Хельга Петерсон - Мой Рон

Её пятьдесят фунтов. Неугомонный упрямый человек. Неужели так сложно принять оплату своих услуг? Пусть деньги небольшие для аренды таких апартаментов, и тем не менее они кое-что значат. Не материально, но морально.

— Это много, — пробурчал Хью. — Хватит двадцати.

Храни его небо!

Чёрные брови Майрона сошлись на переносице. Эти брови не привыкли к отказу. Он испытующе уставился в лицо бармена, но тот выдержал угольный взгляд более чем спокойно. Железные нервы. Хейли протянула руку и медленно подтолкнула пальцем пятидесятку по направлению к её владельцу. Всунула другую руку в карман и извлекла оттуда стопку купюр. Быстро нашла одну лиловую двадцатку.

— Выпьете чего-нибудь? — решил проявить гостеприимство Хью.

Хейли вытянула двадцатку из стопки и положила рядом с массивной ладонью бармена.

— Нет, спасибо. Мне нужно подготовиться к завтрашней встрече. Ещё раз спасибо тебе огромное.

Хорошо, что это правда. Сидеть в баре вместе с Майроном и ждать, как еще он попытается вернуть ей деньги, Хейли совершенно не хотелось. Она спрыгнула со стула и попятилась назад. Её «опекун» тут же последовал за нею.

— Береги её, — бросил Хью.

Хейли посмотрела на кейс в руках Майрона.

— Обязательно.

— Не обижай.

— Не буду.

Выход оказался прямо за спиной. Махнув на прощанье, Хейли ступила еще шаг назад и толкнула дверное полотно. Колокольчик прощально звякнул.

— Не пытайтесь избавиться от этой пятидесятки, — прошипела Хейли, как только дверь захлопнулась.

Майрон изломил губы в ухмылке и переложил кейс из руки в руку.

— Посмотрим.

Она закатила глаза. Молча обошла Майрона и двинулась вниз по улице. Мужская фигура тут же возникла рядом. Уверенный в себе, спокойный. Вечернее солнце прогрело воздух настолько, что стало жарко. Хейли могла бы продолжить спор, если бы ей так сильно не хотелось быстрее уехать из Луишема. Сейчас снова предстояло пройти мимо дома тётки, нужно взять себя в руки и набраться такого же спокойствия, как у Майрона. Хотя теперь это сделать даже сложнее. Учитывая, что мама устроила в баре Хью, Хейли должна быть готова к чему угодно.

— Я сожалею по поводу твоей матери, — заговорил Майрон.

Хейли резко повернулась к нему. Мысли читает? Он бросил на неё короткий взгляд и снова стал смотреть прямо перед собой.

— Да-а… — неуверенно протянула Хейли. Как воспринимать его фразу? Как сочувствие или завуалированную критику? — Это… Это очень неожиданно. Мой уход доставил больше проблем, чем я думала.

— Это не твоя проблема.

Значит, всё-таки сочувствие.

— Нет уж, — Хейли на ходу сняла джинсовую куртку и перебросила её на сгиб локтя. — Как раз эта проблема только моя.

— Нет, — веско обрубил Майрон. — Ты не обязана извиняться за мать. И быть рядом с нею только ради того, чтобы не пришлось извиняться, тоже не должна. Ей придётся тебя отпустить. Она поняла это слишком поздно, и оттого ей сложнее принять факт. Она помечется какое-то время и успокоится.

Он прав. Конечно, он прав. Мама смирится. Однажды. Всё равно через неделю закончится отпуск и Хейли придётся вернуться в Блэкберн. Мама будет там, ждать её, и нужно будет уверенно, но мягко убедить её, что Лондон и новая работа, какой бы она ни была, не так страшны, как мама себе вообразила.

И именно этих слов в данный момент Хейли подобрать не могла. Их необходимо отыскать в ближайшие семь дней. Обязательно.

Они быстро дошли до хорошо знакомого поворота. Еще немного и Луишем останется позади. Хейли первая занесла ногу и свернула за кирпичный угол, и остолбенела. Только не это! Чёрная дверь дома открылась, оттуда неспешно выступила хорошо знакомая женщина в бежевом лёгком плаще, с сединой в собранных в узел волосах. Тут же развернулась назад. Подала руку. Из дверного проёма к ней протянулась другая рука, и появилась другая женщина. В похожем плаще и с похожей причёской, только уже белесой от времени.

Хейли в ужасе расширила глаза и отступила назад. Ей в спину незамедлительно врезалось что-то тёплое.

— Что такое? — раздался рядом голос Майрона.

Кошмар. Катастрофа. Вот, что такое. Картинки дальнейших событий замелькали перед глазами Хейли. Только не мама, только не сейчас! Она на пятках крутанулась к Майрону, кеды противно скрипнули на тротуаре. Недолго думая, Хейли стянула со сгиба локтя джинсовку, подняла над головой Майрона и своей и сделала «палатку». Дневной свет померк. Чёрные брови ошарашено взметнулись вверх.

— Что ты делаешь?

Спасается.

— Там мама и тётя Элла! — прошипела Хейли. — Чёрт, я же говорила!

Майрон по инерции пригнулся в «палатке». Затих. Его лицо вдруг оказалось настолько близко, насколько еще никогда не было. Даже когда он снимал её со стула. Хейли тихо вдохнула.

— Успокойся, — проговорил Майрон. — Миссис Маршалл полуслепая, а твоя мать не знает, как я выгляжу. Ты можешь спрятаться за меня, и мы спокойно пройдём мимо.

Он попытался отступить, но Хейли качнулась в сторону, не давая вынырнуть из укрытия. Нет уж.

— Стоять.

Она впилась взглядом в угольные глаза. Он агрессивно прищурился.

— Хейли…

— Ей всё равно, как вы выглядите! — перебила она. — Главное, как выгляжу я! Она узнает меня с расстояния в милю.

— Не утрируй.

— И не начинала!

Шаги за спиной возвестили о приближении женщин. Кроме них в переулке никого не было, поэтому никто другой это быть просто не мог. Они что-то тихо говорили друг другу. Легко представить, как мама предусмотрительно придерживает подслеповатую тётю Эллу за локоть и рассказывает сплетни, склонившись к её уху.

Майрон продолжал стоять на месте. Его чёрный прищур уже порядком давил на психику, но Хейли не собиралась отступать.

— Господи, — закатил глаза он. — Не верю, что делаю это.

В следующую секунду он обхватил Хейли за талию и рывком притянул к себе. Настолько тесно, насколько неприлично. Куртка покачнулась над головой и чуть не выпала из рук. Хейли крепче сжала пальцы, удерживая укрытие, глаза сами собой ошарашено распахнулись.

Майрон только устало повёл бровями.

— Обычно при поцелуе мужчина обнимает женщину, — он приблизился к уху Хейли, его дыхание опалило скулу. — Так принято.

Такого развития событий она не ожидала. По телу прошла жаркая волна, рука на пояснице стала жечь даже через футболку.

— Мы не…

— А что мы, по-твоему, делаем? — тихим грудным голосом перебил Майрон. — Играем в прятки? — Его чёрный локон коснулся виска Хейли и пощекотал кожу. — Хочешь конспирацию — дорабатывай до конца.

Действительно. Конспирация. Запах парфюма окутал облаком. Мужское тело прижалось к её телу, не оставляя никакого пространства. Если хоть немного шевельнуться, можно положить подбородок на плечо в сером джемпере. Время остановилось, Хейли забыла, как дышать.

Это же Майрон, всего лишь Майрон. Тот самый, который умеет бесить окружающих одним циничным поднятием бровей. Или это теперь не так уж и важно? Ситуация вышла из-под её контроля…

— Посмотри, Элла, у него гитара, — прозвучало шипение матери совсем рядом.

Хейли вздрогнула. Рука на её талии мгновенно отреагировала, усиливая захват.

— Ш-ш-ш… — прозвучало у самого уха. — Не дёргайся.

Сложно не дергаться, когда по спине бежит рой мурашек. Этот шепот можно выставлять в авангарде против целых армий.

— Эмили, ты слишком зациклилась, — в тон матери ответила тётка.

— Всё из-за тебя! — шаркающие шаги проследовали мимо. — Это ты потеряла мою девочку! — продолжила мама. — Нет, ты только посмотри на них! Никакой совести нет!

— Перестань. Молодым людям нужно влюбляться.

Майрон тихо хмыкнул Хейли в волосы. Чёрт, зачем он это делает?

— Пусть бы влюблялись подальше от общественных мест, — голос мамы прозвучал уже на отдалении.

Ответ тётки и вовсе утонул в шуме улицы. Значит, ушли. Или не совсем, но достаточно далеко. Если верить слуху, то критический момент миновал.

— Боже, — выдохнула Хейли. — Это кошмар…

— Всё нормально, — проговорил Майрон. — Но, если хочешь, постоим еще немного.

Мужская рука на талии никуда не сдвинулась, крепкий захват не ослаб. А так ли надо его ослаблять? Хейли отрицательно мотнула головой.

— Надо уходить, пока они не вернулись, — макушка тут же врезалась куда-то то ли в скулу, то ли в подбородок. — Чёрт, Майрон, простите!

— Всё нормально, — выдохнул он. — Тогда может уже опустишь куртку?

Точно, куртка. Надо ведь опустить её и избавиться от этой глупой ситуации. Хейли медленно соединила руки над головой, перехватила джинсовку одной ладонью и опустила вниз. Рука Майрона исчезла с талии, Хейли сделала шаг назад, увеличивая личное пространство. Так лучше. Так должно быть лучше. Мужчина без интереса посмотрел по сторонам, поднял руку и огладил немного взъерошенные волосы. Его взгляд снова нашёл Хейли, уголок губ лихо приподнялся в ухмылке. Хейли в очередной раз пропустила вдох.

Ему нельзя так ухмыляться. Или же наоборот прописать в законе ежечасную обязанность? Чего точно нельзя делать, так это направлять такую ухмылку на одиноких девушек.

— Уходим? — вскинул брови Майрон.

Хейли моргнула. Опомнилась.

— Да. Уходим. Быстрее.

Она отвела взгляд, крутанулась на пятках и, не дожидаясь сопровождения, быстро пошагала туда, где стояла ауди. Нужно подышать. Хоть эти две сотни футов до машины побыть в одиночестве и подышать. А потом доехать до Ноттинг-Хилла в тесном салоне и постараться не зацикливаться на раскалённой руке на талии и шёпоте в волосах.

Маленький индийский ресторан в Бейсуотере был на удивление немноголюден. Ланч. Время, когда все кафе, бары и рестораны должны быть забиты под завязку. Странно, но так даже лучше. Двое парней в деловых костюмах пили чай, мужчина и женщина постарше, не глядя друг на друга, ели какое-то блюдо в коричневой подливе. Майрон сидел за столом у малиновой стены, поставив локти на столешницу и сцепив пальцы в замок.

Рита любила этот ресторанчик. Именно она позвала Рона на обед. И сама же опаздывала. Она ехала со встречи, позвонила и потребовала, чтобы «бесчувственный босс накормил её» перед возвращением в офис. Типичное требование Амриты. И не всегда его можно игнорировать. В этот раз нельзя.

В этот раз Майрон сам отправил помощницу на встречу вместо себя, потому что у него и без того была куча дел, а переносить их на вечер, чтобы потом сидеть в кабинете после ухода всех сотрудников, Рон не имел желания. Он очень хотел приехать домой пораньше. Впервые за долгое время там был кто-то кроме кота. Кто-то, кто, возможно, ждёт. Или не ждёт. И это нужно проверить.

Весь вчерашний вечер Хейли провела в своей спальне, из-за закрытой двери периодически раздавались гитарные переборы. Поужинать она забыла. Майрон начинал привыкать к её рассеянности, эта черта подходила ей. Странно, но подходила. Рон сам постучал в дверь гостевой комнаты, сам принёс предусмотрительно заказную пиццу.

— Я мешаю? — выпалила Хейли, резко распахнув дверь. Её взгляд наткнулся на плоскую коробку. — А-а, чё-ёрт, — протянула она. — Я же собиралась что-нибудь приготовить.

— Забирай, — Майрон протянул коробку через порог. — Не нужно готовить, репетируй.

На щеках Хейли проступил румянец, на губах появилась мягкая улыбка. Девушка смущенно огладила смешные плюшевые штаны, вытянула руку и перехватила коробку.

— Спасибо.

На этом разговор закончился.

О дальнейших планах на жильё за вчера не было сказано ни слова.

Возможно, приехав домой вечером, Майрон обнаружит только кота.

Стеклянная дверь ресторанчика распахнулась. Тёплый ветер прошёл по столам и всколыхнул салфетки. Ловко перебирая длинными ногами на высоких каблуках, в зал влетела Амрита. Затянутая в узкую юбку, узкий жакет. Всё-таки успела до конца ланча. Головы парней в костюмах крутанулись к выходу, взгляды задержались на чёрной «бомбейской кошке», грациозно идущей к столу Майрона. Мужчина постарше отложил приборы от тарелки с подливой и тоже во все глаза уставился на Риту. Официант с подносом замер на полушаге.

Похоже, только Майрона никак не волновало появление помощницы. Привык? Восточную красоту Амриты невозможно отрицать, но стальной характер просматривается в ней на раз. Рона больше не привлекало такое сочетание.

Каблуки достучали до стола. Рита отодвинула стул напротив, осторожно опустилась на него, поставила на пол сумку с торчащими из неё углами папок.

— В следующий раз не проси меня туда ехать, — с ходу бросила помощница, устало откидываясь на спинку стула.