– Я, пожалуй, тоже не хочу, – улыбнулся князь, – мне не стыдно, но я не хочу, чтобы тебе читали нотации.

– Они не будут читать нотации, – вздохнула княжна, – Алекс точно не будет – он вызовет тебя на дуэль. А я не хочу, чтобы мой брат и муж стреляли друг в друга.

Она в последний раз обняла своего любимого и легонько отстранила его. Сергей поцеловал теплые припухшие губы невесты и поднялся с постели. Он быстро оделся и повернулся к Холи.

– Ты обещала!

– Обещала! – согласно кивнула та. – А теперь иди, Домна ждет за дверью.

Горничная действительно нервно прохаживалась около двери хозяйки. Увидев князя Сергея, она приложила палец к губам, призывая того не шуметь, и быстро пошла в конец коридора, где открыла незаметную дверку в стене.

– Сюда, ваша светлость, – тихо позвала она и, взяв маленький подсвечник под одну свечу, стоящий на полке около двери, шагнула на узкую деревянную лестницу.

Князь пошел за ней. Никого не встретив, они благополучно спустились до первого этажа. Горничная отодвинула засов и выпустила Сергея на улицу. Он оказался в узком переулке, выходящем одним концом на Миллионную улицу. До дома его сестры на Английской набережной было не больше получаса хода быстрым шагом, и князь направился домой. Холодный ветер с Невы рвал полы его шинели, швырялся каплями дождя, перемешанного со снегом, но молодой человек этого не чувствовал. Он был счастлив. Его Холи вывела его на светлую дорогу. Его девочка-ангел, его талисман вновь, как два года назад, вернула его к жизни.

Ольга услышала шаги своей горничной и с тревогой уставилась на дверь, но увидев сияющее лицо Домны, она поняла, что, слава Богу, все обошлось. Никто не видел Сергея, и ей не придется беспокоиться ни за брата, ни за жениха, вернее, уже мужа. Это было так непривычно, думать о Сергее как о муже. Нежность затопила ее душу теплой волной. Ее муж, самый родной мужчина на свете, тот, кого она будет любить всю свою жизнь. Ее муж был удивительно ласковым и заботливым, и еще – он был очень красивым. Ольга вспомнила мускулистое широкоплечее тело мужа, и горячая волна вновь пробежала по ее жилам, как тогда, когда они были вместе.

Это интимное ощущение напомнило ей о том, что между ними произошло. Это было упоительно. Нежные прикосновения Сергея, его поцелуи, сначала легкие, а потом страстные и требовательные, находили отклик внутри ее тела. Девушке показалось, что оно все загорелось огнем, кожа стала такой чувствительной. Когда же Сергей коснулся ее груди, а потом начал целовать ей соски, княжне показалось, что она балансирует на грани сознания. Но лучше всего оказалось их полное слияние, когда страсть сплелась с нежностью. Ольга закрыла глаза, вспоминая этот пик их любви и то чувство полета среди множества звезд, то необыкновенно сладостное ощущение, которое она испытала на этой вершине.

«Теперь я знаю, что такое женское счастье, – подумала она, но тут же поправила себя, – половина женского счастья».

Еще нужно было получить то, для чего она решилась на это рискованное свидание. Она должна была забеременеть.

«Господи, дай мне вторую половину женского счастья, – мысленно попросила Ольга. – Я буду самой нежной матерью на свете, и самой любящей женой».

Пообещав себе, что все будет хорошо, ведь Татаринова объяснила ей, что она необычная женщина, и в семье ее всегда звали «Лаки», княжна успокоилась. А если женщина везучая – значит, ей должно везти во всем. И ребенок у нее тоже будет!

Повторив несколько раз про себя, что все будет хорошо, Ольга расслабилась, глаза ее закрылись, и теплый сон накрыл ее белым платом сестры Лизы. Та улыбалась Холи и обещала, что она защитит ее от всех напастей.

– У тебя все будет хорошо, – говорила эта Лиза из сна, – все будет так, как ты хочешь, ни один волос не упадет с твоей головы.

Ольга радовалась во сне и верила сестре. У нее все получится, она будет счастливой!

На той же радостной ноте девушка проснулась, теплые воспоминания о вчерашнем свидании окрасили утро в радостные тона. Она с удовольствием поднялась с постели, и тут увидела на простыне предательские следы, выдающие ее с головой.

– Домна, нужно скорее все убрать, – испугалась она.

– Не волнуйтесь, барышня, я уже все приготовила, – успокоила ее служанка, показывая на простыню, лежащую в ногах кровати. – Вы пока мыться будете, я вам все перестелю.

Ольга прошла за ширму, где в глубокой медной ванне ее ждала теплая вода. Она опустилась в приятное тепло и сползла как можно ниже, чтобы вода полностью покрыла ее тело. Но ванна была короткой, и согнутые колени торчали из воды.

«Ну и пусть, – подумала девушка и закрыла глаза, – все равно приятно».

К ней подошла Домна и протянула шершавую салфетку.

– Давайте я вам помогу, – предложила она. – Мадам Луиза вернулась, сейчас переодевается, просит вас выйти к завтраку через полчаса.

– Давай мыться, – согласилась княжна. – У меня для нее приятная новость, но я пока вынуждена молчать, ведь мне рассказал Сергей, а я не могу его выдать.

– А мне скажете? – полюбопытствовала Домна.

– Скажу, если будешь молчать, – засмеялась ее хозяйка.

– Обещаю, барышня, Святой Троицей клянусь.

– Кузен Николай сделал предложение ее племяннице. Свадьба летом в Лондоне, там же, где и моя.

– Вы поедете венчаться в Лондон? – изумилась Домна. – И меня возьмете?

– И тебя возьму, если сегодня не проболтаешься. Я думаю, что наши должны вернуться в течение нескольких дней. Тогда и объявят о помолвке.

– Вот радость! – обрадовалась горничная. – Слава Богу, что у вас такой хороший жених, не хочет тянуть. Вот уж все девушки в Ратманове будут мне завидовать, что я в Лондон поеду.

– Ты не только поедешь, но и останешься там, – объяснила Ольга, – князь Сергей служит в посольстве. Мы будем жить в Англии.

На лице Домны было написано такое благоговейное волнение, что княжна рассмеялась. Она поднялась, горничная окатила ее из большого кувшина, смывая мыло, и Ольга вышла из ванны, ступив на расстеленную на ковре простыню.

– Заплети мне косу, причесаться уже не успеем, Луиза будет ждать, – решила она, – все равно никого больше не будет, только мы вдвоем.

Домна расчесала ее длинные каштановые волосы и заплела толстую косу, доходившую до поясницы.

«А у Кати коса – до колен, – подумала Ольга, глядя на свое отражение в зеркале, – у нас волосы почти одного оттенка, но у нее коса почти вдвое длиннее».

Но таких волос, как у невестки, она не видела больше ни у кого, поэтому посмотрела на себя в зеркало и порадовалась, что сегодня она выглядит хорошо. На щеках играл румянец, губы цвели алым цветом, глаза сияли, и хотя по-прежнему казались очень большими на исхудалом лице, но это больше не выглядело болезненным. Она поправила кружевную шемизетку на белом утреннем платье и, оставшись довольна собой, отправилась в столовую, где ее ждала Луиза.

– Как вы, Холи? Сегодня лучше? – спросила встревоженная Луиза, – мне сказали, что вы вчера заболели.

– Мне уже лучше, не нужно беспокоиться, – улыбнулась Ольга. – Расскажите про ваш визит в Павловск.

– Императрица-мать – это не просто женщина, это – эпоха, – начала свой рассказ Луиза, – у нее есть свой отдельный двор, и мне кажется, что она более влиятельна, чем супруга государя. В ее дворце не протолкнуться от желающих заявить ей почтение. Там и генералы, и чиновники, просто знатные люди, а в день моего приезда я ждала аудиенции четыре часа, потому что Марию Федоровну приехал навестить ее венценосный сын.

– Елизавета Алексеевна не стремится к первенству, – объяснила Ольга, – она все силы отдает благотворительности и избегает шумных мероприятий. Когда государыня не занята делами милосердия, то она пишет письма своей матушке или читает. Ее устраивает очень маленькое общество.

– В Павловске все не так, – сказала француженка. – Мария Федоровна отлично знает, чего хочет, и вертит огромным количеством людей, как будто это детские куклы на веревочках. Нам она сделала огромный заказ. К свадьбе ее среднего сына, великого князя Николая, мы должны успеть сделать три дюжины платьев. Времени остается катастрофически мало, мне нужно отправляться в Лондон. Наверное, я оставлю мою Генриетту на попечение миледи, а сама отплыву на ближайшем корабле.

– Я предлагаю проводить вас до Лондона, если вы согласитесь задержаться на пять дней, – прозвучал за их спинами веселый мужской голос.

Женщины обернулись и увидели стоящего в дверях князя Сергея. В темно-зеленом дипломатическом мундире и белоснежной рубашке он показался Ольге красивым как никогда.

«Это потому, что он мой муж, – подумала девушка и залилась краской, – на свете нет красивее мужчины, чем он».

Она поднялась навстречу князю. Тот поцеловал сначала руку Луизе де Гримон, а потом повернулся к Ольге. Он поцеловал по очереди обе руки девушки, а потом, перевернув их, поцеловал серединки ладоней.

– Здравствуй, родная, – тихо шепнул он и, не дожидаясь ответа от замершей от смущения невесты, повернулся к Луизе.

– Мадам, я привез для вас интересное известие: светлейший князь Николай Васильевич Черкасский попросил руки вашей племянницы, и она приняла его предложение. Он собирался сегодня быть в Санкт-Петербурге, чтобы получить ваше согласие на их брак. О нашей с княжной помолвке тоже объявят в ближайшие дни, а потом я уеду в Лондон, поэтому я и предлагаю вам себя в качестве сопровождающего.

– Моя девочка приняла предложение князя Николая? – растерянно переспросила Луиза. – И что мне теперь делать?

– Они же любят друг друга! – воскликнула Ольга. – Неужели вы будете против?

– Я все отдам за счастье Генриетты, – ответила женщина, – но я думала, что она выберет достойного молодого человека во Франции. А что же будет теперь?

– Князь Николай – дипломат, – объяснил Курский. – Он собирается просить место в нашем посольстве в Париже, и, учитывая его опыт и заслуги, я думаю, он сменит там нынешнего посла.

– И они будут жить во Франции? – с облегчением спросила Луиза. – Тогда я дам согласие, но я должна быть уверена, что это – свободный выбор моей девочки.

– Я не сомневаюсь в этом! – заметила Ольга.

– Я тоже не сомневаюсь, – кивнул головой князь Сергей. – Но я вижу, что княжна свободна от дежурства во дворце. Поэтому я приглашаю вас отправиться в ювелирный магазин и выбрать кольцо к помолвке. В нашей семье традиция – все невесты получают новое кольцо.

Луиза отказалась от поездки и осталась заниматься эскизами платьев, а Ольга в сопровождении горничной Домны и жениха уселась в экипаж. Сергей сидел рядом с невестой и не только держал ее руку, но и тесно прижимался ногой к ее бедру. Домна внимательно смотрела в окно, старательно не замечая, что ее хозяйка целуется с женихом, забыв обо всем на свете.

– Я люблю тебя, – шептал князь в полураскрытые губы своей невесты, – и хочу, чтобы мое кольцо сегодня же было на твоем пальце. Для меня это очень важно.

Экипаж остановился у блестящих витрин модного ювелирного магазина, и Сергей подал руку княжне.

– Я хочу, чтобы ты сама его выбрала, не слушай советов, слушай только свой внутренний голос, – с мольбой попросил он, и сомнения снова подняли голову в душе Ольги.

«Я не буду портить себе самый счастливый день моей жизни ненужными подозрениями, – подумала она. – Сергей стал моим мужем и хочет надеть мне на палец кольцо».

Она подошла к стеклянной витрине, в которой были разложены украшения, и начала рассматривать кольца.

– Что угодно вашему сиятельству? – любезный приказчик вежливо наклонил голову, ненавязчиво выкладывая поближе к покупателям черные бархатные лотки с великолепными ожерельями.

– Моя невеста выберет кольцо, – сказал Курский. – Покажите, пожалуйста, кольца.

– Какие камни предпочитаете? – осведомился тот, – бриллианты, сапфиры, изумруды, рубины, жемчуг?

– Какой камень ты хочешь, дорогая? – Сергей явно не был готов к такому вопросу, поэтому с надеждой в глазах посмотрел в лицо невесты. – Тебе какие камни нравятся?

Ольга подумала, что ей нравятся голубые глаза жениха, а какой камень будет сверкать на ее пальце, наверное, не так важно. Но поняв, что разочарует Сергея, если отмахнется от его вопроса или отшутится, девушка сказала:

– Я хочу, чтобы камень напоминал мне о твоих глазах.

– Сапфир? – уточнил приказчик, взглянув в глаза покупателя.

– Сапфир, – подтвердил польщенный Курский. – Несите нам кольца с сапфирами.

– Конечно, ваше сиятельство, – обрадовался приказчик. – Я все сейчас покажу.

Он начал выкладывать на черную бархатную подушечку кольца с сапфирами. Здесь были крупные темные индийские сапфиры в обрамлении мелких бриллиантов, тонкое золотое кольцо с огромным одиноким сапфиром, кольцо-дорожка из пяти камней. Все они были прекрасны, но Ольга чувствовала, что это все – только украшения, а не кольцо-символ, которое свяжет их навеки. Нет, с самого начала идея была неправильной. Они должны были обменяться кольцами. Пусть об этом никто не должен знать, достаточно будет того, что они будут знать об этом сами. Приняв решение, княжна посмотрела на приказчика и сказала: