Хейли была здесь одна. Минут двадцать, или, может, больше. Адреналин от провёрнутого бунта схлынул, и теперь её душевное состояние приближалось к душевному состоянию раздавленной букашки.

Бунт удался. Случился случайно, внепланово, и удался. Первый удачный бунт после смерти папы. Как это ни странно, именно папа всегда поддерживал Хейли в стремлении стать рок-звездой. Отпускал на репетиции, выступления, сидел за рулём, когда нужно было забирать дочь из неприглядных мест. Успокаивал мать тоже он. Обычно отцы более суровы, когда дело касается безопасности девочек, но отец Хейли стремился поддерживать её по максимуму.

Когда его не стало, пропал тот буфер, который отделял Хейли от истерик матери. Тогда-то пришлось в полной мере ощутить, как на самом деле была важна его поддержка. А еще, как эфемерна музыка и музыкальное будущее. Оплата счетов стала достаточно болезненным процессом, и тогда гитара отправилась в футляр и на шкаф.

Все последующие бунты были направлены не на музыку, а хотя бы на обретение самостоятельности. Сегодняшний бунт вышел двойным. И удачным. Стоило уехать от матери в другой город чтобы избавиться от болезненного чувства вины.

Но вместо чувства вины в этот раз пришло опустошение.

К остановке подошла пожилая пара. Уловив боковым зрением движение, Хейли нервно содрогнулась. Дрожь тоже может быть побочным эффектом триумфа, которого нет. Экран мобильника давно погас. Она снова нажала на разблокировку и уставилась в него. Что дальше? Куда дальше? Наверное, нужно поискать хостелы или гостиницы. Хотя гостиница выйдет однозначно дороже, чем свободная кровать в комнате с еще несколькими незнакомцами. Безопаснее, но дороже.

Лёгкий ветер прошёл по голым ногам. Кожа тут же покрылась мурашками. Хейли взялась за полы распахнутой куртки, и закуталась в неё до предела.

Точно, куртка.

Нужно же её вернуть. Эту тему лучше закрыть окончательно до того, как начинать что-то новое. Если уехать куда-то в куртке Майрона, то она может не скоро вернуться к своему владельцу. Зачем Хейли вообще её забрала? Логично было бы оставить на дверце шкафа, а потом бойфренд Эммы передал бы вещь своему брату.

Но в момент бегства Хейли об этом не подумала.

Она снова обхватила мобильник двумя руками, зашла в список контактов, нашла нужный номер. Поколебавшись, нажала на кнопку вызова и неуверенно поднесла трубку к уху. Гудки потекли медленно и равномерно. Один, два, три. Мэнсон не отвечал. Возможно, он не один. Возможно, у него свидание с девушкой с индийским именем, и этот звонок абсолютно не вписывается в планы.

Один, два, три. Достаточно.

Хейли собралась оторвать телефон от уха и нажать на отбой, но щелчок в динамике заставил затормозить. Женский голос сообщил, что включился голосовой ящик. Это не то, чего она ожидала. Пожилая пара так и не зашла под навес, чтобы сесть на скамейку. Хейли опасливо посмотрела на них, отвернулась, и снова поправила куртку.

Девушка в трубке договорила, наступила тишина. Чёрт! Она же не отключила вызов!

— Майрон, — выронила Хейли. И что дальше? — Это… это Хейли. Наверное, не вовремя… — ценное замечание. Она нервно прикрыла глаза рукой. — Я только хотела сказать, что у меня до сих пор ваша куртка, и я могу её вернуть… То есть, вы могли бы и сами её забрать, или попросить Брента, но я сообразила это уже после того, как ушла и забрала куртку с собой. Поэтому знайте, что… что она у меня… Вот.

Всё, хватит. Она нажала на отбой, уронила руку на колени, и в очередной раз за сегодня зажмурилась. От собственной тупости. Разговор с пустотой голосового ящика мало кому даётся легко, но этот, скорее всего достоин какой-нибудь номинации.

У тротуара затормозил даблдекер. Пожилая пара вошла в переднюю дверь, напоследок оглянулась на одинокую девушку с огромной сумкой и наверняка потерянным выражением лица, и автобус снова двинулся по улице. Хейли проводила его взглядом. Нужно и самой куда-то ехать. Пока не стемнело и не закрылись хостелы. Автобус остановился на светофоре. За ним образовался очередной автомобильный затор. Мобильник в руках Хейли зазвонил и задёргался. Она отвлеклась от созерцания фар и перевела взгляд.

М.Мэнсон. Так скоро? Вскинув брови, Хейли нажала на ответ.

— Куда ты ушла? — вопрос прозвучал до того, как она успела снова поднести трубку к уху.

С места в карьер?

— Э-э… здравствуйте, — растерянно пробормотала Хейли.

— Да, привет, — Майрон будто отмахнулся. — Так куда?

Почему ему не плевать?

— Я решила съехать от тёти Эллы… — Хейли пробралась пальцем под узел на макушке и почесала голову. — В общем это долгая история. Просто, когда я собирала вещи, подумала, что раз уезжаю, то и куртку вернуть будет некому. Я забыла про Брента… — (то есть вообще не думала о нём в тот момент). — Как-то забыла.

Мэнсон отреагировал многозначительной паузой. Неудивительно. Всё прозвучало довольно сумбурно.

— Интересно, — изрёк он наконец. — И где ты теперь?

Чёрт, хороший вопрос. Где-то в этом большом-большом мире.

— Возле станции Нью-Кросс Гейт, — Хейли осмотрелась, обняла себя за плечи. — Решила, что сначала заброшу вам куртку, а затем поеду в хостел. А то потом мы уже вряд ли встретимся…

— Я понял… — сухо перебил мужчина. — Слушай, я бы сейчас подъехал, но не могу отлучиться из дома, жду курьера. Можешь оставить куртку у себя, я потом заберу откуда скажешь.

Только такого унижения не хватало. Майрон Мэнсон в дешевом хостеле…

— Нет, — выпалила Хейли. — Я привезу, мне не сложно. Только скажите куда… Я же в отпуске, — она нервно хихикнула, и тут же зажала рот ладонью.

Что за дурацкий звук!

— Хм-м… — пробормотал Мэнсон. От этого короткого низкого замечания по спине прошла блаженная дрожь. — Ладно. Привези, если хочешь. Ноттинг-Хилл, Блэнейм Кресент. Возьми такси, я оплачу.

Хорошо, что не стал спорить.

— Скоро буду, — заключила Хейли и, не дожидаясь продолжения, нажала на отбой.

Оплатит он такси, как же. Можно подумать, кто-то позволит ему такую щедрость.

Она спрятала мобильник в карман, поднялась со скамейки и подошла к краю тротуара. Осталось дождаться появления чёрной маленькой машинки. И одной проблемой станет меньше.


Узкая улица уходила вдаль и изгибалась полумесяцем. По бокам от проезжей части прижимались друг к другу белые трехэтажные дома. Возле каждого — палисадники под большими окнами первых этажей. Какие-то дома имели два раздельных входа, какие-то целиком принадлежали одной семье. Почти у каждого крыльца стояли автомобили разных марок и расцветок.

Хейли смотрела на тонкости архитектуры Блэнейм Кресент, припав к окну такси почти вплотную. Вся недлинная улица мягко намекала на то, что Луишем остался далеко отсюда. Примерно в параллельной вселенной. И хотя в этих побеленных домах с колоннами у входов и панорамными окнами на первых этажах не было ничего вычурного и кричащего, одни их фасады уже как бы говорили, что их владельцы если и бывали в Луишеме, то никогда в этом не признаются.

Вот, значит, где живёт Майрон. Хейли предполагала что-то подобное, но кажется, осознавала не до конца. Такси остановилось возле одного из клонированных домов. У этого клона имелся только один вход. Никакого разделения на две семьи. Полновластное владение. Ну еще бы.

Хейли расплатилась, вышла из машины, хлопнула дверцей. Кэб осторожно отъехал, стараясь не задеть серебристую ауди, припаркованную прямо тут же. А зачем было отпускать такси? Ей же сейчас снова потребуется уехать. Чёрт. Хейли резко обернулась, посмотрела вслед удаляющейся машине, бросила сумку на тротуарную плитку и пустилась бежать.

— Стойте! — она подняла руку, чтоб махнуть водителю.

Но тот её не заметил. Выкрутил руль и увёл машину в поворот.

Хейли остановилась посреди тротуара. Уронила руку, хлопнула себя по бедру. Идиотка. Не зря мама нервничает, не зря. Если отбросить её истеричность, во многом она всё-таки права. По крайней мере рассеянность и несобранность действительно нуждались в работе. Хейли развернулась и побрела назад. Сумка одиноко валялась на плитке. Хорошо еще, что сегодня не случался дождь, иначе ситуация была бы совсем грустной. Подхватив свою ношу за шлейку, Хейли взвалила её на плечо и стала подниматься по высокому крыльцу. Здесь тоже был палисадник, розовые кусты доходили до самых окон. Интересно, кто за ними ухаживает, и ухаживает ли вообще. Может быть индийская подружка Майрона любит садоводство?

Оказавшись у двери с белыми колоннами, Хейли взялась за дверной молоток и стукнула им о железку. Прислушалась. Никаких шагов внутри. Не то что бы со стороны Майрона ожидалась бурная деятельность по встрече гостей, но секунды шли, а хозяин дома не появлялся. Стучать второй раз не хотелось. Хейли отступила назад, задрала голову, осмотрела белый фасад. На втором этаже света не было, панорамные окна первого этажа скрывали шторы. Ехать сюда вечером было не лучшим планом. Но кто же знал, что дорога займёт час и за это время солнце уже сядет?

Запустив руку в карман куртки, Хейли выудила оттуда мобильник и разблокировала экран. Номер Майрона был предпоследним в списке вызовов. Последним был мамин. Она звонила пятнадцать раз, но эти вызовы остались проигнорированы. Нажав на контакт «М.Мэнсон», Хейли поднесла телефон к уху и начала нервно переминаться с ноги на ногу.

Всё повторялось снова. Трубку никто не снимал. Либо он уснул, либо его вызвала к себе подружка, либо адрес вообще не тот. Но тут щелкнул дверной замок. Хейли замерла, трубка осталась прижата к уху. Дверное полотно стремительно рванулось в сторону, и на пороге оказался он, хозяин дома.

Она его не узнала. То есть узнала, но не совсем.

Другой Майрон Мэнсон.

Исчезли брюки и джинсы, рубашки и кашемировый джемпер. И даже чёрные футболки. Сейчас на пороге дома стоял мужчина в серых хлопчатобумажных брюках, серой водолазке, серых носках. Чёрные, обычно прямые и зачёсанные назад волосы, завивались мелкими спиралями. Несколько таких спиралей падало на правый глаз, но Майрон не стремился их убрать. На лице с уже проступившей за день тёмной щетиной отразилось некое замешательство.

Гудки в трубке давно закончились и включилась голосовая почта, но Хейли продолжала прижимать мобильник к уху и таращиться на чёрные спирали волос.

— Они вьются, — благоговейно пробормотала она в создавшейся комичной паузе.

Майрон стёр замешательство с лица. Изломленные брови привычно сошлись на переносице.

— Что?

— Волосы, — Хейли завороженно отняла смартфон от уха, рука повисла вдоль тела. — Они же как пружины.

Мужчина машинально прочесал пальцами густую шевелюру.

— А-а… — отстранённо протянул он. — Да. Пружины.

— Вы спите на папильотках?

На этот раз чёрные брови прыгнули вверх.

— На чём?

Хейли характерно скрючила пальцы.

— Бигуди такие. Из поролона.

Она сделала это не специально. Действия опережали работу мысли примерно на такт. Майрон закатил глаза и выглянул у неё из-за плеча.

— А где такси? — он проигнорировал монолог о папильотках.

Чёрт, такси! Сказать ему правду и снова быть идиоткой?

— А-а… — Хейли оглянулась на пустую улицу. — Уехало, — она снова крутанулась к Майрону. — Я сказала, что буду недолго, но водитель, наверное, не расслышал…

Маленькая ложь, которая на самом деле не имеет значения. Мужчина понимающе кивнул, отошел с порога и открыл обзор на большое тёмное помещение.


— Проходи.

Не этого она добивалась.

— Я не собиралась навязываться. Сейчас вызову другую машину и уеду.

— Ты будешь ждать на крыльце вместо того, чтобы зайти и посидеть на диване?

— Вы, наверное, заняты.

— Уже неважно.

Угольные глаза уставились на неё с ожиданием. Ладно. Отказываться дальше глупо и нецелесообразно. Она опустила голову и ступила за порог, дверь за спиной тихо закрылась.


Майрон закрыл дверь, привалился к ней спиной и скрестил руки на груди. Хейли остановилась. Дёрнула плечом, огромная вещевая сумка упала и глухо стукнулась о пол. Рон проследил, как девушка спрятала руки в карманы его куртки, обвела взглядом помещение. Куртка смотрелась на женской фигуре нелепо и делала её особенно… женской. На контрасте с массивными плечами шея выглядела тонкой и длинной, рукава закрывали кисти, а подол доходил до бёдер. А дальше — голые ноги, прикрытые только клочком чёрного платья.

Рон задержал взгляд в районе белых колен.

Почему он думает о ногах Хейли?

А вообще-то почему нет?

Девушка несмело прошла вглубь первого этажа, но не слишком далеко. Боялась сделать лишний шаг. Майрон отлепился от дверного полотна.

— Прости, что долго не открывал. Не услышал стук.