— Как ты вообще дожила до двадцати пяти? — пробормотал он.

Всё что угодно, лишь бы не отвлекаться на женские изгибы. Хейли нервно хмыкнула.

— С трудом, — выдавила она, осторожно спустив ноги на пол.

Секунда, и девушка спрыгнула на деревянные доски. И её тело оказалось ужасно близко к телу Майрона. Настолько близко, что дыхание согрело его шею. Боже. Рон резко отступил назад. Хейли вяло осела на край высокого стула.

— Зачем ты туда полезла?

Она вздохнула, смахнула с лица русую прядь. Рука при это заметно тряслась.

— Я спрятала специи, но теперь их там нет.

Какие специи? У Майрона никогда в жизни не хранились специи. И девушки ему в руки так легко не падали. Точнее падали, но перед этим всё-таки нужно было немного постараться.

И о чём он думает?

Рон покрутил головой, осматривая кухню. Рядом с поющим мобильником на острове обнаружилась пластиковая банка с чем-то сыпучим.

— Вон те? — он указал пальцем на банку.

Хейли посмотрела в нужном направлении. Снова издала тяжелый вздох, потёрла лоб тыльной стороной ладони.

— Да, это они. Иногда я бываю жуткой тупицей, да? — её рука безвольно упала на колено. — И давно вы вернулись?

Он не мог не согласиться, но это было бы невежливо. Майрон молча обошёл кухонный остров, сел на стул, положил руки на столешницу. Только для того, чтобы между ним и Хейли была хоть какая-то внешняя преграда.

— Как раз к твоему падению, — деланно-безразлично пожал плечами он и втянул в себя пряный запах мяса. — Что ты здесь устроила?

— А чёрт! — Хейли подскочила с места и ринулась к работающей духовке.

Прихватив по пути какую-то тряпку с рабочей поверхности, она стремительно распахнула дверцу, и тут же отпрыгнула назад. Изнутри грянул поток обжигающего пара.

— Чуть не сгорело, — пробормотала девушка. — Я решила приготовить ужин. В знак примирения, что ли. Чем вы тут питаетесь? — она снова подступила к духовке.

Рон завороженно проследил, как Хейли наклонилась, с помощью тряпки схватила противень, вытянула его и швырнула на варочную панель. На нём золотилась запеченная курица и дольки картофеля. Красиво, чёрт возьми.

— Я… — Майрон кашлянул в кулак. — Я заказываю еду… обычно. Ты умеешь готовить?

Хейли отбросила тряпку и обернулась.

— Ага, — она отфыркнулась от снова упавшей на лицо пряди. — Закончила кулинарные курсы, пыталась сменить профессию.

Вот оно как. Всесторонне развитая личность.

— И всё равно канцтовары… — пробормотал Рон.

— Ой, да ладно вам!

Она взяла нож и, с лёгкостью всадив его в курицу, начала делить ту на куски. Возможно действительно пора перестать тыкать её в неправильный выбор. Все имеют свойство ошибаться. И это не повод постоянно напоминать человеку, что он был неправ.

— Мне нужно переодеться, — Майрон поднялся со стула, опёрся ладонью о мрамор, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. — Пахнет вкусно. Где ты взяла продукты?

— Купила, конечно, — не оборачиваясь хмыкнула девушка. — У вас же кроме овощей, алкоголя, и коктейля ничего нет. И это возвращает нас к утреннему разговору. Я решила остаться на несколько дней.

Хейли развернулась, подошла к острову и взяла с него банку со специями.

— Мне назначили собеседование на послезавтра. Я сегодня ходила по комиссионным магазинам, искала гитару, но не нашла. Завтра подумаю, где её взять для собеседования. Нужно как-то репетировать, что-то показать… В общем, в плане репетиций у вас будет лучше, чем в хостеле.

Неужели она приняла разумное решение. Почти без возражений. Эта победа оказалась даже слишком лёгкой, если забыть про утреннюю вспышку раздражения.

— Это хорошо, — Майрон развернулся и направился к лестнице.

— А, подождите, — окликнула его Хейли.

Будто он уходит навсегда, и они не увидятся через десять минут, когда Рон смоет с себя дневную усталость. Он остановился у перил и обернулся. Она шла к нему. В пальцах у неё был зажат маленький розовый свёрток. Девушка на ходу протянула его Майрону, прежде чем совсем остановиться в полушаге. Рон вскинул брови.

— Что это?

Хейли повела плечом.

— Деньги за две ночи в хостеле.

Майрон присмотрелся к розовой трубочке. Она подозрительно напомнила пятидесятифунтовую купюру. Ну надо же. А он уже обрадовался своей победе…

— Мы это обсуждали.

— Платить больше я не могу, — перебила девушка. — Но и бесплатно жить не стану.

Ужасный, ужасный характер. Рон скрестил руки на груди и указал подбородком на протянутую бумажку.

— Убери.

Девушка недобро прищурилась.

— Нет.

— Хейли.

Голубые глаза метнули в него решительный взгляд.

— Нет.

С кем она собралась спорить?

— Я не возьму, — тихо сказал Рон.

— Тогда я уеду туда, где возьмут.

— Не уедешь.

Её взгляд испытующе застыл на лице Майрона. Она задумчиво прикусила нижнюю губу, задумчиво кивнула. Но это не походило на согласие. В следующую секунду Хейли сорвалась с места, в один шаг обошла Рона и стала целенаправленно подниматься по лестнице.

Майрон закатил глаза. Прикрыл их на секунду ладонью, но тут же развернулся и последовал вверх за девушкой. Упрямая, как мул.

— Стой, — скомандовал он в удаляющуюся спину.

Бёдра в джинсах агрессивно качнулись от того, как резко их владелица вбивала ноги в ступеньки.

— Нет, — последовал лаконичный ответ.

Кто там следующий после мула в списке упрямых животных? Не обращая внимания на преследователя, она поднялась в полумрак второго этажа. Вообще-то Майрон вполне мог дождаться, когда она скроется в комнате, и подпереть дверь стулом. Отличная идея. Правда, не слишком гуманная.

— Стой, — снова приказал Рон.

Он вытянул руку и на ходу поймал тонкое запястье. Сам не понял, зачем. Хейли по инерции подалась назад, чуть не упала ему на грудь, но устояла. Затихла. И что дальше? Рон уставился на соединённые руки. Что он делает? Пульс девушки часто забился в его пальцы. От чего? От быстрого подъема, от испуга или… от чего-то еще? По спине и шее Майрона прошла горячая волна. Он заглянул в лицо Хейли. Она, так же, как и он сам секунду назад, пристально смотрела на его ладонь на своём запястье. Но вдруг резко взмахнула ресницами.

Голубые глаза на мгновение задержали взор на губах Рона. Всего на долю секунды. Но ему страшно захотелось прикусить губу или прогладить пальцем. Ему не могло показаться.

Что же с нею делать?

— Я возьму деньги, если тебе от этого легче, — пробормотал Майрон. — Мне будет спокойнее, если ты останешься здесь.

Хейли дёрнула бровью.

— Вы прямо как моя мама.

Значит, она тоже заметила это параноидальное сходство. Он разомкнул пальцы, выпуская руку девушки. Неспешно подцепил всё еще зажатую в кулаке купюру, демонстративно выдернул её из захвата.

— Вот. Теперь мне можно пойти переодеться?

Хейли кивнула, отступила на шаг назад.

— И стоило так сопротивляться?

Она развернулась и вприпрыжку побежала вниз. Майрон оглушенно уставился ей вслед.

Язва! Он перевел взгляд на трубочку-пятидесятку, сжал в кулаке, всунул в карман брюк. Если так продолжится и дальше, он может очень скоро пожалеть о своём гостеприимстве. Майрон не любил бодаться принципами с кем-то таким же упрямым, как он сам.


Когда через десять минут он спустился в кухню, на мраморном острове уже стоял полностью сервированный ужин. Музыка стихла, грязная посуда исчезла из раковины. Хейли сидела на своём прежнем месте спиной к лестнице и что-то печатала в мобильнике. Нижнюю губу она прихватила зубами, аккуратные брови сурово сошлись на переносице. На приход Рона не последовало никакой реакции.

— Я присяду? — он остановился возле стула и вопросительно вскинул брови.

Хейли вяло кивнула. Всё внимание осталось сосредоточенным на экране мобильника. Прошло десять минут с момента расставания. Что могло произойти за десять минут?

— Что-то случилось? — Майрон отодвинул стул, опустился на его край и поставил ноги на подножку-перекладину.

Девушка перестала жевать губу. Последний раз что-то напечатала, заблокировала экран и швырнула мобильник на мрамор.

— Мама приехала.

Вот это действительно паранойя.

— Куда?

— К тёте, — Хейли взяла солонку, щедро сыпнула на свой кусок курицы и отставила назад. — Мне написала Эмма. Говорит: мать рвёт и мечет. Я знала, что так будет.

А вот Майрон такого уровня активности не предполагал.

— Раз ты знала, то тебе не привыкать?

— Мне нет, — девушка пожала плечами. Слишком безмятежно. Будто ей нет дела, что было совсем не так. — Бедная Эмма, — добавила она. — Хочет собрать вещи и переехать к Бренту.

Интересно, что же там за мать, если её приезд вынуждает разбежаться всех вокруг. Несмотря на своё показное спокойствие, Хейли выглядела немного потерянной. Таких потерянных людей порой хочется обнять и успокоить, но…

— А ты не сказала, что остановилась у меня? — опомнился Рон.

Уголок её губ лихо приподнялся.

— А вы хотели бы познакомиться с моей мамой?

Забавно. Майрон ухмыльнулся в ответ и взял приборы.

— Нет. Точно не сегодня.

— Хоть в чём-то наши мнения сходятся.

Она тоже взяла приборы и начала резать курицу на мелкие кусочки. В кухне наступило молчание. Странное молчание. Вроде бы умиротворённое, но тем не мнее над столом закружилась какая-то недосказанность. Майрон взял миску с салатом, наложил себе в тарелку, вернул на место. Наверное, всё дело в том, что мирно ужинать в компании Хейли казалось чем-то из раздела фантастики. Рон не предполагал, что такое однажды случится. И вот, случилось.

— Вам удалось восстановить данные из ноутбука? — вдруг заговорила девушка.

Майрон оторвал взгляд от тарелки и посмотрел на Хейли: она пытливо вглядывалась в его лицо. Неожиданный вопрос.

— Я… — он поднёс кулак к губам и глухо кашлянул. — Да. Да, я почти всё восстановил. Всё нормально.

На симпатичном лице отразилось сомнение.

— Не сказала бы, что нормально. У вас такой вид, будто вы разгрузили прицеп с углём в одиночку. Как прошёл ваш день?

Рон уже успел поднести вилку и нож к картошке, но от услышанного вопроса звякнул ими о тарелку. Зачем она это делает?

— Хейли, — он покрутил в пальцах вилку, блики от потолочной лампы отразились в металлических зубцах. — Ты не обязана как-то заполнять паузы.

Голубые глаза выразительно округлились.

— Я всего лишь спросила, как ваши дела.

Действительно. Всего лишь вопрос, ответ на который Рон отвык давать.

— Я знаю, что моя работа вызывает мало интереса у людей, — проговорил он. — Поэтому не мучай себя.

Хейли вдруг резко дёрнулась и швырнула нож с вилкой в тарелку.

— Боже, Майрон! — воскликнула она. — Что с вами не так? Разве один человек не может искренне поинтересоваться делами другого человека? Меня интересуют разные вещи в жизни, я никогда не общалась с владельцем турфирмы. Почему вы просто не можете ответить на вопрос?

Она уставилась на него полным негодования взглядом. Рон откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди. Завившаяся после душа прядь упала на лоб, и взгляд девушки мгновенно метнулся туда. Это даже забавно. Она единственная из всех знакомых женщин так неприкрыто восхищалась его испанскими кудрями. А еще Хейли единственная, кто, похоже, искренне интересовался его делами.

Рон давно отвык говорить о себе. Все его женщины были такими же карьеристками, как он сам, и их не интересовали рабочие проблемы бойфренда. У каждой из них хватало своих проблем. Они были красивыми, сильными, карабкающимися по карьерной лестнице. За ужином они могли подолгу рассказывать, что у них случилось за день, и Майрон привык слушать. Говорить он не привык.

Хейли так и не отлепила взгляд от вьющегося локона. Рон разомкнул руки и прочесал волосы пальцами.

— Ладно, — наконец, заговорил он. — Да, день действительно был не из лучших. Но давай не будем, хорошо? Просто не хочу о нём говорить.

Девушка отреагировала не сразу. Еще несколько секунд рассматривала его лицо, потом примирительно кивнула.

— Ладно, ваше право.


— Ну а ты? — Майрон снова взялся за приборы. — Ты вроде говорила, что искала гитару?

— Да, — она отправила в рот кусок картошки. — Только в комиссионках нет, а новая стоит дорого и мне не нужна. Дома лежит две акустические и одна электрогитара, так что покупать еще одну не вижу смысла. Вообще-то сначала я играла только на акустике, но однажды прямо перед фестивалем наш второй гитарист надрался, а он как раз играл на электрогитаре, и мне пришлось срочно «переобуваться»…