Хельга Петерсон - Мой Рон

А всё-таки который час? Майрон оперся локтями о ковёр, приподнялся и сел. Плед съехал с груди и упал на колени. Спина издала тихий хруст. Чёрт. Рон сцепил пальцы в замок за шеей и покрутил головой. Хруст повторился. Ему катастрофически нужна кровать. И тем не менее он не променял бы на неё ни одну секунду, проведенную на этом ковре.

От боли в мышцах спасёт горячая ванна, это явление быстро пройдёт. А воспоминание о податливом теле на мягком ворсе останутся надолго.

Майрон расцепил пальцы, потёр лицо ладонями и осмотрелся. Нашёл взглядом маленькую кучу одежды. В ней осталась только его кофта и серые штаны. Футболка и почти невидимые женские шорты исчезли. Рон выпростал руку, схватил штаны и двумя рывками натянул их на ноги.

Если бы в день, когда Хейли вышла в зал ожидания на Юстонском вокзале, кто-то сказал Майрону, что он будет дико хотеть прижимать к себе эту девчонку, он бы только скептически вздёрнул брови. Тогда это казалось абсолютно нереальным. Однако прошло всего несколько недель, и за это время она как-то сумела свести с ума закоренелого прагматика и рационалиста. Удивительно.

И где она теперь?

Майрон поднялся с пола и неслышно пошёл на единственный видимый источник света. Обошёл лестницу, яркость кухонной лампочки резанула по глазам. Рон прищурился и приставил ладонь ко лбу. Хейли стояла у рабочей зоны кухни, одетая всё в те же шорты и майку. Отвернувшись спиной к лестнице, она упиралась ладонями в столешницу, а рядом с её голыми ногами мерно гудела посудомоечная машина.

Она что, встала среди ночи, чтобы помыть посуду? Рон вскинул брови, рука упала и повисла вдоль тела.

— Какого чёрта ты здесь делаешь?

Хейли резко крутанулась на пятках, русые волосы взметнулись и завесили один глаз.

— Я… — она быстро сглотнула. Чёрт, похоже, испугалась. — Я решила убрать продукты, чтобы не испортились.

— Сейчас?

Она вяло дёрнула плечом. Рывком заложила прядь за ухо и уставилась в пол.

— Ночью? — Рон сделал шаг по кухне.

Что-то в Хейли изменилось. По крайней мере засыпала она в другом настроении. Счастливая, льнущая к Майрону абсолютно без остатка. Сейчас перед ним стояли сплошные острые углы. Девушка подняла одну руку, обняла себя ею за плечо.

— Я вроде бы выспалась, — неуверенно сказала она своим босым ногам. — А ты почему не спишь?

— Замёрз.

Посудомоечная машина продолжала гудеть, и это единственный звук, который не давал дому погрузиться в звенящую тишину. Что случилось за несколько часов в отключке? Страшный сон? Другого объяснения не находилось. Похоже, делаться внезапно очень загадочной входило у Хейли в привычку.

— Ты в порядке? — Рон осторожно подступил еще на шаг. Глаза привыкли к свету, и он, наконец, смог перестать щуриться.

— Да, — только сейчас она вскинула голову и посмотрела на него. Неуверенно. — Всё хорошо, спасибо, — она бодро растянула губы в пластиковой улыбке.

«Спасибо». Будто не она совсем недавно судорожно цеплялась за Майрона и прикусывала кожу на его шее… В качестве напоминания тот самый укус начал саднить.

— Уверена? — Рон забросил руку за голову и помассировал «травму».

Пластиковая улыбка стала шире.

— Да, всё отлично. Правда. Не беспокойся. Я… — она замолчала, будто растеряла слова. Сцепила пальцы в замок и стала бессознательно заламывать их в разные стороны. — Слушай… Я понимаю, тебе не нужны проблемы. Я уеду утром, хорошо? Не хочу, чтобы было недопонимание и… и всё такое.

Майрон скрестил руки на голой груди, нахмурился. Должен бы разозлиться, но для этого пока не хватало понимания ситуации. Куда она собралась уезжать? Куда она постоянно собирается уехать?

— То есть, ты уже жалеешь, — констатировал он.

Голубые глаза снова округлились.

— Я? Не-е-ет, — протянула Хейли. — Всё было круто… Но сейчас должна наступить эта дурацкая неловкость… Мы вроде как надрались, поддались инстинкту, со всеми бывает, — видимо, на лице Майрона отразилось нечто очень пугающее, потому что Хейли отступила и выставила руки вперед ладонями. — Ничего страшного, правда! Не думай, что что-то мне должен…

Форменный идиотизм. Господи, почему с нею так сложно! Из каких рукавов она выуживает свои идеи?

— Хейли, — Рон подступил еще ближе.

Девушка снова попятилась, и уперлась спиной в холодильник.

— М?

— Не хочу тебя расстраивать, но с моей стороны никакой неловкости не будет, — еще шаг, и он оказался совсем рядом. — Для того, чтобы надраться, мне нужно куда больше одного бокала вина.

Она вжалась в серую дверь холодильника. Мягкий рот озадаченно округлился.

— То есть… я одна выпила почти всю бутылку?

Рон пожал плечами.

— Получается так.

— Господи, — с ужасом выдохнула Хейли. Рука её взметнулась вверх и прикрыла рот ладошкой. — Тогда всё еще хуже, чем я думала.

— Да?

— Не представляю, что ты должен обо мне теперь думать! — ладошка ото рта переместилась к глазам и прикрыла теперь уже их. — Какой кошма-а-ар! Рон, прости! Я же тебе просто навязалась! Я никогда никому не навязывалась под кайфом! Просто…

Она замолчала и прикусила губу.

Рон. Не Майрон. Впервые не Майрон.

— «Просто» что? — он выставил руку и опёрся ладонью о столешницу. Хейли попала в импровизированный капкан.

— Ничего, — выпалила она. — Я уеду утром и всё будет нормально.

Это точно мания. Синдром беглеца. Если такого не было, то Хейли его создала. Рон склонился к ней, сокращая расстояние. Русый локон невесомо коснулся его скулы.

— Может быть хватит приписывать мне не мои мысли? — пробормотал Майрон рядом с её ухом.

— Но…

— Уезжай, только если действительно этого хочешь, — он потёрся носом о висок. — Я — не хочу.

Расстояние между ними сократилось до дюйма. Но Рон больше не касался её. Она должна сама пойти навстречу, как бы сильно ни хотелось прижаться к ней всем телом.

— Я напилась, — Хейли чуть заметно шевельнулась. Повернула голову и почти столкнулась носом о нос Майрона.

— Ага, — легко согласился он.

— И заставила тебя заняться со мной сексом.

Рон с трудом удержал на лице серьёзность.

— Сначала ты меня уронила.

— Чёрт, — пискнула Хейли.

— И потом заставила. Можешь заставить еще раз.

— Ро-о-он!

Как же хорошо это звучит.

Она сдалась. Ладони легки Майрону на грудь, проехали вверх, сомкнулись за шеей. Губы нашли его губы и оставили на них совершенно воздушный поцелуй. Рон подался вперед и прижал Хейли к холодильнику.

— Ты вся холодная, — пробормотал он. — Пойдём спать.

— Нужно дождаться и разгрузить посудомойку, — шепнула она.

— Хейли…

— М-м?

— Пойдём наверх сейчас.

Она вдруг попыталась отстраниться. У неё не вышло, но движение не осталось незамеченным. Рон напрягся. Хейли выглянула из-за его плеча и закусила губу. Что опять?

— Твой кот — вуайерист, — проговорила она, снова заглядывая в глаза Майрона. — Он и в гостиной подглядывал?

Кот? При чём здесь кот? Рон обернулся через плечо: на мраморной столешнице действительно сидел Кот. Сонно щурясь, он, тем не менее, внимательно следил за происходящим, застыв, как статуя.

— Я не думал о коте, если ты не заметила, — Майрон снова повернулся к Хейли. — Пойдем уже отсюда.

— Он придёт за нами.

— Мы закроем дверь, — он боднул её лоб своим. — Пойдём.

— Так мне не уезжать?

— А ты хочешь?

— Я хочу остаться с тобой.

— Вот и отлично.

Майрон прильнул к её губам и поставил точку в этом ненужном споре.

Хейли бежала по Беруик-Стрит, рассекая лужи и почти не глядя по сторонам. Палатки с фруктами, выпивкой, хот-догами и прочей пёстрой едой мелькали мимо, запахи смешались и маняще щекотали нос, но обращать на них внимание было некогда. Хотя Хейли и хотела сюда попасть. Улица-рынок, улица пабов, музыкальных магазинов и магазинов антиквариата. Здесь должны продаваться классные винтажные пластинки. И только ради них место встречи было назначено в Сохо на Беруик-Стрит.

Но сейчас Хейли опаздывала.

Эмма позвонила с утра. Наконец-то она освободилась от работы и бойфренда, и решила, что неплохо бы встретиться с кузиной. Неужели.

— Ты же не придёшь с мамой? — спросила Хейли, насыпая в миску кота сухой корм.

— П-ф-ф, — фыркнула Эмма в трубку. — За кого ты меня принимаешь? Тем более она вроде как сегодня уезжает. Я точно не знаю, живу у Брента все эти дни.

Неудивительно. Все сбегают от Эмили Темпл. Хейли не стала уточнять подробности возращения мамы домой. Решила оставить это на потом. Но видимо, она наконец сдалась искать иглу в стоге сена и собиралась поджидать дочь дома. Хорошая стратегия. Хейли же должна вернуться за вещами. Это неизбежно.

— Ну так что, придёшь? — снова спросила Эмма.

— Приду.

И теперь Хейли бежала со всех ног. Сначала она вышла не на той станции, проехала на автобусе назад, а выйдя из него, свернула не туда. Но в итоге Беруик-Стрит была найдена. И ряд палаток на ней, загораживающий обзор на входы в здания. Вся надежда на навигатор. Иначе найти забегаловку, в которой уже полчаса дожидается Эмма, не представлялось возможным.

Телефон в руках ожил, скрыв карту и выдав на экране сообщение.

14.32 Эмма: «Может, мне идти тебя искать?»

Смешно.

14.32 Хейли: «Сиди там, где сидишь»

14.32 Эмма: «Я уже съела всю гранолу, которую заказала»

14.32 Хейли: «Съешь еще»

Хейли нетерпеливо свернула чат и вернула навигатор на экран. Уже рядом, совсем рядом. Но надо признать, она действительно виновата перед Эммой. По дороге сюда мысли в голове мчались с такой скоростью, что сталкивались на поворотах, и в итоге Хейли прозевала нужную станцию. Или не прозевала, а продумала.

Всё из-за Майрона. Из-за кого же еще? По-испански страстный, горящий, но в то же время щемяще-нежный и осторожный. Он заполнил собой все мысли и каждый уголок души. Его губы, скользящие по шее к ключицам. Его спутанные чёрные кудри… Горячие руки, оставившие свои отпечатки на каждом дюйме кожи Хейли… Невозможно обращать внимание на окружающий мир, когда голова находится где-то над уровнем облаков. Как вообще теперь вернуться в реальность и начать думать трезво?

Майрон ушел рано. Сквозь сон Хейли слышала шорох одежды и тихие шаги по комнате. Рон старался не шуметь. Рон. Её Рон. Вроде бы её, хотя про это не было сказано. И вообще говорить было некогда. Удивительно, как он смог подняться так рано, учитывая почти полное отсутствие сна. Перед его уходом Хейли ощутила на плече лёгкое касание губ, затем одеяло подъехало вверх и укрыло её до самой шеи. И стало тихо.

И теперь она мчалась на всех парах, до одури счастливая, кусающая губы, чтобы скрыть сумасшедшую улыбку. И абсолютно не слушающая названия станций.

Стрелка навигатора вильнула и остановилась. Хейли подняла голову и осмотрелась. В просвете между цветными тентами палаток маячила вывеска «Флэт Уайт». Это здесь. Хейли протиснулась между тентами и шагнула в распахнутую дверь.

Узкое, как пенал, помещение уходило вглубь здания. Обычная, ничем не примечательная кофейня с круглыми столами вдоль одной стены и широким прилавком-кухней с другой. Но все столы оказались занятыми. Хейли замерла на пороге. Эмму не было видно. Она же не могла уйти? Ведь только что она доедала гранолу, и вообще полчаса опоздания — это не так уж и много.

Хейли сделала несколько неуверенных шагов по залу. Взгляду открылся поворот, которого не было видно со входа. Всё-таки не пенал. Сломанный под прямым углом пенал. Еще два столика прятались возле самых туалетов, и именно за одним из них сидела Эмма. Перед нею стояла полная чашка гранолы с мёдом.

Кузина будто почувствовала на себе взгляд. повернулась к Хейли и проследила, как она подходит. Хейли рухнула на диван напротив, сбросила с плеч кожаную мужскую куртку и стала вытягивать руки из рукавов.

— Я купила вторую, — с несчастным видом констатировала Эмма.

Хейли мельком глянула на пустую чашку рядом.

— И что? Ешь.

— Я и так много ем в последнее время. В Греции ела постоянно, там всё такое вкусное… — на лице кузины отразилась несчастливая гримаса. — Мне больше нельзя есть, я инструктор на скалодроме. Ты когда-нибудь видела толстых инструкторов на скалодроме?

Куртка со скрипом упала на сиденье.

— Я не бывала на скалодромах, — ухмыльнулась Хейли. — Но от гранолы тебя точно не разнесет.

— Ты считаешь? — Эмма посмотрела на неё с надеждой. — Может, заберешь её себе?