Дэ Дина - Мой сводный братец

Наклонив голову, парень шумно дышал мне в ухо. Он упирался мне в спину своим возбужденным органом. Глазами я шарила вокруг. Если бы мне дали нож, я бы, не задумываясь, распорола ему живот. Но я не могла дотянуться даже до камня. Парень был сильным, и мои трепыхания лишь раззадоривали его.

— А ты горячая штучка! Твоему Максу нравится?

"Откуда он знает Макса?" — опалило меня.

Тип сдернул в меня пальто и швырнул под ноги. Я закрыла глаза. Несколько часов назад мы с Максом занимались любовью на улице. Безудержно, страстно, трепетно… А теперь меня лапал этот больной ублюдок. Я закричала от ненависти. Я закричала так, что с деревьев сорвались вороны, и равнодушное эхо облетело весь пустырь.

Как раненая львица, я вырывалась, кусала его руки, кулаками со всей дури била по голове. Тип матерился и выламывал мне руки. Повалив меня на землю, он упал на меня сверху. Я рычала и царапала ему лицо, пытаясь выдавить глаза. Мерзавец с размаху ударил меня по голове. Я почувствовала, как из носа, по губам, побежала струйка крови.

С трудом перевернув меня на живот, тип вывернул мне руки назад. Он обхватил мои ноги своими и бедрами прижался к моим ягодицам. Выкручивая суставы, я пыталась встать, но мое тело было в мертвой хватке этого ублюдка. Он стал сдирать мои брюки, вырывая пуговицу с корнем. Телефон выпал из брюк.

"Макс всё это слышит!" — ошпарило меня. Мне стало ужасно стыдно, ему не надо это слышать, это слишком грязно… Пусть у него в памяти останутся наши жаркие, полные любви и нежности ночи, наши рассветы… А то, что он слышит сейчас, это не про нас, это просто кошмар, который когда-нибудь закончится, и не будет больше унизительной боли и злых слёз… Не будет больше ничего… Для меня. А в памяти Макса я останусь счастливой, влюбленной глупышкой, которая верила, что этому счастью нет конца…

Я устала бороться, я сдалась. Невидящим взглядом я уставилась в рыхлую сырую землю и просила у неба только одного — потерять сознание прямо сейчас, умереть от разрыва сердца, чтобы не проживать эти гнусные, ужасные минуты… Мерзавец почти справился с моими брюками, мое тело содрогалось от рыданий и судорог отвращения.

Вдалеке послышался шум приближающейся машины. Мой голос сел, и я не могла позвать на помощь. Закрыв глаза, я молилась, чтобы эти звуки не оказались галлюцинацией моего воспаленного мозга. Мужчина напрягся и, приподнявшись, стал прислушиваться. Он продолжал выкручивать мои руки, и я уже практически не чувствовала их.

Машина подъезжала ближе, ослепительный свет фар выхватил нас на заброшенном пустыре. Насильник резко поднял меня и, прижав к себе спиной, локтем сильно передавил мне горло. Я хрипела. От яркого света я ничего не видела и слепо щурилась.

Из машины выскочили люди. Много людей. Подъехала еще одна машина. Мужской строгий голос приказал мерзавцу отпустить меня и поднять руки вверх. Но он лишь сильнее сдавил мне горло, так, что перед глазами у меня поплыли кровавые круги.

И тут я услышала его голос. Макс. Он бежал к нам. Он звал меня по имени. Он оторвал от меня грязные руки насильника и ударил его. В лицо, в живот, по почкам. Тот согнулся пополам. К нам подбежали люди в полицейской форме. Они оттащили Макса в сторону. Мерзавец залился безумным смехом. Он издевательски протянул:

— Максим! Сколько лет сколько зим! А где твоя женушка? Почему не с тобой? А где ваш ребенок? Или это мой ребенок, а?!

Макс вырвался из рук полицейских и, подлетев к преступнику, мощно ударил его в лицо. Тот упал, но продолжал веселиться.

— А твоя Сашка тоже ничего. Умеешь ты тёлок выбирать!

Полицейский, надевающий на него наручники, не выдержал и, ткнув кулаком под дых, повел к машине.

Максим, найдя меня глазами, подбежал ко мне и сжал в медвежьих объятиях.

— Сашка… Сашка… Сашка… — беспрерывно повторял он, торопливо гладя мое лицо, целуя мне руки, гладя по волосам.

— Я тебя люблю, девочка моя! Как же я тебя люблю… — в его глазах стояли слезы. И я, наконец-то, смогла сделать вдох и провалилась в черноту…

Я очнулась в машине. Моя голова лежала на коленях у Макса. Он осторожно гладил мое лицо, перебирал волосы. Я блаженно закрыла глаза. Во всем теле я чувствовала слабость, руки очень сильно ныли, надорванное горло нещадно саднило, голова раскалывалась на части. Но я счастливо улыбалась. Весь этот ужас закончился. Макс успел спасти меня…

Парень заметил мою улыбку и склонился надо мной.

— Как ты, девочка моя? — хрипло спросил он.

Я снова улыбнулась, хотя разбитая губа щипала.

— Теперь всё хорошо, — прошелестела я. Голос был сорван.

Макс нежно улыбнулся мне и крепко сжал мою ладошку.

— Ты сильная… — его голос дрогнул. — Прости меня…

Я смотрела в его усталое, изможденное лицо и не могла насмотреться. Он просит прощения. За что? Все обстоятельства, заставившие меня сбежать, теперь казались мне смешными и детскими. У Макса есть жена и ребенок? Мы поговорим начистоту. Я выслушаю всё. Главное, мы живы и в состоянии всё исправить и сказать друг другу главное. Если Макс выберет жену и ребенка, я только порадуюсь за него, лишь бы он был счастлив, лишь бы дышал и встречал свои рассветы, пусть даже не со мной…

Там, на пустыре, я была готова умереть. Я почти смирилась с тем, что меня убьют — страшно и жестоко… И вся шелуха, вся земная суета были отброшены в сторону. Я держала в голове только самое главное — любовь к родным и близким. Любовь, которая не зависит ни от чего. Я четко осознала, что мои чувства к Максу, как чистый родник, будут неиссякаемы. Пусть даже он полюбит другую и будет далеко, ручеек будет струиться и омывать мою душу. Потому что настоящая любовь — исцеляющее чувство.

Я осознала это там, на грязной холодной земле, под мрачные крики ворон и сиплое дыхание убийцы… И это озарение, перевернувшее всю мою сущность, навсегда останется со мной. Я всегда буду помнить черное беспросветное небо и целую вселенную, расцветающую внутри меня…

Я смотрела на Макса, и слезы непередаваемого счастья текли по моим щекам. Парень, аккуратно приподняв меня за плечи, стал иссушать мое лицо теплыми мягкими губами. Осторожно он прикоснулся к моим разбитым губам, и боль затопила его глаза.

— Прости меня, Сашка, прости… Всё из-за меня… — Макс укачивал меня в своих руках и ласкал глазами каждую черточку моего опухшего лица.

— Я тебя люблю, — беззвучно шевелила я губами.

— И я, мелкая… И я…

Я огляделась. Мы ехали в незнакомой машине, впереди сидели люди в форме.

— Куда мы едем? — тихо спросила я.

— В больницу. Там тебя осмотрят и составят протокол…

Помолчав, Макс осторожно спросил:

— Он сильно тебя обидел? Он ничего не успел сделать?

Я помотала головой.

— Вы успели вовремя… — прошептала я.

Что бы произошло, опоздай Макс минут на десять, я старалась не думать.

— Как ты меня нашел? Где Альфия с Лерой? — сипло спросила я и закашлялась.

— Тебе нельзя напрягаться, мелкая. Твои подруги у Леры, они знают, что ты со мной. Я всё расскажу тебе позже, когда ты отдохнешь. Нам давно надо было поговорить, тогда бы этого всего не произошло…

Макс помрачнел, он во всем винил себя, и я видела, как это гложет его.

Я прижала мужскую ладонь к своей щеке и забылась легким сном.

* * *

В больнице меня осмотрел врач. Он отметил множественные ушибы и легкий вывих плеча. Я расписалась в протоколе. В том же кабинете меня коротко опросили полицейские. Они сочувственно смотрели на меня и старались завершить процедуру как можно быстрее. Макс всё время был рядом и держал меня за руку.

Когда я подписала все бумаги, парень вызвал такси, и мы поехали домой. Была уже глубокая ночь. Наши родители были на дежурстве и, к счастью, не знали о наших злоключениях.

В машине Макс крепко обнял меня и зарылся носом в мои волосы. Мы молчали, и в этой тишине было всё — и облегчение, и страх, и боль, и радость…

Дома мы поднялись в мою комнату. Я устало прислонилась к двери. Макс бережно снял мое грязное пальто. Невесомо поцеловав меня в губы, он стянул мою водолазку. На тяжелую секунду его пальцы замерли над порванной пуговицей брюк. Мужчина осторожно снял их, опускаясь передо мной на колени. Поднявшись во весь рост, он аккуратно прижал меня к себе, как хрупкую куклу, которая может треснуть от любого неосторожного движения.

Привстав на цыпочки, я обняла Макса за шею, не обращая внимания на боль в правом плече. Я полностью, без остатка вручала ему себя. Он воздушно держал в своих больших руках мое беззащитное уставшее тело, трогательно целовал мои лоб, нос, уголок губ.

С сожалением отпустив меня, Макс достал из шкафа большое полотенце. Подойдя вплотную, он завернул меня в пушистую ткань, подхватил на руки и понес в ванную комнату.

Осторожно поставив меня в душевой кабинке, мужчина быстро снял всю свою одежду и шагнул ко мне. Включив воду, он прижал меня к себе. Тугие струи горячей воды били по коже. Я запрокинула голову, чувствуя, как освежающая вода смывает грязь, пот, воспоминания…

Тугой комок внутри, не позволяющий вдохнуть полной грудью, начал рассасываться. Макс нежно гладил меня по спине, целовал в губы, смешивая наше дыхание. Я растворялась в щемящей нежности мужских ласк. Крепко держась за широкие плечи, я легонько целовала его грудь, ключицы, шею… Внутри всё переворачивалось от хрупкости и теплоты момента…

Макс бережно прошелся по моей коже мочалкой, чередуя ее со своими чуткими пальцами. Я дрожала, будто он прикасался ко мне в первый раз. Я смущенно опускала ресницы, будто мы первый раз обнажились друг перед другом… Макс смывал с меня душистую мыльную пену, нежно прихватывая губами каждый сантиметр разогретой, раскрасневшейся кожи.

Выключив воду, мужчина крепко обнял меня. Мы стояли, мокрые, дрожащие, оглушенные нежностью… Бесцеремонные капли воды оглушительно громко падали на пол. Пар от горячей воды туманил зеркала и стекла. Наше сдерживаемое дыхание витало вокруг нас и ласкало кожу. Время замедлилось. Мы откровенно и бесстрашно смотрели друг другу в глаза, делясь своим внутренним светом.

Макс положил мою мокрую ладошку к себе на грудь, туда, где билось его сердце. Я вязла в его невозможных чёрных глазах всё сильнее.

Мужчина обернул меня в полотенце и, оставляя на полу мокрые следы, понес назад в комнату. Поставив меня возле кровати, он аккуратно промокнул мои волосы, прошелся махровой тканью по влажному голому телу и откинул полотенце в сторону. Потом снова взял меня на руки и положил на постель. Я с тревогой смотрела на него. Он же не уйдет сейчас? Не бросит меня одну?

Макс выключил свет и медленно лег рядом со мной. Кровать чуть прогнулась под его весом. Он накрыл наши обнаженные тела одеялом.

Мы легли на бок, лицом к лицу. Глаза в глаза. Мужчина положил руку мне на талию и притянул ближе к себе. Я положила одну руку под голову, второй несмело погладила его по лицу, прикоснулась к губам, колючему подбородку.

Макс поймал мою ладошку и прижал к губам, целуя каждую выступающую косточку.

— Как ты себя чувствуешь? — тихо спросил он.

— Как влюблённая девчонка, — улыбнулась я.

— Ничего не болит? — Макс щекотно водил губами по моей ладони.

Я отрицательно покачала головой.

Задумавшись, я спросила:

— Так как ты меня нашел?

Парень тяжело вздохнул. Прикрыв глаза, он глухо произнес:

— Когда ты сбежала, я сразу понял, что домой ты не поедешь. Альфия подсказала мне, что ты скорее всего поехала к Лере. Мы дозвонились до нее и помчались в клуб. Лера призналась, что ты поехала к ней домой. Я сразу рванул туда, но тебя там не было… Я постоянно звонил и писал сообщения, но твой телефон был отключен. Я уже хотел звонить твоей маме, подумал, может, ты поехала к ней на работу… Но тут ты позвонила сама…

Лицо Макса окаменело, он с трудом проживал эти воспоминания. Я сглотнула. Мне тоже нелегко давался этот разговор.

— Я связался с отцом Маши, у него есть связи в полиции, и по твоему включенному телефону им удалось отследить тебя… Мы успели… Иначе я не смог бы жить дальше…

В его черных глазах бушевал смертельно опасный ураган, в глубине зрачков я видела отблески электрических молнии. А еще я видела страх. Страх гордого, непреклонного хищника. Он боялся потерять меня…

Пытаясь унять подступившие слезы, я прошептала:

— Там я поняла, что люблю тебя, несмотря ни на что…

Макс обхватил мое лицо своими широкими ладонями и крепко поцеловал. Мы нуждались в этом откровенном, глубоком, неистовом поцелуе. Нам нужно было выплеснуть свой страх, панику, боль…