо. Рон искривил губы в снисходительной ухмылке.

— Конечно, Аманда. Так и должно быть.

— Надеюсь, вам всё нравится? — во взгляде девушки проступило беспокойство. — Вы почти ни с кем не общаетесь весь вечер…

Бедная малышка. Не знает, что «почти ни с кем не общаетесь» подходит под описание всей жизни Рона Мэнсона.

— Всё замечательно, — Майрон снова приподнял уголок губ в полуулыбке. — Очень красивая свадьба. Не беспокойтесь обо мне.

Больше ничего сказать он не успел. В кармане брюк зазвонил мобильник, и Майрон отвернулся от счастливых лиц. Очень вовремя. Всё это мероприятие уже начинало давить на психику.

— Прошу прощения, — пробормотал Рон, выдернув телефон. — Я отойду.

Он встал со стула и просочился мимо пары, не задев их даже краем смокинга. Телефон — отличный повод уехать домой. Не важно, кто звонит и зачем. Сделав несколько шагов в сторону выхода, Майрон наконец посмотрел на экран.

Там светилось имя брата.

Брент.

С чего бы? Брент редко звонил, и никогда просто так.

Удерживая вибрирующий мобильник, Майрон дошел до двери, остановился, и нажал на ответ.

— Да.

В трубке послышался какой-то хруст. Чипсы?

— Привет, Ронни, — жизнерадостно пропел младшенький.

Рон сдвинул брови. Насколько Майрон был закрытым и спокойным, настолько Брент отличался от него общительностью и лёгкостью характера. Да и не только этим.

— Здравствуй, Брент, — проговорил Рон в трубку.

— Занят?

Снова хруст, направленный прямо в ухо. Майрон задумчиво осмотрел забитый людьми зал.

— Не очень.

— Круто, — Брент явно ожидал такого ответа. — У меня к тебе дело. Не срочное, не пугайся. Есть время подумать и свыкнуться с мыслью.

Такой заход Рону не понравился. И никому бы не понравился. Он нахмурился еще больше, будто брат мог его видеть.

— Что ты хочешь?

— Ой, не нужно хмуриться, Рон. Я только немного тебя озадачу.

— Брент, — Майрон устало закатил глаза. — Я сейчас на чужой свадьбе. Давай ты заткнёшься, соберешься с мыслями, и скажешь, что тебе надо. Идет?

— А я ей и говорю: «Милая, твоя задница настолько огромная, что не влезает в дверь!».

Толстый мужчина с залысинами до самой макушки головы громко хрюкнул и расхохотался на весь вагон. Хейли отвернулась к окну и закатила глаза. Это была десятая шутка про беременную супругу, которая прозвучала за последний час. Или одиннадцатая? Хотя какая разница, если все они были тупыми и смеялся над ними только сам толстяк. Попутно разбрасывая крошки от сэндвича на себя и соседей. То есть на соседку. На Хейли. Повезло же с билетом, боже…

Поезд «Престон — Лондон» прибывал на станцию Юстон через пятнадцать минут. Изначально эта двухчасовая поездка казалась своего рода приключением, но Хейли поняла, что просчиталась, как только села на своё кресло у окна. Напротив неё восседала пожилая и, наверное, полуглухая леди; рядом с леди болтал ногами мальчик лет семи. Он заткнул уши наушниками, уставился в планшет, и не произнёс за всю дорогу ни слова. А возле самой Хейли разместился он. Мистер Доббсон. Добби, как он представился сразу же. И не затыкался больше все два часа.

— А я уже рассказывал, как она начала рожать прямо посреди магазина?

Хейли в очередной раз за поездку достала мобильник и разблокировала экран. Поезд прибудет через двенадцать минут. Всего двенадцать. Большие наушники висели на шее и как бы намекали, что пора демонстративно заткнуть уши и отрезать себя от Добби и его удивительных историй, но неясное чувство неловкости не давало так поступить. Это как сказать человеку в лицо, что он придурок. Нужно иметь смелость.

— Эй, Хейли, — в бок прилетел ощутимый толчок. — Хочешь батончик?

Она отвернулась от стекла. К её лицу протянулась ярко упакованная шоколадка. Направлена прямо между глаз. Как дуло.

— Нет, — Хейли сумела растянуть губы в улыбке. — Я на диете.

— Пффф, — фыркнул Добби. — Ты же худая, как шпала! Не то, что моя Жанин. Она у меня такая красотка!

— Повезло тебе.

— Не то слово.

Десять минут. Свобода уже близко, совсем близко. Хейли нервно постучала пальцами по крышке мобильника. Возможно, идея уехать ненадолго была не такой уж и прекрасной. Стоило посоветоваться с родственниками до того, как купить билет на поезд, идущий в неизвестность. Но тогда Хейли не думала об этом. И вот оказалось, что двоюродная сестра Эмма уезжает из Лондона как раз на время приезда Хейли. То есть по сути Хейли едет… ни к кому. Даже встретить её поручено какому-то незнакомому человеку.

Опрометчивый поступок.

А может оно и к лучшему? Няньки ей ни к чему. Если Эмма уехала, у неё появилась свобода действий.

— А печенье хочешь? — снова прозвучал голос Добби.

Восемь минут.

— Нет, — Хейли смахнула русую прядь, выпавшую из узла на макушке. — Я вообще не хочу есть.

— Хах! Моя Жанин смогла бы засунуть тебя в свой карман.

Хейли не была ни крупной, ни мелкой. Обычная. Возможно немного плоская, но это не важно. Однако размеры Жанин Доббсон она боялась представить. Хорошо, что этот терминатор остался в Престоне.

Хейли снова отвернулась к окну и ткнулась в него лбом. Городская застройка уже мелькала за стеклом. Дёрнул же чёрт рвануть в Лондон! Зачем? Да, развеяться нужно было, этого требовала ситуация и мама надоела тыканьем в то, что Хейли ходит с перевернутым лицом… Но развеяться можно и дома. Собраться с подружками, сходить куда-нибудь… Однако почему-то она вспомнила об Эмме и тёте Элле.

Лондон казался достаточно далёким, чтобы забыться на пару недель.

— Кажется, приехали, — новый тычок в бок заставил Хейли дернуться.

Доббсон смотрел в окно поверх её головы, наклонившись в сторону и тем самым навалившись на Хейли своей многофунтовой тушей. Пять минут.

— Я вижу, — проскрипела Хейли. — Ты не хочешь проверить свои вещи?

Давление туши ослабло. Мужчина выпрямился в кресле и звучно хохотнул.

— Намекаешь, что спёрла мой бумажник?

— Если бы я спёрла твой бумажник, то не призналась бы. Просто проверь, ничего ли не забыл.

— Ты прямо как моя Жанин.

«Не приведи Господь», — подумала Хейли. Но промолчала. Выдавила улыбку и стала без интереса наблюдать, как Доббсон хлопает себя по животу и карманам. Поезд начал сбавлять скорость.

— Всё на месте, — отчитался мужчина.

— Молодец.

Состав дёрнулся, Хейли качнуло вперед и сразу же отбросило назад на спинку сиденья.

Юстон-Стэйшн.

На перроне суетились люди, катали туда-сюда разноцветные чемоданы. Хейли нагнулась и запустила руку под кресло. Схватилась за ручку красной сумки и вытянула в проход.

— Подожди, помогу вынести, — скомандовал Добби.

— Не нужно, я могу сама…

Мужчина только отмахнулся.

— Да ты завалишься с нею на ступеньках. Вот моя Жанин вынесла бы и тебя и сумку…

Что ж… Ладно… Стоит позволить человеку помочь, если он сам этого хочет. Доббсон поднялся на массивные ноги, потянулся и достал с верхней полки свой рюкзак. Затем подхватил сумку Хейли и вышел в проход, растолкав других стремящихся к выходу пассажиров. Про правило очередности он, очевидно, не знал. Хейли подпрыгнула с места и как привязанная последовала за большим мужчиной.

Он сошел на платформу первым. Она выпрыгнула следом. Оправила распахнутую клетчатую рубашку, надетую поверх майки. Проверила, завязаны ли шнурки на кедах. Рядом с ногами опустилась всё та же красная спортивная сумка.