– Но это невозможно! – улыбнулся князь Сергей. – Вы все очень красивы, и каждая красива по-своему.

– Тогда ведите Холи, она – гостья, – благородно предложила Натали, подозревавшая, что самая красивая из них тоже княжна Черкасская, но не стремившаяся услышать это из уст молодого дяди.

– Прошу вас, Ольга… – запнулся князь Сергей, которому не сообщили отчества девушки. – Простите, но барон не назвал ваше отчество.

– Ольга Николаевна, – доложила Мари и подтолкнула подругу к дяде.

Ольга шагнула вперед, положила руку на черное сукно рукава своего кавалера и подумала, что это счастье не может продлиться долго, слишком уж все случившееся было необыкновенно. Князь Сергей повел ее в открытые двери столовой, а за ними, тихонько хихикая, шли ее подруги. Барон и Опекушина уже сидели за столом. Кавалер подвел Ольгу к стулу, стоящему справа от барона Тальзита, усадил ее, а сам сел рядом. Мари и Натали, весело перешептываясь, уселись рядом с тетушкой Ольги. Барон дал знак, и слуги начали подавать блюда.

– Есть новости от графини Апраксиной? – спросил Тальзит, обращаясь к Марии Ивановне.

– Я получила письмо из Москвы, что графиня решила остаться там, – ответила Опекушина, – девочки, слава Богу, здоровы, Евдокия Михайловна тоже, они все передают вам привет и просят писать им на адрес дома Апраксиных в Колпачном переулке.

– Отлично, хотя мне пока сообщить им нечего, об Островском с тех пор ничего не слышно – видимо, уехал. Я думаю, что если так дело пойдет, они смогут вернуться через пару месяцев, – заметил Николай Александрович, потом, увидев недоумевающий взгляд племянника, объяснил: – Графиня Апраксина – тетушка моих крестниц Дашеньки и Оленьки и их сестры Лизы. Сейчас она со старшими девочками уехала, потому что один наш сосед, который взялся ухаживать за Долли, оказался преступником. Его сейчас ищут власти, а графиня увезла племянниц, опасаясь скандала.

Ольга подумала, что это не вся правда, но решила, что барон не захотел, чтобы князь Сергей знал грязные подробности этого ужасного дела. Сама не понимая почему, она была благодарна крестному, ей казалось, что такого необыкновенного человека, как князь Сергей, не должны касаться никакие низкие подробности обыденной жизни. Ольга думала, что этот красавец, приехавший из далекой Европы, живет прекрасной, изысканной жизнью, полной увлекательных приключений, украшенной благородной службой на благо Отечества и, конечно, любовью самых красивых и достойных женщин. О чем можно было говорить с этим недосягаемым человеком? Задумавшись, княжна даже не поняла, что Курский обращается к ней:

– Ольга Николаевна, чем занимаются здесь мои племянницы, я уже знаю: наряжаются, читают романы и гадают на картах на червонного короля. А как вы проводите свои дни?

– Я занимаюсь с мисс Йорк, играю и рисую, а если это нужно, то помогаю тетушке, – пролепетала Ольга.

– Мы отдыхаем, вот вернемся в Санкт-Петербург – тоже будем заниматься, – обиделась Натали, – мама оставила наших гувернанток дома, иначе дедушка не соглашался нас принять.

– Да, Серж, я поставил Соне условие, что она может прислать девочек, если в моем доме вместе с ними не появятся гувернантки и учителя. Пусть дети побудут на природе, отдохнут, а уж воспитывать их она будет сама, – подтвердил барон. – Кстати, раз приехал, ты можешь сам заняться их воспитанием.

– Упаси Бог, – засмеялся князь Сергей, – эта задача по плечу только Соне. Но если она следующим летом сообщит мне, что ее дочери хорошо учились и их воспитание теперь выше всяких похвал, я приглашу этих стрекоз в Лондон.

– Мы хорошо воспитаны, и английский язык знаем превосходно, – сообщила Мари, – вы можете пригласить нас прямо сейчас.

– Вы слышали условие, – не согласился Курский, – поездка в Лондон – подарок за хорошее поведение.

Мари и Натали переглянулись и пожали плечами. Барон, глядя на них, засмеялся, но, чтобы не обижать внучатых племянниц, перевел разговор.

– Серж, ты мог бы сопровождать девочек на прогулках верхом, – предложил он. – Между Троицким и Ратмановым, где живут Мария Ивановна и Ольга, есть прекрасная роща. Дорога там широкая и ровная, идет через поля, так что девочки смогут скакать галопом. Для всех это будет очень полезно.

– Я готов, – согласился князь, – если у вас найдется конь и для меня.

– Возьми Короля, – посоветовал барон, – этот рысак уступает по скорости только Лису, коню нашей Дашеньки. Но мой – орловец, в Лис – англичанин. Орловцы сильнее и выносливей, а англичане хороши там, где нужна скорость.

– Спасибо, дядя, я с удовольствием буду сопровождать таких прекрасных дам, – подтвердил князь Сергей.

После обеда барон предложил молодежи погулять, пока они с Марией Ивановной сыграют пару партий в пикет. Девушки поднялись и послушно отправились в сад. Ольга смотрела на своих подруг и не понимала, как они могут быть так спокойны в присутствии князя Сергея. «Да ведь они часто видят его, привыкли с детства, – догадалась она, – поэтому не замечают, какой он изумительный».

Княжна нерешительно подняла глаза на молодого человека и натолкнулась на ласковый, все понимающий взгляд. Князь тепло улыбнулся своей смущенной спутнице и завел легкий разговор:

– Вы выросли здесь? – спросил он.

– Пока были живы родители, мы жили в подмосковном имении, потом бабушка забрала нас сюда, я не помню других мест, поэтому вы правы – я выросла здесь, – согласилась Ольга.

– А я вырос в Москве, после университета поступил на дипломатическую службу. Сначала служил в Вене, но совсем немного, а потом меня перевели в Англию. Я уже три года живу в Лондоне. Сейчас взял отпуск, повидаюсь с дядей и поеду к родителям в Италию. Они уже много лет живут там, здоровье отца оставляет желать лучшего.

– Вы – счастливый человек, – заметила Ольга, – ваши родители живы.

– Да, вы правы, – кивнул Курский. – Мои родители – замечательные люди, они очень любят нас с Соней, а в девочках души не чают.

Слова князя Сергея напомнили княжне о подругах, увлеченная разговором с молодым человеком, Ольга совсем забыла о девушках. Она поискала их глазами и поняла, что подруги убежали далеко вперед, теперь их голоса слышались из дальнего конца сада, где стояли качели. Дорожка, по которой князь Сергей вел свою спутницу, уткнулась в разросшийся куст жасмина.

– Нельзя сказать, что кусты сильно подстрижены, – в недоумении разглядывая препятствие, заметил Курский. – И как нам обойти это неохватное чудо?

– Мы обычно протискиваемся между кустами, – объяснила Ольга, которой запущенный сад крестного очень нравился. – Так даже лучше, сад становится таинственным, мы раньше с девочками тут играли в волшебные замки.

– Ну, раз вы знаете, куда идти, показывайте дорогу, – с сомнением заметил князь Сергей.

Ольга привычно скользнула в щель между кустами. Поглощенная разговором с красавцем-князем, она даже не вспомнила о том, что на ней чужое и очень дорогое платье. Но отрезвление было ужасным: сделав шаг между кустами, княжна почувствовала, как ее юбка натянулась, а красиво уложенные локоны зацепились за ветки. Девушка испуганно вскрикнула, и Курский сразу понял, что она застряла.

– Волшебный замок полон опасностей, – серьезно сказал князь Сергей, но девушка расслышала в его голосе лукавые нотки, – придется побыть рыцарем, который освободит прекрасную принцессу из плена.

Он опустился на корточки и начал осторожно освобождать подол белого шелкового платья, безнадежно застрявший на колючих сухих веточках.

– Господи, неужели порвалось? – испуганно спросила Ольга.

Ужас от того, что она испортила такое великолепное платье подруги, покрыл холодным потом ее спину. Но через мгновение все угрызения совести были забыты, ведь руки графа, освобождая нежный шелк, легко касались ее тонких щиколоток и круглых колен. А когда он принялся распутывать ее локоны, Ольге показалось, что она сейчас потеряет сознание – так сильно стучало ее сердце. Нежные прикосновения князя Сергея к ее шее, щекам, лбу лишали княжну воли, казалось, еще чуть-чуть – и она упадет в объятия молодого человека. Но чары рассеялись. Раздвинув двумя руками кусты вокруг нее, молодой человек скомандовал:

– Теперь можно идти, только платье прижмите двумя руками.

Ольга послушно выполнила его указание и выскользнула на тропинку позади кустов. Князь Сергей с шумом продрался за ней и, отряхиваясь, сказал:

– Второй раз этим путем не пойдем. Мой любимый сюртук этого не переживет. Есть ли здесь другой путь?

– Можно выйти в калитку в садовой ограде, по тропинке обойти весь сад и вернуться по подъездной аллее, – сообразила Ольга.

– Вот так и пойдем, – решил Курский.

Они присоединились к Мари и Натали, катавшимся на качелях. Князь Сергей по очереди покачал всех девушек, а потом велел Мари выводить всю компанию через садовую калитку.

– Больше никаких кустов, – смеялся он, – порвете платья, новых вам не видать до следующего лета.

Племянницы с притворным возмущением начали жаловаться на его строгость и скупость, он, поддразнивая, отвечал им, и это было так тепло и весело, что Ольга была готова отдать все что угодно, чтобы эта прогулка никогда не кончилась. Но они вернулись к крыльцу, и тетушка Опекушина, уже заждавшаяся свою питомицу, тут же собралась ехать.

– Приезжайте завтра с Оленькой, пусть молодежь покатается верхом, – напомнил барон, – сами возьмите коляску, а коня пусть грум приведет.

– Я приеду верхом, а тетушка пусть едет в коляске, – решила Ольга.

– Как хочешь, дорогая, – кивнула Мария Ивановна, усаживаясь в экипаж. – Холи очень хорошо сидит в седле, ее Дашенька учила, а та – лучшая наездница во всей округе.

– Это точно, – подтвердил барон, – Долли на своем Лисе носилась как ветер.

Коляска тронулась, и княжна подумала, что она, наверное, не сможет дождаться завтрашнего дня. Голубоглазый Аполлон занимал все ее мысли, а в душе было необыкновенно тепло и радостно.

Рассвет следующего дня Ольга встретила, так и не заснув. Горничная Домна с удивлением обнаружила, что барышня не только встала, но уже успела умыться.

– Вы, никак, мало спали, – расстроилась служанка, – личико у вас бледное и осунулось, одни глаза на нем остались.

– Ничего, так даже лучше, – отмахнулась Ольга, которой очень нравилась томная бледность ее лица, да и глаза тоже были совсем неплохи.

Она застегнула поверх черной амазонки бархатный малиновый жакет. Маленькая черная шапочка с пером цапли и повязанным вокруг тульи белым газовым шарфом лежала на столике у окна, ожидая, пока Домна причешет хозяйку.

– Причеши меня так, как сделали вчера подруги, – попросила Ольга, – разбери волосы на локоны и собери их на макушке.

– Как скажете, – согласилась горничная, – и правда, очень красивая прическа получилась вчера. Кто из барышень вас причесывал?

Ольга что-то отвечала служанке, но мыслями уже была в Троицком с князем Сергеем. Как он относится к ней, неужели как к ребенку? Девушка пристально всмотрелась в свое отражение в зеркале. Овальное личико с тонкими чертами и блестящими миндалевидными глазами в темных ресницах, конечно, еще не было лицом взрослой женщины, но и детским назвать его было нельзя. Тонкие темные брови крыльями ласточки взлетали над большими глазами, яркие губы, особенно заметные сегодня на бледном лице, выгибались луком амура. И самое главное, в выражении серых глаз не было ничего детского – бархатистые, томные, это были глаза влюбленной девушки.

«Господи, ну почему у меня все всегда на лице написано? – расстроилась княжна, – он сразу поймет, что я влюбилась, а подруги засмеют меня».

Ольга постаралась сосредоточиться и не думать о красавце-князе, она начала вспоминать английские платья, Мари и Натали, тетушку. Это помогло, ее лицо в зеркале стало строже, а с лица исчезло выражение томного ожидания.

«Так-то лучше! – обрадовалась девушка, – зачем навязываться, а тем более становиться объектом жалости».

Домна перевязала всю массу каштановых локонов хозяйки белой лентой и спросила, что делать дальше. Совместными усилиями они прикололи длинными булавками маленькую черную шляпку, и княжна оглядела свое отражение в зеркале. Все было хорошо. Черная амазонка делала ее выше, под широким кушаком талия казалась совсем тоненькой, а малиновый жакет очень шел к ее каштановым волосам. Довольная, она поспешила к завтраку, и еле заставив себя проглотить вареное яйцо и чашку кофе, девушка отправилась на конюшню. Обычно она каталась на Леде, красивой светло-серой орловской кобылке, достаточно резвой и выносливой, но ей хотелось поразить князя, а для этой цели лучше всего подходил Лис. Девушка подошла к дальнему деннику, где стоял любимец ее сестры, и нежно погладила темно-рыжую голову коня.

– Дорогой, помоги мне, – попросила она, – ты – самый лучший конь во всей губернии, даже во всей стране, давай удивим князя Сергея.

Конь фыркнул и ткнулся бархатистыми ноздрями в плечо княжны, как будто соглашаясь с ее планами. Обрадованная Ольга велела оседлать Лиса и подъехала на нем к крыльцу, куда уже подали коляску. Тетушка Опекушина всплеснула руками, глядя на свою питомицу.